Научно-техническая политика ЕС в XX в. и на рубеже столетий
Мощный центр технологического развития, который соперничает с США и Японией, сформировался в Европе на основе ЕЭС/ЕС. По мере его развития научно-технические аспекты его стратегии изменялись неоднократно.
В период 60-х и 70-х гг. главным было поощрение фундаментальных исследований и стимулирование научной кооперации. Задача осуществлялась на практике путем создания международных научно-исследовательских институтов (Совместный научно-исследовательский центр, Европейский центр ядерных исследований, Европейская лаборатория молекулярной биологии и т.д.), научной координационной программы КОСТ (с 1971 г.), а также создания организационно-институциональной структуры (Комитет по научно-техническим исследованиям — орган взаимодействия между национальным и интеграционным уровнем и Европейский комитет по научным исследованиям и развитию — для связей с научным сообществом).
В 80-е гг. на первый план научно-технической политики выходит содействие росту конкурентоспособности западноевропейской промышленности, поэтому она приобретает технологическую направленность. Инструментами реализации становятся рамочные пятилетние программы ЕС, технологическая программа «Эврика», целевые программы ЕС по информационной технологии, телекоммуникации, новым промышленным технологиям, биотехнологии, новым промышленным материалам, а также горизонтальная Программа действий по обмену научно-техническими кадрами и информацией. Идеологической основой такого поворота стратегии стала идея создания «технологического сообщества» западноевропейского масштаба, не замкнутого рамками ЕЭС и допускающая участие других стран Западной Европы.
В 90-е гг. главным в научно-техническом сотрудничестве в ЕС становится инновационное развитие, осуществляемое через стимулирование деятельности малых и средних предприятий; развитие инновационной инфраструктуры, обеспечивающей доводку до промышленного применения и распространение новых технологий; кооперацию между различными участниками процесса НИОКР; поощрение венчурного финансирования и новаторского предпринимательства; создание своеобразных техно-структур, базирующихся на сотрудничестве между предприятиями разного масштаба и разных сфер деятельности (стратегические и технологические альянсы, инкубаторы бизнеса, объединения по экономическим интересам). Теоретически новая стратегия базировалась на признании важной инновационной роли малых и средних предприятий (МСП), концепции «национальная инновационная система», «Зеленой книге ЕС по инновациям» (1995 г.).
На рубеже XX и XX вв. стратегия ЕС в области развития науки и технологий начинает ориентироваться не столько на поддержание роста экономики и повышение уровня жизни, сколько на улучшение качества жизни. Приоритет теперь переходит к развитию человеческих ресурсов, улучшению окружающей среды, а технологические нововведения приобретают социальную направленность. Эта новая для ЕС стратегия была зафиксирована в решениях Амстердамского (1997 г.) и Лиссабонского саммитов (2000 г.) стран — членов Евросоюза. Соответствующие изменения структуры научно-технических расходов выразились в увеличении доли инновационно и социально-ориентированных программ с 44% от общего объема научно-технических программ в 1988 г. до 56% в 1995 г., что существенно выше, чем в США (22%), и примерно соответствует японским показателям, но в ЕС выше роль технологических аспектов охраны окружающей среды и развития социальных услуг (10% против 2% в США и Японии).
Фактически ЕС, не отказываясь от ранее поставленных задач в области НИОКР (экономический рост, конкурентоспособность и т.д.), дополнил их новыми, выдвинутыми на рубеже веков. Реализация более комплексных целей стала возможной благодаря развитию научно-технической интеграции в ЕС одновременно в нескольких плоскостях.
На интеграционном уровне она выражается в переплетении научно-технической политики с промышленной, финансовой, социальной, образовательной и др.; происходит ее перерастание в технологическую, а затем в инновационную политику с постепенным усилением экологических и социальных компонентов.
На макроуровне научно-техническая интеграция ЕС привела к изменению социально-экономической модели, постепенной трансформации постиндустриального общества в «общество знания», фундаментальными опорами которого являются НИОКР и сфера образования. Особенностью этой фазы является упор на производство, распространение и практическое использование новых знаний, причем не только научных и технологических, но и организационных, социальных, практических и других новаций в широком смысле.
Результатом явилась глубокая трансформация рыночного хозяйства, включающая его базовые механизмы — институт частной собственности, социальные отношения, механизмы управления, макроэкономического и глобального регулирования. Ускорение НТП перевело рыночную систему хозяйства на новый режим развития, когда многие его базовые характеристики стали меняться на противоположные.
Рыночное общество, развивавшееся ранее по более или менее либеральной модели, ныне в Западной Европе регулируется на трех уровнях с тенденцией усиления косвенного воздействия. Оно осуществляется при помощи перераспределения высокой доли национального продукта через государственные бюджеты на уровне 50-60%, а в едином бюджете Евросоюза более быстро растут расходы на развитие технологического и «человеческого капитала», инновационной инфраструктуры. Евросоюз активно влияет на процессы международной координации, в том числе в рамках разного рода соглашений.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Доминирование индустрии сменилось преобладанием третичного сектора с развитым информационно-коммутационным комплексом и расширяющимся инновационным сектором.
Частная собственность в «смешанной» экономике уже не является, бесспорно, господствующей формой собственности в странах — членах ЕС.
Тенденция к углублению социальной дифференциации прочно сменяется в Западной Европе тенденцией к относительной социальной конвергенции (происходит укрепление позиций средних слоев населения, развитие социальных функций, реализуемых через государственные бюджеты западноевропейских стран и единый бюджет ЕС).
Инновационные, образовательные, технологические и социальные факторы начинают рассматриваться как важные источники поддержания экономического роста.
Все это по сути дела означает, что западноевропейская модель стала основываться на ограничении крайних форм действия закона стоимости, который ранее проявлялся более или менее универсально.
В результате традиционные формы рыночного хозяйства в странах Западной Европы ушли или уходят в прошлое, а на смену приходит социально-ориентированное информационное общество, которое можно также охарактеризовать как инновационное, так как технологические изменения происходят постоянно и с чрезвычайно высокой скоростью. Амстердамский (1997 г.) и Лиссабонский (2000 г.) саммиты определили контуры особой западноевропейской социально-экономической модели, основы которой были заложены всем предыдущим развитием. Суть модели в том, что экономическое развитие осуществляется в основном за счет интенсивного использования научных, технологических и социальных знаний на благо всего общества; при этом само общество переходит на все новые структурные уровни, характеризующиеся все более высокой взаимозависимостью между разными слоями и группами населения, научными и предпринимательскими единицами разного масштаба, разными общественными институтами, а также переплетением социально-экономических механизмов и инструментов.
Европейская модель включает специфически европейские, пока еще несовершенные механизмы преодоления изначально имманентных рыночной системе хозяйства макроэкономических дефектов (market falure).
Прежде всего, это:
механизм интенсификации НТП;
система экологической защиты;
инструменты преодоления резкой социальной дифференциации; поддержка кризисных или страдающих от острой международной конкуренции отраслей или секторов народного хозяйства (аграрное производство, наукоемкие отрасли промышленности и т.д.);
разно-уровневые механизмы регулирования (от местного до транснационального).
На микроуровне научно-техническая интеграция в ЕС привела к развитию научно-производственной интеграции инновационной направленности. Наука, технологии и образование все более перестают играть обслуживающую роль, а сливаются с производством, давая начало все увеличивающемуся инновационному сектору экономики. Выполняя связующие функции между НИОКР и производством, он постоянно интенсифицирует и изменяет его через новые продукты, услуги и технологии, порождая все новые наукоемкие отрасли, которые служат мотором дальнейшего хозяйственного роста. Межсекторная интеграция как раз и представляет собой тот социальный механизм, который позволяет постоянно и интенсивно осуществлять трансфер технических и технологических новаций в производство. Инновационная интеграция не только приводит к укорачиванию инновационных циклов и интенсификации НТП, но и к ускорению изменений в социальных и экономических институтах, а также и в их системах —• социально экономических моделях. Именно в этом проявляется активное взаимодействие между разными уровнями научно-технической интеграции.
Обновленная научная стратегия Евросоюза раскрывается в реализуемой в наши дни 5й рамочной программе ЕС, разработанной на период с 1999 по 2002 г. на основе ряда национальных научно технических прогнозов («Комитет форвардной стратегии» — Нидерланды, 1992; «Технологический прогноз» — Великобритания, 1993; «Технологии XX века» — ФРГ, 1992; Доклад Дельфи, «100 ключевых технологий французской промышленности» — Франция, 1994 и 1995; «Национальные приоритеты промышленных исследований» — Италия, 1996); а также одобренного Европарламентом доклада.
«Перспективы европейской научной и технологической политики в XX веке», который выделил в качестве приоритетов Евросоюза на рубеже двух столетий шесть направлений:
повышение качества жизни, развитие «человеческого капитала» через улучшение управления трудовыми ресурсами;
развитие коммун тарными научно-исследовательскими институтами международных связей;
поддержка инноваций и малого инновационного предпринимательства;
создание удобного для потребителя информационного общества; повышение конкурентоспособности западноевропейской экономики и обеспечение устойчивого экономического развития;
сохранение экосистемы и использование ресурсов живой природы (биосферы).
Реализация этой программы позволит практически решать проблемы, связанные с переходом на сбалансированное по всем параметрам экономическое и социальное развитие и улучшением качества жизни.
Тенденция возрастания роли НТП в обеспечении экономического роста
Качественно разнородные стадии инновационного процесса, позволяющего осуществить трансфер знаний из науки в производство, стали развиваться все более взаимосвязано начиная примерно с 70-х гг. Это явление легло в основу понятий «технологический прогресс», «инновационное развитие», «национальная инновационная система», разработанных К. Фрименом, Р. Нельсоном, М. Портером, П. Ромером, Б.О. Лундваллем и др.
Концепция «национальной инновационной системы» определяется как совокупность «всех звеньев и всех аспектов экономической структуры и институциональной системы, которые влияют как на научные исследования, так и на процессы обучения, причем системы производства, маркетинга и финансирования представляют собой как бы подсистемы, в которых они происходят». Концепция национальной системы новаций тесно связана с понятием самообучающегося общества и практического знания (learnng by dong), которое подчеркивает, что новое качество использования знаний недостижимо без нового качества образования и профессионального обучения.
Опираясь на растущую поддержку государственных и интеграционных институтов, финансовых и производственных структур, научно-производственная интеграция привела к изменению деловой культуры бизнеса; дальнейшему усилению в предприниматель: кой деятельности (если сравнивать с временами Й. Шумпетера) золи новаторских, инновационных аспектов; крупным изменениям з общественной природе рыночной системы; к формированию кооперационных связей между предпринимательскими единицами и общественными структурами, действующими в области ПИОКР, образования, информационной инфраструктуры, новых каналов взаимозависимости (технологических, информационных, финансовых, профессионально-образовательных и т.д.), которые ведут к новым формам общности. Прежде совершенно самостоятельные фирмы и институты, сохраняя финансовую независимость, становятся связанными в информационном и технологическом отношении; условием сохранения ими конкурентоспособности является их участие в многосторонних технологических проектах инновационного характера, они становятся как бы звеньями крупных научно-производственных комплексов национального и коммунитарного масштаба.
Тенденцию к усилению научно-технической кооперации на основе сотрудничества между бизнесом и государством усиливает высокая стоимость современных НИОКР, зачастую превышающая финансовые возможности даже крупных ТНК. Так, затраты на НИОКР, связанные с выпуском на рынок нового лекарства, превышают 200 млн. долл., космическая станция обходится от 400 млн. до 2000 млн. долл., ускоритель протонов стоит 6000 млн., а установка ТОКАМАК — 2000 млн. долл.
Поэтому инновационная система Евросоюза с самого начала формировалась как международная: в регионе уже сейчас примерно 8% всего персонала НИОКР непосредственно участвует в выполнении тех или иных научно-технических или технологических проектов коммунитарного характера. Отдельные страны — участницы ЕС (особенно крупные) до 10% национального бюджета по НЙОКР передают на интеграционный уровень для финансирования совместных программ. Элементами этой интеграционной системы служат создаваемые в ключевых технологиях транснациональные объединения нового типа: группировки по экономическим интересам, стратегические союзы, технологические альянсы и техно-структуры разного вида. Эти организации по своей природе имеют научно-производственный, кооперативный характер, таким образом, развиваются инновационные сети разной конфигурации со множеством участников. Только в период осуществления 4й рамочной программы в 1994-1998 гг. в ЕС возникло около 150 000 международных связей инновационного характера между промышленными предприятиями, малыми фирмами, университетами, научными центрами. В этом заключаются важное преимущество ЕС в конкуренции с США и Японией и потенциал возможного ускорения их технологического развития в XX в.
Постоянно укрепляется ресурсное обеспечение научно-технической политики ЕС, поскольку НТП стал рассматриваться как один из главнейших источников экономического роста. Финансирование рамочных программ ЕС выросло с 3,7 млрд. ЭКЮ по 1-й программе, рассчитанной на 1984-1987 гг., до 14,96 млрд. ЭКЮ по 5-й программе, рассчитанной на 1998-2002 гг., т. е. в 4 раза. Доля научно-технических расходов ЕС в едином бюджете выросла с 1,7% в 1980 г. до 4% общего бюджета в конце 90-х гг., а вместе с ассигнованиями на научно-технические цели из структурных фондов даже превысила 5%7. Важно заметить, что по условиям финансирования из коммунитарного бюджета оно в 80% случаев сопровождается выделением субсидий из национальных источников.
Закономерности, касающиеся взаимодействия НТП с другими факторами роста, его роль в трансформации разных сторон общественной жизни, выявленные на примере стран ЕС, носят, по-видимому, универсальный характер. Во всяком случае, новые индустриальные страны Азии во многом повторяют их модель развития, ориентируясь на них (наряду с США и Японией) как на технологических лидеров. Южная Корея, например, тратит на образование 11% своего ВВП (Россия — 4%), а на НИОКР — 2,9% (страны ОЭСР — в среднем 2,5%, а Россия — 0,3%), что, по-видимому, помогло ей, опередив Грецию и Португалию, выйти по экономическому развитию и благосостоянию на уровень ЕС.
Переход на инновационное развитие связан с развитием инновационной инфраструктуры, которой уделяется значительное место в коммунитарных программах ЕС. Она включает: создание демонстрационных центров новых технологий, бесплатные для мелких и средних предприятий консультации по технологическим вопросам, организацию центров распространения передовых технологий, поддержку инновационного развития через институты региональной политики, деятельность Коммунитарного бюро информации по научным исследованиям и применению их результатов (КОРДИС), сеть организаций для продвижения современных энергетических технологий (ОПЭТ) и другие комму неторные органы и инструменты, имеющие инновационную ориентацию развития.
Выход национальных инновационных систем в интеграционные и международные суперсистемы усиливает потребности в координации и кооперации, требуя ориентации действий отдельных участников инновационного процесса на общие цели. Поэтому разветвленная инновационная инфраструктура в ЕС будет усложняться и дальше: в 90-х гг. был создан новый инструмент координации в виде целевых экспертных групп по научным и промышленным исследованиям (Task Forces on Receach and ndustry), которые выдвинули 16 ключевых направлений действий ЕС, образовавших тематическое наполнение 5й рамочной программы Евросоюза на период 1998-2002 гг.
Эволюция институциональной структуры научной, технологической и инновационной политики ЕС свидетельствует о том, что ее развитие идет по трем линиям:
— интеграция научной сферы с промышленной;
— интернационализация национальных инновационных систем;
— кооперация между предпринимательскими единицами разного масштаба от ТНК до МСП, позволяющая реализовать в целях инноваций преимущества той и иной формы предпринимательства — финансовую мощь крупных корпораций и оперативную гибкость и высокую инновационность мелких предприятий.
Уже в конце 60-х гг. Р. Соллоу считал вклад факторов НТП в обеспечение экономического роста определяющим, оценивая его в 80%, Примерно так же оценивается этот показатель для группы постиндустриальных стран в 90-е гг.10 в докладе Всемирного банка.
В период 70-90-х гг. во всех странах — лидерах мирового технологического прогресса, включая ЕС, произошло замедление темпов роста производительности труда с 3,2% в период 50-60-х гг. до 0,8%, несмотря на то, что прогресс технологий отнюдь не замедлился15. Причины данного явления, по-видимому, связаны с тем, что на каком-то этапе ЕГГП начинают ограничивать социально-экономические факторы либо из-за недостаточной гибкости социальных отношений и инерционности организационных институтов, либо из-за необходимости осуществления значительных сопряженных капиталовложений (например, медленно внедряются электромобили и новые, более безопасные виды энергетики и автомобильного топлива). Имеет значение также то, что возрастают расходы, связанные с ликвидацией вредных социальных и экологических последствий технологических перемен.
Макроэкономические результаты научно-технической интеграции в ЕС
Механизм обеспечения новаций, в свою очередь, отличается быстрыми изменениями инновационного характера.
Во-первых, на всем протяжении XX в. Научно-техническое и технологическое развитие происходило с ускорением. От изобретения паровой машины до ее широкого практического применения прошло без малого 100 лет, от создания первого паровоза до широкомасштабного строительства железных дорог — около 30 лет, первая цепная ядерная реакция деления была осуществлена примерно за 10 лет до сооружения первой АЭС, от изобретения микропроцессора до создания электронных компьютеров прошло 3 года, а нашел техническое применение практически в том же году, тогда он был изобретен.
Во-вторых, в последние десятилетия явно прослеживается тенденция не только к сокращению длительности инновационных, но и к уменьшению высоты циклических подъемов и глубины спадов, предшествующих вступлению в следующую фазу. Прежде отчетливо регистрируемые циклические волны нововведений приняли теперь сглаженный характер.
Переход на интенсивную, ресурсосберегающую модель развития в 70-х гг., вступление в информационное общество в 80-х, перевод в 90-е к «нео-экономике», основанной на интенсивном использовании научных знаний, произошли в технически передовых странах без глубокого экономического кризиса, обычно предшествующего скачкообразной смене технологических укладов.
Материальную основу этого явления составляют особенности и адаптации, а также тот факт, что риск нововведений все больше стал перекладываться на мелкие венчурные фирмы. Эти процессы развертываются без обязательного давления кризисных ситуаций, в условиях либерализации мировой торговли дни мотивируются международной конкуренцией. Увеличение доли научно-технической и образовательной инфраструктуры, а также информационного комплекса, развитие которых осуществляется в основном за счет общественных ресурсов, также сглаживанию циклических колебаний частных, более плотно связанных с промышленными и техно циклами. Такое же действие оказывают социальные факторы.
Усиление нововведенческой роли малого бизнеса, структурная адаптация через микро-пропорции, возрастание доли государственного финансирования НИОКР — все это привело к сглаживанию в макроэкономическом масштабе тех скачков (волн, ступеней) в затратах на развитие, которые раньше отчетливо проявлялись.
В-третьих, принципиально изменился характер взаимодействия между различными звеньями общественной системы, при помощи которого осуществляется перелив научных знаний в прикладные исследования и производство с целью воплощения их в реальный продукт для рынка. В последней трети XX в. стала усиленно развиваться научно-производственная, межсекторная интеграция, которая объединяет в единое целое весь инновационный цикл и выводит общество на все новые и новые структурные уровни и формы социально-экономической организации.
Под воздействием научно-производственной интеграции экономическая система приобретает инновационный характер. Ее результативность зависит не только от масштабов и уровня инвестиций в сферу получения новых знаний, но и от их структуры, от эффективности экономических инструментов и стимулов инновационной направленности, от качества экономической политики, степени развития инновационной инфраструктуры, развития и степени использования человеческих ресурсов, освоения венчурных финансовых инструментов. Эффективность этой системы зависит также от качества кооперации между различными ее звеньями, готовности разделить между ее участниками не только издержки, но и преимущества, связанные с инновационной деятельностью, исключения монополизации новаторской прибыли, которая могла бы погубить широкое развитие научно-производственных систем, которые, по сути, имеют кооперативный характер.
Те страны, которым удается быстрее осуществить такую модель, резко выходят вперед по уровню развития и благосостояния, становясь лидерами мирового технологического прогресса. Монопольное положение на мировом рынке в качестве экспортеров инновационной продукции делает возможным включение в цены реализуемых товаров не только издержек производства, но и затрат на НИОКР, организационных и прочих расходов, возмещаемых им в виде «технологической ренты», которая представляет собой своеобразную премию за новаторство. Более высокая экспортная эффективность наукоемких товаров по сравнению с товарами традиционных видов обрабатывающей промышленности и особенно с аграрной и сырьевой продукцией, подтверждаемая статистическими данными (так называемые «ножницы цен»), позволяет поддерживать и в дальнейшем должный уровень финансирования инновационных процессов.
Возможность создания и эффективного функционирования системы научно-производственной интеграции в значительной мере определяется тем, насколько разные ее участники способны взаимодействовать цивилизованно, налаживая и постоянно поддерживая «кооперационную культуру», позволяющую приемлемо в социальном плане распределять «новаторскую ренту» между разными звеньями инновационной цепочки. Инновационная интеграция должна способствовать созданию относительно сбалансированного в социальном плане общества, являющегося одним из условий превращения рабочей силы в ресурсоемкий «человеческий капитал», способный развернуть и реализовать инновационный потенциал. Поэтому она при прочих равных условиях относительно более бесконфликтно и успешно развивается в тех странах, которые вышли на модель социального рыночного хозяйства (Германия, Австрия, скандинавские страны), хотя инновационный климат включает достаточно много факторов; среди которых культивирование малого бизнеса, поддержание справедливой конкуренции, развитие научно-производственной кооперации, эффективное макроэкономическое регулирование без ущерба для инициативы на микроуровне, создание особого инновационного климата и развитие инновационной инфраструктуры и т.д.
Американский экономист П. Ромер раскрыл главные источники экономического роста на стадии постиндустриального общества, поставив его в зависимость в первую очередь от технологических, финансовых и человеческих параметров и связав с доступностью кредита (определяемой уровнем банковского процента) и величиной «человеческого капитала», сосредоточенного в сфере получения новых знаний.
Нефтяной шок 70-х гг. стимулировал переход Западной Европы на интенсивный путь развития, а глобализация экономики в 90-х гг. — на инновационную модель. Эго позволило относительно сократить потребление топливно-сырьевых (соответственно финансовых) ресурсов на единицу производимой продукции, что привело к относительному сокращению экологической нагрузки. Сегодня необходимы переход к рациональному использованию ресурсов всех видов, включая ранее не учитываемые полностью природные и человеческие, а также принятие во внимание социальной и экологической «цены» нововведений, включающей рост безработицы и встающую в этой связи проблему обеспечения занятости.
В XX в. в ЕС должно продолжиться начавшееся в последней трети XX в. ускоренное развитие комплекса наукоемких производств (электроники, фармацевтики, производства природоохранного оборудования, средств телевизионной связи, некоторых видов химических производств и т.д.). Обоснованием такого прогноза является значительно более высокая экономическая эффективность экспорта наукоемких изделий, в результате чего его доля в мировой торговле быстро растет (особенно в группе изделий информационного назначения).
Доля промышленного производства будет сокращаться, возможно, до уровня, соответствующего доле АПК в индустриальных странах. Аграрное производство, пройдя через механизацию и химизацию, вступает в этап биологизации. Биотехнология и генная инженерия буквально революционеру сельскохозяйственный сектор, а также международную торговлю продовольствием и аграрным сырьем. Производство продуктов питания и натурального сырья, превратившись в разновидность индустриального труда, будет развиваться в направлении увеличения научной составляющей.
Анализ внешней торговли ЕС показывает, что доля наукоемкой продукции в экспорте ЕС заметно превышает ее долю в импорте, хотя торговля с США и Японией по этим товарным группам лансирована, а дефицит достигает 10—15 млрд. ЭКЮ в год14. Изменения товарной структуры наукоемкого экспорта из ЕС совпадают с трендами, наблюдаемыми в США и Японии, что говорит о том, что эти три центра развиваются по одной и той же технологической модели и находятся примерно на одной и той же ступени.
Быстро развивающимися рынками в ЕС и мире в целом являются рынок микроэлектроники и средств телевизионной связи, доля которого на мировом рынке удвоилась на протяжении первой половины 90-х гг., а также рынок сложных видов медицинской техники, фармацевтики, электронных средств обучения, природоохранного оборудования. В настоящее время наукоемкая продукция, в издержках производства которой более 4% приходится на НИОКР, составляет около 10% экспорта стран ЕС в среднем против 30% в США и 50% в Японии, т, е. в этом отношении у ЕС имеется потенциал развития. По отдельным товарным группам на мировом рынке лидирует Германия, например она, вышла на 1-е место в мире по экспорту природоохранного оборудования с долей 19% мирового экспорта, опередив США (18%) и Японию (15%)15.
Влияние НТП на рынок труда противоречиво. С одной стороны, совершенствование технологий и повышение эффективности производства ведет к вытеснению занятых из сферы производства.
С другой стороны, создание новых товаров и услуг ведет к появлению новых профессий и созданию новых рабочих мест, но, как правило, их получение обусловлено повышением квалификации и/или образования. Вот почему в последнее время ЕС уделяет внимание повышению гибкости рынка рабочей силы, развитию и совершенствованию «человеческого капитала» через образование и проф-подготовку, улучшению управления людскими ресурсами, внедрению новых гибких технологий обучения и занятости — всему тому, что входит в понятие «качество жизни».
Внедрение новых промышленных технологий (один робот, например, способен заменить, по крайней мере, четырех рабочих) существенно изменяет структуру спроса на рынке труда; если в XX в. «белые воротнички» относительно потеснили «синие», то в новом столетии будет возрастать спрос преимущественно на элитные квалифицированные кадры, способные к обучению на протяжении всей трудовой карьеры, на творческое применение и техническое развитие ранее полученных знаний.
Эта тенденция к вытеснению более простого труда сложным и инновационным по характеру, которое уже произошло во многих сегментах рынка рабочей силы (особенно в сфере инновационного предпринимательства), может привести (и отчасти уже приводит) к заметному росту безработицы в Западной и Восточной Европе, образуемой главным образом за счет наемных работников традиционных профессиональных качеств, если не будет активно проводиться противодействующая политика. Для этого необходимо введение новых адаптационных механизмов, инновационных трудовых и социальных технологий, развитие инновационных систем обучения, гибких технологий занятости; возможно, потребуется сократить длительность рабочего времени и т.д. Все это предполагает высокую гибкость и адаптационные возможности со стороны социальных институтов. Именно так проявляется связь технологических изменений с социальными.
Влияние НТП на глобальное соперничество
Ускорение НТП, реализуемое неравномерно в разных странах, привело к четкому выделению трех групп стран, которые играют неодинаковую роль в мировом обмене, имея разное влияние на ценообразование на мировом рынке, разные профиль международной специализации и соответственно эффективность экспорта, а также уровень доходов.
К ним относятся:
страны — лидеры технологического прогресса, чье превосходство основано на научно-производственной интеграции и инновационном бизнесе;
страны — имитаторы, широко тиражирующие трудоемкие инновационные изделия, опираясь на преимущества по оплате труда
средней квалификации и выгодное место в системе международного разделения: труда;
страны — потребители результатов технологического прогресса,
импортирующие инновационные изделия в обмен на традиционные товары.
Относящийся к первой группе Евросоюз будет стремиться сохранить и в дальнейшем свои технологические преимущества, основанные на инновационной специализации на производстве наукоемкой продукции и реализуемые на мировом рынке в виде технологической ренты — своеобразной премии за формирование инновационной среды и кооперационной культуры, отсутствующей в странах-потребителях. Поэтому страны Западной Европы постараются увеличить финансирование НТП до уровня США и Японии (с 1,82 до 2,73%), к которым в настоящее время ближе других находятся Германия, Англия, Франция, Нидерланды, Австрия, скандинавские страны, а также Финляндия.
Научно-техническая и технологическая интеграция в ЕС уже привела к изменению соотношения научно-технических потенциалов между тремя центрами. Характерное для 70-80-х гг. технологическое отставание Западной Европы трансформировалось на рубеже двух столетий в более мягкую проблему, получившую название «европейский парадокс», который проявляется в не сбалансированности торговли наукоемкой продукцией между США и ЕС. Однако по отношению к остальному миру ЕС сохранил, а по ряду направлений даже укрепил свои позиции технологического лидера.
Превосходство США над ЕС и Европой в технологической области связано не только с масштабами ресурсного обеспечения НИОКР, но и с организационными преимуществами, к которым относится большее совершенство инновационного механизма и отдельных его элементов (венчурное финансирование, активный трансфер технологий двойного назначения, система фондового финансирования наукоемких видов производств через систему NASDAC). США с 1987 по 1993 г. затратили на НИОКР 168 млрд. ЭКЮ, тогда как ЕС, включая КЕС, — только 63 млрд. ЭКЮ. В середине 90-х гг. расходы на НИОКР распределялись между США, ЕС и Японией следующим образом: США — 142 млн. ЭКЮ, ЕС — 122 млн. и Япония — 104 млн. ЭКЮ, т. е. в соотношении 38:33:2856. Отчасти это объясняет «европейский парадокс».
Выделение ресурсов в расчете на душу населения еще лучше объясняет отставание Западной Европы: здесь разница по отношению к США и Японии составляет 2 раза. Большое отставание отмечается и по относительным показателям: затраты на НИОКР в ЕС составляют 1,9% от ВВП против 2,6% в США и Японии. Поэтому в третьем тысячелетии Евросоюз, по-видимому, будет все сильнее ориентироваться на своих более успешно развивающихся заокеанских конкурентов в отношении уровня и форм организации финансирования (например, венчурного).
Изменение ролей в технологическом соревновании может быть связано с разными усилиями, прилагаемыми к развитию человеческого капитала. Слабым местом инновационной системы США является тот факт, что среднее образование не обеспечивает достаточного притока высококвалифицированных кадров, а их дефицит на протяжении всего XX в. покрывался за счет притока научной элиты из-за рубежа (bran dran). Такое положение вряд ли сохранится на долгосрочную перспективу (например, США могут потерять свою притягательность для иммигрантов из-за роста преступности), и в дальнейшем Америка может столкнуться с нехваткой кадров. Уже сейчас в Штатах отмечается недостаток некоторых категорий специалистов, например, программистов, медицинского персонала, микробиологов и т.д.
Технологическое развитие Западной Европы в XX в. будет определяться успехами научно-технической интеграции, которая вполне может привести к дальнейшим изменениям соотношений внутри «треугольника силы», поскольку благодаря научно-технической интеграции ЕС стал выходить вперед по количеству и разнообразию кооперационных связей инновационной направленности. В его рамках активно формируется «научно-кооперационная культура» — важное в условиях XX в. экономическое преимущество. Однако прогресс Европейского союза будут сдерживать проблемы старения населения, рост иммиграции из более бедных стран, высокая безработица, которые потребуют дополнительных расходов на медицинское и социальное обслуживание.
Сложившаяся к настоящему времени модель международного разделения труда привела к еще большему увеличению различий между странами по уровням научно-технического и технологического развития.
Во-первых, инфраструктурное обустроенная среда, создаваемая за счет общественных ресурсов, и инновационный климат являются непременными условиями коммерчески выгодной реализации научных и технологических новинок в рамках предпринимательских единиц, которые приобретают таким образом, конкурентные преимущества. Ускоренное экономическое развитие соответствующих регионов приводит к дальнейшей концентрации наукоемких отраслей промышленности, обладающих наиболее высоким потенциалом развития, усиливая межрегиональные и межстрановой диспропорции.
Во-вторых, к таким же следствиям ведет тенденция к укорачиванию цикла жизни товаров и постоянному обновлению и расширению товарной номенклатуры мировой торговли, которая усиливает позиции на мировом рынке тех стран, развитие которых получило инновационную направленность. Эти страны способны создавать все новые и новые сегменты мирового рынка, постоянно расширяя ассортимент наукоемких изделий, отличающихся высокой динамикой. К ним относятся рынок информационных технологий, средств телевизионной связи, природоохранного оборудования, сложных видов медицинской техники и приборов, фармацевтических препаратов, биотехнологических товаров, современных электронных средств обучения и т.д., производство которых сосредоточивается в центрах технологического развития.
Предстоящее в XX в. усиление структурных различий между тремя группами стран влечет дальнейшее отставание более бедных стран и по другим параметрам: финансовому, социальному, институциональному и т.д. Следовательно, разбалансированность мирового хозяйства будет увеличиваться, наряду со ставшими уже традиционными проблемами мирового хозяйства (крупная финансовая задолженность, бедность, голод, экологический кризис) начинают возникать новые узлы противоречий, дестабилизирующие мировую систему хозяйства. В частности, заметно возрастает возможность глобальных валютных и финансовых кризисов, непосредственно связанная с усилением глобализации и с увеличением неравномерности в технологическом и иных отношениях. Видимо, вопрос о трансформации механизмов международного сотрудничества, определяемый соотношением уровней технологического развития основных групп стран, будет стоять в XX в. более остро.
На мировых рынках начинают выигрывать те страны, которые могут достичь превосходства в качестве систем образования и профессионального обучения. Уже сейчас можно обнаружить корреляционную связь этих факторов с темпами экономического роста. Преимущества в сфере умственного и высококвалифицированного труда, позволяющего творчески реализовать инновационные результаты человеческой креативной деятельности, в XX в„ видимо, станут — и уже становятся — более важными, чем низкая стоимость малоквалифицированного, простого труда, содействовавшая переходу новых индустриальных стран в последней трети XX в. на более высокий уровень благосостояния.
Уплотнение инновационного цикла изменило характер международной конкуренции — она стала приобретать скорее технологический, чем ценовой, характер. Роль главного хозяйственного ресурса все больше будет переходить к «интеллектуальному капиталу» (ранее такую роль играли природные ресурсы, выгодное географическое положение, кредитно-финансовое превосходство, доступ к дешевой рабочей силе, «технологический капитал»), следовательно, будет нарастать состязательность из-за различий в уровнях развития и использования высококвалифицированного людского потенциала. Вперед начнут выходить те страны, которые, соблюдая сбалансированное развитие по всем социально-экономическим параметрам, смогут обеспечить концентрацию ресурсов на создании инновационного климата, социальной ориентации и раскрытии интеллектуального потенциала.
В XX в. будет улучшаться положение тех стран, которые интенсивно развивают информационное, технологическое и «человеческое» обеспечение инновационного сектора экономики. В Европе это — некоторые страны Евросоюза (Германия, скандинавские страны и Финляндия, возможно, Австрия, Нидерланды, Испания, Ирландия), а также Норвегия.
Клуб технологических лидеров в наступающем столетии, скорее всего, расширится за счет новых индустриальных стран Азии, которые фактически уже нарушили технологическую монополию «золотого миллиарда». Хорошие перспективы войти в число технологических лидеров у Южной Кореи, которая вышла на одно из первых мест в мире по доле в ВВП расходов на НИОКР (2,9%) и образование (11 %)18; у Китая, Индонезии, Сингапура (который уже сейчас имеет высокий рейтинг по конкурентоспособности), возможно, у Индии и Бразилии.
Что касается России, то у нее еще есть возможность улучшить свое положение в системе международного разделения труда на основе развития технологических заделов и традиционной системы образования. Условием для этого является переориентация сил государства и общества на качественное развитие экономики путем перекрытия каналов утечки финансового и интеллектуального капитала, воссоздания инвестиционного климата, усиления стимулов к качественному и инновационному труду на микроуровне, обеспечения социальной ориентации, расширяющей потребительский спрос, пресечения тенденций к криминализации экономики, истощающей финансовые потоки и деформирующей стимулы.
В ряде решающих направлений ПТ Россия сохраняет сильные позиции, позволяющие развивать «прорывные технологии»: у русских ученых есть успехи в области квантовой физики, физики твердого тела, лазерной техники, аэрокосмических технологий, мембранной и биотехнологии. Достижения в этих областях позволяют разрабатывать оптические приборы нового поколения, новые виды воздушного и водного транспорта, повышать безопасность атомной энергетики, вводить в использование новые, более выгодные виды автомобильного топлива и двигателей для автомобилей. Например, в НПО «Аквазин» авторским коллективом (И. Егоров. Д. Алиев, Т. Федорова) под руководством профессора Э. Исаева был изобретен новый вид автомобильного топлива, имеющего существенные преимущества перед традиционным: это — эмульсионная смесь бензина (может быть использован низкосортный бензин) с водой, которая представляет собой более экономный и экологически безвредный вид топлива для двигателей внутреннего сгорания. Эта технология имеет и другие области применения в промышленности.
Другим примером перспективной новации может служить изобретенный в Институте водородной энергетики и плазменных технологий электрохимический генератор, позволяющий трансформировать на основе применения мембранных технологий энергию водорода в электроэнергию. Он может применяться на автомобилях, будучи взрывобезопасным и экологически безвредным.
Некоторые изобретения открывают для России принципиальную возможность ликвидировать отставание страны в области микроэлектроники и даже обещают выход на передовые позиции в этой области. Например, в Физико-техническом институте имени Иоффе в Санкт-Петербурге был разработан новый тип транзисторов на основе квантовых точек, который потенциально позволяет резко повысить уровень отечественной полупроводниковой электроники, компьютерной и лазерной техники. Руководителем этого научного направления является лауреат Нобелевской премии 2000 г. Ж. Алферов.
Современная экономическая ситуация в России, не содействующая технологическим, финансовым и организационным новациям, глубокий кризис всей системы НИОКР на протяжении 90-х гг., неразвитость инновационного сектора препятствуют реализации в России перспективных научных результатов и технологических наработок, потенциально открывающих перспективы улучшения положения страны на мировых рынках.
Мега-тенденции в развитии НТП в XX в.
В наступающем столетии ведущий вектор развития НТП, по всей вероятности, должен измениться: если в XX в. НТП, по мнению Дж. Хикса, проявлялся в трех формах (трудо или капиталосберегающей либо нейтральной), что способствовало оптимизации использования материальных, энергетических и людских ресурсов (прежде всего путем вытеснения ручного и низкоквалифицированного труда за счет автоматизации и роботизации), то в наступающем веке НТП должен быть экологически и социально ориентированным. Емкость НТП с точки зрения потребления высококвалифицированных ресурсов, по-видимому, возрастет. В результате произойдут оптимизация использования экологических ресурсов, уменьшение нагрузки на биосферу и существенное развитие людского потенциала за счет развития творческой стороны труда и социальной составляющей, включая внедрение прогрессивных технологий обучения, гибкой технологии занятости.
Все это позволит перейти западной части Европы к сбалансированному развитию в экологическом и социальном отношении на основе достижения нового качества использования знаний, развития информационной доступности, формирования самообучающегося общества. В Восточной Европе вероятен переход на интенсивную модель развития с учетом возросших экологических требований. В тех странах, которые не смогут осуществить переход к интенсивному ресурсосберегающему типу развития, будут усиливаться экологические и социальные дисбалансы, образующие основу кризисов, толкающих к смене модели.
Предстоят дальнейшие изменения структуры финансирования НТП. Частный сектор по-прежнему будет финансировать в основном технологический капитал, стимулируемый углублением научно-производственной интеграции, а государство усилит инвестиции в развитие «человеческого капитала» и инновационной инфраструктуры. Государственный и частный сектор, интеграционные институты будут продолжать сотрудничество в области инновационной деятельности на паритетных началах, цели которого наряду с декларируемыми ранее (конкурентоспособность, экономический рост, улучшение позиций на мировом рынке) будут все больше концентрироваться не столько на повышении уровня жизни, сколько на обеспечении его качества.
Интенсификация технологического развития в Европе в XX в. будет происходить, по-видимому, по трем направлениям:
путем развития «человеческого фактора» на основе международной мобильности кадров НИОКР, новых систем образования, повышения квалификации, достижения нового качества труда на основе новых технологий занятости, повышения качества образования и т.д.);
путем усложнения инновационных структур, усиления разнообразия организационных и финансовых форм, обеспечивающих инновационную интеграцию, усиления кооперативных начал в технологической деятельности («стратегические союзы» и «технологические альянсы», «виртуальные объединения фирм», создаваемых для информационного сотрудничества, инновационной направленности, объединений по технологическим интересам), которое лежит в основе национальных инновационных систем, объединяемых научно-технической интеграцией ЕС в единую сеть;
в свою очередь, национальные инновационные механизмы, подключаясь к транснациональным венчурным структурам (через венчурные ассоциации, группировки по совместным технологическим интересам, транснациональные проекты), будут приобретать характер звеньев интернациональной инновационной системы.
К конкретным направлениям развития технологий в XX в., к «ключевым технологиям» эксперты обычно относят: биотехнологию, фармацевтику, авиа и космические технологи, квантовые генераторы, микроэлектронику, в том числе квантовую, электромобили, управляемую ядерную реакцию синтеза, альтернативные источники энергии, новые материалы и т.д.
Основным источником электроэнергии в XX в. скорее всего, будет атомная энергетика — практически неисчерпаемый (в отличие от сжигаемых углеводородов) источник энергии, который позволит человечеству наконец-то преодолеть энергетический голод (во Франции уже сейчас 80% электроэнергии получают на АЭС). Это позволит резко уменьшить вредные выбросы углекислого газа в атмосферу, а также высвободить значительные ресурсы (в настоящее время энергетический сектор отвлекает до Щ. всех затрат человечества), чтобы направить их на другие цели (например, на борьбу с бедностью и болезнями, экологическую защиту, освоение богатств океанов и космоса). Атомная энергия в XX в. скорее всего, будет производиться на основе реакции ядерного синтеза, которая позволит избежать образования радиоактивных отходов (проект «ТОКАМАК — ТОРУС»). Это позволит человечеству в XX в. вступить из эры господства в энергетике сжигаемых углеводородов, что загрязняло окружающую среду, в эру экологически чистой энергетики.
В наступающем веке предстоит качественное усовершенствование двигателей, в том числе двигателей внутреннего сгорания (в частности, путем использования новых видов топлива, например, или сжиженного газа), будет существенно повышен коэффициент полезного действия и безопасности (в том числе экологической) автомобильных и иных двигателей.
Продолжится революция в области промышленных материалов на основе использования биологических материалов, выработки веществ с заранее заданными свойствами при помощи технологий, осуществляемых на атомном уровне.
По мере эволюции западноевропейского общества в «общество знания» технологические и организационные инновации будут сопровождаться инновациями социальными, а новая ориентация технологического развития ЕС в наступающем веке не только сохранится, но и будет усилена. Это предусмотрено принятой в Амстердаме в 1997 г. стратегией социальной ориентации научно технического и инновационного развития ЕС и подтверждено Лиссабонским саммитом в 2000 г.
См. резолюцию Европейского совета, но обеспечению роста и занятости, а также новую редакцию ст. 109 Договора о создании Евросоюза, внесенную Амстердамским саммита, а также решения о создании информационного общества, Европейской зоны научных исследований и инноваций, модернизации Европейской социальной модели в материалах встречи в верхах руководителей государств и правительств стран — членов Евросоюза в Лиссабоне 28 марта 2000 г.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
