В Москве состоялся очередной саммит Россия ЕС, первый с участием нового президента РФ В.В. Путина. По завершении встречи председатель Европейской комиссии Романо Проди заявил, что он убежден в намерении российского президента дать «новый импульс нашему партнерству». Европейские эксперты почти в унисон оценили саммит как «свежий» старт во взаимоотношениях сторон.
Итак, начало нового века ознаменовалось «новым» началом в этих отношениях. Все бы хорошо, но, точности ради, это, по меньшей мере, уже четвертый старт. Первый из них относится к 1992 г., когда ЕС, именовавшийся тогда Европейскими сообществами, без замедления признал после распада СССР новое суверенное государство — Российскую Федерацию, и обе стороны декларировали свое стремление установить новые отношения между ними. Вторым стартом можно считать подписание в июне 1994 г. Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Россией и ЕС, третьим — вступление СПС в силу, которое состоялось 1 декабря 1997 г., задержавшись на три с половиной года из-за кризиса во взаимоотношениях, вызванного первой войной в Чечне. Четвертым стартом мог бы стать саммит Россия — ЕС, состоявшийся в октябре 1999 г. в Хельсинки, где стороны обменялись двумя важными документами — «Коллективной стратегией Европейского союза в отношении России» и «Стратегией развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу (2000-2010 годы)».
Однако дать такую оценку саммиту нельзя по двум причинам:
во-первых, из-за возникшего вскоре кризиса в отношениях, вызванного второй войной в Чечне, и,
во-вторых, вследствие занятой Евросоюзом позиции ожидания итогов парламентских и президентских выборов в России.
К концу мая 2000 г., когда состоялся очередной саммит, ситуация существенно изменилась: результаты и тех и других выборов были восприняты в западноевропейских столицах позитивно, да и широкомасштабные военные действия в Чечне были в основном завершены. Теперь налицо и более благоприятные условия для того, чтобы придать новый импульс партнерству, и большие основания для надежд на то, что этот импульс не станет выстрелом в пустоту. Главный вопрос, однако, заключается в том, почему по прошествии целого десятилетия, начавшегося с оптимистических деклараций о будущем партнерстве, приходится говорить о «новом старте» в отношениях между Россией и ЕС, и в какой мере обоснованы надежды на то, что этот «старт» принесет действительно весомые результаты.
С начала 1992 г. и вплоть до августа 1998 г. сотрудничество между Россией и ЕС развивалось по восходящей линии, хотя и не без трудностей. Из года в год рос объем товарооборота с постоянным положительным сальдо торговли для России. Постепенно увеличивался объем западноевропейских вложений в ее экономику. Благодаря решающей поддержке ЕС Россия была принята в начале 1996 г. в Совет Европы. Оказанное им давление на Латвию и Эстонию вынудило их отменить ряд дискриминационных положений в законодательстве, ущемляющих права русскоязычного меньшинства. Россия, в свою очередь, ясно показала, что она по-разному подходит к отношениям с двумя западными союзами в Европе: резко возражая против расширения НАТО, Москва заняла благожелательно нейтральную позицию относительно расширения ЕС. Россия, несмотря на ряд серьезных разногласий с Западом в оценке ситуации на Балканах и действий НАТО в этом регионе, сотрудничает с западными странами в осуществлении миротворческих операций в Боснии и Герцеговине и в Косово.
Вступление в силу СПС дало дополнительный импульс этой динамике. В первые же месяцы были созданы предусмотренные им институты сотрудничества, принят первый план совместных действий по реализации СПС на 1998 г.
И все же, если исходить из тех проблем, которые отягощают отношения между РФ и ЕС, эти отношения не могут быть названы удовлетворительными. Из трех сфер взаимоотношений, охваченных Соглашением, — экономики, политики и культуры — лишь культурное сотрудничество развивается и весьма интенсивно. В двух других сферах сотрудничества — политической и экономической — наряду с достижениями, о которых говорится ниже, имели место выраженные кризисы, в которых проявились все подспудные проблемы и противоречия отношений между Россией и Западной Европой.
В более детальном виде состояние и проблемы взаимоотношений между Россией и Европейским союзом выглядят следующим образом.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Политическое партнерство — самая чувствительная и чреватая осложнениями область их взаимодействия.
Во-первых, одной из центральных тем диалога являются проблемы европейской безопасности, ставшие предметом острых разногласий между Россией и НАТО. И хотя эти разногласия, как и отношения, Россия-НАТО в целом, выходят за рамки компетенции Союза и соответственно не затрагиваются в СПС, 11 из 15 государств — членов ЕС входят в альянс. В 1996-1997 гг., период кризиса в отношениях между Россией и Западом, вызванного расширением НАТО на восток, весь огонь российской критики был направлен в его адрес и в адрес Вашингтона. ЕС практически остался вне критики, несмотря на двойное членство большинства его участников, единодушно одобривших расширение. Во время следующего кризиса в отношениях между Россией и Западом, возникшего из-за позиций и действий альянса в связи с конфликтом в Косово, Москва вновь критиковала в основном НАТО и США. Но на этот раз открытой критике подверглись также западноевропейские государства, наиболее активно участвовавшие в бомбардировках югославской территории. И все-таки ни российская дипломатия, ни российские СМИ не акцентировали внимание на том, что ЕС официально и единогласно поддержал действия НАТО.
Как, в принципе, могут влиять друг на друга отношения Россия ЕС и отношения Россия-НАТО? Несомненно, что в каких-то пределах они могут развиваться автономно и в соответствии с собственной логикой движения. Экономическое сотрудничество может
в определенной мере компенсировать, уравновешивать отсутствие прогресса в решении проблем европейской безопасности. Но надо быть реалистами: это слишком ненадежная и кратковременная компенсация. Если коллизии между НАТО и Россией будут усиливаться, это существенно ухудшит условия осуществления СПС. Позиция, занятая новым президентом РФ В.В. Путиным, заявившим еще до своего избрания, что необходимо разморозить отношения с НАТО, открывает путь к возобновлению сотрудничества с этой организацией. Это, в свою очередь, было бы стимулом для дальнейшего развития диалога между Россией и ЕС.
Следует учесть, что с подписанием Амстердамского договора переход ЕС к общей внешней политике и политике безопасности стал делом решенным. А в перспективе — переход к общей оборонной политике и формирование адекватной военной структуры с помощью Западноевропейского Союза (ЗЕС), в рамках которого создаются объединенные воинские соединения — сухопутные, воздушные и военно-морские. Это значит, что роль политического диалога Россия EC будет возрастать, а круг обсуждаемых вопросов — расширяться, включая самые горячие вопросы безопасности и миротворчества в Европе, а также в прилегающих к ней регионах.
Во-вторых, политический диалог Россия EC затрагивает основные ценности и принципы, которыми руководствуются стороны в своей внутренней и внешней политике. Нарушения этих принципов не совместимы ни с буквой, ни с духом СПС. Не случайно первый открытый политический кризис в отношениях между ЕС и Россией (с момента ее независимости) возник весной 1995 г. в связи с военной акцией Кремля в Чечне, принесшей большие разрушения, жертвы среди мирного населения и другие последствия. Кризис был преодолен очень быстро, поскольку летом того же года военные действия в Чечне были приостановлены.
Через четыре года ситуация повторилась. Возобновление войны в Чечне вызвало повторный кризис в отношениях Россия EC. Его сходство с первым состоит в том, что Западная Европа вновь заявила о несовместимости методов, применяемых российским правительством в борьбе против терроризма, экстремизма и сепаратизма, с духом и буквой СПС, с таким его принципом, как соблюдение законности и прав личности. Различие же состоит в том, что на сей раз, федеральная власть решила довести войну против чеченских сепаратистов до победного конца, и только после этого решать проблемы политического устройства и экономического восстановления Чеченской Республики. В свою очередь, руководство ЕС и входящих в него государств пошло гораздо дальше в своем несогласии с теми действиями России в Чечне, которые квалифицируются как «непропорциональное и неразборчивое» использование военной силы, вызвавшее массовые жертвы среди гражданского населения и повсеместное нарушение прав человека, не говоря уже о колоссальных разрушениях. Эта позиция была подтверждена в Декларации о Чечне, принятой на сессии Европейского совета (саммита ЕС), состоявшейся 10-11 декабря 1999 г. в Хельсинки. Коррективы, которые были внесены высшим российским руководством в действия военного командования и гражданских властей в Чечне в течение декабря 1999 г. — января 2000 г., несомненно, учитывают не только внутреннюю ситуацию (Чечня, Кавказ и Россия в целом), но и международную, в том числе и позицию Европейского союза. Но Европа и Запад в целом по-прежнему добиваются от Москвы практических действий, которые открыли бы путь политическому урегулированию в Чечне и способствовали стабилизации обстановки на Северном Кавказе в целом.
Пока можно только предполагать, чем завершится этот кризис. Вопрос состоит в том, насколько удастся российским властям совместить специальные операции против непримиримых чеченских сепаратистов-боевиков с реальным восстановлением структур управления, экономики и социальной сферы в многострадальной Чечне. От этого будут зависеть в ближайшие годы отношения между Россией и ЕС. Что же касается общих перспектив политического партнерства, то наличие авторитарных тенденций во внутренней политике федеральных и местных властей и трудности становления российской демократии в целом побуждают сделать вывод о том, что этот круг проблем постоянно будет сферой сложного, порой весьма острого диалога между Европейским союзом и Россией.
Это масштабная сфера взаимоотношений между Россией и ЕС. Именно в этой сфере ЕС обладает наиболее широкими полномочиями, что нашло отражение и в СПС, где экономическим отношениям между партнерами посвящена львиная доля статей.
С начала 1992 г. и вплоть до августа 1998 г. экономическое сотрудничество между Россией и ЕС развивалось по восходящей линии, хотя и весьма медленно, с большими трудностями. Поначалу значительный эффект дала отмена государственной монополии на внешнюю торговлю и широкая, даже чрезмерная, либерализация внешнеэкономических связей, открывшая путь на внешние рынки десяткам тысяч российских предприятий, не говоря уже о мелком бизнесе — миллионах так называемых «челночников», общий оборот которых исчисляется в миллиардах долларов. Дополнительный импульс этой динамике должно было дать вступление в силу СПС с 1 декабря 1997 г.
Тем не менее, именно в 1998 г. экономические отношения между Россией и ЕС оказались в состоянии кризиса, который проявился в трех важнейших областях — торговой, инвестиционной и валютно-финансовой. В торговле впервые после 1992 г. произошло абсолютное сокращение стоимости товарооборота, затронувшее, хотя и по разным причинам, как российский экспорт в страны ЕС (в 1999 г. на 22% меньше, чем в 1997 г.), так и импорт из этих стран (уменьшение за этот же период на 45%). Впервые с 1992 г. сократился и объем прямых иностранных инвестиций в российскую экономику, в том числе западноевропейских. Кульминацией кризиса в сфере валютно-финансовых отношений стали известные решения, принятые правительством С. Кириенко 17 августа 1998 г., — «замораживание» выплаты всех внешних и внутренних долгов, отказ от поддержания курса рубля, что привело к его почти четырехкратной девальвации.
Во всех трех аспектах экономических отношений негативная динамика была спровоцирована конкретными обстоятельствами, но в ее основе лежат структурные факторы, такие, как колоссальные экономические деформации и диспропорции, незавершенность процессов формирования основ рыночного хозяйства, огромные масштабы теневой экономики, социальная и политическая нестабильность, слабость государственной власти и кризис легитимности, утрата идейных и нравственных ориентиров значительной частью населения на всех ступенях социальной лестницы, разгул беззакония, коррупции и преступности.
На преодоление этих деформаций и структурные реформы потребуются не годы, а десятилетия. По мере продвижения России в этом направлении будут расширяться и возможности динамичного развития ее экономического сотрудничества с ЕС. Но первым условием возобновления положительной динамики сотрудничества является достижение макроэкономической стабильности и возобновление экономического роста. Итоги 1999 г. и первой половины 2000 г. — резкое снижение темпов инфляции и бюджетного дефицита, более или менее стабильный курс рубля, начавшийся (впервые за 10 лет) рост ВВП и промышленного производства — свидетельствуют, возможно, о том, что российская экономика вступает в новый этап развития. Но это лишь предположение, истинность которого будет подтверждена или опровергнута результатами следующих 23 лет.
Торговля и конкуренция. Торговля является основной формой экономического сотрудничества между Россией и государствами, входящими в ЕС, и останется таковой в обозримом будущем.
Как показывают приведенные данные, торговля между Россией и Евросоюзом характеризуется двумя основными чертами. С точки зрения динамики она отличается умеренными темпами, за исключением скачка в 1993 г., который отчасти компенсировал провал в предыдущем году. Причем темпы роста российского экспорта имели тенденцию к снижению, которое сменилось в 1998 г. абсолютным сокращением его стоимости, тогда как темпы роста экспорта из стран ЕС, напротив, увеличивались, однако в 1998 г. также сменились падением физического и стоимостного объема. 1999 г. повторил отрицательную динамику предыдущего года, особенно в экспорте из стран ЕС. В 2000 г. российский экспорт резко возрос по стоимости из-за роста цен на нефть и другие виды сырья, а импорт из стран ЕС вновь несколько сократился.
С точки зрения структуры взаимная торговля отличается двойной асимметрией. Во-первых, доля стран — членов ЕС во внешней торговле России составляет 34-35%, тогда как доля России в их внешней торговле — всего 3,03,2%. Во-вторых, асимметрична товарная структура взаимной торговли: Россия экспортирует в Западную Европу главным образом энергоносители и сырье, а из промышленных товаров — ограниченный круг относительно простых изделий и полуфабрикатов; импортируются оттуда главным образом машины, оборудование, потребительские товары массового и элитарного спроса, различные виды продовольствия.
Резервы экстенсивного увеличения российского экспорта энергоносителей и сырья уменьшаются с каждым годом. К тому же Россия не заинтересована в этом и ставит своей целью перейти к иному типу внешней торговли, который базируется на промышленной специализации и обмене преимущественно готовой продукцией. Для этого необходимо осуществить глубокую структурную перестройку отечественной экономики на основе новейших технологий. Это требует длительного времени: нужны огромные инвестиции, необходимо реконструировать или заново построить сотни предприятий, а также создать развитую экономическую инфраструктуру, не говоря уже о том, что должен сложиться класс современных предпринимателей и менеджеров.
Существенную роль в решении этих задач могли бы сыграть западные страны, в первую очередь европейские. Очевидно, что их заинтересованность в устойчивом росте своего экспорта в Россию может быть реализована только при условии встречного роста ее экспорта в Европу, что невозможно без структурной перестройки ее промышленности. Но западноевропейский бизнес не торопится. Его пассивность подчас воспринимается в России как стремление Запада навсегда закрепить за страной роль поставщика сырья и рынка для западной промышленности, в первую очередь отраслей высокой технологии.
Действительное объяснение выглядит иначе: западноевропейские деловые круги не едины в подходе к развитию торгово-экономических связей с Россией; у различных секторов бизнеса различные интересы, но с прагматической точки зрения до последнего времени было надежнее и выгоднее предельно использовать возможности развития торговли на основе сложившейся структуры товарообмена, тем более что политические, правовые и иные предпосылки для деятельности иностранных инвесторов в России все еще неблагоприятны.
Весьма острой проблемой в торговых отношениях между Россией и ЕС является конкуренция. Впрочем, эта проблема — источник головной боли для деловых кругов и правительств всех стран. В данном случае специфика торговых отношений до недавнего времени заключалась в том, что, с одной стороны, сфера конкуренции была очень узкой, а с другой — относительно небольшой по своему объему российский экспорт сталкивался с многочисленными ограничениями, введенными в период «холодной войны» против стран с «государственной внешней торговлей».
После того как вступило в силу СПС, а затем были подписаны два соглашения — о торговле стальными изделиями (1997 г.) и о торговле изделиями из текстиля (1998 г.), вторая из названных проблем утратила прежнюю остроту. Отменены почти все количественные ограничения на экспорт российских товаров (а их было около 600), исключая изделия из стали, которые будут отменены с 1 января 2002 г., и ядерные материалы, по поводу которых все еще продолжаются переговоры. Весной 1998 г. Россия, наконец, была исключена из списка стран с так называемой «государственной торговлей», и согласно регламенту № 905/98, принятому Советом ЕС в апреле 1988 г., к российским экспортерам, которые смогут доказать «в индивидуальном порядке» в соответствии с установленными критериями, что они действуют в условиях рыночной экономики, будут применяться процедуры антидемпинговых расследований, предусмотренные для предприятий из стран рыночной экономики. Очевидно, что это компромиссное решение, поскольку оно сохраняет за Европейской комиссией право применения прежних антидемпинговых процедур против российских экспортеров, однако оно стимулирует их к переходу на соответствующую международным стандартам практику ценообразования и финансовую отчетность, вообще на соблюдение правил поведения, принятых в рыночной экономике. Следует также добавить, что даже в предыдущие годы антидемпинговые пошлины ЕС «стоили» примерно 3% промышленного экспорта России.
В целом же таможенный режим ЕС следует оценить как благоприятный для экспорта российских товаров. Энергоносители и другие виды сырья, которые составляют половину стоимости российского экспорта, вообще не облагаются пошлинами. К тому же еще в январе 1993 г. ЕС распространил на Россию действие режима общих преференций. Средний уровень таможенных тарифов, применяемых к российским товарам, равняется, по оценке Брюсселя, примерно 1%, а по оценкам Москвы, — 34%. Так или иначе, но главным тормозом для российского экспорта является крайне низкая конкурентоспособность промышленности. По оценкам западных экспертов, среди 60 высоко и среднеразвитых индустриальных стран Россия занимает одно из последних мест. На нее приходится лишь 1,11,3% готовых промышленных товаров, импортируемых государствами — членами ЕС, в том числе 0,2% машин и транспортного оборудования. Тем не менее, по ряду статей своего экспорта — стальные трубы, листовая сталь и некоторые другие виды проката, удобрения, целлюлоза и бумага и т.д. — Россия находится в числе ведущих поставщиков, и ее задача состоит в том, чтобы сохранить свои позиции, постепенно создавая в промышленности новый экспортный потенциал и находя новые экспортные ниши.
Главным источником торговых конфликтов между Россией и ЕС в ближайшие годы, видимо, будет конкуренция не на европейском, а на российском рынке. Ситуация здесь коренным образом изменилась осенью 1998 г. Ранее экспансия западноевропейских промышленных компаний в Россию развивалась очень мощно: за 1993-1997 гг. стоимость экспорта увеличилась вдвое, в том числе только в 1997 г. — почти на треть, несмотря на то, что средний уровень импортных тарифов по отношению к товарам, ввозимым из стран ЕС, равнялся, по российским данным, 14-15%, а по оценке Брюсселя, — 17-18%.
После финансового кризиса, который привел к четырехкратному снижению курса рубля, ситуация на российском внутреннем рынке коренным образом изменилась в пользу отечественной промышленности. Резко подешевевший рубль существенно укрепил ее конкурентоспособность. Уменьшение импорта из стран ЕС приняло характер обвала: в 1998 г. он упал на 11,7%, целиком за счет V квартала, в 1999 г. — на 39,1% по сравнению с 1998 г. В краткосрочном плане это сокращение можно оценить как позитивное для России, поскольку оно отражает процесс замещения импорта продукцией отечественной промышленности, в которой возобновился рост. Но в длительной перспективе этот вариант «повышения» ее конкурентоспособности носит тупиковый характер.
Задача состоит в том, чтобы использовать временное преимущество перед западными экспортерами для ускорения структурной перестройки и модернизации промышленности и экономики в целом. Ключевой и как никогда актуальной стала теперь проблема инвестиций, и ее решению может содействовать намечающаяся смена стратегии западных деловых кругов, заинтересованных в освоении «рождающегося рынка» России. Для них ухудшение условий торговли стало сигналом о том, что возможности утверждения на этом рынке путем чисто торговой экспансии уменьшаются и, вероятно, вскоре достигнут предела. Значит, надо уже сейчас менять стратегию, в частности, путем замещения экспорта товаров экспортом капитала.
Промышленное сотрудничество и инвестиции. Для нашей страны эта область взаимодействия имеет не только экономическое, но и политическое значение. Она рассматривается правительством как важная часть его промышленной стратегии и как реальное подтверждение деклараций западных стран об их стремлении содействовать реформам в России и ее интеграции в мировую экономику. К числу приоритетных секторов, в которых уже началось практическое сотрудничество, относятся энергетика, черная и цветная металлургия, машиностроение, легкая и пищевая промышленность, химическая промышленность, телекоммуникации, транспорт, городское строительство (отели, банки и т.д.). Определились и основные формы участия Запада, в том числе государств-членов ЕС, в структурной перестройке российской промышленности: (кредиты, создание совместных предприятий, прямые и портфельные инвестиции, обучение российского персонала менеджменту и маркетингу, консалтинговые услуги). Но масштабы сотрудничества пока очень ограничены.
Финансовый кризис 1998 г. привел к резкому сокращению потока инвестиций, но возобновление положительной динамики произошло значительно быстрее, чем ожидалось, хотя уровень докризисного года, еще не достигнут. Вместе с тем в абсолютном выражении эти данные следует оценить как весьма скромные и далеко не соответствующие потенциалу и потребностям российской экономики. Об этом говорит хотя бы сравнение со странами Центральной и Восточной Европы, готовящимися ко вступлению в ЕС: в течение 1993-1997 гг. объем иностранных прямых инвестиций в 10 государств (общая численность населения — 104 млн. человек, суммарный объем ВВП в 1997 г. — 296,7 млрд., евро) составил 21,5 млрд., евро, тогда как в Россию (соответствующие показатели — 147 млн. человек и 347 млрд., евро) за тот же период было вложено 10,9 млрд., долл., или примерно 11,5 млрд., евро по средневзвешенному курсу этой валюты в 1999 г.
Причины слабого притока иностранного капитала в Россию хорошо известны, и о них будет сказано ниже. Но сначала о том, какую роль играют в этой сфере Западная Европа и конкретно государства — члены ЕС. От года к году доля Союза в иностранных вложениях менялась, причем в общей сумме вложений — очень резко, в пределах 35-70%, тогда как в прямых инвестициях его доля оставалась более или менее постоянной — 30-35%.
В целом доля стран ЕС в иностранных вложениях, накопленных на начало 2001 г., составила примерно 55%, в том числе в прямых инвестициях — 30%. Для сравнения: удельный вес США составляет 34% в прямых вложениях и 22% в общем, их объеме3. Иными словами, в Западной Европе предпочитают прямым инвестициям предоставление России кредитов, тогда как американский частный сектор ведет себя гораздо более энергично и смелее идет на прямые вложения в российскую экономику.
Что касается распределения иностранных инвестиций по отраслям, то в общей сумме, аккумулированных на конец 1999 г. прямых вложений капитала более 80% приходится (в порядке убывания) на финансовый сектор, агропромышленный сектор, торговлю и организацию коммерческой деятельности, нефтегазовую промышленность и обрабатывающую промышленность. К сожалению, нет систематизированных данных о том, как распределены между различными отраслями инвестиции отдельных стран, из которых нас интересуют страны ЕС. Но, судя по отрывочным сведениям, западноевропейский капитал представлен во всех секторах и отраслях российского хозяйства.
Перспективы существенного увеличения иностранных инвестиций в нашу страну связаны с преодолением таких черт российской действительности, как политическая и социальная нестабильность, крупные изъяны в законодательстве, определяющем условия деятельности иностранных инвесторов и гарантирующем их права и безопасность, произвол и коррупция чиновников, неразвитая инфраструктура, высокий уровень преступности и т.п. Не удивительно, что в рейтинге риска иностранных вложений, публикуемом дважды в год журналом «Евромани», Россия находится за пределами первой сотни государств. Однако в этой мрачной картине есть и обнадеживающие признаки. После августа 1998 г. страну покинул в основном спекулятивный капитал, связанный с рынком государственных ценных бумаг и игравший на валютной бирже. Оттока из реального сектора практически не было, и действовавшие в нем западноевропейские компании лишь «заморозили» до лучших времен новые инвестиционные проекты. В течение 1999 г. были приняты некоторые важные законодательные акты, улучшающие условия деятельности иностранных инвесторов. Наиболее важные из них — законы «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации», «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации», «О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации при осуществлении внешней торговли товарами», «Об экспортном контроле», новая редакция принятого ранее закона «О Соглашениях о разделе продукции» и изменения, внесенные в соответствии с этими законами в другие законодательные акты.
Эти и другие акции, а главное — тот факт, что российская экономика выбралась из кризиса быстрее и легче, чем предполагали на Западе, привели к тому, что с середины 1999 г. приток иностранных инвестиций в Россию возобновился, причем значительно возрос по сравнению с предыдущими годами удельный вес прямых инвестиций. Итоги парламентских и президентских выборов, как полагают некоторые зарубежные эксперты, открыли перспективу продвижения России к политической стабильности, возобновления роста экономики, проведения структурных реформ и курса на развитие сотрудничества с развитыми странами Запада, особенно с ЕС. Вряд ли можно прогнозировать в ближайшее время бум иностранных инвестиций, — в России никакие успехи не приходят скоро. Но их постепенный рост в ближайшие годы представляется вполне вероятным.
Другие области экономического сотрудничества. В СПС обозначены более 30 таких областей. По своему характеру они могут быть объединены в несколько групп: отдельные (а фактически все основные) сектора экономики; наука и технология, образование и профессиональное обучение; региональное развитие и социальная сфера; содействие развитию среднего и малого бизнеса; экономическое законодательство; стандартизация и статистика.
Особо следует назвать четыре области сотрудничества, которые представляют повышенный интерес для одной из сторон, а также характеризуются различиями в их позициях. Две из них — космос и сфера науки и технологии — важны для национального престижа России; третья и четвертая — ядерная безопасность и охрана окружающей среды — вызывают крайнюю озабоченность в европейских странах.
В космосе Россия стремится сохранить свои позиции одного из лидеров в исследованиях и претендует на более широкое участие в коммерческих запусках спутников. Европейским партнером России в исследованиях и одновременно ее конкурентом в запусках является Европейское космическое агентство. Некоторые конструктивные шаги с целью согласования интересов и развития практического сотрудничества уже предприняты. Тем не менее, двойственный характер отношений сохранится и в будущем, а острая конкуренция в коммерческом использовании космоса может потребовать дальнейших согласований на политическом уровне.
Что касается науки и технологии, то российское общественное мнение болезненно реагирует на так называемую «утечку мозгов». Это создает негативный эмоциональный фон при обсуждении проблем научно-технического сотрудничества между Россией и западноевропейскими странами. Существуют и другие сложности, связанные с защитой интеллектуальной собственности, коммерческой тайной и мотивами национальной безопасности. Тем не менее, сотрудничество в этой сфере развивается, хотя оценить его масштабы крайне трудно из-за нерегулярности и неполноты информации. Из наиболее важных позитивных фактов в этой области следует назвать участие российских ученых в ряде проектов в рамках 4-й и 5-й рамочных программ научных исследований и разработок ЕС, деятельность Международного центра науки и технологии, основанного в марте в Москве (ЕС, как один из учредителей, внес в его бюджет 72 млн. ЭКЮ, или 38% всех поступлений). В 1998 г. был парафирован текст Соглашения о научно-техническом сотрудничестве между ЕС и Россией. Однако он до сих пор не подписан — сначала этому помешал российский финансовый кризис, а затем события в Чечне.
Наконец, проблемы ядерной безопасности и окружающей среды. После Чернобыля и после того, как были опубликованы данные об ужасающем состоянии окружающей среды в большинстве регионов России, особенно в ее европейской части, общественность и правительства государств — членов ЕС и всех европейских стран проявляют крайнюю озабоченность и заинтересованность в развитии сотрудничества в этой области. Такое сотрудничество постепенно налаживается. Вне всякого сомнения, Европа будет оказывать постоянное давление на правительство России, добиваясь от него полной гласности в том, что касается обеспечения ядерной безопасности, состояния окружающей среды, и более активной экологической политики.
В подавляющем большинстве областей нет проблем, которые могли бы вызвать напряженность в отношениях между ЕС и Россией. Однако существует множество практических трудностей, которые будут замедлять развитие сотрудничества. В числе таких трудностей — как правило, недостаток средств, которые могут выделить на конкретные проекты ЕС его государства-члены и особенно Россия, и неэффективное использование этих средств; бюрократическая волокита на стадии принятия решений, если таковые необходимы, причем это имеет место, как в Москве, так и в Брюсселе; недостаточная проработка конкретных проектов сотрудничества; нехватка оборудования и неразвитость инфраструктуры; неадекватность опыта российских и европейских участников совместных проектов. Учитывая эти и другие трудности, следует ожидать, что сотрудничество будет развиваться достаточно медленно. Тем не менее к концу 10летнего срока действия СПС суммарный эффект сотрудничества может быть значительным с точки зрения как реальных результатов, так и накопленного опыта.
Программы ТАСИС. Особое место в сотрудничестве между ЕС и Россией занимают программы Технического содействия Содружеству Независимых Государств (ТАСИС). Специфика этих программ состоит в том, что они призваны содействовать использованию в России и других странах Содружества западноевропейских ноу-хау в различных секторах рыночной экономики и управления на федеральном, региональном и местном уровнях. Значение этой деятельности трудно переоценить, поскольку дефицит знаний является одним из главных препятствий продвижению России по пути реформ.
Решение об учреждении системы технического содействия СССР было принято в Брюсселе в декабре 1990 г., и в следующем году началась реализация первой программы. После распада СССР были приняты и введены в действие три индикативные программы технического содействия России, рассчитанные соответственно на 1992, 1993-1995 и 1996-1999 гг. В 1991-1998 гг. на реализацию программ было выделено 1200 млн. ЭКЮ, эти средства пошли на разработку и осуществление более 2000 конкретных проектов. Кроме того, Россия является участником региональных программ ТАСИС, рассчитанных на все или несколько государств Содружества.
Первоначально в качестве приоритетных были избраны пять областей содействия: производство и распределение продовольствия, энергетика (включая ядерную безопасность), транспорт, финансовые услуги и обучение. На практике программы ТАСИС вышли далеко за эти пределы и распространяются на такие сферы, как приватизация, поддержка малых и средних предприятий, создание рыночной инфраструктуры, организация службы социальной адаптации и трудоустройства безработных, совершенствование структуры и деятельности местной администрации и т.д.
В ходе осуществления программ ТАСИС выявились их недостатки и ошибки, которые вызвали критику, как в России, так и в странах ЕС. Но было бы неразумным исходить в этой критике из максималистских требований. Анализ накопленного опыта сотрудничества позволит усовершенствовать и повысить эффективность новой рамочной программы ТАСИС на 2000-2006 гг. Ее бюджет утвержден в сумме 3138 млн. ЭКЮ, из которых около половины предназначено для России.
Культурное сотрудничество
Эта сфера регулируется двусторонними соглашениями между государствами — членами ЕС и Россией. Возможно, по этой причине в СПС ей посвящен раздел, включающий единственную статью общего характера.
В долгосрочном плане культурные связи призваны сыграть уникальную роль в создании нового климата взаимоотношений между народами России и Европы. Это особенно важно для молодых поколений. На практике культурное сотрудничество развивается по инициативе огромного множества организаций (творческих союзов, университетов, музеев, библиотек, научных ассоциаций и т.д.), благодаря персональным усилиям десятков тысяч людей и при содействии бизнеса. Вся эта многообразная деятельность плохо поддается учету, и оценить масштабы российско-европейских культурных связей в каких-то суммарных показателях невозможно. Во всяком случае, они развиваются весьма интенсивно, чему способствует встречное желание обеих сторон.
Осуществление СПС — приоритетная задача России и ЕС
На сессии, состоявшейся 34 июня 1999 г. в Кельне, Европейский совет одобрил «Коллективную стратегию Европейского союза в отношении России». В свою очередь, российская делегация на саммите Россия ЕС, состоявшемся в октябре 1999 г. в Хельсинки, впервые официально представила документ «Стратегия развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу (2000-2010 годы)». В совместном заявлении, подписанном участниками саммита, было отмечено, что «эти документы (две стратегии) ярко высвечивают значение, которое обе стороны придают тесному политическому и экономическому партнерству и его дальнейшему развитию в рамках Соглашения о партнерстве и сотрудничестве».
Итак, главной задачей обе стороны считают выполнение всех положений и условий СПС. Это не означает, что договорно-правовая база сотрудничества полностью сформирована. Напротив, реализации потенциала взаимодействия, заложенного в СПС, способствовало бы заключение ряда специализированных соглашений, относящихся к отдельным главам и статьям СПС или вызванных новыми процессами и переменами в Европе. Как показал опыт последних лет, выполнение СПС связано с точным выбором приоритетных направлений сотрудничества и определением наиболее важных задач, на решение которых уйдет все предстоящее десятилетие.
К числу таких задач относятся:
1. Дальнейшее развитие и углубление политического диалога между ЕС и Россией, учитывая, с одной стороны, положения Амстердамского договора об общей внешней политике и политике безопасности ЕС, а с другой — необходимость совместных усилий партнеров в целях ускорения процесса формирования новой архитектуры европейской безопасности, в том числе усиления «европейского измерения» безопасности, с учетом всех уроков, которые следует извлечь из югославской и чеченской трагедий.
2. Создание оптимальных условий для стабильного развития взаимной торговли и существенного роста иностранных инвестиций в российскую экономику. Значительное сокращение объема товарооборота между Россией и ЕС в 1998-1999 гг. делает как никогда актуальной задачу разработки совместной торговой стратегии, основанной на понимании того, что устойчивый рост их взаимной торговли возможен лишь при условии изменения ее структуры, особенно структуры российского экспорта, в котором будет постепенно увеличиваться доля промышленной продукции. Какой-либо альтернативы этому варианту просто нет. Соответственно, необходимо изменить подход к пониманию роли западноевропейских инвестиций, основным назначением которых становится содействие структурной перестройке российской промышленности, в том числе ее адаптации к условиям и требованиям европейского рынка.
3. Участие России в решении общеевропейских проблем и осуществлении общеевропейских программ. Речь идет о таких областях сотрудничества, как энергетика и трансъевропейские сети нефте и газопроводов, ядерная энергетика, трансъевропейские транспортные коридоры с выходом в Россию и перспективой создания сквозных магистралей Европа-Азия, общеевропейские или программы ЕС развития науки и технологии, такие же программы сотрудничества университетов и других вузов в подготовке квалифицированных специалистов, защита и оздоровление окружающей среды и т.д. Здесь особенно полезно развивать практику заключения специальных соглашений или принятия многолетних программ.
4. Последовательное осуществление согласованного в 1998 1999 гг. курса на использование СПС для содействия строительству в России эффективной рыночной экономики, стабильного гражданского общества, демократического государства. С этой точки зрения, заслуживает полной поддержки идея существенного пересмотра целей, содержания и практики осуществления программы ТАСИС (в той ее части, которая относится к России), ее приспособления к задачам структурных реформ и, в частности, создания благоприятного инвестиционного климата в стране.
5. Сближение между Россией и ЕС в вопросах законодательства, стандартов и норм, дипломов и сертификатов, статистики и финансовой отчетности. Как показал опыт подготовки стран Центральной и Восточной Европы к вступлению в Евросоюз, эта работа крайне необходима, однако требует больших затрат труда и времени. При всей разнице между этими странами и Россией в отношении целей и характера отношений с ЕС задача сближения законов, норм, стандартов, дипломов и т.д. актуальна для России уже сейчас, а тем более в будущем, учитывая долгосрочные перспективы сотрудничества России с интегрированной Европой.
6. Налаживание постоянного широкого сотрудничества в борьбе с международной преступностью, в том числе с наркобизнесом и отмыванием капиталов, терроризмом, нелегальной миграцией. В частности, имеется в виду установление прочных контактов с Евро полом, включая регулярный обмен информацией и, если это окажется необходимым, проведение совместных операций. Важность сотрудничества в этой области будет расти по мере продвижения России и ЕС к созданию общей зоны свободной торговли.
7. Развитие сотрудничества в области культуры, образования, туризма; межрегиональное и трансграничное сотрудничество.
В СПС не упоминаются ни Экономический и валютный союз, к созданию которого приступил ЕС, ни его будущее расширение на восток. Воздействие процессов развития европейской интеграции на отношения сторон остались за рамками данного соглашения. В настоящее время и на предстоящее десятилетие обе темы — евро и расширение ЕС — становятся вопросами практических взаимоотношений сторон.
Стратегически Россия заинтересована в том, чтобы евро утвердился как сильная валюта, играющая самостоятельную роль в международной валютной системе, так как на долю ЕС и стран-кандидатов приходится 50% ее внешней торговли и более половины иностранных вложений в ее экономику. Как подчеркнуто в докладе, подготовленном для правительства и Центрального банка РФ группой российских ученых при самом активном участии сотрудников Института Европы РАН В. Шемятенкова и О. Буториной, «в контексте экономической безопасности России появление евро и вызванный им сдвиг в сторону биполярности представляются, безусловно, благоприятными факторами. С введением евро у России, как и у любой третьей страны (т. е. не входящей в ЕС), появляется большее поле для маневра при решении вопросов режима валютного курса, состава валютных резервов, валютной структуры внешних заимствований и торговли»9. В свою очередь, проведение Россией все возрастающей доли своих международных расчетов в евро может стать дополнительным фактором укрепления международных позиций новой европейской валюты. Переход к евро будет завершен к 1 июля 2002 г., когда окончательно уйдут в прошлое все национальные валюты государств — членов ЭВС. Так что время для решения возникающих вопросов есть, но его не так уж много.
Гораздо более сложной задачей является расчет внешних последствий ожидаемого расширения ЕС. По оценкам большинства экспертов, для России эти последствия будут неоднозначными: например, определенно позитивными в таможенно-тарифной сфере, но, возможно, негативными для некоторых статей российского экспорта в страны ДВЕ; скорее всего положительными для развития трансграничного сотрудничества регионов и развития трансъевропейских транспортных сетей, но явно отрицательными для визового режима, которым будут пользоваться российские граждане на границах вступивших в Союз стран ЦВЕ. Список таких «полярностей» можно продолжить.
Просчитать заранее баланс плюсов и минусов по каждой стране и суммарный баланс по всем странам ЦВЕ не представляется возможным, прежде всего потому, что каждое государство будет вступать индивидуально. Сроки вступления не установлены даже для «первой волны» кандидатов, хотя уже объявлено, что это произойдет не раньше чем в 2003 г., а по оценкам специалистов, — позже. В целом же процесс расширения растянется, по-видимому, на целое десятилетие, если не больше. В августе 1999 г. председателю Европейской комиссии Р. Проди был передан перечень конкретных «российских озабоченностей», вызванных грядущим расширением ЕС, главным образом в сфере торгово-экономических отношений. Москва предложила начать официальные двусторонние консультации по этому кругу вопросов, однако Брюссель высказался за то, чтобы диалог по проблемам расширения и его последствиям для России протекал в рамках существующих институтов, созданных в соответствии с СПС. Очевидно, что в ближайшие 23 года диалог будет протекать весьма активно.
Преодоление глубочайшего национального кризиса, в котором пребывает Россия, строительство здоровой и эффективной экономики, само организованного и активного гражданского общества, сильного и уважаемого населением правового государства потребует ряда десятилетий. Из этого, в частности, следует, что в ближайшие 10 лет никаких «прорывов» и «скачков» в отношениях между Россией и ЕС не будет. Ожидать надо, скорее, новых трудностей и непростых поисков их преодоления. Соответственно перспективы реализации потенциала сотрудничества, заложенного в СПС, выглядят гораздо более скромными, чем это виделось в 1994 г., когда оно подписывалось. Тем более необходимо использовать все имеющиеся возможности.
Перспективы стратегического партнерства
Упомянутые выше документы ЕС и России, определяющие их стратегию в отношении друг друга, не идентичны, а в ряде пунктов явно расходятся. Их «состыковка» и разработка совместной стратегии партнерства — дело будущего. Тем не менее, оба документа совпадают в главном — в понимании необходимости, важности и приоритетности партнерства между Россией и ЕС в интересах мира и безопасности, развития экономического и культурного сотрудничества в Европе, а равно повышения ее конструктивной роли в мировой политике и экономике.
Анализируя принятую в Кельне «Коллективную стратегию Европейского союза в отношении России», следует отметить несколько моментов. Во-первых, более четко, чем раньше, обозначены дальние ориентиры политики ЕС — не только создание в будущем общей зоны свободной торговли, но и интеграция России в единое европейское экономическое и социальное пространство, стратегическое партнерство в целях укрепления безопасности в Европе и за ее пределами. Во-вторых, более полно, чем в СПС, и с учетом тенденций экономического и политического развития России после 1994 г., когда это соглашение было подписано, определены задачи, сферы и инструменты политики ЕС, направленной на содействие реформам, строительству эффективной рыночной экономики, гражданского общества и демократического государства в России. В-третьих, по-новому сформулированы задачи и возможности политического диалога между сторонами в связи с переходом ЕС к общей внешней политике и политике безопасности, а также курсом на проведение собственной оборонной политики. В-четвертых, уточнены и дополнены — по сравнению с СПС — положения, касающиеся взаимодействия в таких областях, как защита окружающей среды и здравоохранение, высшее образование и подготовка кадров, сближение законодательств и стандартов, развитие регионального и трансграничного сотрудничества, совместная борьба с организованной преступностью.
В документе четко обозначены условия стратегического партнерства: ЕС исходит из того, что целью внутренней политики в России остается продвижение к демократии, правовому государству, реально гарантирующему права человека, к социально-ориентированной рыночной экономике. В течение всех последних лет руководители ЕС и входящих в него государств подчеркивали, что их помощь России имеет смысл только в том случае, если она сама будет последовательно осуществлять реформы. Несомненно, и то, что, осуществляя свою стратегию, Союз будет руководствоваться, прежде всего, собственными интересами, используя все свои преимущества и весь свой опыт «жесткого» партнера.
В российском документе говорится, что «основными целями стратегии являются обеспечение национальных интересов и повышение роли и авторитета России в Европе и мире путем создания надежной общеевропейской системы коллективной безопасности, привлечение хозяйственного потенциала и управленческого опыта Европейского союза для содействия развитию социально-ориентированной рыночной экономики России, базирующейся на принципах справедливой конкуренции, и дальнейшее строительство демократического правового государства... Стратегия направлена на формирование и укрепление партнерства России и Европейского союза в общеевропейских и мировых делах, предупреждение и разрешение мирными совместными усилиями локальных конфликтов в Европе с акцентом на международное право и неприменение силы. Она предполагает построение единой Европы без разделительных линий, проведение курса на взаимосвязанное и сбалансированное усиление позиций России и Европейского союза в рамках мирового сообщества XX века».
По сути, есть четыре важнейших фактора, определяющих приоритетный характер отношений между Россией и Западной Европой и необходимость стратегического партнерства.
Первый фактор — высокая степень социальной и политической взаимозависимости. В определенном смысле Западная и Восточная Европа (особенно Балканы и Россия) остаются полюсами, взаимодействующими как регионы с противоположными знаками стабильности. После крушения «железных занавесов» и «берлинских стен» эти регионы подобны сообщающимся сосудам. Удастся ли локализовать и потушить пламя пожаров в бывшей Югославии и на Кавказе или Европа не устоит перед новым пришествием агрессивного национализма, ксенофобии и религиозного фундаментализма?
В свете этого вопроса становится очевидным, что понятие европейской безопасности приобрело новое измерение. Оно неразрывно связано с экономической, социальной и политической стабилизацией во всем регионе посткоммунистических стран. Любая из них, продвигаясь к стабильности, способствует укреплению европейской безопасности. И все же решающим вкладом была бы стабилизация в России.
Второй фактор — взаимная заинтересованность в укреплении европейской безопасности в традиционном смысле, т.е. с военной точки зрения. Необходимость кооперации усилий в этой области, включая использование вооруженных сил в совместных миротворческих операциях, как это имеет место в Боснии и отчасти в Косово, признана и Россией, и ЕС, и НАТО.
Третий фактор — экономическая взаимодополняемость, пока реализованная в очень малой мере, но потенциально сулящая обеим сторонам крупные выгоды, /(ля ЕС Россия является крупнейшим поставщиком газа, нефти и нефтепродуктов, а также крупным импортером сельскохозяйственной и промышленной продукции, производимой в Западной Европе. В перспективе Россия — с ее природными и человеческими ресурсами, ее научно-техническим потенциалом — может стать одним из важнейших торгово-экономических партнеров ЕС. В свою очередь, для России ЕС останется в обозримом будущем главным торговым партнером и крупнейшим кредитором, причем после расширения его роль как ведущего экономического партнера возрастет. Эти экономические связи имеют для нее стратегическое значение уже по той причине, что экспорт энергоносителей в Европу еще долгие годы будет основным источником валютных доходов России.
Наконец, четвертым фактором, определяющим особые отношения между Россией и Западной Европой, служат многовековые исторические связи, длительный процесс взаимообогащения национальных культур. Восстановление этих традиций идет с поразительной быстротой, и по мере продвижения России по пути реформ роль этого фактора будет возрастать.
Анализируя место ЕС в международных приоритетах России, необходимо иметь в виду, что именно он является главным интегратором в Европе и уже сейчас фактически, а через 10-15 лет и формально будет представлять в мировой экономике и политике почти все европейские страны вплоть до западных границ России, Украины и Белоруссии. К тому же по своей компетенции и сфере деятельности эта организация имеет универсальный характер, а принимаемые ею решения по многим ключевым вопросам, в том числе затрагивающим интересы всех европейских народов, являются обязательными для входящих в нее государств.
Из сказанного вытекает, что России необходимо использовать сотрудничество с Евросоюзом, во-первых, для решения тех экономических, политических и иных вопросов, которые входят в его компетенцию и могут быть предметом прямого соглашения с ним, и, во-вторых, для обсуждения в рамках политического диалога с ЕС и сближения позиций по вопросам, которые входят в компетенцию других европейских организаций (Совет Европы, ОБСЕ, НАТО, региональное сотрудничество в Северной Европе, в бассейнах Балтийского, Черного и Средиземного морей) или национальных государств.
Взаимный учет интересов России и ЕС — это вопрос не столько принципов, сколько практики сотрудничества. Такая практика складывается в конкретных делах, под влиянием различных обстоятельств, в том числе соотношения сил, умения использовать все общепринятые инструменты защиты своих экономических позиций на мировых рынках, опыта ведения переговоров и т.п. Во всем этом западноевропейские страны имеют значительные преимущества перед Россией и подчас используют их в собственных целях, далеко не всегда считаясь с ее интересами. Для эффективной защиты этих интересов российской дипломатии придется освоить более искусную и одновременно более жесткую манеру ведения дел с ЕС, который известен во всем мире как один из самых неуступчивых визави на торгово-экономических переговорах. Это относится и к российскому бизнесу, имеющему дело с искушенным деловым миром Западной Европы.
Что касается дальней цели российской стратегии в Европе, то ключевой вопрос может быть сформулирован следующим образом: надо ли России стремиться к членству в Европейском союзе?
Мотивы тех, кто разделяет эту идею, понятны. Членство в ЕС позволяет наиболее полно использовать выгоды единой региональной хозяйственной системы, основанной на едином внутреннем рынке и единой валюте, использовать финансовые ресурсы Союза и т.д. Членство в ЕС повышает степень защиты от внешних экономических и финансовых потрясений, подобных тем, что имели место в Юго-Восточной Азии, или каких-то иных.
Но объективный анализ показывает, что эта цель нереальна и не отвечает стратегическим целям России:
нереальна по той причине, что государства — члены ЕС вряд ли согласятся на вступление России, поскольку Евросоюз попросту не в состоянии «переварить» огромного восточного соседа со всеми его историческими, этнополитическими, экономическими, социальными, геополитическими и культурными особенностями;
не соответствует стратегическим целям России потому, что у них имеются жизненно важные интересы в таких удаленных от Европы регионах, как Центральная и Юго-Восточная Азия, бассейн Тихого океана. Обязательства и процедуры принятия решений, которым должны следовать члены ЕС, сковывали бы свободу ее действий на международной арене.
Альтернативой членству является иная цель — интеграция России в европейское экономическое пространство (ЕЭП), оформленная особым соглашением с Европейским союзом. ЕЭП предусматривает свободное движение товаров, услуг, капиталов и лиц, а также широкое сотрудничество во всех областях экономической и социальной жизни.
В принципе, именно таким образом могут быть интерпретированы некоторые положения, которые содержатся в ряде документов, определяющих будущие отношения между Россией и ЕС. Так, в ст. 1 СПС говорится, что одной из его целей является «обеспечение соответствующих рамок для постепенной интеграции между Россией и более широкой зоной сотрудничества в Европе», а в «Коллективной стратегии ЕС» уточняется, что речь идет об интеграции России «в общеевропейское экономическое и социальное пространство». Идея создания «единых европейских пространств», и прежде всего экономического пространства, включена и в российский документ о стратегии в отношении ЕС.
Очевидно, что достижение этой стратегической цели потребует, по крайней мере, 23 десятилетий.
Промежуточными этапами на пути к ней могут быть:
развитие сотрудничества на основе действующего СПС, заключенного на 10 лет;
по истечении этого срока или несколько позже, что более вероятно, СПС могло бы быть дополнено (или заменено) соглашением о создании общей зоны свободной торговли.
Согласно ст. 3 СПС изучение возможностей создания такой зоны должно было начаться еще в 1998 г. До исследования этой проблемы дело пока не дошло, но, как подчеркнуто в вышеупомянутых документах о стратегии взаимоотношений ЕС и России, создание двусторонней зоны свободной торговли остается одной из перспективных задач. Переход к режиму свободной торговли означал бы качественно новую фазу экономического сотрудничества между Россией и ЕС со всеми позитивными политическими последствиями.
Конечной фазой развития партнерства и сотрудничества с интервалом в 1015 лет должно было бы стать соглашение о создании общего экономического пространства между ЕС в его расширенном составе и Россией (скорее всего, участниками такого соглашения стали бы также Украина, Белоруссия и Молдавия). В сущности, это была бы завершающая стадия интеграции России в европейскую экономику, что, в свою очередь, послужило бы прочной основой для совместных действий в сфере внешней политики и безопасности, укрепления общих позиций в мире XX в.
Критическим для этого оптимистического сценария является естественный вопрос: каковы шансы на его осуществление?
С учетом нынешнего положения дел и огромных по масштабам задач эти шансы представляются весьма ограниченными, особенно в течение ближайших 10 лет, которыми лимитировано время действия СПС, если стороны не пролонгируют его по истечении этого срока. Факторы, которые будут влиять на ход реализации СПС, следует разделить на две группы. К числу долговременных факторов фундаментального характера относятся общие исторические (или цивилизационные) и геополитические условия, возникшие как результат мирового развития в XX в. в целом и крушения коммунизма и Советского Союза в частности. Другая группа факторов более подвижна. Это — характер и динамика развития России в переходный период, динамика процессов углубления и расширения европейской интеграции, баланс и взаимодействие интересов Европы и России, влияние процессов, происходящих в мировой экономике и политике.
Взаимодействие между Россией и Европой как двумя типами культуры в широком смысле этого понятия, двумя цивилизациями подробно анализируется в разделе данной работы.
Здесь же достаточно констатировать, что за десятилетия противостояния двух идеологий и двух общественных систем цивилизационный разрыв между Россией и Западной Европой увеличился. Однако своеобразие нынешней ситуации заключается в том, что на рубеже двух веков резко расширились возможности преодоления этого разрыва.
В отличие от начала XX в. нынешняя Россия являет собой индустриальное и урбанизированное общество с достаточно высоким уровнем образования, большим (несмотря на все потери) культурным потенциалом, беспрецедентной для нашей страны информированностью населения о внешнем мире, четкой ориентацией большинства россиян на европейские стандарты потребления и качества жизни. Отступив к востоку более чем на 1000 км по сравнению с 1917 г., Россия находится гораздо ближе к Западной Европе благодаря современным транспортным и телекоммуникационным системам. Все это дает немалые шансы на то, что процесс сближения двух цивилизаций возобновится и будет развиваться быстрее, чем в прошлом веке. Но такая возможность будет реализована в том случае, если провозглашенный новым руководством страны курс на продолжение структурных реформ будет проводиться в жизнь достаточно последовательно и энергично.
Во вторую группу факторов входят такие взаимосвязанные процессы, возникшие на рубеже 80-х и 90-х гг., как геополитические сдвиги в Европе и мире, дальнейшее развитие европейской интеграции, трансформация экономических и политических систем в бывших коммунистических странах. Процессы эти развиваются таким образом, что они, с одной стороны, генерируют долговременную тенденцию к интеграции России в единую систему безопасности и сотрудничества в Европе, а с другой — создают осложнения и препятствия на этом пути.
Вот краткий перечень источников разного рода сложностей и противоречий, возникших в отношениях между Россией и Западной Европой:
военно-стратегическая асимметрия, объективно снижающая уровень национальной безопасности России и требующая от нее принятия каких либо контрмер или достижения договоренностей с НАТО, в том числе по вопросу о новом расширении альянса;
разногласия относительно причин этнических и межгосударственных конфликтов на Балканах и методов мирного урегулирования этих конфликтов;
неоднозначные последствия будущего расширения ЕС и необходимость переговоров по всем аспектам расширения, затрагивающим интересы России;
асимметричное развитие переходных процессов в странах Центральной и Восточной Европы, с одной стороны, и в России (а также в других странах СНГ) — с другой, в результате чего последняя продвигается к интеграции в европейское экономическое пространство гораздо медленнее, чем эти страны;
резкое отставание России в формировании демократического и правового государства, реально гарантирующего верховенство закона и права личности, авторитарные тенденции властей на всех уровнях, тяжелая ситуация в Чечне и потенциальная угроза других межэтнических конфликтов и сепаратистских движений.
Этими сложностями и противоречиями объясняется и тот факт, что психологический и политический климат отношений между Россией и Западной Европой (как и Западом в целом) эволюционировал в худшую сторону. В отличие от конца 80-х и начала 90-х гг., периода встречных надежд и ожиданий, ныне взаимные представления европейцев и россиян окрашены преимущественно в серые тона. На уровне общественного мнения происходит своего рода ренессанс традиционных предубеждений и страхов, которые формировались десятилетиями, если не веками. Ожившие стереотипы действуют как сито, сквозь которое просеивается и воспринимается сознанием, прежде всего отрицательная информация. Все это относится и к России, и к Западной Европе, причем к последней даже в большей мере, чем к первой.
И последнее (по месту, но не по значению) — ни политические и интеллектуальные «верхи» России, ни ее общественное мнение в целом не пришли к согласию в определении национальных интересов страны, ее места в мировом сообществе и приоритетах внешней политики. Диапазон обсуждаемых вариантов предельно широк — от последовательного «западничества», ратующего за «возвращение в Европу», до обновленного «евразийство», обвиняющего Запад во всех бедах России, в планах ее расчленения и порабощения. Такая поляризация сохранится, к сожалению, довольно долго, и это предвещает колебания в европейской политике России.
Таким образом, наличие множества противоречивых факторов, воздействующих на российско-европейские отношения, исключает однозначный прогноз их развития в ближайшие 10-15 лет. Исходя из концепции, предложенной автором данной главы несколько лет назад, в настоящее время представляются возможными три сценария будущих отношений: партнерство, «холодный мир» и конфронтация.
Конфронтация. Это наихудший, но, к сожалению, все еще возможный вариант. Он станет неизбежным в случае прихода к власти политических течений, которые все еще стремятся к советско-коммунистическому реваншу или исповедуют националистическую идеологию фашистского образца. Если опасность возврата к коммунизму, казавшаяся реальной в 1993-1996 гг., к началу XX в. снизилась до минимума, угроза со стороны воинствующего национализма и фашизма остается весьма серьезной. Конфронтация, если она возникнет, не будет новым изданием «холодной войны» с такими ее чертами, как глобальное соперничество двух «сверхдержав» и паритет ракетно-ядерных вооружений. Националистический режим вряд ли будет способен вновь навязать обществу идеологию безграничного мессианского экспансионизма и уж точно не будет обладать необходимым экономическим и военным потенциалом. Но посильный вклад в усиление международной напряженности этот режим внесет. Для России такой сценарий внутренней и внешней политики был бы катастрофическим финалом того трагического пути, на который она вступила в 1917 г.
Фатальна ли такая перспектива? Россия имеет репутацию непрогнозируемой страны.
И, тем не менее, некоторые итоги развития страны в минувшем десятилетии, особенно в 1998-2000 гг., позволяют сделать некоторые выводы и прогнозы:
- Во-первых, налицо все больше признаков того, что пик экономического кризиса остался позади, и постепенно набирает силу тенденция к возобновлению экономического роста. Как ни парадоксально, но финансовый кризис, потрясший страну в августе-сентябре 1998 г., скорее не опроверг, а подтвердил это предположение. Россия вышла из него гораздо легче и быстрее, чем прогнозировали все без исключения западные эксперты.
- Во-вторых, при всей неустойчивости социальной и политической ситуации, доминировавшей в стране на протяжении последних лет, российское общество проявило удивительное благоразумие, отвергая любые призывы к радикальным действиям, которые могли бы вернуть Россию к временам гражданской войны и ГУЛАГа.
- В-третьих, итоги выборов в Государственную Думу (декабрь 1999 г.) и выборов президента страны (март 2000 г.) означают, что конституционные, демократические процедуры формирования власти пользуются поддержкой большинства населения и избиратели сделали выбор в пользу центризма и постепенного продвижения к рыночной экономике. Косвенно это свидетельствует также о поддержке такой внешней политики, составной частью которой является сотрудничество с наиболее развитыми, т.е. западными, странами.
Суммируя все сказанное, можно утверждать, что сценарий конфронтации выглядит сегодня гораздо менее вероятным, чем два других сценария — партнерство или «холодный мир». И все же опасность наихудшего сценария будет сохраняться — по крайней мере, до тех пор, пока не закрепится и не продемонстрирует свою устойчивость нынешняя тенденция к политической стабилизации и возобновлению экономического роста.
Партнерство было бы оптимальной моделью будущих отношений между Россией и ЕС. Концептуально партнерство представляет собой нечто большее, чем сотрудничество, для которого достаточно совпадения прагматических интересов. Это иное качество отношений, предполагающее приверженность сторон фундаментальным ценностям и политическим принципам, совпадение или близость долговременных интересов, высокий уровень взаимопонимания и доверия. В практическом плане партнерство отличается многообразием, устойчивостью и интенсивностью связей, систематической координацией действий, регулярным диалогом на высшем уровне и т.п.
Сравнивая это описание с реальными отношениями между Россией и Западной Европой, нетрудно убедиться в том, что эти условия если и не отсутствуют, то находятся в начальной стадии развития. Переход к реальному партнерству потребует многих лет.
Готова ли к партнерству сама Россия? Речь идет не о реальных интересах, побуждающих ее к этому, а о способности ее лидеров адекватно оценивать интересы страны и ситуацию в мире и адекватным образом действовать. Надежды на это связаны с приходом к управлению страной нового руководства, которое сможет опереться на политический опыт 90-х гг. и, как нам представляется, будет в состоянии более четко расставить международные приоритеты России, в число которых входит и сотрудничество с ЕС. При этом Москва, несомненно, будет более жестко отстаивать на международной арене национальные интересы государства и в определенной мере дистанцироваться от Запада.
Общим результатом внутреннего развития страны и внешнеполитического курса правительства может стать как партнерство, так и последний из трех перечисленных выше сценариев — «холодный мир», или, что то же самое, прагматическое сотрудничество. Общее между этим вариантом и партнерством состоит в том, что оба они предполагают достаточную стабильность в отношениях, многоцелевое и разнообразное по формам сотрудничество, главным образом экономическое и культурное, с общей тенденцией к постепенному расширению, обоюдное стремление к урегулированию возникающих конфликтов. Различаются же они качеством отношений, преобладанием взаимопонимания в лучшем сценарии и отчужденности — в худшем, разными масштабами сотрудничества, регулярностью или, напротив, почти полным отсутствием согласованных действий, разным балансом сотрудничества и противодействия, достаточной налаженностью механизмов диалога и решения спорных вопросов в сценарии партнерства и недостатком такой налаженности при другом сценарии.
Какой из этих сценариев возобладает, зависит в решающей мере от дальнейшего хода событий в России. Но не только. «Холодный мир» может стать следствием провала попыток найти компромисс и установить договорные отношения между Россией и НАТО. Весомым фактором будет внешняя политика нового президента США, пришедшего к власти в конце 2000 г. К существенному ухудшению российско-европейских отношений могут привести также резкие разногласия по ряду конкретных международных проблем, особенно в случае возникновения кризисных ситуаций и горячих конфликтов в регионах, прилегающих к СНГ, а тем более на его территории. И напротив, несмотря на сложность продвижения России, и Западной Европы к реальному партнерству, все более важным внешним стимулом к осуществлению этой стратегии может стать общая необходимость в сотрудничестве в целях противодействия агрессивному фундаментализму и экстремизму, мирного урегулирования локальных межэтнических и межгосударственных конфликтов, борьбы с международным терроризмом и организованной преступностью, переросшей национальные границы.
По-видимому, реальные отношения между Европой и Россией будут развиваться по синусоиде — от несовершенного, складывающегося партнерства к «холодному миру» и обратно. С точки зрения своих стратегических интересов и целей Россия нуждается в партнерстве. Помимо прочего, его ценность определяется и тем, что из трех центров развитого капитализма (если употребить этот привычный термин) лишь Западная Европа в равной степени заинтересована в партнерстве. США — явно менее заинтересованная сторона, да и неравенство уж слишком велико. Что касается отношений с Японией, то к партнерству не готовы обе стороны.
Общий итог диалога и сотрудничества между Россией и Западной Европой в 90-е гг. состоит в том, что, во-первых, обе стороны накопили большой практический опыт взаимодействия в новых политических и правовых рамках; во-вторых, они имеют теперь более ясное представление как о трудностях и нерешенных проблемах сотрудничества, так и о его приоритетных направлениях.
Насколько удастся продвинуться к партнерству, будет зависеть главным образом от хода событий в России. ЕС располагает весьма ограниченными возможностями влияния на внутреннюю обстановку в этой огромной стране. Однако и те возможности содействия перестройке экономики и формированию гражданского общества в России, которыми располагает Западная Европа, использованы далеко не полностью. Во многих случаях позицию ЕС, как и Запада в целом, все еще определяет известный принцип «wat and see», который соответствует русской поговорке «поживем — увидим». Трезвая оценка ситуации побуждает к заключению, что никаких блестящих «прорывов» в отношениях между ЕС и Россией быть не может. Новые инициативы, облаченные в яркую форму, зачастую дают лишь показной эффект. Главным полем совместных усилий становится рутинная работа, направленная на практическое осуществление достигнутых договоренностей, терпеливый поиск решения конкретных проблем и взаимоприемлемых компромиссов, т. е. все то, что именуется в Европе стратегией продвижения «шаг за шагом» (step by step strategy). После московского саммита Россия—ЕС в мае 2000 г. некоторые конкретные усилия в этом направлении уже предприняты, но это лишь начало.
Размышляя о том, что надо сделать для реализации имеющихся возможностей, необходимо принимать во внимание два взаимосвязанных аспекта этой задачи:
- Во-первых, следует сконцентрировать усилия в тех областях, где уже в скором времени могут быть достигнуты практические результаты. Именно в этом ключе должна быть пересмотрена программа совместных действий России и ЕС с целью реализации Соглашения о партнерстве и сотрудничестве.
- Во-вторых, надо стремиться к созданию более благоприятного психологического климата российско-европейских отношений. Общественное мнение в Европе и России прошло через периоды эйфории и последующего шока взаимных разочарований. Теперь проблема состоит в том, чтобы общественное мнение, там и здесь, сделало следующий шаг — к отказу от «черно-белого» восприятия реальностей и к пониманию того, что сотрудничество потребует длительных усилий и огромного терпения.
Никто сегодня не может дать гарантий в том, что партнерство состоится. Но кто возьмется категорично утверждать, что оно невозможно в принципе? В конце XX в. история дала шанс на создание демократической, мирной и единой Европы. В XX в. этот уникальный шанс не должен быть упущен.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
