Кризис ликвидности, заявивший о себе в августе 2007 года, не имеет исторических прецедентов и образцов для сравнения. Несмотря на то, что история знала кризисы и пострашнее (это далеко не первый банковский кризис), изменившийся мир оказался не готовым к испытаниям дефицитом наличности. Банковский кризис 2008 года, а затем последовавший за ним кризис банковской системы по всему миру казалось ставил под сомнение надежность всей финансовой системы, делал реальным банкротство банков любой величины, любого государства.
Ранее приемлемое объяснение причин очередного кризиса входило в его название – такое, как «кризис перепроизводства». Теперь оно не способно отразить причину кризиса. Кризис, который бушует сегодня, разразился и продолжается из-за лопающихся один за одним «пузырей»: ипотечного в сегменте жилья в США, а затем и кредитного – уже по всему миру, не говоря уже о производных финансовых инструментах. Важно понимать, что кредитный кризис – это по существу банковский кризис, поскольку спровоцирован именно последними. Привычка надувать денежную массу безостановочной печатью банкнот (США, Европа и развивающиеся страны в меньшей степени), приверженность к постоянному рефинансированию любых долговых обязательств на уровне государств, жизнь в долг на уровне обывателей сослужили плохую службу всем. Кризис банков берет начало именно здесь. Увы, кредиты, которые так любит средний класс – опасная игра и большой соблазн для банков.
Все «сошлось»: нисходящий тренд мировой экономики, надутая до предела денежная масса, высочайшая скорость потребления в обществе с одноименным названием, давно и прочно севшем на «кредитную иглу», - все это вызвало эффект, подобный падающему «домино». Поскольку банковская система прочно интегрирована в мировую финансовую, причины банковского кризиса те же самые, а скорость реагирования на них – самая высокая.
В течение 2008 и 2009 года общественность следила за стремительным увеличением убытков от кризиса, понесенных банками-монстрами. Этой участи не избежали банки, считавшиеся год назад непоколебимыми: немецкий Дойче Банк; UBS, знаменитый швейцарскими традициями управления капиталом; Барклайс Банк (Великобритания), Голдман Сакс (США) и др.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
По результатам II и III кварталов почти все банки, «прописанные» на Wall-Street, показали многомиллионные убытки. Банкротство банков становится не только реальностью, но чуть ли не обыденностью. С этого момента массовое изъятие средств клиентами усугубило рост банковских потерь. Если в конце лета 2008 они измерялись в 2,8 трлн. $ по версии агентства Блумберг, то к началу 2009 года даже рейтинговые агентства затруднялись с оценками совокупного урона.
Еще год назад считалось, что наша банковская система неуязвима и практически безопасна для капиталов, ищущих прибежища на время кризиса. Банкротство российских банков было маловероятно. Сегодня эта тема больше не поднимается. Российские банки пережили многое: банковский кризис, кризис ликвидности, закрытие для российских банков рынков международного капитала; потери от сектора, предоставлявшего услуги трейдинга на фондовых биржах; значительный отток средств вкладчиков, остановку роста сегмента потребительского кредитования и проблемы «расшивки неплатежей» по кредитам. Последнее – главный риск-фактор не только нашей, но и мировой банковской системы. Задача возврата просроченных задолженностей решается банками по-разному: от продажи некачественных кредитных портфелей коллекторам до ужесточения условий новых кредитов или полной остановкой этого направления.
Курс ЦБ России на «мягкую» девальвацию рубля и повышение процентных ставок хотя и критикуется аналитиками, но пока сдерживает окончательный уход капитала из России и отток вкладчиков из банков. Иначе кризис банков России в 2009 году неизбежно пошел бы по пессимистичному сценарию, с банкротством крупнейших банков, потерей доверия населения к банковской системе в принципе и т.д. Надеемся, что этого не случится.
Что касается последствий банковского кризиса в России и в мире, то он неминуемо приведет к резкому сокращению числа банков, укрупнению банков с господдержкой (для России это Сбер, Внешэконом, Внешторг и другие госбанки, уже получившие помощь в размере 950 млрд. руб.), изменению балансовой структуры активов-пассивов, вызванное коллапсом бывших направлений-лидеров (ипотечного кредитования и потребительского в первую очередь) и появлению качественно новых направлений банковских услуг.
Вероятность массового банкротства банков России резко повышается, например, в таких случаях:
1. при одновременном востребовании своих средств большинством вкладчиков,
2. при бездействии регулирующих органов.
В первом случае защитные механизмы вроде страхования вкладов с высокой вероятностью не сработают по причине банальной нехватки наличных средств (кризис ликвидности). Известно, что с декабря 2008 года – официального начала «мягкой» девальвации в России – подавляющее большинство банков «переложилось» в валютные активы и параллельно ограничило условия приема валютных вкладов. Острую нехватку наличности косвенно подтвердили ставки межбанковского кредитования – они резко выросли, превысив 20% за предоставление на сутки.
Второй случай маловероятен, поскольку совместные усилия спасти положение прикладывают государства, имеющие достаточный вес в экономике и пока не растраченные валютные резервы.
Есть еще и третий, негласный вариант, который может привести к полному краху всей финансовой системы, затяжному кризису банковской системы и массовому банкротству банков.
Вряд ли российская банковская система выдержит бегство самых крупных капиталов на их родину – в США, с последующей трансформацией в государственные treasuries. Такой вариант будет развиваться при суверенном дефолте, полному или частичному отказу России от государственных обязательств. Это мгновенно подорвет глобальную систему финансовых потоков и вызовет тяжелейший финансовый и банковский кризис в России. Однако, вероятность этого, безусловно, мала.
Парень задает вопрос девушке (ей 19 лет),с которой на днях познакомился, и секса с ней у него еще не было: Скажи, а у тебя до меня был с кем-нибудь секс? Девушка ему ответила: Да, был. Первый раз – в семнадцать. Второй в восемнадцать. А третий -… После того, как девушка рассказала ему про третий раз, парень разозлился, назвал ее проституткой и ушел вне себя от гнева. Вопрос: Что ему сказала девушка насчет третьего раза? Когда он был?
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
