Региональные организации как инструмент регионального развития

Региональные организации центра Востока и Юго-Востока Европы

В последние десятилетия на передний план выдвинулось такое направление регионального развития, как его институционализация, т.е. создание соответствующих структур регулирования региональных процессов и обеспечения взаимодействия всех заинтересованных государств.

Этот процесс приобрел важное значение для России, так как к настоящему времени ряд таких региональных образований уже возник в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе, где Россия традиционно имеет интересы в сфере безопасности и экономики.

Их появление стало реакцией на ломку системы международных отношений на континенте, просуществовавшей в течение всего послевоенного периода. Новые образования — выражение заинтересованности государств-участников создать новый механизм регулирования межгосударственных отношений в регионе.

Процесс формирования таких образований продолжает в настоящее время развиваться. Он охватывает около 10 организаций, находящихся на различных стадиях своего становления. Одни из них уже сложились и стали заметным фактором в жизни Европы, другие еще только становятся на ноги, третьи находятся на этапе материализации идей, намерений, пожеланий об их создании. Характерной чертой каждого из этих образований является его ориентированность на конкретный суб-регион. Все они, хотя и в различной степени, ставят перед собой задачу содействовать наряду с налаживанием внутри-регионального сотрудничества также утверждению безопасности и стабильности в Европе.

Примечательным для многих из этих организаций является то, что входящие в них государства одновременно являются членами других региональных (субрегиональных) и общеевропейских организаций. В результате возникает сложное переплетение проблем  участия государств в каждой из них. Особенно остро этот вопрос встал для тех государств, которые претендуют на вступление в НАТО и ЕС.

Международное региональное сотрудничество, представляя собой сегодня одну из многообразных реалий современного мира, стало на протяжении последнего десятилетия характерной чертой взаимодействия также государств восточной части европейского континента. Сегодня в этом обширном регионе функционирует целый ряд субрегиональных группировок, основанных на учете экономических и политических интересов стран-участниц. Главными факторами их взаимодействия являются их соседство, географическая близость, общность формировавшихся на протяжении веков экономических и политических интересов.

Региональное сотрудничество предполагает более высокую степень интеграционных связей участников, основанную на общности исторической судьбы, традиционности взаимных экономических и гуманитарных контактов, схожести культур, единстве природной среды.

Относительная стабильность существующих субрегиональных группировок определяется необходимостью совместного решения их участниками одинаковых задач переходного периода — это и преодоление политических кризисов и конфликтов, и форсированное развитие рыночных отношений, и становление демократических общественных структур. Доминирующей чертой современной политики государств Восточной Европы является также эмоциональное стремление их населения к «возврату в Европу», с которым связываются надежды на лучшую жизнь и окончательное освобождение от наследия тоталитаризма.

Преодоление прошлого дается, однако, не так легко, как хотелось бы. При существенных различиях между отдельными странами Восточной Европы и особенно между двумя ее суб-регионами — Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европой практически для всех постсоциалистических государств характерны периодические затруднения в проведении радикальных экономических и политических реформ, снижение уровня жизни населения, острые политические конфликты. В ряде случаев, как об этом свидетельствует пример Югославии, тяжелые внутренние проблемы переходного периода выливаются в региональные кризисы и катаклизмы, создавая очаги международной нестабильности и торпедируя уже начавшиеся процессы сотрудничества.

Мировой опыт показывает, что региональное и субрегиональное сотрудничество тем полнее и эффективнее, чем выше и однороднее уровень социально-экономического развития стран-участниц, чем больше сходства в их экономическом и политическом устройстве. В этих случаях динамичнее развиваются интеграционные процессы, быстрее достигается унификация экономических и правовых норм, а также политических условий взаимодействия.

Эти характеристики пока еще лишь частично применимы к сотрудничеству стран Восточной Европы. В последние годы ими были сделаны важные шаги к преодолению раскола Европы посредством создания субрегиональных группировок как переходных форм к общеевропейскому сотрудничеству. Но и сегодня на этом пути остаются и частично возрастают существенные препятствия — разрыв в уровнях экономического развития, нестабильность политической ситуации, невозможность в одиночку и без поддержки извне преодолеть барьеры, отделяющие восток Европы от ее запада.

Самое читаемое за неделю
Введение ковидных паспортов в 2021 году
Должен знать каждый: Сильное повышение штрафов с 2021 года за нарушение ПДД
Введение продуктовых карточек для малоимущих в 2021 году
Доллар по 100 рублей в 2021 году
Новая льготная ипотека на частные дома в 2021 году
Продление льготной ипотеки до 1 июля 2021 года
35 банков обанкротятся в 2021 году

В последние годы постсоциалистические государства Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы и их субрегиональные группировки получают реальную помощь Европейского союза и своих европейских соседей, в числе которых на этом направлении наиболее активны Австрия и Италия. Однако дальнейшие перспективы их интеграции в европейские структуры во многом будут зависеть от того, насколько удачно страны этого региона разрешат доставшиеся им в наследство от прошлого проблемы и наладят между собой конструктивное сотрудничество, в том числе и на многосторонней основе.

Одна из первых попыток наладить взаимодействие государств юго-востока Европы на субрегиональном уровне была предпринята еще до распада социалистического содружества. В феврале 1988 г. на состоявшейся в Белграде встрече министров иностранных дел Албании, Болгарии, Греции, Румынии, Турции и Югославии была организационно оформлена группировка балканских государств.

Если принять во внимание, что для положения в балканском регионе всегда были характерны острые межнациональные и межгосударственные противоречия, то можно констатировать, что на этом этапе участникам многостороннего балканского сотрудничества удалось добиться определенных позитивных подвижек как в сфере экономики и политики, так и в решении экологических, гуманитарных и других проблем. Благодаря достигнутой договоренности не поднимать двусторонние спорные вопросы сформировался и начал функционировать на различных уровнях механизм многостороннего взаимодействия. Помимо регулярных встреч представителей министерств иностранных дел, созывались совещания экспертов и руководителей организаций и ведомств для решения практических проблем обще балканского сотрудничества.

На состоявшейся в октябре 1990 г. в Тиране второй встрече министров иностранных дел удалось достичь первичной договоренности по вопросам национальных меньшинств. В заключительном документе встречи в общей форме подчеркивалось, что в балканском регионе меньшинства имеют право «сохранять и развивать этническое, культурное, языковое и религиозное своеобразие», но в рамках, действующих в соответствующих странах конституций.

Создававшаяся на Балканах многосторонняя региональная система рассматривалась ее учредителями в качестве блока или союза всех балканских государств, который мог бы быть институционально объединен с ОБСЕ или же включен в систему региональных соглашений, предусмотренных ст. 8 Устава ООН. Однако обострение внутри-югославских национальных проблем, распад югославской федерации и вооруженные конфликты на территориях Хорватии, Боснии, а затем и сербской провинции Косово привели к нарушению взаимодействия балканских государств и продвижения, выдвинутых ими в 1990 г. идей — о создании Балканского форума безопасности и сотрудничества, об учреждении Банка развития балканских стран и созыве конференции экспертов по проблемам международного терроризма, контрабанды оружием и наркотиками.

В условиях нарастания конфликтности обозначилась тенденция к фрагментации балканского сотрудничества, к установлению «особых» отношений между отдельными странами. Обострение кризисной ситуации в Косово и реальная возможность расползания военного конфликта на территории сопредельных стран заставили балканские государства во второй половине 90-х гг. вновь предпринять совместные усилия в целях стабилизации ситуации на полуострове, но на этот раз без участия эко-Югославии. В серии целого ряда состоявшихся в этот период многосторонних встреч из числа наследников СФРЮ приняла участие Республика Македония, наиболее подверженная влиянию косовского конфликта. Из всех ранее заявленных аспектов многостороннего субрегионального сотрудничества наибольшую актуальность приобрели вопросы военного сотрудничества, что материализовалось в принятии решения о создании в Юго-Восточной Европе многонациональных миротворческих сил с участием Италии. Что же касается других форм субрегионального сотрудничества, то их реализация была отодвинута на второй план. При этом отдельные балканские государства по возможности принимают участие в деятельности других группировок, образованных и функционирующих в постсоциалистическом регионе Восточной Европы.

В июне 1999 г. Евросоюз инициировал принятие Пакта стабильности для Юго-Восточной Европы, в котором содержались обязательства подписавших его стран региона продолжать демократические и экономические реформы, а также двустороннее и региональное сотрудничество, чтобы продвигать на индивидуальной основе интеграцию в евроатлантические структуры. Перспективы этого продвижения, судя по словам члена Еврокомиссии Хансаванден Брука, весьма туманны, так как до конца не определились и практические возможности регионального взаимодействия стран юго-востока Европы. О полноценном сотрудничестве в любом случае невозможно было говорить без участия в нем Союзной Республики Югославии (Сербии), которая согласно положениям Пакта стабильности может стать полноправным участником сотрудничества лишь после политического урегулирования косовского конфликта.

Тест "На сколько вы активны" Тест "Подходит ли Вам ваше место работы" Тест "На сколько важны деньги в Вашей жизни" Тест "Есть ли у вас задатки лидера" Тест "Способны ли Вы решать проблемы"

Тест "Для начинающего миллионера" Тест который вас удивит Семейный тест "Какие вы родители" Тест "Определяем свой творческий потенциал" Психологический тест "Вы терпеливый человек?"

Тем не менее, в феврале 2000 г. в Бухаресте состоялась встреча, в которой приняли участие премьер-министры Албании, Болгарии, Греции, Македонии, Румынии и Турции, а также — в качестве наблюдателей — представители Хорватии и Боснии. Участники встречи подписали Хартию добрососедства, стабильности, безопасности и сотрудничества, которую рассматривают как многосторонний политический документ, провозглашающий «превратить Балканы в зону мира и стабильности», В ноябре 2000 г. в македонском  городе Скопье состоялась неформальная встреча балканских государств, которая впервые за последние 10 лет собрала вместе руководителей всех стран региона. В числе приоритетных на встрече обсуждались проблемы Югославии, представленные ее новым Вацлавом Коштуницей. Участники встречи согласились в ом, что от позиции Югославии как ключевой фигуры на Балканах ю многом будет зависеть претворение в жизнь Пакта стабильности.

После саммита в Скопье в Бухаресте состоялось заседание Рабочего стола № 1 (практически механизм сотрудничества, предусмотренный Пактом стабильности), в ходе которого было конституфовано присоединение Югославии к Пакту стабильности в с качестве полноправного члена.

В ряду субрегиональных восточноевропейских формирований часть и такие, деятельность которых всегда определялась преимущественно политическими мотивами. Это, прежде всего «Выше Тадская группа», инициаторами создания которой стали Чехословакия, Польша и Венгрия (ныне в нее входят наряду с Польшей и Венгрией Чехия и Словакия). Инициатива ее учреждения в 1989-1990 гг. имела очевидную политическую окраску: речь шла об объединении группы более развитых стран Центрально-Восточной Европы, которое позволило бы им в короткие сроки ввести в действие общеевропейские механизмы в таких сферах, как укрепление безопасности и стабильности, координировать действия по налаживанию связей с ЕС и НАТО, а также вырабатывать согласованные позиции в отношении СССР, СЭВ и ОВД (пока эти существовали).

Инициатива президента Чехословакии Вацлава Гавела была сформулирована им в выступлении в польском сейме 30 января 1990 г., в котором он призвал «не потерять исторический шанс обновления Срединной Европы, политического феномена, приближающегося к Западной Европе». В ходе последующих переговоров с руководителями Польши и Венгрии речь шла о «возрождении Срединной Европы как духовного и культурного феномена, который подспудно никогда не переставал существовать» и о совместных действиях трех входящих в группу стран, наиболее подготовленных к «скоординированному возврату в Европу».

Позиции Венгрии, Польши и Чехословакии существенно сблизились зимой 1991 г., после январских событий в Литве. На январской встрече в венгерском городе Выше граде (отсюда и «Выше градская группа») их представители заявили, что согласно волеизъявлению своих правительств и парламентов они настаивают на скорейшем роспуске Варшавского Договора. Их бескомпромиссная позиция, сформировавшаяся в условиях тогдашнего наступления правоконсервативных сил в СССР, в конечном счете, и послужила главным импульсом ликвидации военной организации ОВД, а затем и прекращения деятельности самого Договора в первой половине 1991 г.

В последующий период в отношениях с СССР, а затем с Россией совместные действия «Выше градской группы», по словам ее лидеров, были призваны «создать барьер на случай возрождения тоталитарных структур в России и странах — наследницах СССР». На западном направлении их усилия были направлены на интеграцию в ЕС и НАТО, что и завершилось их вступлением в марте 1999 г. в НАТО в качестве полноправных членов.

Что же касается экономического аспекта взаимного сотрудничества стран «Выше градской группы», то оно не имеет сколько-нибудь серьезных перспектив, поскольку взаимная торговля стран участниц не превышала в 90-е гг. 15% общего товарооборота каждой из них. Тем не менее, по их инициативе в марте 1993 г. было подписано Соглашение о создании в Центрально-Восточной Европе зоны свободной торговли — CEFTA. В 1997 г. к Соглашению присоединилась Словения, страны Балтии получили в ней «специальный статус», заинтересованность к сотрудничеству в его рамках проявляет целый ряд государств, расположенных вне Центрально-Восточной Европы.

Со второй половины 80-х гг. стала заметной тенденция к развитию регионального взаимодействия на тех направлениях и в тех сферах, где существует взаимный интерес, а противоречия менее остры. Пример такого сотрудничества — объединение «Альпы — Адриатика», уже в 80-е гг. накопившее опыт совместной работы в сфере экономического взаимодействия. В свое время это была наиболее успешно работавшая субрегиональная организация в Европе, которая объединила заинтересованные в конкретных формах земли и области пяти европейских государств и ввела в практику процессы трансграничного сотрудничества.

Основателями объединения были несколько итальянских провинций и австрийских земель, а также Хорватия и Словения (тогда еще союзные республики СФРЮ), затем к ним присоединились Бавария и 6 венгерских комитатов. Регулируемое соответствующими комиссиями сотрудничество охватывало транспорт, оборот портовых грузов, улучшение подачи электроэнергии, охрану окружающей среды, культуру и спорт. Каждый член объединения действовал в рамках политической концепции своего государства, а сотрудничество основывалось на естественных экономико-географических интересах без каких-либо дополнительных обязательств, не соответствовавших интересам сторон. Практика деятельности объединения «Альпы-Адриатика» заложила основы для создания последующих, более совершенных форм сотрудничества в Центрально-Восточной Европе.

Близким объединению «Альпы-Адриатика» по своим целям и содержанию могло бы стать инициированное в свое время Югославией (СФРЮ) сотрудничество придунайских государств. В 1989 г. Республика Сербия выступила с инициативой организации приду низкого сотрудничества, его расширения за счет новых направлений и форм. С этой целью в Белграде была созвана международная конференция «Дунай — река сотрудничества», в которой приняли участие ученые, практические работники и дипломаты из всех придунайских стран, включая Советский Союз. Кроме них, в качестве наблюдателей присутствовали представители Греции, Италии и ряда других государств13.

Учитывая, что в числе представленных на конференции придунайских государств были члены НАТО и ОВД, ЕЭС и СЭВ, нейтральная Австрия и неприсоединившаяся Югославия. Ее участниками подчеркивалось, что предлагаемая форма субрегионального сотрудничества может стать их связующим звеном, содействующим утверждению общечеловеческих ценностей в практике межгосударственных отношений.

В мае 1990 г. было подписано соглашение о создании Рабочей комиссии придунайских стран, в которую от СФРЮ вошла Сербия. В сентябре 1990 г. в Белграде состоялась  конференция под тем же девизом, на которой наряду с обсуждением проблем экономики и экологии был поставлен вопрос о том, как избежать в практике сотрудничества придунайских государств «западни национализма» и обеспечить развитие новых форм взаимодействия придунайских государств, оптимальное использование ими возможностей природных ресурсов Подунавья.

В представленном на последнюю,  конференцию (сентябрь 1991 г.) докладе известного югославского ученого-международника Предрага  Симича были обозначены два основных подхода с точки зрения возможного содержания, форм институционализации и путей развития придунайского сотрудничества.

При первом подходе, отмечал автор, сотрудничество рассматривается в контексте обновления геополитического и культурного-идентитета Срединной Европы с сильными австро-германо-центристскими и католическими чертами. И хотя подобного рода идеи, несомненно, вызывают симпатии у австрийской и венгерской общественности, официальные представители Австрии относятся к ним осторожнее, сознавая негативную реакцию тех дунайских народов, которые в свое время стали жертвами австро-венгерского экспансионизма. Отсюда, отмечал Симич, и осторожность конкретных шагов в развитии придунайского сотрудничества, как это видно, например, из того факта, что австрийское правительство передало деятельность, связанную с Дунайским форумом и рабочей комиссией придунайских стран, в ведение местных властей области Нижняя Австрия (в отличие, например, от Рабочей комиссии «Альпы-Адриатика», за которой стоят официальные государственные органы участвующих стран).

Другой подход к сотрудничеству стран Дунайского бассейна нашел свое выражение в дискуссиях на конференциях в Белграде и был поддержан представителями Югославии, Болгарии, Румынии, России, сформулировавшими следующие принципы придунайского сотрудничества: оно должно развиваться в рамках общеевропейского процесса и быть органически связано с другими формами субрегионального сотрудничества, быть равноправным и развиваться с привлечением и использованием в случае необходимости потенциала других европейских государств и их интеграционных группировок; оно не может быть идеологизировано или политизировано, но должно иметь своей целью реализацию конкретных направлений в сфере транспорта, туризма, экологии.

Окончание «холодной войны», распад в начале 90-х гг. Советского Союза, Югославии и Чехословакии не могли не оказать воздействия на процессы сотрудничества в бассейне Дуная. Начало вооруженных конфликтов на территории распадавшейся Югославии на время прервало даже самый процесс судоходства по Дунаю и его притокам. Изменился и состав собственно прибрежных государств. Протекая по территории Сербии (СРЮ), Дунай стал пограничной рекой между Сербией и Хорватией. Россия же оказалась «отодвинутой» далеко на восток, что, однако, не изменило ее постоянной заинтересованности в активном сотрудничестве со странами Дунайского бассейна. Во второй половине 90-х гг. придунайское сотрудничество развивалось преимущественно в рамках Дунайской комиссии, где Россия играла активную роль, являясь в 1996-1999 гг. членом секретариата ее исполкома.

Из общего числа созданных в Центрально-Восточной Европе на рубеже 80-90-х гг. субрегиональных группировок наиболее стабильной и перспективной остается основанная в 1989 г. Центрально-Европейская инициатива (ЦЕИ).

Сегодня ЦЕИ объединяет 16 государств — Австрию, Боснию, Венгрию, Италию, Македонию, Польшу, Словакию, Словению, Хорватию, Чехию, Албанию, Болгарию, Румынию, Белоруссию, Украину и Молдавию. Руководящие органы ЦЕИ сосредоточены в Вене (Австрия), где был также создан Институт Подунавья и Срединной Европы. Весной 1996 г. в Триесте был основан Информационный и документальный центр ЦЕИ.

Конституирование ЦЕИ как международно-признанной организации, ассоциированной с ЕС, предшествовал целый ряд этапов, на которых отрабатывались институциональные и практические формы сотрудничества. В ноябре 1989 г. было объявлено о создании Дунайско-Адриатического сообщества, учредителями которого стали Италия, Австрия, Венгрия, Югославия. Позднее к ним присоединились Чехословакия и Польша, и в соответствии с числом участников в разные времена эта группировка называлась «пентагональ» или «гексагональ». О значении, которое придавалось уже на первых этапах ее формирования в западных деловых и политических кругах, говорило присутствие на ее учредительной встрече представителей Совета Европы, МВФ, Мирового банка, ЕБРР, Европейского инвестиционного банка, а также субрегиональных объединений балканских, балтийских и средиземноморских государств. Инициатива учреждения Дунайско-Адриатического сообщества принадлежала Венгрии и Италии, при этом, по данным печати СФРЮ, итальянская сторона заранее получила поддержку этой инициативы в Вашингтоне.

С момента создания Дунайско-Адриатического сообщества в качестве основных были заявлены политические цели — стремление внести свой вклад в упрочение процесса СБСЕ, расширение его рамок в целях достижения европейского единства, окончательное «размывание» блоковых границ. Как отмечал в июне 1990 г. югославский журнал «Данае», речь шла о сотрудничестве «через блоковые границы, а, возможно, если быть точным, вопреки этим границам». По мнению наиболее активных в сообществе сторон — венгерской, чехословацкой, итальянской, его цель: «коллективное возвращение в Европу», а сама группировка, как и другие формы субрегионального сотрудничества, — эго «блочные конструкции для общеевропейского строительства».

Важными этапами утверждения Дунайско-Адриатического сообщества стали встречи глав правительств и министров иностранных дел в Венеции (июль-август 1990 г.) и Дубровнике (июль 1991 г.), в ходе которых были подписаны документы, придавшие сообществу официальный международный статус. Была, в частности, принята Политическая декларация, определившая место группировки в европейском мире и ее приоритетные цели. В качестве таковых были названы содействие процессу СБСЕ, готовность выступать в его рамках с единых позиций, расширяя связи с другими региональными межправительственными структурами. На совещании в Венеции подчеркивалось, что Дунайско-Адриатическое сообщество не носит закрытого характера, также было высказано предложение о привлечении к его черноморским проектам Болгарии и Советского Союза.

Встреча в Дубровнике проходила в условиях уже начавшегося конфликта между Сербией и Хорватией. Тем не менее, она стала важной вехой в наращивании и углублении интеграционных процессов в Центрально-Восточной Европе. Центральным событием встречи стало вступление в сообщество Польши, что расширило не только число его участников, но и геополитические рамки — от Адриатики до Балтийского моря. В принятой на встрече второй Политической декларации было отмечено, что сообщество накопило позитивный опыт согласованных выступлений, в том числе и в рамках ОБСЕ. Участники встречи продемонстрировали свое стремление иметь дело с единой Югославией, поддержав соответствующие документы берлинского совещания Совета министров иностранных дел ОБСЕ. В дальнейшем, однако, конфликты на территории распавшейся Югославии затормозили процессы сотрудничества, переведя их в иную плоскость.

В июле 1994 г. на встрече в Триесте было заявлено о преобразовании Дунайско-Адриатического сообщества в Центрально-Европейскую инициативу (ЦЕИ). Встреча проходила на уровне глав правительств 10 государств Центральной и Восточной Европы, сформулировавших в качестве главной задачи содействие интеграции стран-учредителей в экономические и политические структуры континента. Лидерами ЦЕИ стали с этого времени Австрия и Италия.

Ко времени встречи в Триесте выявилось соперничество двух центров влияния в ЦЕИ. Один из них имел, очевидно, выраженный австро-венгерский акцент и стал центром притяжения государств, некогда входивших в Австро-Венгрию или к ней тяготевших. Неслучайно именно в это время в австрийской литературе и прессе оживились сформулированные во второй половине XX в. идеи Срединной Европы. Другим центром притяжения стала в этот период Италия. Учредительную встречу ЦЕИ можно в этом плане расценить как определенный компромисс между Австрией и Италией. Об этом свидетельствовал выбор Триеста, который в Австро-Венгрии был третьим по значению после Вены и Будапешта, а также и то, что председателем на встрече был избран тогдашний итальянский премьер-министр С. Берлускони. Согласно оценкам итальянских СМИ, участие Италии в ЦЕИ обозначало обретение Италией впервые за послевоенные годы центрально-европейского направления в ее внешней политике.

Что касается практических аспектов сотрудничества в рамках ЦЕИ, то в последующие годы, принимавшиеся на правительственных форумах решения стали конкретизироваться разработкой и принятием совместных проектов в самых различных сферах — от проблем национальных меньшинств до проектов в области агро-индустрии и высоких технологий, которые вписываются в уже разрабатываемые общеевропейские проекты. Условием для принятия и финансирования таких проектов Европейским союзом являются их одобрение экспертами ЕС, практическая значимость для региона и участие в каждом конкретном проекте не менее 3 членов ЦЕИ.

На 1994-1998 гг. была разработана единая программа научно-технологической поддержки центрально и восточноевропейских государств, их постепенного выхода на уровень европейских технологий. Эта программа рассматривалась как рамочная и предусматривала поддержку деятельности предпринимателей, исследовательских центров и университетов, а также создание предпосылок для последующего поэтапного вхождения стран ЦЕИ в Европейский союз.

Была предусмотрена возможность подключения к целому ряду проектов государств, не входящих в ЦЕИ («европейские третьи страны»), к числу которых наряду с Мальтой, Кипром, Андоррой, Монако, Сан-Марино, Ватиканом и Турцией отнесены также государства — наследники СССР: Россия, Азербайджан и Грузия. Сотрудничество с этими странами осуществляется по линии ШСО («Международное сотрудничество с третьими странами и международными организациями»), и его главная цель — поддержать и усилить предпринимательский и исследовательский потенциал в Центральной и Восточной Европе и новых независимых государствах бывшего СССР, в том числе и в России.

Согласно итоговым данным за 1996 г., по этой линии на рассмотрение поступило 1929 предложений, из них 36,7% — из стран Центральной и Восточной Европы и 18,7% — из государств постсоветского пространства. В последующие годы ежегодно объявляется конкурс на совместные исследовательские проекты в целом ряде областей, включая медицину, поиск новых источников энергии, коммуникационные системы, информационные технологии, агро-индустрию, социальные науки.

Целый ряд проектов осуществляется странами ЦЕИ по линии NTAS («Международная ассоциация по поддержке сотрудничества с учеными новых независимых государств бывшего Советского Союза»), COST («Европейское сотрудничество в области научных и технологических исследований»), EUREKA («Сотрудничество между европейскими фирмами и исследовательскими институтами в области передовых технологий»).

Сказанное свидетельствует о том, что ЦЕИ от первоначальных встреч на высшем уровне и декларативных заявлений перешла к осуществлению практического сотрудничества, цель которого способствовать подъему технологического уровня входящих в нее стран. Это в полной мере соответствует первоначальным установкам стран-учредителей, сформулированным еще в 1990 г. Вацлавом Гавелом: создать практические условия для их «скоординированного возврата в Европу».

Многие западноевропейские аналитики справедливо полагают, что строительство новой Европы невозможно без участия России. Интеграция стран ЦВЕ в европейские структуры с самого начала мыслилась лишь в тесной увязке с установлением партнерских отношений с Россией, при этом на первых порах после падения коммунистических режимов и распада СССР приоритет отдавался концепции «Russa frst». Однако, по мнению коллектива германских ученых, изложенному в недавно изданной книге «Новая восточная политика — стратегия для объединенной Европы», финансовая поддержка процессов трансформации в России и государствах СНГ была совершенно недостаточной. Между тем, заключают германские авторы, стабильность и мир в Европе, прежде всего в ее восточных регионах, могут быть установлены в сотрудничестве с Россией, а не вопреки ей. В свою очередь Россия может реализовать свои национальные интересы на путях партнерских отношений с ЦВЕ и Западом".

В сложившихся сегодня условиях отношения России со странами ЦВЕ и балканского региона и их региональными группировками отошли как бы на второй план. Между тем резервы для взаимного сотрудничества далеко не исчерпаны как в экономической, так и в политической сфере. Страны ЦВЕ могли бы стать, согласно неоднократным заявлениям их лидеров, своеобразным «мостом» между Россией и Европой и тем самым на практике способствовать реализации задач создания новой модели объединенной Европы.

Север Европы и Балтия

Вопреки географическим реалиям Север Европы еще несколько лет назад обычно отождествляли лишь с пятью странами: Данией, Исландией, Норвегией, Швецией и Финляндией. Этот регион характеризовался в целом значительной устойчивостью и высоким уровнем экономического развития, хотя и с различиями для отдельных стран. Однако за последние годы произошли существенные изменения, связанные с радикальными переменами во всей Европе, прекращением блокового и идеологического противостояния, распадом СССР. Родилась новая Россия, обрели независимость государства Балтии. Появились новые факторы, создающие предпосылки для плодотворного сотрудничества в регионе, укрепления стабильности в нем, хотя для реализации этих предпосылок предстоит решить немало проблем. Ныне все страны региона признают принципы рыночной экономики и демократии (новым членам Североевропейского сообщества предстоит здесь пройти еще немалый путь). По-иному ставятся вопросы обеспечения безопасности: если раньше во многом доминировали военно-политические аспекты, то сейчас на первый план вышли проблемы гражданской, «мягкой» безопасности (социально-экономические, экологические, гуманитарные и др.).

На этой основе возникло понятие «новый Север Европы», охватывающее и пять «традиционных» северных стран, и новые государства Балтии, и северо-западные регионы России, включая те, которые расположены на побережье Баренцева моря и входят в так называемый Евро-арктический регион. Поскольку составной частью Севера Европы является регион Балтийского моря, то в рамки «новой Северной Европы», имея в виду перспективы ее развития и регионального сотрудничества, естественно включить также.

Не случайно возрос интерес Европейского союза к североевропейскому региону, который еще несколько лет назад находился как бы на периферии его политики. Повысилось внимание к этому региону США, которые в 1997 г. разработали собственную Североевропейскую инициативу (СЕИ), предусматривающую, в частности, поддержку интеграции государств Балтии в ключевые европейские и евроатлантические структуры, укрепление отношений США со странами Северной Европы, Польшей, Германией и Европейским союзом.

Особенно важно, что после вступления Финляндии в 1995 г. в ЕС российско-финляндская граница протяженностью более 1300 км стала общей границей между Евросоюзом и Россией. Тем самым североевропейский регион превращается в связующее звено с Российской Федерацией и как таковой приобретает особое значение для сотрудничества между ЕС и Россией. В перспективе с расширением ЕС за счет государств Балтии и Польши общая граница Союза с Россией еще больше увеличится, а Балтийское море фактически станет «морем Евросоюза», за исключением его российской части в Финском заливе и в районе Калининграда.

В результате объединительных тенденций, особенно отчетливо заявивших о себе в этой части европейского континента в начале 90-х гг., на этой территории возникли и успешно функционируют две межгосударственные региональные организации, охватывающие 11 стран региона. Здесь формируется крупный европейский регион, в котором на территории 3 млн. кв. км проживает примерно 60 млн. человек суммарно производящие валовой внутренний продукт более чем на 1 трлн. долл. США.

Региональные организации, возникшие на Севере Европы, зарекомендовали себя на практике как полезные инструменты конкретного воплощения современных подходов к развитию международных связей, как средство постепенного раскрытия потенциала регионализма. Осуществляемое в их рамках сотрудничество обогащает опыт хозяйственного и политического взаимодействия сопредельных стран, находящихся на разных уровнях экономического развития, отличающихся по уровню благосостояния и по другим характеристикам их экономического потенциала, таким, как особенности применяемых ими социально-экономических моделей, зрелость институтов социально-рыночного хозяйства, включенность в мировое хозяйство. Североевропейская кооперация, не дублирующая по своим основным параметрам ни один из других институционально оформленных видов европейского сотрудничества, дополняет конкретным содержанием теоретические конструкции, раскрывающие сущность современного регионализма — понятия, сопрягающегося как с интернационализацией и глобализацией, так и с экономической интеграцией.

Страны Северной Европы объединяются в целях сотрудничества благодаря существованию взаимных интересов в достижении энергетического баланса, развитии транспортной и иной инфраструктуры (что особенно насущно для российского Севера и Северо-Запада), экологической безопасности, укреплении социально-культурных связей, эффективном воздействии на движение трудовых ресурсов, в том числе путем задействования регионального потенциала для снижения относительно высокой безработицы в отдельных частях этого региона, в соответствующем профилировании финансовых потоков, а также привлечении средств извне. Участие России в международном сотрудничестве на Севере Европы имеет относительно более благоприятные перспективы, чем, например, в средиземноморском регионе, странах Центрально-Европейской инициативы или «Выше-градской группировке», где ее возможности год от года сокращаются.

Разнообразный опыт внутри-регионального сотрудничества в рамках Северной Европы, включая Балтию, подтверждает жизненность и злободневность концепции регионализма, понимаемого как сотрудничество сопредельных государств. В нем реализуется их стремление к интернационализации разных форм внешнеэкономического общения, осуществляемое на практике по мере выхода стран-партнеров на новые уровни политического и экономического взаимодействия, в том числе по каналам, образуемым региональными организациями. В этой части европейского континента готовность к углубленному сотрудничеству, зачастую в обновленных формах (даже если оно по ряду причин не соответствует интеграционным параметрам), получила в начале 90-х гг. ясное политическое выражение в соглашениях о создании Совета Баренцева/Евро арктического региона — СБЕР и Совета государств Балтийского моря (СГБМ). В этих организациях был разработан и введен в действие механизм региональной кооперации, которая развивается, прежде всего, в тех областях, где ее полезность получила всеобщее признание. Формы, уровни и масштабы сотрудничества определяются по мере того, как странам-участницам удается совмещать свои представления и подходы к конкретным областям сотрудничества, которые затем реализуются через программы и проекты или договоренности иного плана. Попутно решаются вопросы о выделении соответствующих финансовых, материальных и других ресурсов, распределении ответственности, договорном оформлении и/или институциональном обеспечении.

Важной особенностью североевропейского сотрудничества является его всеохватный в рамках региона характер: ни одна из стран региона не осталась за его рамками, причем Россия и страны Скандинавского полуострова, а также Дания участвуют в обеих организациях. Другая отличительная черта — это его открытость для третьих стран, реализуемая через статус страны-наблюдателя. Еще одна особенность механизма североевропейской системы кооперации состоит в том, что он опирается на содействие со стороны интеграционной группировки западноевропейских стран через Комиссию Европейского союза и финансовые институты ЕС.

Каковы же конкретные результаты деятельности этих двух региональных объединений североевропейского региона?

Совет Баренцева/Евро-арктического региона

Образованная в 1993 г. на Севере Европы организация Совет Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) объединила все шесть расположенных здесь стран: Россию, Финляндию, Швецию, Норвегию, Исландию, Данию, которая выходит в регион через Гренландию, а также Комиссию Евросоюза (КЕС). Участие высшего органа исполнительной власти ЕС в деятельности СБЕР стало не только возможным, но и весьма желательным после присоединения к нему еще двух североевропейских стран (Финляндия, Швеция), а также заключения им с Россией Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, вступившего в силу в 1997 г. Семь государств, которые граничат с данным регионом по его периметру (Польша, Германия, Нидерланды, Франция, Великобритания, США и Канада), и еще две вне региональные страны (Япония и Италия) сочли полезным принять участие в этой организации на правах наблюдателей.

Всего в Баренцево сотрудничество вовлечен регион площадью 1,1 млн. кв. км, большая часть которого расположена за Полярным кругом и в котором проживает 4,4 млн. человек, что составляет 34,5% по отношению к территории ЕС и 1% числа его жителей3. Внутри региона превалируют почти по всем показателям российские северные области, участвующие в СБЕР: как по величине территории и по богатству запасов полезных ископаемых, так и по количеству и финансовым объемам инвестиционных проектов, осуществляемых на многосторонней основе.

Концепция Баренцева сотрудничества и его цели были сформулированы в Киркенесской декларации — основополагающем документе СБЕР. Основными из них являются: обеспечение стабильности в регионе, содействие международному миру и безопасности через развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества в области экономики, торговли, науки и техники, окружающей среды, инфраструктуры, образования и культурных обменов, туризма, а также содействие улучшению положения коренных народов Севера.

Сотрудничество осуществляется по направлениям, традиционным в современную эпоху для взаимодействия между странами различного экономического уровня, и включает устранение торговых барьеров, инвестиционное сотрудничество, охрану окружающей среды, развитие современных транспортных и коммутационных систем. Кроме того, оно распространяется на специфические проблемы полярных территорий — поддержание систем жизнеобеспечения народов Севера, чья жизнь протекает в экстремальных условиях, содействие их культурному и социально-экономическому развитию.

Механизм реализации Баренцева сотрудничества имеет обычный для многосторонних организаций характер. Роль главного органа, ответственного за развитие сотрудничества, выполняют регулярные встречи министров иностранных дел и отраслевых министров. Подготовку министерских конференций осуществляет Комитет старших должностных лиц (КСДЛ), действующий на постоянной основе, в помощь которому созданы четыре рабочие группы по конкретным направлениям взаимодействия: экономическому сотрудничеству, окружающей среде, транспорту и энергетике.

Главное место в хозяйственном сотрудничестве по линии СБЕР отводится устранению препятствий для торговых и иных экономических связей, развитию транспортной инфраструктуры, упрощению таможенных процедур, гармонизации некоторых законодательных норм, а также инвестиционному сотрудничеству, в том числе через организацию инвестиционных конференций, а также путем привлечения средств МФО и ЕС, в частности по линии программ ТАСИС и ИНТЕРРЕГ.

Эти программы, представляющие собой финансовые инструменты Евросоюза, используются им для реализации стратегии в конкретных направлениях, в том числе они активно действуют на территории Балтийско-Баренцева региона. Так, например, по линии ТАСИС в России был осуществлен ряд проектов с общим объемом финансирования в 1,2 млрд. ЭКЮ за 1991-1998 гг., причем северо-запад России приобрел статус приоритетного региона, явившись единственным регионом страны, имеющим возможность получать содействие по всем разделам этой программы. Всего на северо-западе России в рамках ТАСИС профинансировано 128 проектов общей стоимостью 225 млн. ЭКЮ, в том числе уже реализовано 103, реализуется 21 и 4 проекта находятся на стадии подготовки к реализации.

Другим важным инструментом ЕС является программа ИНТЕРРЕГ, суммарный бюджет которой с 1994 по 1998 г. составил 3,4 млрд. евро. Эта программа направлена на стимулирование экономического развития на местах за счет развертывания приграничных связей и раскрытия регионального потенциала. Часть этой программы — ИНТЕРРЕГ  с финансированием на уровне 207 млн. евро была направлена на бассейны Баренцева и Балтийского морей, а с 2000 по 2006 г. она будет продолжена программой ИНТЕРРЕГ, предусматривающей выделение 4,8 млрд. евро.

Исполняя функции председателя Совета в течение 1999 г., Норвегия использовала открывшиеся ей организационные возможности для того, чтобы выдвинуть на первый план сотрудничество в гуманитарных областях (в области здравоохранения и борьбы с социально значимыми заболеваниями, образования и науки, культуры, некоторых социальных вопросов), укрепление, которого рассматривается ею как одна из предпосылок, позволяющих западным компаниям в будущем смелее вкладывать финансовые ресурсы в развитие северо-запада России, что встретило понимание и поддержку со стороны ее партнеров по СБЕР.

Доминантой сотрудничества в области энергетики является мега-ипотек по транспортировке российского газа через скандинавские страны в Западную Европу, а также взаимные поставки электроэнергии. Оба проекта направлены на обеспечение энергетической стабильности европейского Севера.

Поскольку биосфера на севере континента особенно уязвима, то весьма серьезно здесь стоит вопрос защиты окружающей среды, повышения уровня радиационной безопасности, снижения радиологического загрязнения, захоронения использованных в Российских ядерных подлодках и кораблях расщепляющих материалов, их переработки или захоронения самих реакторов. Этим проблемам было посвящено состоявшееся в Санкт-Петербурге в 1997 г. специальное заседание министров экологии стран — участниц СБЕР, которое приняло ряд решений, в частности одобрило программу «Экологически чистое производство». В рамках СБЕР реализуется план действий по электро-сбережению, который важен как для энергетики, так и для экологии региона.

Сильной стороной баренцева сотрудничества является его интенсивное осуществление на уровне местных органов власти и организация прямого взаимодействия партнеров через границы. На уровне руководителей административных единиц, входящих в состав региона, действует региональный совет. Его исполнительным органом служит административно-региональный комитет. В этих двух многосторонних органах представлены все административно территориальные единицы заполярных областей, провинций, губерний и ленов Норвегии, Швеции, Финляндии и России. Результатом работы регионального совета явилась утвержденная в 1994 г. Баренцева программа, рассчитанная на 5 лет и финансируемая из местных ресурсов с привлечением средств ЕС и Северного совета. На первом этапе программы в 300 проектов принято к реализации 100 малых и средних проектов с общим объемом финансирования 25 млн. долл.7, т.е. в расчете на каждого жителя региона приходится по программе примерно 6 долл. Упор сделан на реализацию надежных и быстро окупаемых инвестиционных проектов.

Большие возможности для развития европейского Севера связаны с освоением Северного морского пути, который обеспечивает кратчайший морской путь из Азиатско-Тихоокеанского региона в Европу, интегрирующиеся вокруг Евросоюза (каждый из двух регионов охватывает примерно 40% мировой торговли). Этот проект имеет перспективы перерасти в мега-проект планетарного масштаба. В настоящее время Евросоюз и Европа в целом весьма отстают от США и Японии на рынках Юго-Восточной Азии, Китая и других стран мощного Азиатско-Тихоокеанского региона. Тем не менее, торговля между ЕС и АТР в настоящее время активно развивается, что объясняется внутренним динамизмом, характерным как для региона АТЭС, так и (хотя и в меньшей степени) для интегрирующийся Европы. Учитывая все это, руководящие органы ЕС проявляют готовность выделить необходимые средства для комплексного изучения проблем Северного морского пути, чтобы всесторонне оценить его возможности с точки зрения климата, надлежащей безопасности проходящих через льды судов, людей и грузов, коммерческой оправданности этого проекта. Возможное уже в ближайшем будущем освоение Северного морского пути, без сомнения, способствовало бы развитию сопредельных районов российского Севера и его интеграции в европейские транспортные системы.

Характер и перспективы сотрудничества в рамках СБЕР во многом определяются тем, что страны-участницы выходят в этот регион теми своими территориями, которые являются относительно менее развитыми в социально-экономическом отношении по сравнению с остальными территориями соответствующих стран, которые обращены к бассейну Балтийского моря и участвуют в сотрудничестве по линии СГБМ. Надо признать, что правительства всех стран, расположенных на Скандинавском полуострове (Норвегии, Швеции и Финляндии), уделяют большое внимание развитию экономики отстающих районов Севера, содействуют привлечению туда инвестиций, предоставляют местному населению социальную помощь с целью относительного выравнивания уровней их развития. Предпринимаются шаги по созданию в этих районах новых университетов и научно-исследовательских институтов, что способствует их более сбалансированному развитию. Эти национальные усилия органично дополняются некоторыми мерами содействия развитию коренных народов Севера, оказываемыми на многосторонней основе, на уровне СБЕР.

Перспективы этой многосторонней организации обусловлены следующими обстоятельствами:

• выходом России на траекторию экономического роста, что позволило бы ей более активно и масштабно участвовать в региональных связях;
• достижением тесной координации сотрудничества в рамках СБЕР с другими формами международного сотрудничества, например, в рамках сотрудничества между Европейским советом и Россией, по каналам различных МФО, реализации концепции «Северное измерение» политики ЕС.

Совет государств Балтийского моря

Организация многостороннего сотрудничества, созданная в 1992 г. в бассейне Балтийского моря и включающая все страны данного региона, (СГБМ) имеет следующие цели, аналогичные целям СБЕР: содействовать формированию целостной, стабильной, демократической и процветающей Европы путем реализации многостороннего сотрудничества, направленного на решение региональных проблем. Однако практическая деятельность этой организации во многом отличается от деятельности СБЕР.

Во-первых, в ее состав входит наряду с Комиссией ЕС 11 стран (Россия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Германия, Дания, Исландия, Норвегия, Швеция и Финляндия), суммарный валовой внутренний продукт которых достигает 38% по отношению к совокупному ВВП, производимому европейскими странами — членами ОЭСР, в то время как на СБЕР приходится только 12%. Уже только этот факт потенциально обеспечивает СГБМ более весомую роль в европейских делах, чем СБЕР, более скромного по своим масштабам, хотя с точки зрения развития «европейской архитектуры» обе организации, образующие вполне самостоятельные европейские регионы, имеют примерно равное значение.

Во-вторых, состав СГБМ определяет его более сложный и противоречивый по сравнению со СБЕР характер. Здесь ярче выражены региональные диспропорции, асимметричность организации связана с тем, что наряду с традиционным различием внешнеполитических курсов между странами НАТО, Россией и нейтральными государствами имеется еще одна группа стран, которой присуща особая линия поведения. Это страны Балтии.

В большинстве случаев скандинавские страны поддерживают позиции балтийских республик, ставших самостоятельными в результате распада СССР, благодаря чему возникло новое направление политики — так называемый балтийский вектор. Он заключается в оказании политической, экономической и иной помощи странам Балтии с целью закрепления их в западноевропейской орбите. Их притязания на членство в Евросоюзе, а также в НАТО, как правило, встречают поддержку со стороны не только скандинавских стран, но и Запада в целом. Копенгаген выступил инициатором учреждения «координационного форума стран — доноров государств Балтии». Регулярно проводятся встречи по формуле «5+3». Налаживается военное сотрудничество, в том числе в форме содействия формированию воинских частей балтийских стран, развертывается единая для Балтии сеть контроля за воздушным пространством — «Балтнет».

Однако эта политическая и экономическая поддержка со стороны скандинавских стран балтийских государств не во всем однозначна, и, безусловно, есть пункты, где позиции не совпадают. Например, в отношении разных вариантов прокладки газопроводов, предназначенных для транспортировки российского природного газа в Европу, эти две группы государств объективно являются конкурентами. Есть расхождения и в отношении политики по отношению к русскоязычному населению Балтии. Проводя курс на интеграцию стран Балтии с Западом, продвижение в этих странах ценностей демократического общества западноевропейского образца, северные страны не всегда проявляют должную принципиальность в вопросе обеспечения прав русскоязычного населения в Балтии, зачастую игнорируют проявления русофобии в балтийских государствах, не отвергают их территориальных претензий к России. Однако это не помешало созданию при СГБМ по инициативе России поста комиссара по правам человека и этнических меньшинств, который обладает консультативными и рекомендательными полномочиями, включая право рассмотрения индивидуальных обращений и жалоб. Этот механизм позволил организовать международный контроль за развитием этой ситуации в странах Балтии.

В-третьих, организационно-институциональный механизм СГБМ имеет существенные отличия от СБЕР: он функционирует на более высоком уровне, а именно на уровне глав правительств (их встречи стали проводиться с четвертого года существования организации), что выдвигает этот регион вперед в отношении результативности регионального сотрудничества. Оно не только развивается при помощи организационного механизма, во многом аналогичного СБЕР (например, Комитет старших должностных лиц (КСДЛ), использование субрегионального уровня сотрудничества), но и сопровождается образованием ряда неправительственных региональных организаций (таких, как Совет балтийских городов, Ассоциация торговых палат, Организация по сотрудничеству между балтийскими портами и т.д.), отсутствующих в Баренцево-Арктическом регионе.

В-четвертых, сложности развития сотрудничества в балтийском регионе обусловлены разно-плановостью тех структурных проблем, которые приходится решать тем или иным странам — партнерам по СГБМ. На Севере Европы структурная перестройка хозяйств выражается в том, что акцент переносится с традиционно преобладавших отраслей (металлообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность, цветная металлургия, АПК и т.д.) на ускоренное развитие передовых наукоемких отраслей, воплощающих последние достижения НТП, а также высокоразвитой информационной и коммутационной инфраструктуры. В балтийских республиках в соответствии с рекомендациями ОЭСР происходит развитие и укрепление основных институтов рыночной экономики: приватизация и укрепление института частной собственности, формирование механизма фондовых рынков, либерализация внешнеэкономической деятельности и т.д.

В-пятых, в отличие от СБЕР, имеющего возможности частично привлекать ресурсы Северного совета, а также других международных организаций, СГБМ опирается преимущественно на долевые взносы стран-участниц, образуемые из соответствующих средств, что ограничивает размах его деятельности.

Сравнение СГБМ со СБЕР показывает также, что страны — участницы балтийской системы развивают сотрудничество в более широком диапазоне по сравнению с организацией бассейна Баренцева моря: оно осуществляется по линии укрепления основ демократии, экономики, науки и техники, энергетики, транспорта и коммуникаций, охраны окружающей среды, информатизации и туризма, культуры и образования, а также по другим гуманитарным вопросам. То есть балтийское сотрудничество, если вывести за скобки вопросы, связанные с поддержкой коренных народов Севера, перекрывает направления баренцева сотрудничества.

В области экономики главным для балтийских стран стала работа по созданию условий, стимулирующих взаимные инвестиции, развитие рыночных отношений в осуществляющих экономические реформы государствах, конкретизация понятия «благоприятный инвестиционный климат» и путей его достижения в странах с переходной экономикой, устранение препятствий, встающих на пути дальнейшего развития взаимной торговли, содействие созданию современной транспортной инфраструктуры, являющейся, как известно, необходимой предпосылкой для выхода экономического сотрудничества на интенсивные формы взаимодействия, не ограничивающегося простым товарообменом. Реализации поставленных задач помогает Консультативный совет деловых кругов балтийских стран, который разрабатывает предложения от имени предпринимателей региона. По оценкам этого форума, на обозримую перспективу сохранится позитивная тенденция к улучшению и развитию внутри-региональных экономических, в том числе торговых, связей.

Как СБЕР, так и СГБМ в реализации региональных программ и проектов рассчитывают не только на собственные капитальные средства, но и на привлечение ресурсов международных финансовых институтов. В числе крупнейших проектов — «Балтийское энергетическое кольцо» и трубопроводы для транспортировки российского природного газа в Западную Европу.

В области энергетики крупнейшим мероприятием является проект создания «Балтийского энергетического кольца», в котором предполагается объединить газовые и электрические сети всего региона; изучаются возможности сооружения нового магистрального трубопровода из России через страны Балтии в Западную Европу.

Довольно острым для региона является вопрос борьбы с организованной преступностью, особенно в связи с существующей в регионе криминальной торговлей наркотиками и оружием, а также в связи с процветанием нелегальной иммиграции и другими опасными преступлениями, развитие которых было приостановлено в связи с налаживанием тесной координации между соответствующими, в том числе правоохранительными, органами стран СГБМ.

Другим весьма чувствительным вопросом для региона является необходимость повышения степени экологической защиты. Главное место в этом направлении, как и на Севере Европы, отводится обеспечению безопасности ядерной энергетики и хранения радиоактивных отходов. В соответствии с решениями Конференции ООН в Рио-де-Жанейро, выдвинувшей концепцию стабильного экономического развития, не наносящего непоправимого ущерба природной среде, идет проработка международного сотрудничества «Повестка дня на XX в. для Балтийского моря», в рамках которого страны СГБМ собираются предоставить России помощь в реализации природоохранных программ, в том числе и за счет международных источников финансирования.

Вопросы безопасности в настоящее время не входят в сферу деятельности СГБМ, поэтому те страны региона, которые озабочены этой проблемой, поднимают соответствующие вопросы за рамками этой организации. Достаточно упомянуть известные инициативы Президента РФ Б.Н, Ельцина по обеспечению безопасности на Балтике, выдвинутые им во время его визита в Швецию 3 декабря 1997 г., а также шведско-финляндский документ «Безопасность региона Балтийского моря, основанная на сотрудничестве», который был ими представлен в Вене в рамках ОБСЕ. Примечательно, что эти страны трактуют понятие «безопасность» в широком смысле слова, не ограничиваясь чисто военными аспектами, включая вопросы трансграничной преступности, пограничного контроля, организации поисково-спасательных операций и т.д. При такой трактовке понятия «безопасность» многие вопросы пересекаются с тематикой сотрудничества внутри СГБМ.

Северное измерение

Стимулом для дальнейшего развития механизма сотрудничества в северной части европейского континента стало выделение Европейским союзом деятельности на этом перспективном направлении в отдельную составляющую своей региональной и общей политики, получившую название «северное измерение».

Инициаторами здесь выступили финны. Это вызвано многими причинами: и геополитическим положением, непосредственным соседством с Россией, и многолетним опытом (как позитивным, так и негативным) общения и сотрудничества с ней, и желанием закрепить активную роль в формировании политики ЕС, повысить свой «внешнеполитический профиль».

Впервые финское предложение о «северном измерении» политики ЕС было выдвинуто в речи премьер-министра Финляндии П. Липпонена в Рованиеми в сентябре 1997 г. и затем официально направлено в Брюссель. В кругах ЕС инициатива Финляндии поначалу была воспринята сдержанно. Особенно со стороны стран Средиземноморья, опасавшихся, что возникнет конкуренция, в том числе финансовая, «южному измерению» ЕС. Довольно скептически отнеслись к финскому начинанию и некоторые скандинавские страны, особенно Швеция и Дания, озабоченные тем, как скажется новая концепция на сотрудничестве в районе Балтийского моря и деятельности СГБМ.

В свою очередь, в Европейской комиссии опасались, что реализация финского предложения потребует значительных дополнительных средств из бюджета ЕС, создания новых структур.

Тем не менее, на сессии Европейского совета в Люксембурге в декабре 1997 г. было отмечено, что предложение Финляндии «принимается к сведению», и поручено Европейской комиссии подготовить промежуточный отчет. Саммит ЕС в Вене в декабре 1998 г. одобрил отчет и поручил Европейской комиссии разработать «Руководящие направления по реализации концепции “северного измерения”», которые и были одобрены в июне 1999 г. на очередной встрече глав стран ЕС в Кельне.

В ноябре 1999 г. в Хельсинки была проведена конференция министров иностранных дел стран ЕС и государств, охватываемых «северным измерением». Решено проводить такие конференции регулярно для обзора хода реализации согласованных программ и проектов. Очередную встречу предполагается провести в Стокгольме в 2001 г. во время председательствования Швеции в Евросоюзе. Подготовлен План действий по реализации концепции «северного измерения» на 2000-2003 гг.

Одним из ключевых понятий концепции является «позитивная взаимозависимость». Так, в решении Совета ЕС от 31 мая 1999 г. подчеркивается, что «“северное измерение” ЕС может способствовать укреплению позитивной взаимозависимости Европейского союза, России и других государств Балтийского моря, особенно принимая во внимание процесс расширения ЕС, и тем самым обеспечить безопасность, стабильность и устойчивое развитие Северной Европы». Однако до сих пор это, на наш взгляд, весьма важное положение недостаточно комментировалось и как бы оставалось в тени.

Представляется, что, применяя этот термин, Евросоюз во многом использовал собственный опыт. В 50-х гг. исходной позицией «Общего рынка», в который вошли бывшие противники по Второй мировой войне, было налаживание такого сотрудничества, взаимовлияние в области экономики, культуры, общения между людьми, такая интеграция и взаимозависимость, при которых стали бы невозможными возобновление враждебности, военных и иных конфликтов в Западной Европе. Это, разумеется, не исключает экономических, политических и иных противоречий, различий во внутренней и внешней политике, симпатиях и антипатиях. Но достигнутый уровень интеграции, общие интересы, взаимозависимость не позволят довести дело до открытых конфликтов, до прямых столкновений.

Если этот опыт ЕС, а также принцип позитивной взаимозависимости смогут быть реализованы на Севере Европы в рамках «северного измерения», то удастся избежать возможных осложнений и в этом регионе. Для этого необходима готовность учитывать не только собственные интересы, но и интересы партнеров и всего региона.

К сожалению, возможность неблагоприятных сценариев сохраняется, в частности, в связи с желанием государств Балтии, во что бы то ни стало присоединиться к НАТО. Позиция России на этот счет остается неизменной.

В случае такого развития ситуация в Балтийском регионе и на всем Севере Европы изменилась бы в негативную сторону, возникли бы новые разделительные линии (чему как раз и должно противодействовать «северное измерение»). Были бы созданы серьезные препятствия для реализации концепции «северного измерения».

В целом задачи «северного измерения» выписаны довольно четко и во многом перекликаются с российскими подходами к региону Северной Европы. Важно, что здесь присутствуют не только экономические, экологические и другие проблемы, но и политические аспекты, связанные с укреплением безопасности и стабильности в важном для России и всей Европы северо-западном и северном регионах.

Есть общее понимание в отношении географических рамок «северного измерения». В документах ЕС оно условно охватывает пространство от Исландии на западе до российского северо-запада на востоке и от Норвежского, Баренцева и Карского морей на севере до южного побережья Балтийского моря. Конкретные цифры, касающиеся площади этого пространства и населения, проживающего на нем, могут варьировать. Они будут зависеть, например, от того, включать ли сюда всю Польшу или лишь территории, непосредственно прилегающие к южному побережью Балтийского моря (Щецин, Кошалин, Слуцк, Гданьск, Эльблонг, Ольштын, Су валки). То же самое относится к Германии (она почему-то не фигурирует в качестве отдельного субъекта «северного измерения», хотя имеет особые интересы в развитии сотрудничества на Балтике и свои граничащие с Балтикой северные земли: Мекленбург — Передняя Померания, Шлезвиг — Гольштейн, Гамбург).

Что касается России, то, по нашему мнению, географически «северное измерение» должно охватывать все ее северо-западные территории — Республику Карелия, Республику Коми, Архангельскую, Вологодскую, Калининградскую, Ленинградскую, Мурманскую, Новгородскую, Псковскую области, Санкт-Петербург, Ненецкий автономный округ. Характерно, что ЕС и страны Балтии проявляют особый интерес к включению в сотрудничество Калининграда и Калининградской области. Интерес к участию в сотрудничестве в бассейне Балтийского моря проявляет и Белоруссия, что, на наш взгляд, является естественным.

Если брать за основу такой подход, то на пространстве «северного измерения» проживает примерно 60 млн. человек, из них более 15,5 млн. — на российском северо-западе. Общая территория составляет свыше 3 млн. кв. км, из них более половины — 1,6 млн. кв. км — приходится на северо-запад России.

Попутно заметим, что после распада СССР вообще происходит идентификация России как северной державы. Сегодня Север (в широком смысле, включая и неевропейскую часть) охватывает 2/з территории России. При удельном весе населения в 8% северные регионы дают 28% объема промышленного производства и 60% российского экспорта. Север России — главная кладовая ресурсов страны. Здесь сосредоточено от 70 до 90% разведанных запасов нефти, газа, апатитов, бокситов, никеля, свинца, золота, алмазов и многих других полезных ископаемых.

Нужно сказать, что перечень сфер сотрудничества с Россией в замках «северного измерения», как это видится ЕС, в целом не содержит ничего нового. Здесь лишь сведены воедино приоритеты Союза. На первом месте — использование топливо-энергетических и других природных богатств российских северо-западных регионов.

При этом создается впечатление, что России по-прежнему отворится роль лишь традиционного поставщика сырья. Производственное, научно-техническое сотрудничество вновь остается в тени. И это, несмотря на то, что в России в ряде отраслей сохранились возможности создавать технологию и оборудование самого высокого международного класса. Для России принципиально важно, чтобы в процессе реализации «северного измерения» она рассматривалась как полноправный субъект разностороннего сотрудничества, а не только как объект обеспечения топливно-сырьевых потребностей стран ЕС.

Экономическое сотрудничество в рамках «северного измерения» должно вести не к консервации существующей сырьевой структуры российского экспорта, а к его индустриализации при гораздо большем акценте на промышленное сотрудничество и торговлю, на создание инфраструктуры переработки грузов и поставки электроэнергии.

В регионе должны получить свое опережающее развитие технологическая и промышленная кооперация, научно-техническое сотрудничество, в том числе на базе конверсии оборонного сектора и совместной коммерциализации результатов НИОКР. Но это, разумеется, в решающей степени будет зависеть от самой России, от дальнейшего развития ее экономики.

Кстати, вряд ли стоит драматизировать тот факт, что на данном этапе в рамках «северного измерения» речь идет о сотрудничестве в использовании природных богатств России. Это ведь учет нынешних российских экономических реалий. Обладая колоссальными природными ресурсами, Россия пока не в состоянии с помощью собственных средств и возможностей использовать их. Так разумно ли отказываться от сотрудничества в этой сфере с другими государствами, которые готовы, учитывая, разумеется, в первую очередь собственные интересы, способствовать решению этих про элем?

Не следует забывать и о том, что в переходный период, в условиях существующего кризиса в экономике России, распада целых отраслей промышленности, именно сырьевой сектор обеспечивает основные поступления в национальный бюджет страны и, например, способствует поддержанию положительного сальдо в торговле с Евросоюзом.

Аккумуляция и разумное использование средств, поступающих из сырьевого сектора, позволит при правильной политике государства обеспечить развитие других отраслей промышленности, общий подъем экономики России. Есть немало примеров стран, которые шли по этому пути и из сырьевых превратились в высокоразвитые индустриальные (например, вспомним о роли нефти для Норвегии, леса — для Финляндии).

И еще одно. Усматривая в приоритете, который ЕС отдает использованию природных ресурсов России, стремление привязать Россию к Союзу и его политике, не следует забывать о том, что существует и обратная связь. Разве растущая зависимость от поставок российской нефти, газа, леса не может служить весьма действенным инструментом привязки интересов ЕС к России и соответственно стать фактором, который Союз должен будет учитывать в своей политике?

Многие проекты, которые сейчас обсуждаются как приоритетные для «северного измерения» и которые непосредственно связаны с Россией, способствуют развитию всего региона Северной Европы, повышению его роли в общеевропейском контексте.

Средь них в области энергетики:

• создание североевропейского газопровода для подачи газа из России через страны Северной Европы в континентальную Европу;
• освоение Шток Мановского газоконденсатного месторождения Е Баренцевом море (пятое по мощности газовое месторождение Е мире);
• создание Балтийской нефтепроводной системы (BOPS), целью которой является соединение сети нефтепроводов России с рынка ми ЕС через финский порт и российский порт Приморск;
• строительство Балтийской электро-передающей системы (В АЛТЕЕ) с целью создания единого рынка электроэнергии регион; Балтики.

Среди транспортных проектов приоритетное место занимаю’: проекты «коридор 9 А» от Хельсинки до Москвы через Санкт-Петербург, «Виа-Балтика», призванный связать три государства Балтии, Финляндию и Польшу. Большое значение будет иметь реализация транспортных проектов в Баренцеве/Евро-арктическом регионе. Отдельный важный вопрос — освоение для коммерческих целей Северного морского пути.

На одном из первых мест в сотрудничестве по «северному измерению» стоит экология. Проблемы здесь, прежде всего, связаны с Россией, с ее северо-западными регионами. Это и повышение безопасности атомных электростанций на Кольском полуострове и в Санкт-Петербурге, а также Игналинской АЭС (в Литве), и надежная обработка и хранение использованного ядерного топлива, и эксплуатация природных ресурсов на северо-западе России.

Предусматривается усиление сотрудничества стран, входящих в «северное измерение», в борьбе с организованной преступностью, контрабандой наркотиков, ядерных материалов, нелегальной иммиграцией, отмыванием денег.

Что же нового несет с собой концепция северного измерения?

Собственно говоря, сотрудничество с Россией в указанных областях осуществляется уже несколько лет. Как отмечалось, работают, хотя с разным успехом, различные программы и фонды (ТАСИС, ИНТЕРРЕГ и др.), существует немало других проектов.

Новое же заключается в том, что сотрудничество с Россией и другими странами в регионе Северной Европы выделяется в особое, консолидированное направление политики Евросоюза. Концепция «северного измерения» означает, что ЕС официально признал особую значимость североевропейского региона, прежде всего российского с его огромными природными ресурсами, значительным человеческим и экономическим потенциалом. Признал, что от того, как будет складываться ситуация в этой части Европы, во многом будет зависеть и развитие всего континента.

Рассматривая все существующие и возможно новые направления сотрудничества в едином комплексе, ЕС в качестве одной из главных задач ставит рационализацию, оптимизацию программ и проектов, обеспечение более согласованных действий в рамках обшей политики Союза. Это подразумевает, что ЕС берет на себя роль координатора всех направлений и проектов и деятельности тех, кто их осуществляет. Специально подчеркнуто, что в отличие от «южного измерения» (барселонского процесса) никаких новых структур, институтов и инструментов для реализации концепции «северного измерения» создавать не предполагается.

И еще одна особенность политики ЕС по «северному измерению», которую должны отчетливо понимать в России, особенно в ее северо-западных регионах. Кое-где существуют иллюзии, что реализация нового направления политики ЕС будет означать приток новых средств из Союза в дополнение к уже выделенным по существующим программам и проектам.

Евросоюз сразу четко оговорил, что никаких дополнительных средств из своего бюджета выделять он не будет. Речь может идти лишь о перераспределении и более эффективном использовании уже имеющихся ассигнований. Финансирование сотрудничества должно происходить за счет национальных средств, более активного использования возможностей международных финансовых институтов и частных инвесторов.

Главным финансовым инструментом ЕС для содействия развитию российской части «северного измерения» остаются программы ТАСИС и ИНТЕРРЕГ, Особое значение для сотрудничества в рамках «северного измерения» имеет программа по приграничному сотрудничеству. Согласно прежнему регламенту ТАСИС на финансирование проектов в приграничных районах может быть использовано до 10% годового бюджета ТАСИС. По новому регламенту на 2000-2006 гг. объем такого финансирования увеличен до 25% годового бюджета ТАСИС.

Немалыми возможностями обладает программа ФАРЕ, которая до сих пор была основным каналом финансового и технического содействия ЕС странам Центральной и Восточной Европы, имея в виду подготовку стран-кандидатов к вступлению в Союз. Бюджет ФАРЕ примерно в 3 раза больше, чем бюджет ТАСИС, и подключение этой программы к деятельности на территории России было бы естественным.

В документах ЕС особо подчеркивается роль существующих региональных организаций на Севере Европы в осуществлении концепции «северного измерения». Это, прежде всего Совет государств Балтийского моря и Совет Баренцева/Евро-арктического региона, о которых уже было сказано выше. Предстоит решить проблемы координации, избежания дублирования, налаживания разделения труда.

До недавнего времени как бы в стороне от стратегических вопросов развития европейского Севера оставался Арктический совет, созданный в 1996 г. с участием Канады, Дании, Исландии, Норвегии, Швеции, России и Комиссии ЕС. Одна из главных задач Арктического совета — содействовать улучшению условий жизни коренных, особенно малочисленных народов Севера, сохранению их идентичности. Сейчас в связи с разработкой концепции «северного измерения» роль Арктического совета повышается в таких  областях сотрудничества, как охрана окружающей среды, устойчивое развитие и исследование Арктики.

Уже несколько десятилетий осуществляется традиционное северное сотрудничество в формате пяти стран (Дания, Исландия, Норвегия, Швеция и Финляндия). Функционируют специальные органы — Северный совет (консультативный орган сотрудничества между парламентами и правительствами), а также Совет министров. Их опыт и возможности также могут быть использованы в сотрудничестве в рамках «северного измерения». Важным элементом в реализации «северного измерения» должно стать дальнейшее развитие двусторонних связей стран Северной Европы, сотрудничество в сопредельных районах.

Потенциал приграничного сотрудничества убедительно демонстрирует российско-финляндское взаимодействие на основе межправительственного Соглашения о сотрудничестве в Мурманской области, Республике Карелия, Санкт-Петербурге и Ленинградской области (1992 г.). Следует, отметит, что речь идет не только о сотрудничестве между отдельными регионами, но и о межгосударственном сотрудничестве, направленном на содействие развитию упомянутых российских регионов.

К настоящему времени уже реализовано свыше 400 проектов с участием Финляндии, в стадии реализации находится более 200 проектов. Проекты реализуются либо полностью за счет финских бюджетных средств, либо частично с привлечением частного капитала. В 1999 г. на сотрудничество с Россией из финского бюджета было выделено 224 млн. финских марок. Для проектов, которые осуществляются полностью или частично на бюджетные финские средства, российская сторона предоставляет специальные льготы в отношении таможенных пошлин.

Существует широкая сеть межгосударственных соглашений о самом разнообразном сотрудничестве в Балтийском и Баренцевом морях, которые могут быть использованы в контексте «северного измерения», — например, Конвенция по защите морской среды Балтийского моря, в которой участвуют все государства, прилегающие к Балтийскому морю, а также Комиссия ЕС. Руководящим органом является Комиссия по защите морской среды Балтийского моря, находящаяся в Хельсинки (ХЕЛКОМ).

Одной из главных предпосылок успеха «северного измерения» является нахождение необходимых средств для реализации проектов в намеченных областях.

Согласно предварительным расчетам, для проектов в рамках «северного измерения» на 2000-2020 гг. потребуется как минимум 82 млрд. ЭКЮ. Из них 37 млрд. ЭКЮ (45%) должно быть инвестировано в нефтегазовый сектор, а 45 млрд. ЭКЮ (55%) — в другие сектора (электроэнергетика, горнорудная промышленность, транспорт, лесное хозяйство, радиационная безопасность и охрана окружающей среды). Предполагают, что процесс наращивания инвестиций будет идти довольно медленно. Например, даже в таких перспективных областях, как нефть и газ, на ближайшие 10 лет можно рассчитывать лишь на треть запланированных инвестиций, а основные вложения могут стать возможными лишь после 2010 г.

Из 45 млрд. ЭКЮ возможных инвестиций в других секторах 15 млрд., т.е. треть, отводится на проекты, связанные с радиационной безопасностью и другими аспектами охраны окружающей среды.

Уровень инвестиций в электроэнергетику, транспорт и лесное хозяйство примерно одинаков — 89 млрд. ЭКЮ. Объем ежегодных инвестиций в каждом из этих секторов должен в течение 20-летнего периода вырасти с 1 до 3 млрд. ЭКЮ.

Что касается источников финансирования, то основная ставка делается на коммерческие займы и международные частные инвестиции. Предполагается, что их доля должна возрасти с 18% в 2000 г. до 39% (около 32 млрд. ЭКЮ) в 2020 г.

От международных финансовых институтов инициаторы «северного измерения» рассчитывают получить 25 млрд. ЭКЮ. Предполагается, что около 9 млрд. ЭКЮ поступит в виде грантов. Будут предприняты попытки для более активного привлечения Всемирного банка, Европейского инвестиционного банка, ЕБРР наряду со Скандинавским инвестиционным банком и Балтийской региональной программой ОЭСР.

Ставится вопрос о необходимости резкого увеличения национального финансирования со стороны стран — участниц «северного измерения». Если в 2000-2005 гг. национальное финансирование проектов «северного измерения» должно составить 1,6 млрд. ЭКЮ, то в 2015-2020 гг. оно должно вырасти до 9 млрд. ЭКЮ и суммарно составить за 20летний период 21 млрд. ЭКЮ.

Реализация концепции «северного измерения» потребует не только значительных средств и лучшей координации, эффективности существующих структур и программ. Необходимы также дополнительные шаги со стороны как Евросоюза, его отдельных членов и претендентов на членство, так, естественно, и России с целью создания благоприятных условий для сотрудничества.

Поскольку концепция «северного измерения» и ее перспективы напрямую увязываются с расширением ЕС за счет государств Балтии и Польши, развитие сотрудничества во многом будет зависеть, в частности, от устранения барьеров и дискриминационных ограничений в торгово-экономической области.

У российской стороны есть свои озабоченности на этот счет, основанные на опыте вступления в ЕС Финляндии, Швеции и Австрии. Например, ущерб, который понесли российские экспортеры, составил 35 млн. долл., в год. Поэтому следует заранее просчитать, как скажется следующий этап расширения ЕС на российских интересах, и совместно принять меры по минимизации возможных потерь.

Успех концепции «северного измерения» и использования тех возможностей, которые заложены в ней для развития российского северо-запада, во многом зависит от России, не только от принципиального подхода, а от конкретных действий.

Россия должна активно и на равных участвовать в определении приоритетности отдельных направлений и проектов, добиваться, чтобы по возможности полнее учитывались народнохозяйственные, социальные и иные потребности, как российских северо-западных регионов, так и страны в целом. И наоборот, чем полнее концепция и согласованные проекты отразят эти потребности, тем активнее и объемнее будет участие России в «северном измерении».

Необходимо поднять сотрудничество в рамках «северного измерения» на уровень федеральной политики — с активным участием северо-западных субъектов Федерации и учетом их особого положения, проблем и естественных интересов.

Предстоит решить немало вопросов. Некоторые из них возникли не сегодня, но приобретают особую актуальность в связи с расширением ЕС в пространстве «северного измерения».

Это касается, например, Калининградской области. После вступления Литвы и Польши в ЕС эта самая западная область России окажется окруженной территорией Евросоюза, т. е. фактически станет внутри него российским анклавом. Кстати, это вызов не только для России, но и для самого Евросоюза.

Если не будет принято эффективных согласованных мер, то возможны негативные последствия для приграничных и трансграничных связей Калининградской области, ее транзитного сообщения с Россией и, как следствие, для экономической и социальной ситуации в области, которая и без того близка к кризисной. Учтут  ли законные интересы России Литва и Польша, сам Евросоюз, удастся ли путем конструктивного диалога найти решения возникающих проблем? Решение этих вопросов и станет одним из тестов жизнеспособности и перспективности концепции «северного измерения» и принципа «позитивной взаимозависимости». То, что это, возможно, показывают совместные предложения России и Литвы, представленные Евросоюзу в феврале 2000 г. по ряду проектов сотрудничества между Калининградской областью и Литвой в области транспорта, энергетики, торговли и инвестиций, экологии, образования, здравоохранения, охраны границ и борьбы с преступностью.

Если говорить в более общем плане, то одна из проблем заключается в том, что в России в отличие от Евросоюза до сих пор нет четко сформулированной региональной политики. Использование опыта ЕС в этой области было бы весьма полезным.

Другая не менее важная проблема, также непосредственно касающаяся «северного измерения», — это отсутствие четкого разграничения компетенции, в том числе в области внешнеэкономических связей и международного сотрудничества между федеральным центром и субъектами Федерации. А ведь именно регионам должна принадлежать особая роль в реализации «северного измерения». Требуется ускорение принятия базовых законов, развивающих соответствующие статьи Конституции РФ, прежде всего разграничивающие полномочия федерального центра и субъектов Федерации по предметам совместного ведения.

В связи с тем, что российско-финляндская граница стала одной из внешних границ Евросоюза, в контексте «северного измерения» становится еще более актуальной выработка единой концепции трансграничного субрегионального сотрудничества. До сих пор правовая база такого сотрудничества остается узкой и фрагментарной, регулируемой в основном не законами, а указами Президента РФ.

Особую важность приобретают законы «О правовом статусе приграничных территорий», который с 1996 г. находится на рассмотрении Федерального Собрания, и «Об общих принципах трансграничного субрегионального сотрудничества с участием субъектов Российской Федерации», который еще предстоит разработать. Положительную роль призван сыграть Федеральный закон «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации», вступивший в силу в январе 1999 г.

Для того чтобы реализовать интересы и возможности в рамках «северного измерения», от России потребуется реалистичный и гибкий подход к возникающим проблемам. Например, в области погранично-таможенных процедур. Стоило бы подумать и над введением какого-то преференциального режима в отношении адресных проектов, связанных с российским северо-западом, используя опыт российско-финляндского соглашения о сотрудничестве в сопредельных регионах.

Значительные возможности содержатся в участии России в Европейской рамочной конвенции о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей, являющейся основополагающим международно-правовым актом в области осуществления субрегионального сотрудничества на сегодняшний день. Необходимо ускорить ратификацию протокола о присоединении России к этой конвенции.

Вообще при наработке российских подходов к «северному измерению» целесообразно полнее учитывать международный опыт регионального и межрегионального взаимодействия. Например, при всей специфике «южного измерения» ЕС полезно более предметно присмотреться к тому, как складываются отношения между ЕС и «третьими средиземноморскими государствами». Интерес может представить и опыт функционирования субрегиональных организаций в Европе, в рамках которых сотрудничают государства, как являющиеся членами ЕС, так и не входящие в него (ЦЕН, ЧЭС и др.).

Одним из важных инструментов, которые следовало бы использовать России для реализации «северного измерения», могли бы стать так называемые евро-регионы, которые уже длительное время существуют в Европе и накопили положительный опыт.

Первые попытки использовать этот опыт в районе Балтики были предприняты в конце 90-х гг. — евро-регионы «Балтика» (с участием районов Калининградской области, южной Швеции, северной Польши, северной Литвы и северной Латвии), «Сауле» (Калининградская область, западная Литва и южная Швеция). В 1999 г. правительство Республики Карелия совместно с властями трех приграничных районов восточной Финляндии разработало идею создания евро-региона «Карелия», который может стать перспективной формой сотрудничества сопредельных территорий на внешних границах Российской Федерации и Европейского союза.

Таким образом, можно сделать вывод о возрастающей роли Севера Европы в европейской политике. Формирование «северного измерения» не только укрепляет внешние связи ЕС на североевропейском направлении, оно привносит новые элементы в его внешнюю политику и политику безопасности (ОВГ1Б), сформированную на основе Маастрихтского договора 1993 г.

Очевидна связь «северного измерения» с внутренними процессами в ЕС, с его внутренней политикой, особенно с «Повесткой дня 2000» в части расширения Союза, с его структурной, экономической, торгово-политической, социальной, сельскохозяйственной и другой политикой. «Северное измерение», коль скоро оно становится частью всей политики всего ЕС, придется принимать во внимание при принятии решений в различных областях.

Некоторые скандинавские исследователи  склонны рассматривать значение «северного измерения» в еще более широком контексте. Новое толкование понятия «Северная Европа» — в отличие от традиционного, чего-то весьма специфического и в силу этого обреченного на определенную изоляцию от остальной Европы — сейчас, обретая новые черты, становясь более «европеизированным», но одновременно сохраняя увязку с Востоком, прежде всего с Россией, может изменить традиционную конфигурацию и политику Евросоюза, которая изначально строилась как бы на само собой подразумевающемся делении Запад Восток.

Важно при этом, что «северное измерение» не претендует на конкуренцию с другими региональными направлениями в деятельности ЕС, не пытается перенести центр тяжести с одного на другое, не ставит под угрозу гомогенность политики Союза в Европе, которую он хочет создать. Можно сказать, что «североевропейский элемент» призван сыграть дополнительную объединяющую роль в ЕС и в Европе в целом с сохранением специфики и различий, которые присущи этому региону.

Некоторые перспективы

Если в общем торговом обороте России с зарубежными странами превалируют страны Евросоюза, на которые на протяжении всего периода 90-х гг. приходилось около 40% российской внешней торговли, то инвестиции, сделанные иностранными вкладчиками в России, еще более сконцентрированы: более 40% приходится только на одну Германию. Роль скандинавских стран на этом фоне выглядит достаточно скромно, но если принять во внимание их  экономический потенциал, то она не так уж и мала: объем внешней торговли России со странами Севера Европы составлял в конце 90-х гг. 68 млрд. долл. США ежегодно. Если исходить из сценария благоприятного развития событий, то в ближайшие 15-20 лет объем товарооборота может увеличиться в десятки раз.

Во-первых, североевропейские страны в настоящее время осуществляют структурную перестройку народного хозяйства, означающую переход от капиталоемкой экономики интенсивного типа к наукоемкой, вызывающей увеличение потребностей в ряде экономических ресурсов. Особенно высокий спрос ожидается на российский природный газ, являющийся самым экологически безвредным из ныне широко используемых видов топлива.

Во-вторых, развитию взаимосвязей способствует деятельность региональных структур типа СБЕР и СГБМ, а также ряд шагов, предпринимаемых скандинавскими странами в целях оказания технического и иного содействия России, что в будущем, несомненно, благоприятно скажется при последующем развертывании взаимной кооперации.

В-третьих, начавшийся пересмотр энергетических приоритетов в Западной Европе в сторону более широкого использования природного газа как более безопасного с экологической точки зрения вида топлива объективно способствует повышению роли Северной Европы в качестве энергетического моста, связывающего места будущей добычи энергоносителей с центрами их потребления в Европе. Создание такой объединенной системы энергоснабжения, несомненно, будет содействовать экономическому развитию Севера и северо-запада России, транспортных и теле коммутационных структур, связывающих их со странами Северной Европы.

Освоение крупных сырьевых ресурсов Севера и северо-запада России невозможно без развития транспортной инфраструктуры и создания транспортных коридоров, телекоммуникационных сетей, энергетических систем, портов и пограничных переходов. Все это требует организации новых форм взаимодействия, в том числе и финансового, между Россией, ЕС, странами Балтии, которое, пожалуй, неосуществимого без участия международных финансовых институтов и корпораций. Представляется, что при этом главный акцент следовало бы делать не на займы и кредиты, а на реальные инвестиции.

Продолжающийся в России экономический кризис, естественно, весьма негативно отражается на ее сотрудничестве с сопредельными, в том числе скандинавскими, странами, ограничивая его  дальнейшее развитие. С российской стороны не всегда обеспечивается долевое участие в проектах, отсутствует институт так называемого «ответственного заемщика», который способен уменьшать кредитные риски; проекты, предлагаемые российскими партнерами, не всегда должным образом обоснованы в коммерческом отношении.

Будущее сотрудничества в большом балтийско-баренцевом регионе тесно связано с реализацией на практике финляндской инициативы о формировании «северного измерения» политики Евросоюза, которое ныне становится на рельсы практической реализации.

Многое в конечном итоге будет зависеть от того, сочтет ли политическое руководство Евросоюза необходимым сбалансировать нынешний акцент на Средиземноморье, представляющем собой южный фланг ЕС, в сторону «северного фланга».

По сравнению с другими районами Европы Черноморе характеризуется повышенной остротой социально-экономических и политических процессов, продолжающейся перестройкой межгосударственных отношений, связанной с образованием в его рамках новых государств, концентрацией горячих точек и межэтнических конфликтов. Хотя оптически район многими воспринимается преимущественно как периферия и Европы, и Азии, его геостратегическое значение и ресурсный потенциал трудно переоценить.

Через обширные массивы Юго-Восточной Европы и Юго-Западной Азии, стыкующие Черноморье с тремя континентами, проходят удобные маршруты в страны Восточной и Центральной Европы, на Ближний и Средний Восток, в Северную Африку, на Каспий и в Центральную Азию. Черное море в совокупности с проливами Босфор и Дарданеллы и примыкающими морями обеспечивает заинтересованным странам удобный, причем для некоторых из них единственный, выход в Мировой океан.

По многим параметрам — идет ли речь об уникальном геостратегическом положении Черноморского региона (на стыке трех континентов: Европы, Азии и Африки), численности населения входящих в него стран (340 млн. человек), размерах географического пространства, простирающегося почти на 20 млн. кв. км, крупных залежах природных ископаемых, многочисленной и во многих случаях высококвалифицированной рабочей силе, опытных кадрах ИТР, крупном научно-техническом потенциале — регион значительно превосходит другие субрегиональные структуры.

Уникальными являются рекреационные и туристические возможности Черноморья и восточного Средиземноморья, культурное и историческое наследие их народов.

Геостратегическое положение района в сочетании с его богатыми природными ресурсами делали Черноморье на протяжении столетий объектом острейшего соперничества держав. Как следствие этого, здесь нередко зарождались опасные военные конфликты, подрывавшие региональную и международную стабильность.

Несмотря на то, что государства Черноморья отстают от передовых стран Европы по уровню экономического и технологического развития, благосостояния основной массы населения, обеспечения граждан общепризнанными свободами и демократическими правами, его европейская ориентация и близость к другим частям Европы несомненны.

Стремительно развивающиеся процессы регионализации и глобализации, которые охватывают все части Европы, все глубже и основательнее вписывают Черноморский регион в общеевропейский формат. Это проявляется в переориентации в последнее десятилетие прошлого столетия торговых потоков и опережающих темпах роста торговли черноморских стран со странами ЕС, в ускоренном приобщении их к европейской науке и технологии, участии в таких структурах, как Организация по безопасности и сотрудничеству, Европейский совет, в большой заинтересованности стран региона в привлечении западноевропейских инвестиций и передовых технологий в свои национальные экономики.

При этом черноморские страны интенсивно развивают политические и экономические отношения с различными странами мира на двусторонней и многосторонней основе, в стратегическом плане ими взят курс на «интеграцию в Европу», налаживание политического диалога и развитие сотрудничества с ЕС.

Важную роль в реализации курса на взаимодействие Черноморья с другими частями Европы играет организация Черноморское экономическое сотрудничество (ЧЭС). Она возникла как результат заинтересованности причерноморских государств в расширении экономического сотрудничества в регионе, обеспечении его безопасности и политической стабильности, в достижении этих целей усилиями как на национальной, двусторонней, так и многосторонней основе. Усилия государств во многом катализировались той непростой геостратегической обстановкой, которая сложилась к началу 90-х гг. в Черноморье и на Балканах в результате прекращения действия Варшавского Договора и СЭВ, распада Советского Союза, а в дальнейшем и СФРЮ.

Вышедшие на мировую арену новые страны Черноморья и Закавказья, ранее не имевшие опыта международного общения, стремились к налаживанию в первую очередь отношений со своими непосредственными соседями, развитию с ними политических, торгово-экономических, научно-технических, культурных и иных контактов и связей. Испытывая, особенно в первые годы, политическую нестабильность и сталкиваясь с серьезными экономическими трудностями, они видели в углублении сотрудничества на многосторонней основе резерв преодоления этих трудностей, укрепления политической стабильности и безопасности.

В результате интенсивных двусторонних и многосторонних консультаций и переговоров заинтересованных стран в 1990-1992 гг. Были подготовлены и согласованы проекты документов, в первую очередь Стамбульской декларации и Босфорского заявления, принятых на первом саммите ЧЭС 25 июня 1992 г.

В них зафиксированы согласованные цели государств — учредителей ЧЭС: превратить район Черного моря в регион мира, стабильности и процветания;

• преодолевать мирными средствами возникающие конфликты и поры в соответствии с принципами, изложенными в документах БСЕ;
• положить начало многостороннему для района Черноморья формату экономического сотрудничества, базирующемуся на совместных проектах заинтересованных участников;
• способствовать созданию благоприятных торгово-экономических, финансовых и правовых условий, помогающих установлению прямых контактов между деловыми людьми и фирмами;
• ускорить процесс перехода большой группы стран к рыночной экономике, их интеграции в европейскую и мировую экономику.

Для достижения поставленных целей участники ЧЭС выделили области и направления многостороннего сотрудничества, признав качестве приоритетных: транспорт и телекоммуникации, в том числе их инфраструктуру; информатику; обмен экономической и торговой информацией, включая статистику; стандартизацию и сертификацию товаров; энергетику; добычу и переработку минерального сырья; туризм; сельское хозяйство и Агро промышленность; ветеринарию и санитарную защиту; здравоохранение и фармацевтику; науку и технологию. С небольшими уточнениями и пополнениями они были подтверждены в дальнейшем в Уставе организации ЧЭС.

С инаугурацией Устава в апреле 1999 г. Черноморское экономическое сотрудничество обрело новое качество — полноформатной региональной экономической организации с международной правосубъектностью, четко зафиксированными юридическими обязательствами государств-членов. Как организация ЧЭС обладают правами юридического лица, и имеет право заключать контракты, приобретать и распоряжаться движимым и недвижимым имуществом, возбуждать судебные разбирательства. Превращение ЭС в организацию — результат позитивных перемен в самом черморском процессе, обретения им новых измерений.

Важными факторами углубления взаимодействия между странами — участницами субрегиональных структур в Европе являются транспорт и связь: строительство сквозных транспортных коридоров из Европы в Азию через бассейн Черного моря, прокладка линий оптико-волоконной связи, которые позволят черноморским странам выходить на другие районы и континенты.

Реализованы первые многосторонние проекты в области телекоммуникаций — ИТУР, КАФОС и ТБЛ. Прорабатывается технико-экономическое обоснование предложенного Россией крупного энергетического проекта «Черноморское электро-энерго-кольцо», осуществление которого позволит объединить национальные электросети государств-членов с последующим возможным выходом на энергосистемы Западной Европы. Набирает обороты многостороннее сотрудничество в таких новых областях, как ликвидация последствий стихийных бедствий и техногенных катастроф, борьба с организованной преступностью, терроризмом, незаконным оборотом наркотиков, контрабандой оружия.

Встречи на высшем уровне в Ялте и Стамбуле (ноябрь 1999 г.), заседания Совета министров иностранных дел стран ЧЭС в Салониках (Греция, октябрь 1999 г.) и Кишиневе (апрель 2000 г.) подтвердили политическую приверженность этих стран целям дальнейшего углубления черноморского процесса, наполнения его конкретным содержанием, а также их готовность предпринимать с этой целью новые шаги.

Политическая воля и решимость государств-членов способствовать развитию черноморского региона ЧЭС как пространства, где будут главенствовать принципы открытого международного сотрудничества, демократии и рыночной экономики, опираются на солидный фундамент. У стран региона ЧЭС есть все необходимое, чтобы при разумной и энергичной стратегии экономического развития входящих в него государств и инвестициях извне преодолеть в ближайшие полтора два десятилетия отставание от передовых в экономическом отношении районов Европы, поднять жизненный уровень населения, стать районом прибыльного приложения капитала и производства готовой промышленной и сельскохозяйственной продукции, в том числе и для целей экспорта. В их интересах сохранить его уникальную флору и фауну, рыбные ресурсы, разработать совместные программы по их рациональному использованию и воспроизводству.

Растущее осознание полезности использования многостороннего формата сотрудничества в лице ЧЭС во многом способствовало интенсивному развитию институциональной структуры и механизмов, их совершенствованию с учетом растущих потребностей многостороннего взаимодействия.

Черноморское экономическое сотрудничество сегодня — это комплексная структура, включающая межправительственный, межпарламентский, деловой, банковский и академический компоненты, обеспечивающие расширяющееся взаимодействие государств-членов в различных областях и по разным направлениям.

Ведущим компонентом ЧЭС является межправительственный с разветвленными механизмами, обеспечивающими многостороннее взаимодействие государств-членов в конкретных областях. В Уставе организации ЧЭС определены мандаты и структуры органов, их соподчиненность и характер взаимодействия в достижении целей Черноморского экономического сотрудничества. Предусмотрен институт встреч на высшем уровне. Вслед за первой встречей глав государств и правительств стран ЧЭС в Стамбуле такие форумы состоялись в Бухаресте (июнь 1995 г.), Москве (октябрь 1996 г.), Ялте (июнь 1998 г.) и снова в Стамбуле (ноябрь 1999 г.). Встречи стран ЧЭС на высшем уровне демонстрируют, что при возникающих различиях в подходах и позициях государств-членов по отдельным аспектам черноморского процесса в их рядах растет взаимопонимание по базовым вопросам. Саммиты ЧЭС стали важным и необходимым форматом принятия согласованных директивных указаний по наиболее принципиальным вопросам. На них определяются стратегические задачи многостороннего сотрудничества, даются политические установки и поручения соответствующим национальным органам по наиболее принципиальным вопросам ЧЭС. Московский саммит, например, поручил разработку поэтапного создания зоны свободной торговли в регионе ЧЭС.

Встречи на высшем уровне дают хорошую возможность в непринужденной обстановке обмениваться мнениями не только по черноморской проблематике, но и по другим вопросам региональной и международной политики.

Ответственность за принятие в ЧЭС решений главы государств и правительств возложили на министров иностранных дел своих стран, а органом, принимающим решения, сделали встречи этих министров. В соответствии с Уставом ЧЭС учрежден Совет министров иностранных дел (СМИД), который является основным, действующим на регулярной основе органом, принимающим решения в ЧЭС.

Правилами процедуры ЧЭС предусматриваются два типа таких встреч: регулярные, проводимые раз в полгода (в апреле и октябре) в стране, председательствующей в ЧЭС в порядке английского алфавита, и специальные, созываемые для обсуждения отдельных срочных вопросов. Единственная пока такого рода встреча была проведена по инициативе турецкого председателя в феврале 1997 г. в Стамбуле для обсуждения вопроса о создании в регионе ЧЭС зоны свободной торговли.

Заседаниям Совета министров иностранных дел предшествуют встречи Комитета старших должностных лиц (КСДЛ), который рассматривает работу, проделанную вспомогательными органами, оценивает выполнение решений, изучает организационные аспекты деятельности ЧЭС, представляет министрам на утверждение проект ежегодного бюджета ЧЭС. Комитет готовит проекты соответствующих документов для рассмотрения и одобрения их министрами. Министрам докладываются рекомендации вспомогательных (рабочих) органов ЧЭС, которые в случае их одобрения обретают форму соответствующих решений. В итоговых документах они фиксируются в форме резолюций, принимаемых на основе консенсуса и имеющих обязательный характер для всех государств-членов, собственно решений, принимаемых 2/з присутствующих и голосующих государств-членов, и рекомендаций, принимаемых простым большинством голосов участвующих в заседании и голосующих государств.

Весомую роль в деятельности организации играет действующий председатель ЧЭС. Это — министр иностранных дел или другое лицо соответствующего уровня, назначаемое правительством страны, председательствующей в ЧЭС.

Под руководством председателя функционирует Постоянный международный Секретариат ЧЭС во главе с генеральным секретарем, обеспечивающий административное и секретариатское обслуживание основных и вспомогательных органов ЧЭС.

Генераторами новых идей и начального обсуждения конкретных предложений и проектов сотрудничества в соответствующих областях являются вспомогательные межправительственные органы, известные как рабочие группы ЧЭС, которые нередко заседают на уровне заместителей министров и министров, ведающих конкретной сферой деятельности в своих странах.

С начала функционирования ЧЭС проведено в общей сложности свыше 130 заседаний вспомогательных органов. Действуют рабочие группы по транспорту, энергетике, телекоммуникациям, торговли о интенсивному развитию институциональной структуры и механизмов, их совершенствованию с учетом растущих потребностей многостороннего взаимодействия.

Черноморское экономическое сотрудничество сегодня — это комплексная структура, включающая межправительственный, межпарламентский, деловой, банковский и академический компоненты, обеспечивающие расширяющееся взаимодействие государств-членов в различных областях и по разным направлениям.

Ведущим компонентом ЧЭС является межправительственный с разветвленными механизмами, обеспечивающими многостороннее взаимодействие государств-членов в конкретных областях. В Уставе организации ЧЭС определены мандаты и структуры органов, их соподчиненность и характер взаимодействия в достижении целей Черноморского экономического сотрудничества. Предусмотрен институт встреч на высшем уровне. Вслед за первой встречей глав государств и правительств стран ЧЭС в Стамбуле такие форумы состоялись в Бухаресте (июнь 1995 г.), Москве (октябрь 1996 г.), Ялте (июнь 1998 г.) и снова в Стамбуле (ноябрь 1999 г.). Встречи стран ЧЭС на высшем уровне демонстрируют, что при возникающих различиях в подходах и позициях государств-членов по отдельным аспектам черноморского процесса в их рядах растет взаимопонимание по базовым вопросам. Саммиты ЧЭС стали важным и необходимым форматом принятия согласованных директивных указаний по наиболее принципиальным вопросам. На них определяются стратегические задачи многостороннего сотрудничества, даются политические установки и поручения соответствующим национальным органам по наиболее принципиальным вопросам ЧЭС. Московский саммит, например, поручил разработку поэтапного создания зоны свободной торговли в регионе ЧЭС.

Встречи на высшем уровне дают хорошую возможность в непринужденной обстановке обмениваться мнениями не только по черноморской проблематике, но и по другим вопросам региональной и международной политики.

Ответственность за принятие в ЧЭС решений главы государств и правительств возложили на министров иностранных дел своих стран, а органом, принимающим решения, сделали встречи этих министров. В соответствии с Уставом ЧЭС учрежден Совет министров иностранных дел (СМИД), который является основным, действующим на регулярной основе органом, принимающим решения в ЧЭС5

Правилами процедуры ЧЭС предусматриваются два типа таких встреч: регулярные, проводимые раз в полгода (в апреле и октябре) в стране, председательствующей в ЧЭС в порядке английского алфавита, и специальные, созываемые для обсуждения отдельных срочных вопросов. Единственная пока такого рода встреча была проведена по инициативе турецкого председателя в феврале 1997 г. в Стамбуле для обсуждения вопроса о создании в регионе ЧЭС зоны свободной торговли.

Заседаниям Совета министров иностранных дел предшествуют встречи Комитета старших должностных лиц (КСДЛ), который рассматривает работу, проделанную вспомогательными органами, оценивает выполнение решений, изучает организационные аспекты деятельности ЧЭС, представляет министрам на утверждение проект ежегодного бюджета ЧЭС. Комитет готовит проекты соответствующих документов для рассмотрения и одобрения их министрами. Министрам докладываются рекомендации вспомогательных (рабочих) органов ЧЭС, которые в случае их одобрения обретают форму соответствующих решений. В итоговых документах они фиксируются в форме резолюций, принимаемых на основе консенсуса и имеющих обязательный характер для всех государств членов, собственно решений, принимаемых 2/з присутствующих и голосующих государств-членов, и рекомендаций, принимаемых простым большинством голосов участвующих в заседании и голосующих государств.

Весомую роль в деятельности организации играет действующий председатель ЧЭС. Это — министр иностранных дел или другое лицо соответствующего уровня, назначаемое правительством страны, председательствующей в ЧЭС.

Под руководством председателя функционирует Постоянный международный Секретариат ЧЭС во главе с генеральным секретарем, обеспечивающий административное и секретариатское обслуживание основных и вспомогательных органов ЧЭС.

Генераторами новых идей и начального обсуждения конкретных предложений и проектов сотрудничества в соответствующих областях являются вспомогательные межправительственные органы, известные как рабочие группы ЧЭС, которые нередко заседают на уровне заместителей министров и министров, ведающих конкретной сферой деятельности в своих странах.

С начала функционирования ЧЭС проведено в общей сложности свыше 130 заседаний вспомогательных органов. Действуют рабочие группы по транспорту, энергетике, телекоммуникациям, торговле и экономическому развитию, туризму, сотрудничеству в области науки и техники, защите окружающей среды, по чрезвычайным ситуациям и др.

Среди других компонентов черноморского многостороннего сотрудничества выделяется парламентский. Он представлен Парламентской ассамблеей Черноморского экономического сотрудничества (ПАЧЭС), включающей национальные парламенты всех 11 государств-членов. Цель ПАЧЭС, созданной в феврале 1993 г.,  оказывать необходимое содействие в достижении целей черноморского экономического сотрудничества и формировании его юридического фундамента, способствовать принятию парламентами государств ЧЭС законодательных актов, помогающих проведению в жизнь решений саммитов организации ЧЭС и Совета министров иностранных дел ЧЭС. В Уставе организации ЧЭС фиксируются принципы взаимодействия ЧЭС и ПАЧЭС, отмечается консультативный характер оказываемой со стороны ПАЧЭС поддержки.

Органами ПАЧЭС являются Постоянный комитет, включающий глав национальных делегаций, представленных в Ассамблее, и Бюро, состоящее из председателя, четырех его заместителей и казначея, которые избираются на сессии на персональной основе сроком на 2 года.

У ПАЧЭС имеются самостоятельные регламент и международный секретариат, возглавляемый генеральным секретарем. В рамках ПАЧЭС функционируют три комитета: по экономическим, торговым, технологическим и экологическим вопросам; по юридическим и политическим вопросам; по культуре, образованию и социальным вопросам.

С момента учреждения ЧЭС большое значение придается вовлечению в орбиту черноморского процесса деловых кругов, в том числе средних и мелких предприятий, налаживанию между ними прямых контактов и связей. С этой целью в декабре 1992 г. был создан в Стамбуле Деловой совет ЧЭС, включающий национальных директоров, представляющих предпринимательские круги черноморских стран, и небольшой секретариат, возглавляемый генеральным секретарем. На протяжении первых семи с половиной лет Совет возглавлялся представителями Турции и функционировал на базе Ассоциации турецких деловых кругов (ДЕЙК). В апреле 2000 г. генеральным секретарем Делового совета был избран представитель деловых кругов Греции.

Одна из основных функций Делового совета — содействовать налаживанию эффективного взаимодействия между бизнесом и межправительственными органами. Деловому совету предоставлен статус наблюдателя в ЧЭС.

Несмотря на предпринимаемые усилия, сотрудничество деловых кругов в рамках ЧЭС пока не получило широкого размаха, особенно в части, касающейся малого и среднего предпринимательства. Сказываются слабость национальных деловых структур и отсутствие в рамках ЧЭС крупных государственных проектов, гарантирующих солидную финансовую отдачу бизнесменам стран региона.

В 1994 г. все 11 стран — участниц ЧЭС подписали Соглашение о создании Черноморского банка торговли и развития (ЧБТР)10, призванного стать финансовой опорой ЧЭС, кредитовать и способствовать привлечению средств под совместные проекты сотрудничества. Но для многих из них процесс ратификации соглашения, который связан с внесением в фонд банка финансовых средств, оказался непростым. Затянулось организационное становление банка. Лишь во второй половине 1999 г. он смог, наконец, приступить к выполнению своих прямых функций.

Руководящими органами ЧБТР являются Совет управляющих и Совет директоров, которые определяют политику и направляют деятельность банка. Повседневная работа банка возложена на президента (представитель Турции), двух вице-президентов (от Болгарии и России) и генерального секретаря банка (представитель Греции). Первоначальный уставный капитал банка по нынешним критериям небольшой — 1 млрд. СДР, т.е. примерно 1,35 млрд., долл. США, он состоит из взносов государств — участников соглашения в соответствии с утвержденной шкалой.

ЧБТР способен играть важную для России и других черноморских государств роль в налаживании торгово-экономических связей в регионе, помогать в реализации конкретных совместных проектов с их участием.

Одним из приоритетных динамично развивающихся в последние годы направлений в деятельности ЧЭС является применение новейших достижений европейской и мировой науки и техники в конкретных областях черноморского сотрудничества. Эта задача приобрела дополнительную актуальность в свете решений Ялтинского саммита, на котором была подчеркнута необходимость адекватно реагировать на вызовы эры глобализации и информационного общества, стимулировать экономический рост и инновационные проекты в регионе.

С 1994 г. полезную деятельность осуществляет рабочая группа по сотрудничеству в области науки и технологий. В эту сферу вовлекается все большее число ученых и технических специалистов из исследовательских центров, институтов и университетов черноморских стран. В декабре 1996 г. по инициативе Греции в Афинах с большим успехом прошла первая конференция видных представителей академических кругов государств-членов, давшая импульс формированию академического компонента ЧЭС. Для продвижения принятых на конференции предложений и рекомендаций ученых был учрежден Постоянный академический комитет.

С ноября 1998 г. в Афинах заработал Международный центр черноморских исследований (МЦЧИ), созданный по решению министров иностранных дел стран ЧЭС для поддержки исследований, отвечающих интересам политики и практики ЧЭС, в первую очередь в таких областях, как экономика, промышленность и технологии.

МЦЧИ открыт для всех заинтересованных государств ЧЭС, он является независимым и не ставит своей целью извлечение прибыли. Изучая практические пути укрепления многосторонних и, в частности, экономических связей в регионе, осуществляя исследования, МЦЧИ стремится выявлять наиболее перспективные сферы сотрудничества, разрабатывать рекомендации для решения возникающих проблем, давать консультации и содействовать развитию диалога и обменов между исследователями, учеными, предпринимателями, менеджерами и представителями государственных учреждений.

Для достижения поставленных целей центром осуществляются исследовательские программы и готовятся публикации, создаются специальные и/или исследовательские группы, проводятся семинары и конференции. Первая такая конференция состоялась в сентябре 1999 г. на о. Халки (Греция) и была посвящена перспективам развития ЧЭС в предстоящие годы. Под эгидой МЦЧИ формируется сеть ведущих исследовательских институтов и центров стран ЧЭС, база документов и систематизированных информационных данных. С середины 1999 г. МЦЧИ начал осуществлять программу приглашения ученых стран ЧЭС для работы в Афинах над наиболее интересными проблемами, стоящими перед черноморскими странами. Центр налаживает сотрудничество между молодыми политическими лидерами, учеными, бизнесменами этих стран. С этой же целью под его эгидой проводятся специальные форумы. При поддержке МЦЧИ созданы Ассоциация сейсмологов черноморских стран в Краснодаре (май 2000 г.), Центр по водным проблемам в Киеве, Центр инновационных технологий в Греции и другие, призванные упрочить ткань сотрудничества.

Деятельность МЦЧИ постепенно получает признание со стороны правительственных и парламентских структур ЧЭС, о чем свидетельствует включение МЦЧИ в число органов, связанных с ЧЭС. Совет министров иностранных дел поручил центру разработку экономической повестки дня ЧЭС, подготовку ряда важных исследований по проблемам Черноморского региона, углубления взаимодействия ЧЭС — ЕС. Одна из задач МЦЧИ — развитие научных контактов со странами ЕС и Еврокомиссией.

МЦЧИ заинтересован в установлении продуктивных контактов и связей с университетами стран Черноморья, среди которых Черноморский университет (г. Бухарест), Кубанский государственный университет (г. Краснодар), Университет г. Варны.

Позитивно оценивая достигнутое в ЧЭС в последние годы, вместе с тем нельзя не отметить слабые места и недостатки. В ходе Ялтинского саммита, например, подчеркивалось, что накопленный потенциал взаимодействия и созданные механизмы ЧЭС используются пока не в полной мере. Особо указывалось на необходимость более активного подключения к многостороннему сотрудничеству правительственных ведомств и учреждений, заинтересованных деловых и банковских кругов стран ЧЭС. Только опираясь на их поддержку, совместные проекты ЧЭС могут успешно продвигаться и реализоваться.

Отличительная особенность ЧЭС — открытость для вступления в него любого государства, которое желает стать членом организации. Значительный интерес к деятельности ЧЭС проявляют Иран, Узбекистан и бывшая Югославская Республика Македония, которые еще несколько лет назад обратились с просьбой о принятии их в члены организации. Однако вопрос этот оказался непростым в связи с выявившимися у государств-членов различными точками зрения по конкретным кандидатурам. Лишь в октябре 1999    г. С МИД стран ЧЭС поручил Молдавии в качестве председателя ЧЭС начать консультации с указанными странами с целью провести обсуждение вопроса о приеме в ЧЭС на следующем заседании СМ ИД. Такое обсуждение состоялось в Кишиневе в апреле 2000        г., по итогам которого было принято решение продолжить консультации, а также рассмотрение вопроса о предоставлении статуса наблюдателя в ЧЭС странам, подавшим заявки.

В эту группу вошли следующие государства: Босния и Герцеговина, Белоруссия, Венгрия, Иордания, Казахстан, Кипр, Словения и Хорватия. Стать наблюдателями в ЧЭС, чтобы участвовать в работе его органов, заинтересованы также неправительственные организации Болгарии, Грузии, России, Румынии и Турции.

Трансформация ЧЭС в региональную экономическую организацию, несомненно, повышает его статус до уровня других международных организаций. Открываются более благоприятные предпосылки для сотрудничества со специализированными учреждениями системы ООН, участия в таких программах, в которых заинтересованы страны ЧЭС. ЧЭС предоставлен статус наблюдателя при Генеральной Ассамблее ООН.

Дополнительные стимулы приобретает работа по налаживанию взаимодействия с ОБСЕ, выработке взаимоотношений с Евросоюзом.

Стремясь к развитию стабильных и продуктивных отношений со странами Евросоюза, черноморские государства разработали и на совещании министров иностранных дел ЧЭС в Тбилиси приняли платформу сотрудничества между ЧЭС и ЕС, в которой излагаются принципы и сфера взаимодействия государств обеих организаций, конкретные шаги, которые могли бы быть предприняты для достижения этих целей.

ЧЭС вступил в новый этап своего развития — перевода зафиксированных в документах решений в практические дела, конкретные проекты и программы экономического сотрудничества. Он, разумеется, не заменит весьма насыщенный комплекс двусторонних отношений. Однако ЧЭС способен — и это подтверждается на практике — стать механизмом, существенно дополняющим сотрудничество на двусторонней основе.

Обладая необходимой правосубъектностью, собственным банком, механизмами взаимодействия, ЧЭС призван обеспечить баланс интересов его участников в предстоящих масштабных народнохозяйственных проектах, способствовать устойчивому социально-экономическому развитию, укреплению политической стабильности в регионе.

Во многих отношениях это не менее сложное и трудное дело, чем формирование организационных структур ЧЭС, прежде всего из-за отсутствия у стран-участниц собственных средств в размерах, позволяющих реализовать интересные замыслы (идет ли речь о Черноморском электроэнергетическом кольце или о Черноморском транспортном кольце, на сооружение которого может потребоваться несколько миллиардов долларов). Да и сами проекты смогут, как представляется, достичь стадии реализации, если в отношениях между странами региона будет создана атмосфера поддержки и заинтересованности в общем успехе, если они научатся искусству сопрягать собственные национальные интересы с интересами своих партнеров, решать в конструктивном духе возникающие вопросы.

Превращение региона ЧЭС в пространство экономического взаимодействия потребует от стран-участниц дополнительных шагов, в том числе:

• устранения препятствий для передвижения товаров и услуг, предназначенных для потребления в самом Черноморье и районах, примыкающих к нему;
• создания на взаимной основе более благоприятных условий для деятельности физических и юридических лиц на территории друг друга;
• осуществления скоординированных структурных преобразований на основе создания совместных региональных компаний, финансово-промышленных групп и иных видов объединений;
• привлечения финансовых ресурсов для реализации проектов многостороннего сотрудничества.

Важно, чтобы при проведении курса на экономическую интеграцию Черноморского региона страны-участницы подкрепляли политические соображения, опираясь на рыночные силы, заинтересованные в такой интеграции, активнее поощряли контакты и связи между предпринимательскими кругами.

Поэтапное создание в рамках ЧЭС зоны свободной торговли может открыть дополнительные возможности для развития торгово-экономического сотрудничества. Однако такая зона не должна создавать препятствий в торговле со странами других регионов мира. Успешное решение этих и многих других сопутствующих задач позволит дать ответ на вопрос, станет ли организация Черноморского экономического сотрудничества эффективным сообществом стран региона, смогут ли государства-члены создать прочную социально-экономическую ткань более зрелых добрососедских отношений на благо их народов.

Позитивно оценивая достигнутое в ЧЭС за прошедшие годы и в то же время признавая необходимость дальнейших шагов, главы государств и правительств стран-участниц поставили на саммите в Ялте (июнь 1998 г.) задачу разработки новой программы ЧЭС — экономической повестки дня на предстоящие годы. Она призвана  оценить новые вызовы, с которыми будут сталкиваться эти страны в связи с сохраняющимися политической нестабильностью и конфликтами в обширных районах Черноморья, трудностями перехода к рыночной экономике, и возможности сотрудничества, которые будут открываться перед странами ЧЭС, в том числе в связи с предстоящим расширением ЕС и ускорением интеграционных процессов, содействовать более решительному переводу согласованных решений в практические дела.

Одна из главных целей экономической повестки дня — оснастить черноморские страны эффективной стратегией дальнейшего строительства ЧЭС и планом конкретных мер и акций, которые послужили бы руководством к действию для самих органов ЧЭС и ориентиром для национальных ведомств государств-членов, ведающих вопросами сотрудничества.

Недавние трагические события в Юго-Восточной Европе наглядно подтверждают, сколь важное значение обретает и политическое измерение ЧЭС. Экономическое процветание стран ЧЭС будет во многом зависеть от урегулирования конфликтов, в том числе этнических, в регионе. ЧЭС принимает активное участие в реализации Пакта стабильности для Юго-Восточной Европы. Разработаны конкретные меры, которые проводятся в жизнь.

Черноморье и более широкий по охвату регион ЧЭС, включающий значительную часть Балкан и Закавказья, традиционно относятся к зоне приоритетных интересов России. Через Черное море проходят важные морские и сухопутные коммуникации России, обеспечивающие выход на Балканы, в Средиземное море и Мировой океан. Несмотря на существенный спад экономического развития в большинстве стран ЧЭС, на их долю приходится примерно 15% российского внешнеторгового оборота. Значительный интерес проявляется не только к российскому газу, но и к некоторым видам сельхозпродукции, поставкам металлоизделий, цемента и др. Для российских экспортеров имеются также возможности сбыта машин, оборудования, предоставления строительно-инженерных услуг, хотя при реализации промышленной и сельхозпродукции им придется сталкиваться с усиливающейся конкуренцией со стороны производителей из других стран.

Возрастет значение Черноморского региона как рынка сбыта российских энергоносителей, особенно природного газа. С пуском в ближайшие годы из России в Турцию нового газопровода «Голубой поток» объем поставок газа в эту страну за 25летний срок действия соглашения составит 360 млрд. куб. м. Ввод в строй нефтепровода из Тенгиза в Новороссийск «Каспийского нефтяного консорциума» позволит ежегодно перекачивать много миллионов тонн казахстанской нефти, что уже теперь ставит задачу проработки вопроса о ее дальнейшей транспортировке, в том числе, возможно, и по нефтепроводам в обход черноморских проливов.

Усилившийся интерес со стороны США и стран Западной Европы к стратегически важному и богатому энергетическими ресурсами региону ЧЭС является фактором, который будет, очевидно, оказывать двоякое воздействие на протекающие в нем процессы. С одной стороны, он будет содействовать региональной интеграции, поскольку потребность в разработке новых запасов энергоносителей и в развитии средств их транспортировки будет служить сильным толчком к сотрудничеству заинтересованных государств; а с другой, — вносить элементы политического соперничества, в частности при определении маршрутов прокладки нефте и газопроводов через регион Черноморья.

Политическим и экономическим интересом России является сохранение и приумножение своей вовлеченности в процесс черноморского регионального сотрудничества, даже если сегодня оно не дает должного народнохозяйственного эффекта. Ориентиром в среднесрочном и долгосрочном плане должно служить возрастающее значение Черноморья в общеевропейском и евроазиатском пространстве. Черноморское сотрудничество при эффективном содействии государств — членов ЧЭС может внести вклад в повышение экономического благосостояния их народов, укрепления политической стабильности, в чем особенно нуждаются южные регионы России.  

Специальные встречи министров иностранных дел созываются по просьбе одного или более государств — членов ЧЭС, но проведение таких встреч требует консенсуса.

В Правилах процедуры определен перечень вопросов, которые требую т консенсуса (прием новых членов, предоставление статуса наблюдателя третьим странам и организациям, создание новых органов ЧЭС, принятие и изменение Правил процедуры, утверждение повестки дня заседаний органов ЧЭС, если вопросы требуют консенсуса,

Структура секретариата, распределение постов и его финансирование являются предметом внимания со стороны государств членов. На заседании Совета министров иностранных дел ЧЭС в Кишиневе в апреле 2000 г. была достигнута договоренность о сокращении численности постов заместителей генсекретаря до двух (с четырех) и об увеличении до шести количества профессиональных постов.

Парламентская ассамблея формируется согласно действующим правилам процедуры из национальных делегаций в составе членов парламентов стран в соответствии с установленным порядком представительства. Ассамблея состоит из 70 членов. Самая крупная квота у РФ — 12 депутатов, Украина и Турция представлены 9 депутатами, Румыния — 7 депутатами, Греция — 6, Азербайджан, Болгария и Грузия имеют по 5 депутатов, Албания, Армения и Молдова. По согласованию между государствами ЧЭС банк находится в г. Салоники (Греция).

Перспективы развития

Представляется, что в XX в. регионализм как процесс получит дальнейшее развитие, особенно на следующих направлениях.

Во-первых, европейский регионализм, продолжая охватывать, прежде всего, сферу экономики, начнет все более проявлять себя в сфере политики. Не претендуя на независимость от центра, регионы будут стремиться наращивать самостоятельность в сфере принятия политических решений, регионального законодательства, внутренних дел.

Во-вторых, этот процесс не подорвет, тем не менее, тенденцию к интеграции регионов на европейском континенте. Сплочение регионов станет одним из непременных условий выживания каждого из них. Естественно, в разных частях континента этот процесс будет развиваться с разной скоростью, но он примет обще континентальный характер. Уже в первой половине XX в. вновь станут актуальными планы типа «общеевропейского дома», предполагающие консолидацию общеевропейского пространства, появление новых моделей «большой Европы».

В-третьих, регионы все в большей степени будут врастать в международное сообщество в качестве его активных субъектов. Увеличится количество международных актов с их участием. Причем преимущественно это будут партнерские соглашения между регионами различных стран. Однако этот процесс будет регулироваться центрами каждого из государств. Тем самым международная договорная система сильно усложнится, но возрастет результативность международных связей, перевод которых также на региональный уровень позитивно повлияет на мировое развитие.

В-четвертых, регионализм станет одним из важных факторов мировой политики и получит выражение в борьбе держав за региональное лидерство. За этими процессами внимательно будут следить США, которые, как полагает. Бжезинский, должны контролировать процесс «усиления других региональных держав, с  тем, чтобы он шел в направлении, не угрожающем главенствующей роли Америки в мире», «Концепция внешней политики Российской Федерации» предусматривает, что при определении региональных внешнеполитических приоритетов Россия будет учитывать интенсивность и направленность формирования основных мировых центров, степень готовности их участников к расширению двустороннего взаимодействия с Россией.

Представляется, что в ближайшие десятилетия в Западной Европе лидирующей региональной державой может стать Германия, хотя ей придется столкнуться с жестким противодействием со стороны Франции и Великобритании. В Центральной и Восточной Европе соперничество развернется между Польшей и Чехией, с преимуществом для Польши. В Средиземноморье вырваться вперед по сравнению со своими партнерами по ЕС и НАТО будет стремиться Франция. В Черноморье и в меньшей степени в восточном Средиземноморье все больше укрепить свое влияние будет пытаться Турция.

В-пятых, в сфере внутренней политики европейский регионализм уже в начале XX в. проявится в наращивании регионального и межрегионального сотрудничества по таким проблемам, как устойчивое экономическое развитие, упреждающая стратегия в социальной сфере, экономическое регулирование, формирование нового типа производства, инновационные вызовы в сфере науки и технологий, демографии, миграции. По мере возрастания активности регионов круг проблем для сотрудничества будет расширяться и охватывать все новые сферы экономической, общественной, политической жизни.

В-шестых, расширение ЕС и НАТО повлечет за собой реструктуризацию межрегиональных отношений, приведет к некоторому изменению конфигурации регионов и суб-регионов. Поэтому в XX в. будет происходить размывание нынешних региональных границ и формирование новых. Если, руководствуясь чисто географическими признаками, можно будет по-прежнему говорить о Севере, Юге, Западе и Востоке Европы, то в плане геополитики и экономики европейское районирование приобретет новые черты.

В-седьмых, расширится и активизируется межгосударственное сотрудничество по проблемам регионов и регионализма. Так, будет выведено на более высокий уровень налаживание регионального и расграниченного сотрудничества и инфраструктуры путем более эффективного взаимодействия государств.

По всей вероятности, в системе европейского регионализма более заметную роль станут играть российские регионы, набирающие темп в своем всестороннем развитии. Новое качество эта проблема приобретет после осуществления плана концентрации российских республик и областей в границах семи федеральных округов.

Возможность заинтересованных регионов России активно участвовать в развитии партнерства с ЕС в экономической и гуманитарной областях, в реализации программ трансграничного содружества отражена в российском документе «Стратегия развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу (2000-2010 гг.)».

Из документа следует, что Россия готова к региональному, субрегиональному и трансграничному сотрудничеству с ЕС, в том числе она намерена поощрять контакты между российскими регионами и ЕС, наполнять практическим содержанием инициативу «северного измерения», а на средиземноморском направлении ориентироваться на выборочное участие России в мероприятиях в рамках Барселонского процесса и на обеспечение российских интересов при создании зоны свободной торговли Европейский союз — страны Средиземного моря. Россия высказывается за то, чтобы в таких проектах общеевропейской значимости, как «Иногент» и «Трасека», осуществляемых государствами — участниками СНГ совместно с ЕС, учитывались интересы России. Следует использовать наличие и перспективу удлинения общей границы России и ЕС для повышения уровня трансграничного межрегионального сотрудничества и развития регионов обеих сторон до уровня стандартов, достигнутых в рамках, так называемых евро-регионов.

Хотя позиция ЕС в отношении сотрудничества с Россией по региональным вопросам несколько расплывчата, тем не менее, Европейский союз заявил о своей приверженности к совместным с Россией усилиям, в том числе на региональном уровне. «Коллективная стратегия ЕС в отношении России»4 состоит, в частности, в том, что «Евросоюз будет поддерживать укрепление трансграничного и регионального сотрудничества и подготовит перечень соответствующих инструментов и мероприятий ЕС и государств-членов, направленных на распространение программ Евросоюза на российские регионы, представляющие особый интерес для ЕС». В контексте регионального и трансграничного сотрудничества называются Калининградская область и регионы «северного измерения».

О том, что проблемы регионализма приобретают для будущего Европы все большее значение, свидетельствует внимание, которое проявляют к ним все крупнейшие межправительственные организации, действующие на европейском пространстве. Это отражено в таких документах Европейского союза, как «Agenda 2000», «Common Strategy of the European Unon on Russa» и др. Посредством так называемых «региональных соображений» обосновывается расширение «зоны ответственности» Североатлантического альянса в «Стратегической концепции НАТО», одобренной главами государств и правительств этой организации в апреле 1999 г. На принципах регионализма построен Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы, подписанный в Кельне 10 июня 1999 г. Его реализация предполагает кардинальное воздействие на судьбы Европы XX в. Об «едином регионе ОБСЕ» речь идет в Хартии европейской безопасности, принятой на саммите этой организации в Стамбуле 19 ноября 1999 г.

Регионализм становится фактором, который оказывает все большее влияние на повседневную жизнь населения европейских стран, простых людей. В этой связи удельный вес региональных проблем неминуемо возрастет в работе неправительственных организаций, особенно таких, как профсоюзы и другие формы организации лиц наемного труда. Вопросы социальной защиты, здравоохранения и многие другие, прежде чем выйти на общеевропейский уровень, проходят региональный этап своего вызревания.

Новые формы регионального развития приобретет сфера бизнеса, в том числе мелкого и среднего, в плане как предпринимательской деятельности, так и социального партнерства.

Словом, регионализм  знамение конца XX в. — получит дальнейшее развитие и раскроется новыми особенностями перед грядущими поколениями.

Назад | | Вверх