Несмотря на то, что редакция публикует последнее время много материалов, связанных с религиозной проблематикой в условиях социализма, у читателей постоянно возникают новые, часто очень конкретные вопросы. Это вполне закономерно. Во-первых, актуальность таких вопросов объясняется повышенной активностью западной пропаганды в связи с приближающимся тысячелетием «крещения Руси». Во-вторых, тем, что ориентирование во всех аспектах данной проблемы требует немалых специальных знаний, причем часто из разных областей.
Пропагандисту, интересующемуся этими проблемами, безусловно, нужно всегда иметь под рукой как минимум две книги: «Настольную книгу атеиста» и «О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства».
Сегодня же мы печатаем ответы доктора юридических наук, на некоторые вопросы, касающиеся положения религии в СССР, которые часто задают слушатели на лекциях и в беседах с пропагандистами.
Вопрос: Общеизвестна мысль Маркса о том, что религия — это опиум народа. Если это так, то не лучше ли законодательно запретить (или, по крайней мере, ограничить) религию?
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Ответ: Марксистское положение о религии как опиуме народа, выраженное Марксом в метафорической форме, справедливо и в условиях социализма. И здесь церковь выражает наиболее архаичное, консервативное в сознании человека в быту, препятствует социальному, прогрессу, формированию новой личности. Поэтому партия проводит последовательную линию на усиление борьбы с религиозными предрассудками, улучшение атеистического воспитания.
Однако декретирование отмены или ограничения религии совершенно недопустимо:
Во-первых, это политически ошибочно. Большинство священнослужителей и религиозных организаций лояльно относятся к Советской власти, выполняют требования законов нашей страны. В абсолютном своем большинстве верующие — это патриоты, честные труженики и граждане нашего государства. Ограничение в правах верующих противоречит курсу партии на развитие советской демократии.
Во-вторых, подобные ограничения нецелесообразны и с идеологической точки зрения, так как они позволяют религиозным фанатикам представить себя в глазах верующих в ореоле «мучеников за веру». «При неправильном действии властей, — говорил М. И. Калинин, — религиозное чувство не уменьшается, а увеличивается, и тот, кто думает, что он с религией борется, собственно говоря, укрепляет ее».
В-третьих, практически запрет религии невозможен. Разумеется, можно закрыть храм, молитвенное здание, но религиозная вера останется, ибо религия должна сама исторически сойти с арены в процессе развития нашего общества, общественного сознания, социалистической идеологии.
И, наконец, самое главное: какие-либо ограничения свободы совести для нас принципиально недопустимы. Это вытекает из гуманистической природы социалистического строя, обеспечивающего действительное уважение прав и свобод трудящихся.
Вопрос: На Западе говорят и пишут о «религиозном возрождении» в СССР. Происходит ли у нас рост числа верующих? Отмирает ли все-таки у нас религия?
Ответ: Когда западные «советологи» рассуждают о «религиозном возрождении» в нашей стране, они выдают желаемое за действительное.
В СССР нет учета населения по религиозному признаку: в паспортах и других официальных документах нет сведений об отношении гражданина к религии. Но, по данным социологических исследований, 7080% взрослого населения страны полностью нерелигиозно. К числу верующих относит себя лишь каждый пятый взрослый, а количество лиц, активно участвующих в религиозных обрядах, не превышает 10% взрослых граждан. Разумеется, существуют различия в уровне религиозности населения в различных регионах страны, среди отдельных социальных групп: горожан и сельских жителей, мужчин и женщин, молодежи и пожилых людей. Отдельным церквам удается добиться стабилизации состава общин, повышения интереса к религии в некоторых слоях общества. Неправильно представлять себе, что религиозные организации состоят только из престарелых, неграмотных людей. Ряду организаций, прежде всего сектантских, удалось приостановить процесс постарения и феминизации общин.
Но все же в целом процессы секуляризации в советском обществе усиливаются: каждое новое поколение менее религиозно, чем предыдущее. Это факт, подтверждающий мысль К. Маркса о том, что «религия будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм».
Вопрос: Что представляют собой современные верующие? Какова типология верующих людей?
Ответ: Среди верующих есть люди разных типов. Для одних религиозные установки решающим образом определяют их образ жизни. Это — религиозные фанатики, для которых характерна слепая вера в бога, активность в распространении религиозных идей. Имеются и другие — их значительно больше, для которых исполнение религиозных догматов на втором плане. В повседневной жизни, даже не всегда сознавая это, они руководствуются общепризнанными в советском обществе нормами морали и права.
О составе верующих можно судить, в частности, по исследованиям, проведенным нами в последние годы. Объектом изучения были граждане, посещающие храмы (главным образом, православные) утром в обычные воскресные дни. Исследования проводились с помощью студентов методом наблюдения в 114 населенных пунктах (городах и селах) восьми союзных республик. Были получены следующие результаты. Среди присутствующих в храмах мужчины составляли 21,430,1%, женщины — 79,988,6%. Возрастной состав в разные годы в различных храмах колеблется; несовершеннолетние (до 18 лет) — 3,46,5%; молодежь (от 18 до 30 лет) — 3,615,6%; средний возраст (от 31 до 50 лет) — 18,825%; пожилые (свыше 50 лет) — 55,973,5%1.
Разумеется, среди присутствующих в храме не все верующие. Но на обычных утренних воскресных богослужениях просто любопытных туристов, как правило, немного.
Среди граждан немало колеблющихся между верой и неверием. К ним, в частности, относятся и те «ультрасовременные» люди, которые в церковь, конечно, не ходят, но верят в судьбу, в экстрасенсов, телепатию, знахарство, даже в астрологию и т. д. Самый существенный признак религии — вера в сверхъестественное, и поэтому религиозность в современном мире не обязательно связана с традиционными исповеданиями.
Наконец, имеются граждане, безразлично относящиеся к вопросам атеизма и религии.
Вопрос: На Западе некоторые «советологи» утверждают, что СССР — «атеистическое государство». Видимо, они правы, ведь марксизм-ленинизм является идеологической основой Советского государства, а научный атеизм составная часть марксистско-ленинской идеологии. Что можно сказать по этому поводу?
Ответ: Наши идеологические противники намеренно культивируют миф об СССР как «атеистическом государстве», в котором «государственный атеизм» якобы занял место, принадлежавшее православной церкви в дореволюционной России.
Согласно их суждениям, в СССР верующие ограничиваются в правах, а государство ставит перед собой цель принудительной ликвидации религии и церкви. При этом они искажают смысл термина «атеистическое государство», который один раз применил молодой К. Маркс в работе «К еврейскому вопросу». Он охарактеризовал этим термином буржуазно-демократическое светское государство, то есть такое, где церковь отделена от государства.
В произведениях В. И. Ленина, документах КПСС, советских конституциях понятие «атеистическое» применительно к Советскому государству вообще никогда не использовалось. Наше государство — светское, в его деятельности, в советском законодательстве воплощена воля всех трудящихся — и атеистов, и верующих. Как указывал В. И. Ленин, «Советская республика не знает никаких религиозных различий».
Вымыслы об «атеистическом» Советском государстве опровергаются самой действительностью. Попытки ограничения верующих и религиозных организаций в правах рассматриваются у нас как правонарушения и наказываются по закону.
Вопрос: Значит, Советское государство идеологически нейтрально по отношению к религии и атеизму?
Ответ: Нет. Здесь надо различать юридический и идеологический аспекты.
В юридическом смысле существенным признаком любого светского государства, в том числе и Советского, является его нейтральность по отношению к религиям и церквам. Об этом было сказано еще в постановлении Наркомата просвещения «О светской школе», подписанном А. В. Луначарским в 1918 году. Никто не может быть ограничен в правах в связи с его отношением к религии.
Что же касается второго аспекта вопроса, то можно сказать, что всякое государство является политической организацией экономически господствующего класса (в СССР — всего народа) и поэтому оно выступает и как духовная сила, выразитель мировоззрения этого класса. Идеологически «нейтральной» государственности вообще не существует и никогда не существовало.
Буржуазное государство всегда в той или иной мере выступает в качестве орудия духовного порабощения трудящихся. Во всей своей деятельности, в частности при осуществлении культурно-воспитательной функции, Советское государство руководствуется марксистско-ленинским учением. И это обстоятельство способствует не только развитию научно-материалистического мировоззрения, но и обеспечению уважительного отношения к правам верующих граждан. Ведь это вытекает из гуманистической и демократической природы марксизма-ленинизма, исключающей принуждение над совестью граждан, насильственные методы искоренения религии.
Вопрос: Но существуют ли в СССР нарушения конституционного права свободы совести граждан, законодательства о религиозных культах?
Ответ: В основном свобода совести и нормы, закрепленные в соответствующем законодательстве, соблюдаются, но факты нарушений в этой области (как и правонарушения вообще) полностью не искоренены.
Так, некоторые руководители религиозных организаций отказываются регистрироваться в государственных органах. Отдельные религиозные экстремисты (например, из таких сект, как «свидетели Иеговы», пятидесятники, баптисты — сторонники «совета церквей», «истинно православные христиане», адвентисты-реформисты) посягают на права других граждан, призывают к неисполнению законов.
С другой стороны, встречаются должностные лица, пытающиеся ограничить в правах верующих (например, при подведении итогов соцсоревнования, при распределении квартир). Иные «борцы» против религии из числа местных руководителей препятствуют установке телефона священнику, проведению водопровода в церковь или покраске ограды вокруг храма.
Борьба с правонарушениями в этой области предполагает профилактическую работу (пропаганда законодательства о религиозных культах, повышение уровня политического и правового сознания граждан, работников госаппарата и т. д.) и привлечение к юридической ответственности правонарушителей.
Вопрос: Конституция СССР гарантирует право атеистической пропаганды. Но существует ли право религиозной пропаганды? Если нет, то, как можно признать равноправие атеистов и верующих?
Ответ: Конституция РСФСР 1918 года и первые советские конституции других республик признавали право и религиозной, и антирелигиозной пропаганды. Но в 1929 году упоминание о религиозной пропаганде было исключено из Конституции, поскольку она активно использовалась реакционными церковниками в антисоветских целях.
В настоящее время, поскольку наше государство светское, религиозная пропаганда, естественно, не может вестись через государственные органы, а также через общественные организации, большинство которых в СССР являются атеистическими.
Равноправие же атеистов и верующих в нашем обществе нужно понимать так. Во-первых, речь идет о равноправии во всех областях политической, общественной, экономической жизни. Во-вторых, если затронуть конкретно атеистическую и религиозную пропаганду, то и здесь нет проблемы. Никто не ведет у нас атеистическую пропаганду в православном храме или в мусульманской мечети. Соответственно и представители религии не ведут свою религиозную пропаганду вне культовых зданий. Никто не запрещает человеку посещать церковь, а не лекцию по научному атеизму, но никто и не проводит такие лекции в храме, а богослужения — в лектории.
Религия и атеизм в социалистическом правовом государстве
Конституция СССР закрепляет одну из важнейших свобод советского гражданина — свободу совести, то есть его возможность быть верующим или атеистом. Как известно, в дореволюционной России господствующей считалась русская православная церковь. Переход из православия в другую веру квалифицировался как преступление и наказывался ссылкой в Сибирь. Принадлежность к атеизму вообще юридически не допускалась. Ленинский декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», Конституция РСФСР 1918 года обеспечили подлинную свободу совести.
Однако процесс реализации этой свободы был сложным, противоречивым. В условиях сталинщины многие церкви и другие молитвенные здания были закрыты, разрушены; немало верующих и священнослужителей были репрессированы. В последние десятилетия административно-командная система создала немало бюрократических препятствий для осуществления свободы совести.
Однако в последнее время в этой сфере произошли существенные изменения. XIX Всесоюзная партийная конференция выдвинула принципиальные положения, характеризующие политику КПСС и Советского государства в отношении религии и церкви. В социалистическом правовом государстве, которое мы хотим создать, уважительное отношение к духовной жизни личности, гарантирование прав граждан, независимо от их отношения к религии, должно стать непреложным законом.
Сейчас подготавливается проект закона о свободе совести, который будет основан на ленинских принципах и учитывать все современные реальности.
В связи с этим хотелось бы высказать некоторые соображения по поводу подготавливаемого законопроекта. Прежде всего, нуждается в совершенствовании статья 52 Конституции СССР, гарантирующая свободу совести. Недавно в журнале «Огонек» было опубликовано письмо группы общественных деятелей, критикующих содержание этой статьи, так как в ней не обеспечивается достаточное равенство прав атеистов и верующих. В частности, атеистам предоставляется право атеистической пропаганды, а верующим только право отправления религиозного культа. Следует напомнить, что ленинская Конституция 1918 года приравнивала в этом отношении атеистов и верующих. По моему мнению, эта критика справедлива.
Представляется, что в современных условиях конституционная формула о свободе совести должна соответствовать международным актам о правах человека. В частности, итоговому документу Венской встречи представителей государств — участников совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Поэтому в статье 52 Конституции СССР целесообразно закрепить свободу мысли, совести, религии и убеждений. В СССР должна быть гарантирована и свобода атеизма, и свобода религии. Целесообразно полностью восстановить действие Декрета об отделении государства и школы от церкви, многие нормы которого на практике были искажены в прошлом.
Например, согласно законодательству религиозное общество вправе самостоятельно избирать свой исполнительный орган. Однако в жизни это
не всегда было так. Несколько лет тому назад епископ Саратовский и Волгоградский Пимен рассказал мне, как саратовские власти не разрешали городской православной общине переизбирать старосту, который оскорблял нецензурной бранью верующих в храме. По моему мнению, в законе о свободе совести следовало бы закрепить не только основы правового статуса религиозных объединений, но и таких реально существующих видов религиозных организаций, как религиозные центры, монастыри, духовные учебные заведения, обеспечив их самостоятельность.
Особого внимания заслуживает вопрос о регистрации религиозных организаций. В Декрете требования об их регистрации в государственных органах не было. Оно установлено в 1923 году в законодательстве, причем уклонение от регистрации рассматривается как правонарушение и влечет за собой административный штраф. Получается, что люди могут открыть молитвенное здание и сообща молиться только с разрешения властей.
Я в течение многих лет занимался научным исследованием проблем свободы совести. Мне приходилось приезжать в Москву, в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. И не раз я сталкивался с бюрократическим законодательством, из-за которого, скажем, маленькую церквушку где-нибудь на Чукотке можно открыть только по решению этого учреждения, причем ему должны предшествовать постановления еще как минимум двух инстанций.
В 1988 году положение в этом вопросе изменилось коренным образом. Как сообщил новый председатель Совета К.М. Харчев, в прошлом году зарегистрировано более пятисот только русских православных церквей. Празднование 1000-летия христианства на Руси создало в обществе совершенно новую социально-психологическую обстановку в сфере свободы совести.
На мой взгляд, в новом законе следовало бы, исходя из принципа «разрешено все, что не запрещено законом», отказаться от регистрации, как формального условия правомерности деятельности религиозных организаций. Пусть органы власти ведут учет этих объединений, но для их деятельности не должно быть никаких предварительных разрешений. Зарегистрируете вы их или нет, но люди все равно исповедуют свою религию и совершают религиозные обряды. Надо отбросить бюрократические стереотипы недоверия к верующим, входящим в так называемые незарегистрированные религиозные организации. Правда, существуют и религиозные экстремисты, нарушающие общественный порядок и посягающие на права граждан. Их следует привлекать к юридической ответственности за совершенные ими правонарушения, а не за формальное уклонение от регистрации.
В пункте 6 Декрета говорится: «Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей. Изъятие из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другой, в каждом отдельном случае допускается по решению народного суда». В первые годы Советской власти отдельные граждане обращались в суд с просьбой освободить их от несения воинской обязанности по религиозным мотивам. Теперь этот пункт Декрета не действует. Полагаю, что было бы правильным его восстановить.
Суд должен проверить, действительно ли религиозные убеждения гражданина не позволяют ему брать в руки оружие, и в этом случае заменить одну обязанность другой, например, службой в тыловых частях или на других работах.
В новом законе должен быть решен вопрос и о праве родителей обучать своих детей религии частным образом в рамках семьи, в том числе с помощью специально приглашаемых преподавателей.
В целях укрепления материальных гарантий свободы совести целесообразно предоставить религиозным организациям права юридического лица (на практике религиозные центры ими уже пользуются). Должны быть созданы юридические условия для того, чтобы эти организации занимались благотворительностью, миротворческой деятельностью. Церковь в СССР отделена от государства, но не от общества, и должны быть созданы нормальные условия для реализации религиозной свободы. И это существенный признак социалистического правового Государства.
Желательно изменить и уголовное законодательство. Думаю, что статью 227 Уголовного кодекса следует вообще исключить, ибо она сформулирована таким образом, что открывает возможности для произвола. Если тот или иной гражданин посягает на права личности, о которой говорится в статье 227, то его и следует привлекать к ответственности за эти действия (например, за нанесение телесных повреждений) на общих основаниях.
Целесообразно значительно сузить содержание статьи 142 УК, предусматривающей ответственность за нарушение законов об отделении церкви от государства. В частности, в настоящее время основанием для привлечения к ответственности по этой статье может быть «совершение обманных действий с целью возбуждения религиозных суеверий». Ясно, что по такой «формуле» при желании можно посадить на скамью подсудимых любого священнослужителя.
По-моему, противоречит принципу свободы совести требование, чтобы все студенты вуза, независимо от их отношения к религии, обязательно изучали «Научный атеизм». Этот предмет должен быть факультативным.
Думаю, что надо преобразовать и систему органов, контролирующих исполнение законодательства о свободе совести. В связи с этим предлагаю ликвидировать Совет по делам религий и образовать Комитет по охране свободы совести при Верховном Совете СССР. Комиссии содействия контролю за соблюдением этого законодательства при исполкомах местных Советов желательно преобразовать в постоянные комиссии, причем к их работе целесообразно привлекать и верующих граждан.
В последнее время в печати, по телевидению появилось немало публикаций и передач, посвященных религии и церкви. И здесь, на мой взгляд, возникают определенные перегибы. Если в прошлом имели место невежественные, необоснованные нападки на религию, то теперь наблюдается противоположное. Так, известный режиссер Марк Захаров писал недавно об «атеистическом мракобесии». Ответственность за ограничения прав верующих, трагические факты утраты церковно-культурных ценностей в прошлом кое-кто пытается возложить на сторонников атеизма. В действительности, «атеизм» и «мракобесие» — понятия несовместимые. Среди тех, кто подвергся репрессиям в 30-50-е годы, были не только верующие. Следует также напомнить, что и среди церковных деятелей были такие, кто пел «многие лета» Сталину, Брежневу. И вообще, бюрократы, чинящие препятствия религиозным объединениям, вовсе не являются атеистами. Чиновник выполнит любое указание системы: его идеологическая индифферентность не подлежит никакому сомнению.
Можно ли считать Сталина атеистом? В написанной им четвертой главе «Краткого курса» он пытался в догматической форме изложить основы диалектического материализма. Но культ личности, обожествление власти руководителя — одна из разновидностей религиозного сознания, какими бы псевдомарксистскими фразами вера в «великого кормчего» или «выдающегося ленинца» не прикрывалась.
Следует напомнить, что в 1941 году был закрыт Союз воинствующих безбожников. В деятельности этой организации было немало ошибок, но это была первая массовая атеистическая организация страны. Парадоксально, но факт — в нашей стране сейчас существует более пятнадцати тысяч религиозных организаций сорока различных направлений и вероисповеданий, но атеисты не имеют своего объединения. Полагаю, что его желательно учредить.
Не всякий человек, отрицающий существование бога, является атеистом. При проведении конкретного социологического исследования в Краснооктябрьском районе Волгограда в 1986 году мы установили, что среди опрошенных лишь 38% граждан стоят на атеистических позициях, 22,8% безразлично относятся к вопросам религии и атеизма, 34,8% колеблющиеся, то есть люди, в мировоззрении которых сочетаются как атеистические, так и религиозные элементы. Неверие может привести не только к атеизму, но и к нравственному нигилизму. Отличие в том, что когда атеисты ведут идеологические споры с верующими — это разговор порядочных людей, выясняющих сущность бытия, нравственные основания образа жизни, что же касается нравственных нигилистов, людей без чести и совести, то они выходят за рамки этого спора. Думаю, что такие лица, как Сталин, Берия, Ежов, — личности, лишенные нравственных основ поведения. И было бы совершенно ошибочно объяснять мотивы совершенных ими преступлений их «атеистическими» взглядами.
Известный советский ученый академик И. М. Амосов недавно призвал пересмотреть «атеистическую догму»: «религия — опиум для народа». «Эта формула никогда не соответствовала, — пишет он, — исторической правде, поскольку не останавливала политической активности. Но религия всегда поддерживала мораль, а вера в бога облегчала страдания многим людям».
Прежде чем критиковать Маркса, желательно его внимательно прочитать. Ведь у Маркса сказано: «опиум народа», а не «для народа». Если же по существу, то уважаемый ученый неправ. Ведь это не догмат, а вывод, возникший в результате глубокого научного анализа, проведенного К. Марксом. И он соответствует исторической правде, ибо идея бога всегда помогала, как говорил В. И. Ленин, «держать народ в рабстве». Разве церковь отказалась от главного тезиса: «Ищите прежде царство небесного...»? Верно, что церковь поддерживает общечеловеческие нормы нравственности и большинство верующих — честные и порядочные люди. Но, с другой стороны, разве представление о человеке как «рабе божьем» не принижает его личность? Я — атеист, но готов вести диалог с оппонентами, проявляя уважение к их человеческому достоинству. В этом смысл демократии, плюрализма мнений, свободы совести и убеждений. Главное, что сегодня объединяет нас всех, верующих и атеистов, это борьба за мир, за нравственную чистоту человека, его участие в творческом труде, в перестройке.
Свобода совести и религий: международно-правовые пакты и национальное законодательство
Свобода мысли, совести и религии — одно из важнейших прав человека и гражданина, зафиксированных в международных актах и законодательстве многих стран мира.
В последнее время в общественно-политической жизни страны произошли глубокие сдвиги, связанные с пониманием и осуществлением свободы совести. Предпосылкой ее реализации является утверждение политического плюрализма и гласности. Подлинная демократия предполагает преодоление догматических, вульгарных представлений о сущности религии и условиях ее существования в обществе, а также осознание необходимости свободы мысли, совести и религии. В Союзе ССР и ряде союзных республик были подготовлены или уже приняты новые законодательные акты о свободе совести. К ним, в частности, относятся Закон СССР о свободе совести и религиозных организациях, Закон РСФСР о свободе вероисповеданий, Закон Латвийской Республики о религиозных организациях, Закон УССР о свободе совести и религиозных организациях, Закон Республики Армения о свободе совести и религиозных организациях. В Литве был опубликован проект закона о свободе совести, но он пока не принят. Аналогичные акты разрабатываются и в других независимых государствах — бывших советских республиках. Важными вехами в законодательном признании свободы совести явились Декларация прав и свобод человека СССР и Декларация прав и свобод человека и гражданина России (ст. 14) . В условиях распада Союза ССР проблема обеспечения свободы совести продолжает оставаться весьма актуальной. Несмотря на то, что новые нормативные акты СССР уже не действуют, тем не менее, они рассматриваются нами, так как многие их положения нашли свое отражение в законодательстве республик.
В этой статье авторы, давая сравнительно-правовой анализ указанных выше актов, стремятся выявить степень их соответствия международно-правовым стандартам.
Понятие и содержание свободы мысли, совести и религии
Понятие этой свободы определено в международно-правовых актах о правах человека. Во Всеобщей декларации прав человека, в Международном пакте о гражданских и политических правах это право провозглашается именно как право на свободу мысли, совести и религии. Аналогичные формулировки содержатся в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, в Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, а также в Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ. В ряде региональных международных актов это право сформулировано иначе. Так, в Американской декларации прав и обязанностей человека говорится о праве на религиозную свободу и отправление религиозных культов, а в Американской конвенции о правах человека — о свободе совести и религии. Африканская хартия прав человека и народов гарантирует свободу совести и свободное отправление религиозных обрядов. Самое широкое определение дано в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе и в Итоговом Документе Венской встречи представителей государств-участников СБСЕ, где применяется термин «свобода мысли, совести, религии и убеждений».
Следует сказать, что в советском конституционном законодательстве традиционно применялся термин «свобода совести». В союзной Декларации прав и свобод человека 1991 г. говорится о свободе совести и религии, в российской Декларации — о свободе совести, вероисповеданий, религиозной или атеистической деятельности, а в Законе Армении — о свободе совести и вероисповеданий. В российском Законе используется термин «свобода вероисповеданий», и только один раз российский законодатель счел возможным употребить понятие «свобода мысли, совести и религии» и то лишь применительно к праву ребенка. В Законе Латвийской Республики о религиозных организациях и проекте закона о свободе совести Литвы закреплено право на свободу совести, убеждений и религии. Полагаем, что, не употребляя общепризнанного в международном праве термина, наши законодатели сузили содержание правовых актов по данной проблеме.
Общим недостатком этих документов является также и то, что своим содержанием они не полностью отвечают названиям, а используемые в них понятия недостаточно точны. Так, Закон РСФСР о свободе вероисповеданий регулирует общественные отношения, связанные с осуществлением принципов «свободы совести, закрепленных в Конституции РСФСР, а также с реализацией права граждан на пользование этой свободой».
Термин «свобода вероисповеданий» раскрывается в данном акте как право каждого гражданина «свободно выбирать, иметь и распространять религиозные или атеистические убеждения, исповедовать любую религию или не исповедовать никакой и действовать в соответствии со своими убеждениями при условии соблюдения законов государства». Представляется, что здесь свобода вероисповеданий (свобода религий) трактуется слишком широко. В Законе СССР о свободе совести и религиозных организациях закреплялось только право на «свободу совести», причем не совсем в том объеме, в котором оно зафиксировано в международно-правовых актах.
Содержание свободы мысли, совести и религии раскрывается в ст. 18 Всеобщей декларации прав человека и ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Оно включает следующие свободы:
а) принимать религию или убеждения по своему выбору;
б) иметь религию или убеждения;
в) менять религию или убеждения;
г) исповедовать религию или убеждения как единолично, так и сообща, публичным или частным порядком в учении, богослужении;
д) отправлять культы или выполнять религиозные и ритуальные обряды;
е) обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей родителями или законными опекунами в соответствии со своими убеждениями. Аналогичные элементы включаются в содержание свободы мысли, совести и религии и в других международно-правовых актах, перечисленных выше.
Новое законодательство нашей страны в основном соответствует международно-правовым стандартам. Однако каждый закон имеет свои особенности. Так, общесоюзный, а также латвийский и армянский законы закрепили право граждан свободно определять свое отношение к религии. По нашему мнению, используемые в международных пактах термины «принимать, иметь и выбирать» религию или убеждения более точно определяют содержание понятия. В общесоюзном и латвийском законах, а также в литовском законопроекте закрепляется право граждан «выражать свои убеждения, связанные с отношением к религии», а в последних двух правовых актах — и право «распространять эти убеждения». Необходимо отметить, что в Международном пакте о гражданских и политических правах и других международных актах таких формулировок нет. Право распространять всякого рода информацию и идеи зафиксировано в ст. 19 указанного пакта, а в Итоговом документе Венской встречи представителей государств-участников СБСЕ говорится о праве религиозных организаций распространять религиозные издания и материалы.
Удачно зафиксировано содержание понятия свободы совести в украинском Законе. Оно включает свободу иметь, принимать и менять религию или убеждения; свободу исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы; свободу выражать и распространять свои убеждения (ст. 3).
Оригинально сформулировано понятие свободы совести в литовском законопроекте. Этому вопросу посвящены здесь несколько статей. В ст. 1 дано определение свободы совести как отсутствие принуждения говорить, вести себя или действовать против своей совести или убеждений, а также отсутствие обязательных для граждан мировоззрения, убеждения или веры. В ст. 2 зафиксированы свободы вероисповедания и неверия и раскрывается их содержание. В других статьях определяются иные элементы этой свободы.
Декларация прав и свобод человека СССР 1991 г. не только закрепила общепризнанные элементы свободы совести, но и провозгласила идеологическую, религиозную, культурную свободу, а также отмену государственной идеологии, вменяемой в обязанности граждан. Это — существенный аспект свободы мысли, совести и религии.
В нашей юридической литературе в течение целого ряда лет оставался дискуссионным вопрос об элементах свободы совести. Различные авторы выделяли разное количество правомочий этой свободы, анализируя лишь внутригосударственное законодательство. На наш взгляд, элементы свободы совести полнее раскрыты в международно-правовых пактах. Право, о котором говорится в ст. 18 Всеобщей декларации прав человека, состоит из трех основных элементов: свободы мысли, свободы совести и свободы религии. Это право относится к числу гражданских (личных) прав и выражает существенные моменты индивидуальной свободы, нравственной и духовной жизни человека.
Содержание свободы мысли, писал Б. Спиноза, определяется тем, что «каждый по величайшему праву природы есть господин своих мыслей». Эта свобода предполагает отсутствие государственной идеологии, навязываемой гражданину в качестве его юридической обязанности. Как отмечал Д. Локк, истину «не внедряют законами, она не нуждается в силе, для того чтобы проникнуть в души людей». Свобода совести — это возможность беспрепятственного выбора мировоззрения в сфере духовной жизни, выражения религиозных и атеистических взглядов, и, наконец, свобода религии включает возможность совершения религиозных обрядов, богослужений, свободу церкви.
В Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений зафиксированы важнейшие элементы этой свободы.
Общеизвестно, что неотъемлемыми элементами понимания свободы совести в течение всего периода советской истории были права не исповедовать никакой религии и осуществлять атеистическую пропаганду. По нашему мнению, данные элементы характеризуют содержание действительной свободы совести. Другой вопрос, что на протяжении многих лет эти элементы, толкуемые в тоталитарном духе, служили средством подавления иных убеждений, взглядов, иного отношения к религии. Например, П.И. Стучка писал в 1918 г. о первой Советской Конституции: «Мне мерещится, что действительная свобода совести, как ее ... понимает Маркс, обеспечивается одной свободой антирелигиозной пропаганды, да и только». В действительности же Маркс и Энгельс были противниками насильственных мер, принудительной отмены религии. Их наследие в этой области более многогранно и не укладывается только в один тезис «религия — опиум народа».
Для современного понимания свободы мысли, совести, и религии необходимо глубоко уяснить, что роль религии не сводится лишь к иллюзорно-компенсаторной функции. Она выступает и как носительница гуманистических, нравственных идеалов, духовных, национальных традиций, исторических ценностей. В условиях административно-командной системы преследованиям подвергались не только религиозные организации и верующие, но и неверующие. И восстанавливать теперь надо не только церковные храмы, но и материальные и духовные ценности светской культуры. Светская, и в частности атеистическая, мысль, имеет богатейшие мировые традиции и является общечеловеческим достоянием. Секуляризация общественных отношений — одна из глобальных тенденций цивилизации.
К сожалению, в общесоюзном и латвийском законах эта сторона вопроса не нашла отражения. В законах Украины, Армении гарантируется право иметь и распространять атеистические убеждения. Более полно эти вопросы отражены в литовском законопроекте. Однако ни в одном из указанных правовых актов нет специального раздела об атеистических организациях. Полагаем, что такие разделы желательно включить.
Гарантии свободы мысли, совести и религии. В новом законодательстве закрепляются традиционные гарантии свободы совести: отделение церкви от государства и школы от церкви, равноправие граждан независимо от их отношения к религии, равенство религий и религиозных объединений перед законом. В российском Законе к числу гарантий отнесено законодательство, обеспечивающее претворение в жизнь свободы вероисповеданий и устанавливающее ответственность за ее нарушение. Думается, что это верно, ибо соответствует ст. 7 Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, где сказано, что национальное законодательство должно быть таким, «чтобы каждый человек мог пользоваться такими правами и свободами на практике».
Следует заметить, что в латвийском Законе и литовском законопроекте принцип отделения церкви от государства четко не сформулирован, однако говорится, что государственные учреждения и институты являются светскими. Как известно, смысл отделения церкви от государства состоит в том, что последнее не вмешивается во внутренние дела религиозных организаций и не возлагает на них осуществление государственных функций, а религиозные организации не вмешиваются в дела государственных учреждений. С этой точки зрения латвийский Закон о религиозных организациях вряд ли можно назвать достаточно последовательным, поскольку в ст. 2 допускается возможность осуществления функций государства религиозными организациями в случаях, предусмотренных законами о браке и семье. В этой статье предусматривается и право этих организаций участвовать в государственной жизни. Подобное замечание можно сделать и в адрес Закона Республики Армения о свободе совести и религиозных организациях, где церковная регистрация актов гражданского состояния признается как действие, имеющее законную силу. Провозглашая отделение церкви от государства, он признает Армянскую апостольскую церковь в качестве национальной церкви армянского народа, деятельность которой подлежит защите не только в республике, но и за ее пределами. Данный закон, придавая юридическую силу церковной регистрации актов гражданского состояния, запрещает прозелитизм, что, по нашему мнению, ограничивает право гражданина менять религию.
С точки зрения обеспечения гарантий свободы мысли, совести и религии представляется спорной норма, закрепленная в ст. 14 российского Закона о свободе вероисповеданий, в соответствии с которой по просьбам массовых религиозных объединений государственными органами принимаются решения об объявлении дней больших религиозных праздников дополнительными нерабочими (праздничными) днями. В принципе, соблюдение дней отдыха в соответствии с предписаниями религии и убеждениями является одним из международных стандартов. Однако надо иметь в виду, что в России около 50 вероисповеданий, а в указанной статье говорится только о массовых религиозных организациях. Тем самым право религиозных меньшинств на религиозные праздники ограничивается, что противоречит ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах. Поэтому было бы желательно внести соответствующие изменения в российский Закон, всесторонне обеспечив права лиц, принадлежащих к религиозным меньшинствам.
Заслуживает обсуждения и проблема использования государственных средств массовой информации представителями церквей и религиозных объединений. СССР взял на себя международно-правовое обязательство «благожелательно рассматривать заинтересованность религиозных объединений в участии в общественном диалоге, в том числе через средства массовой информации». Закон СССР предоставлял право религиозным организациям «использовать наравне с общественными объединениями средства массовой информации». В латвийском и армянском Законах им гарантировано право учреждать и использовать средства массовой информации, а в литовском законопроекте, кроме того, предусматривается возможность использования ими средств массовой информации. Как известно, трансляция богослужений, передача религиозных проповедей на радио и по телевидению в последние годы стали систематическими. Возникает вопрос о правомерности подобной практики в стране, где радио и телевидение, как правило, государственные, а церковь отделена от государства. Выход из этого положения видится в предоставлении церквам, религиозным объединениям, а также атеистическим организациям возможности учреждения своих независимых средств массовой информации.
Следует иметь в виду, что в международно-правовых актах не содержится требований обязательного отделения церкви от государства. Однако во всех международных пактах о правах человека зафиксирован принцип равенства граждан независимо от их отношения к религии; с ним логически связан принцип отделения церкви от государства, поскольку последовательное проведение в жизнь первого принципа весьма затруднительно без осуществления второго. Вместе с тем в мире есть немало государств, где существуют государственные церкви и религии, и это в той или иной степени затрудняет осуществление полного равноправия верующих и атеистов.
Международные стандарты в сфере обеспечения гарантий свободы мысли, совести и религии устанавливают общие принципы ответственности за посягательства на это право, а также определяют пределы его правомерного ограничения. Кроме того, предусматриваются особые гарантии этой свободы для отдельных групп (религиозных меньшинств, родителей и детей, беженцев, апатридов и т.д.). В частности, в Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений дано определение понятия «нетерпимость и дискриминация на основе религии или убеждений». Оно определяется как «любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на религии или убеждениях и имеющее целью или следствием уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления прав человека и основных свобод». Подобная дискриминация рассматривается как оскорбление достоинства личности и нарушение прав человека.
Анализ законодательства позволяет сделать вывод, что оно в целом соответствует этим принципам. Напомним, что в ст. 4 Закона СССР о свободе совести и религиозных организациях было признано неправомерным не только ограничение прав или установление каких-либо преимуществ граждан в зависимости от их отношения к религии, но и возбуждение связанных с этим вражды и ненависти либо оскорбление чувств граждан.
Недопустимость ограничения свободы мысли, совести и религии — важная гарантия ее обеспечения.
Международный пакт о гражданских и политических правах устанавливает два условия правомерного ограничения этого права:
1) на основании закона;
2) в целях охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц.
Литовский законопроект полностью воспроизводит эту формулу Международного пакта. В преамбуле российского Закона о свободе вероисповеданий признаются правомерными ограничения, предусмотренные законом и необходимые только для обеспечения прав и свобод других лиц. Одним из оснований прекращения деятельности религиозного объединения называется ее противоречие действующему законодательству (ст. 21), однако при этом не указано, какие именно нарушения имеются в виду. Думается, что в данном акте вопрос о правомерных ограничениях соответствующей свободы решен недостаточно четко, так как в нем расширены рамки судебного усмотрения.
Новое законодательство гарантирует отделение школы от церкви (религиозных организаций) и провозглашает светский характер системы государственного образования. Тем самым оно знаменует большой шаг вперед в нормотворчестве и в реализации этого принципа. Декрет СНК РСФСР об отделении церкви от государства и школы от церкви запретил преподавание религиозных вероучений во всех учебных заведениях, в том числе и частных, где преподавались общеобразовательные предметы. Однако провозглашалось право граждан обучать и обучаться религии частным образом. На практике, однако, оно не признавалось. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» не допускалась организация детских и юношеских кружков и групп по обучению религии. Родителям дозволялось воспитывать своих детей в религиозном духе только в индивидуальном порядке.
Наше новое законодательство построено на демократических принципах, воплощенных в международно-правовых актах, где закреплены право каждого давать и получать религиозное образование по своему выбору, индивидуально или совместно с другими; право родителей и опекунов ребенка определять образ жизни в рамках семьи и обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своей религией или убеждениями; равенство прав детей без различия или дискриминации по признаку религии; право ребенка на доступ к образованию в области религии или убеждений в соответствии с желаниями его родителей или опекунов.
В правовых актах также закрепляется возможность преподавания вероучений в учебных и воспитательных заведениях как для взрослых, так и для детей. Однако между некоторыми нашими законами существуют определенные различия. И прежний Закон СССР и действующий Закон Республики Армения предоставили право религиозным организациям создавать учебные заведения и группы, используя для этого принадлежащие или предоставляемые им в пользование помещения.
Российский Закон о свободе вероисповеданий предусматривает два вида религиозного обучения:
1) в негосударственных учебных заведениях, частным образом на дому или при религиозном объединении;
2) факультативно по желанию граждан в любом учебном заведении. Кроме того, допускается преподавание религиоведческих дисциплин, имеющее информационный характер, без совершения религиозных обрядов в государственных учебных заведениях. Закон Латвийской Республики не проводит различия в осуществлении религиозного воспитания детей в государственных и частных учебных заведениях на принципах добровольности на внешкольных занятиях.
Наиболее удачно, по нашему мнению, принципы взаимоотношений школы и церкви сформулированы в литовском законопроекте: «Обучение и воспитание в государственных школах является светским и основывается на принципах науки и гуманизма, традициях культуры Литвы. В процессе обучения ведется ознакомление с ролью различных религий, философий, мировоззрений в развитии культуры и нравственности. ...Школьные педагоги и преподаватели религии прививают терпимость и уважение к людям, имеющим различные религиозные, атеистические или иные мировоззренческие убеждения». Этот законопроект, обеспечивая право родителей выбирать для своих детей частные учебные заведения, предоставляет право детям, достигшим 14-летнего возраста, самим принимать решение относительно религии. В данном случае, как нам представляется, реализуется закрепленная в Декларации прав ребенка идея признания ребенка субъектом прав и свобод.
Следует заметить, что ни в одном из вышеназванных правовых актов не зафиксированы следующие международные стандарты: недопустимость принуждения к обучению ребенка в области религии или убеждений вопреки желаниям его родителей (причем руководящим принципом являются интересы ребенка); недопустимость нанесения ущерба его физическому или умственному здоровью и полному развитию в условиях религиозного воспитания. Было бы желательно закрепить эти принципы в законодательстве, тем более что в некоторых школах наметилась тенденция проводить религиозное воспитание детей без согласия родителей.
Особого внимания заслуживает вопрос об условиях факультативного религиозного обучения в государственных школах по желанию родителей. В рассматриваемых правовых актах не указаны источники его финансирования. Как известно, обучение в государственных школах производится за счет средств местного бюджета, причем налогоплательщиками являются как атеисты, так и сторонники самых различных вероисповеданий. Поэтому финансирование религиозного обучения в духе одного из вероучений в государственной школе из средств местного бюджета нарушает принцип отделения церкви от государства, а также права граждан, придерживающихся других убеждений, поскольку эти средства расходуются без их согласия. Было бы желательно внести в законодательство такое дополнение; «Факультативное религиозное обучение в государственных учебных заведениях проводится за счет средств соответствующих религиозных организаций или родителей, по просьбе которых оно осуществляется».
Особым видом гарантий свободы мысли, совести и религии является государственный контроль за соблюдением законодательства в этой области. В условиях тоталитарного режима сформировалась централизованная система государственных органов, которые, реализуя антидемократическое законодательство, осуществляли жесткий контроль над религиозными организациями (НКЮ, НКВД, постоянная комиссия по рассмотрению культовых вопросов при Президиуме ЦИК СССР, Совет по делам религий при Совете Министров СССР и др.).
Новые правовые акты создали условия для ликвидации бюрократического контроля. Закон СССР о свободе совести и религиозных организациях предусматривал создание государственного органа Союза ССР по делам религий, но лишал его контрольных функций, возлагая на него лишь осуществление информационно-консультативных и экспертных задач. Специальные государственные органы по делам религии создаются при правительствах Армении и Украины. В России государственный контроль возлагается на Советы народных депутатов и соответствующие правоохранительные органы. Обязанность регистрации уставов религиозных организаций возлагается на Министерство юстиции. Кроме того, при Комитете Верховного Совета России по свободе совести, вероисповеданиям, благотворительности и милосердию создан Экспертно-консультативный совет. По нашему мнению, такая система государственного контроля демократична, поскольку она возлагает главные контрольные функции не на управленческие структуры, а на представительные органы власти, одновременно предоставляя юристам возможность квалифицированно решать вопросы регистрации. По Закону России на ее территории «не могут учреждаться исполнительные и распорядительные органы государственной власти и государственные должности, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповедания». В Латвии же взаимоотношения между государством и религиозными организациями осуществляет Департамент по делам религий совместно с органами государственного самоуправления, ответственными перед Консультативным советом по делам религий Верховного Совета республики. Местные представительные учреждения отодвинуты на второй план. Департамент по делам религий создан и в Эстонии.
В целом в современных условиях проявляется тенденция децентрализации государственных функций по контролю за соблюдением законодательства о свободе мысли, совести и религии: они перешли от общесоюзной власти к властям независимых государств — бывших субъектов Союза ССР.
Правовой статус религиозных организаций. В настоящее время существенно изменен правовой статус религиозных организаций. Прежде их права были существенно ограничены по сравнению с другими организациями. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» определяло их деятельность в весьма узких рамках и ставило ее под контроль государственных органов. Была чрезвычайно бюрократизирована процедура их образования. Требование обязательной государственной регистрации для многих религиозных организаций было неосуществимо и привело на практике к появлению двух видов объединений: легальных (зарегистрированных) и нелегальных (незарегистрированных). Существовало значительное число запретительных норм, ставящих вне закона такие элементарные формы религиозной деятельности, как благотворительность, религиозное обучение, распространение религиозных идей. Религиозные организации были ограничены в отправлении религиозных обрядов, в имущественных правах.
Новые правовые акты привели юридическое положение религиозных организаций в соответствие с международно-правовыми стандартами. В конституционных рамках независимых государств — бывших союзных республик — религиозные организации приобрели статус полноправных организаций.
Международные акты закрепляют наиболее существенные права, которыми должны быть наделены религиозные организации:
отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями, основывать и содержать свободно доступные места богослужений или собраний;
организовываться в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой;
выбирать, назначать и заменять свой персонал;
испрашивать и получать добровольные финансовые и иные пожертвования;
подготавливать религиозный персонал в учебных заведениях;
приобретать и использовать религиозную литературу, другие предметы и материалы, относящиеся к вероисповеданию, и владеть ими;
производить, импортировать и распространять религиозные издания и материалы;
создавать и содержать благотворительные и гуманитарные учреждения;
поддерживать связи с отдельными лицами и общинами на национальном и международном уровне.
Эти права закреплены и в нашем законодательстве о свободе мысли, совести и религии.
Изменен порядок образования религиозных обществ. Как было сказано в ст. 8 общесоюзного закона, «уведомление государственных органов об образовании религиозного общества не является обязательным». Такой подход — это свидетельство подлинной революции в осуществлении свободы мысли, совести и религии, поскольку оказывается отмененным разрешительный порядок формирования религиозного общества. Регистрация религиозных организаций заменена регистрацией их уставов, причем в данном случае речь идет не об обязанности, а о праве этих организаций, реализация которого влечет за собой признание их правоспособности юридического лица. Предусмотрена судебная защита прав религиозных объединений в случае отказа регистрации их уставов или прекращения их деятельности.
Следует сказать, что в новых законах имеются определенные различия в определении понятия «религиозная организация». В прежнем общесоюзном и украинском Законах определяется статус религиозных организаций, в число которых включаются религиозные общества, управления, центры, монастыри, религиозные братства и миссии, духовные учебные заведения, а также религиозные объединения, состоящие из религиозных организаций. В Законе Республики Армения, помимо того, названы епархии, издательские заведения. В Законе России термин «религиозные объединения» имеет другой смысл. Здесь это понятие тождественно понятию «религиозные организации», причем российский законодатель не выделил разновидности этих объединений. Латвийский Закон и литовский законопроект по этому вопросу придерживаются в основном общесоюзных формулировок.
Предусмотрено значительное расширение возможностей совершения религиозных обрядов и церемоний: становится правомерным их проведение в воинских частях, больницах, в местах предварительного заключения и отбывания наказания. Обеспечены права религиозных объединений как самоуправляющихся организаций.
Существенная новелла — предоставление религиозным организациям права собственности и прав юридического лица. Как известно, Декрет СНК РСФСР об отделении церкви от государства и школы от церкви лишил их этих прав. В 1945 г. секретным постановлением СНК СССР исполнительным органам религиозных обществ были предоставлены права «ограниченного юридического лица». Восстановление религиозных организаций в имущественных правах обеспечит материальные гарантии их деятельности. Новое законодательство предусматривает производственную и хозяйственную деятельность религиозных организаций, определяет их правосубъектность в сфере трудовых отношений.
Все изложенное позволяет прийти к выводу, что ныне религиозные организации — субъекты права, полноправные участники административных, гражданских, трудовых, финансовых и иных правоотношений.
Перспективы развития свободы мысли, совести и религии. После 1985 г. в стране произошел глубокий прорыв в сфере осуществления этой свободы. Конституционные принципы свободы совести все более наполняются реальным содержанием. Так, за последние годы верующим передано более 4,7 тыс. культовых зданий, возвращено 47 монастырских комплексов и ансамблей, возобновлена деятельность или вновь образовано более 7 тыс. религиозных организаций различных конфессий, т.е. почти каждое третье из ныне функционирующих. В значительной мере преодолены догматические представления о сущности религии и ее роли в обществе, развеяны психологические стереотипы недоверия к верующим и церкви.
В Российской Декларации прав и свобод человека и гражданина, в новом законодательстве о свободе совести и религиозных организациях провозглашены принципы идеологической, религиозной и культурной свободы, зафиксированы ее важнейшие гарантии. Вместе с тем в условиях распада СССР, экономического и политического кризиса возникли новые противоречия и проблемы в религиозной сфере: признаки раскола в Русской
Православной Церкви, связанные с провозглашением авто-кефальности украинскими православными общинами; обострение отношений на религиозной почве (например, конфликт между представителями православной и греко-католической церквами на Украине; отчасти армяно-азербайджанский конфликт), тенденция клерикализации общественной жизни, что создает угрозу ценностям светской культуры.
Можно выделить несколько направлений дальнейшего развития права на свободу мысли, совести и религии: совершенствование законодательства, обеспечение государственного и общественного контроля за его реализацией, повышение уровня правосознания должностных лиц и граждан в этой сфере, дальнейшее развитие научных исследований по указанным проблемам.
Ныне, когда создано СНГ, целесообразно согласование позиций независимых государств Содружества по вопросам обеспечения свободы мысли, совести и религии. Наряду с образованием нового экономического и политического пространства было бы желательно сформировать единое гуманитарное пространство, в рамках которого был бы признан приоритет прав и основных свобод человека. В этих целях, на наш взгляд, все государства, входящие в Содружество, должны законодательно закрепить положения, сформулированные в ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах.
В настоящее время ликвидируется архаичная система по контролю за религиозными организациями. Однако существует немало вопросов, требующих согласованных решений государства и церкви. Это касается консультативных функций, церковной собственности, строительства и восстановления храмов, международных контактов религиозных организаций. Для их решения при местных органах власти создаются специальные отделы и комитеты, отличие которых от ранее существовавших структур состоит в том, что они не осуществляют контроль за соблюдением законодательства религиозными организациями. Теперь это компетенция правоохранительных органов. На наш взгляд, целесообразно определить правовой статус таких отделов и комитетов.
Нуждаются в дальнейшем развитии уголовно-правовые гарантии свободы мысли, совести и религии. Важным шагом в указанном направлении явился принятый Верховным Советом России Закон, исключивший из Уголовного Кодекса ст. 142 и 227, которые создавали юридическую основу для преследования людей по религиозным мотивам. Полагаем, что было бы целесообразно изменить ст. 143 УК, дополнив ее установлением ответственности за дискриминацию граждан на основе религии или убеждений, в результате которой возможно ограничение прав человека, а также ответственности за противозаконный захват молитвенных зданий как должностными лицами, так и отдельными гражданами.
Одним из важнейших прав человека является право знать свои права. Следует отметить, что многие должностные лица и граждане не знают междунаро-дноправовых актов и отечественного законодательства о свободе совести. Повышение уровня правосознания в этой сфере — одно из существенных направлений в обеспечении реализации свободы мысли, совести и религии.
Свобода совести — одна из наиболее старых и исторически предшествующих другим правам человека демократических свобод.
Смысл буржуазных требований в этой сфере раскрыли К. Маркс и Ф. Энгельс. В «Манифесте коммунистической партии» они писали: «Под свободой, в рамках нынешних буржуазных производственных отношений, понимают свободу торговли, свободу купли и продажи». И далее они отмечали, что в условиях борьбы буржуазии с феодальным строем «идеи свободы совести и религии выражали в области знания лишь господство свободной конкуренции».
В период от Реформации 1525 г. в Германии до английской буржуазной революции XVII в. лозунг свободы вероисповедания, выдвинутый буржуазией, сводился по существу к требованию права исповедовать неофициальную, неказенную религию. Но в ходе дальнейшего развития буржуазной революции наиболее прогрессивные идеологи начинают открыто выступать против всякой религии и церкви. Лозунг Вольтера в отношении католической церкви: «Раздавите гадину!» прозвучал по всей Европе. Французские материалисты XVIII в. (П. Гольбах, Д. Дидро и др.) вкладывают в понятие свободы совести новое содержание, признавая и право не исповедовать никакой религии. Идеи свободы совести и вероисповеданий нашли свое юридическое воплощение во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Однако, завоевав власть, буржуазия остановилась лишь на провозглашении свободы вероисповедания, но не свободы атеизма, как составной части свободы совести. Она не могла полностью провести в жизнь мероприятия, которые, как отмечалось во II Программе РКП(б) 1919 г., «буржуазная демократия выставляет в своих программах, но нигде в мире не довела до конца благодаря многообразным фактическим связям капитала с религиозной пропагандой».
В современных условиях во всем мире ситуация в религиозных отношениях резко обострилась. С одной стороны, происходит секуляризация (т. е. нарастание светских, нерелигиозных начал) общественного сознания, развитие светской культуры, распространение идей атеизма и свободомыслия в условиях выдающихся научных открытий и технических достижений XX века. Конец XX — начало XXI вв. ознаменовался гигантскими победами человеческого разума (интернет, сотовая связь, исследования в сфере биологии, астрономии и т. д.). С другой стороны, силы международной реакции стремятся использовать религию и церковь для укрепления диктата монополистического капитала. Империалистические державы, клерикальные силы в ряде развивающихся стран разжигают религиозные противоречия для достижения своих политических целей. В философии, этике, в общественном сознании усиливаются идеалистические, религиозные тенденции, наблюдается возрождение самых темных, средневековых суеверий, предрассудков.
В ст. 18 Всеобщей Декларации прав человека ООН 1948 г. говорится: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов». Это право конкретизировано в Международном Пакте о гражданских и политических правах, Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и других международно-правовых документах. Многие современные буржуазные конституции формально провозглашают свободу совести и вероисповеданий. Однако даже с юридической точки зрения в ряде стран существуют серьезные препятствия в осуществлении свободы совести (признание одной из церквей государственной либо признание особого положения одной из религий, религиозная присяга при вступлении на государственные должности и т. д,). С другой стороны, силы международной реакции стремятся использовать религию и церковь в укреплении диктата монополистического капитала.
Ситуация с осуществлением свободы совести в России определялась и определяется социально-экономическим положением, политическим режимом, а также особенностями исторического развития нашей страны.
В Российской империи, как писал В. И. Ленин, «церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости от государственной церкви». Законодательство, предусматривая неравенство разных религий, предусматривало полицейское прикрепление личности с момента ее рождения к определенной церкви. Первенствующей признавалась Русская православная церковь во главе с императором. Вне вероисповедное состояние подданного не признавалось вообще.
Октябрьская революция провозгласила принципы свободы совести. Ленинский Декрет СНК от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» закрепил отмену, каких бы то ни было преимуществ или привилегий граждан в зависимости от их религиозной принадлежности. Он установил равенство религий и церквей, гарантируя свободное исполнение религиозных обрядов.
В Конституции РСФСР 1918 г. указывалось: «В целях обеспечения трудящимся действительной свободы совести церковь отделена от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». Таким образом, впервые в истории человечества право на атеизм было признано на конституционном уровне. Это был переворот в воззрениях на свободу совести, юридическое признание ее качественно нового содержания. Все последующие советские конституции исходили из этих принципов. Процесс реализации свободы совести был сложным, противоречивым. В условиях революции и гражданской войны церковная иерархия выступила на стороне свергнутых эксплуататорских классов. Поэтому Советская власть карала контрреволюционеров, среди которых были и служители культа. Не случайно первая советская конституция лишала их избирательных прав. Разумеется, среди них были невинные жертвы этих событий. Особенно это можно сказать о незаконных репрессиях 30-40-х годов. Многие храмы были закрыты или разрушены.
Советское общество было основано на марксистских принципах взаимоотношения социалистического государства и церкви. «Насильственные меры против религии бессмысленны», — писал К. Маркс. В. И. Ленин неоднократно отмечал, что пролетарская партия борется за полную свободу совести и требовал «избегать, безусловно, всякого оскорбления религии». Вместе с тем основоположники марксизма-ленинизма указывали на принципиальную разницу между буржуазным и пролетарским пониманием свободы совести. Свобода совести в ее социалистическом понимании включает в себя, как неотъемлемую часть, не только право на свободу религии, но и право на атеистическое миропонимание, предоставляющее возможность, говоря словами К. Маркса, «освободить совесть от религиозного дурмана». Эти идеи и были воплощены в советских конституциях. В ст. 13 Конституции РСФСР 1918 г. указывалось: «В целях обеспечения трудящимся действительной свободы совести церковь отделена от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». Таким образом, впервые в истории человечества право на атеизм было признано на конституционном уровне. Это был переворот в воззрениях на свободу совести, юридическое признание ее качественно нового содержания. Все последующие советские конституции исходили из этих принципов.
Современные антикоммунистические критики советского строя утверждают, что СССР был «атеистическим государством», основанным на подавлении прав верующих. В действительности советское законодательство никогда не устанавливало юридической обязанности граждан иметь атеистические убеждения. Научный атеизм был составной частью идеологии правящей коммунистической партии, широко распространялись атеистические идеи, развивалась светская культура. Но наряду с этим существовали и религиозная жизнь, деятельность церквей, священнослужителей. В 70-80-е годы в СССР действовало более 20 тысяч религиозных организаций сорока вероисповеданий. Законодательство о религиозных объединениях гарантировало их права.
Главное достижение социалистического государства в сфере свободы совести — осуществление культурной революции, ликвидация неграмотности, обеспечение высокого уровня образованности советского общества. Это позволило многим миллионам советских граждан, отказавшись от религиозных верований, перейти на позиции научного материалистического мировоззрения. Однако противоречия существовали и в этой сфере. В частности, это было связано со слабой активностью, невысоким уровнем, формализацией атеистического воспитания.
Приход к власти пробуржузной группировки Горбачева Яковлева Шеварднадзе, ведущей страну к развалу, проявился и в сфере свободы совести. Организованное в 1988 г. помпезное шоу-празднование 1000-летия введения православия на Руси ознаменовалось расширением религиозной пропаганды, усилением клерикальных сил. Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях» создал условия для безграничной деятельности религиозных обществ и других церковных структур, включая производственную, хозяйственную, благотворительную деятельности, изготовление и распространение религиозной литературы, установление связей с иностранными религиозными центрами. Закон установил, что религиозное общество может возникнуть без уведомления государственной власти. Государственный орган СССР по контролю за соблюдением законодательства о религиозных объединениях — Совет по делам религий при правительстве СССР и его уполномоченные на местах были ликвидированы.
Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» не только воспроизвел основные положения нового союзного закона, но и углубил его буржуазное содержание. Общеизвестно, что подлинная свобода совести состоит из двух элементов: свободы вероисповеданий и свободы атеизма. Российский закон исключил само понятие «свободы совести», подменив его термином «свобода вероисповеданий».
Указанные законодательные акты полностью перечеркнули основополагающие принципы ленинского Декрета СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». После принятия указанного закона, особенно в результате контрреволюционного государственного переворота в августе 1991 г., деструктивные тенденции усилились. Во-первых, институт научного атеизма, структура ЦК КПСС, был ликвидирован. Были ликвидированы также кафедры научного атеизма, а преподавание научного атеизма устранено из учебных заведений. В тех ВУЗах, где сохранились эти кафедры, они были переименованы в кафедры религиоведения с существенным изменением их деятельности. Все научно-атеистические издания были прекращены, а система распространения атеистических идей через общество «Знание» упразднена. Журнал «Наука и религия» превратился в рассадник мракобесия и реакции.
В России начали быстро распространяться новые религии и иностранные религиозные миссии. Расширяется число религиозных передач и публикаций в СМИ. В целом происходит укрепление клерикальных сил, причем государственная власть стремится получить их поддержку.
Новая Конституция РФ определила Россию в качестве светского государства, закрепив при этом три принципа, характеризующие его сущность:
1) недопустимость установления какой-либо религии в качестве государственной или обязательной;
2) отделение религиозных объединений от государства;
3) их равенство перед законом. Кроме того, ныне действующей конституции указывается: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Оценивая все вышеназванные нормы, можно сказать, что они в целом имеют буржуазно-демократический характер. Авторы конституции не посмели исключить из ее текста право не исповедовать никакой религии. Но отказ создателей Конституции РФ включить в ее текст краткую формулу о праве на распространение атеистических убеждений, разумеется, не случаен.
Правящей элитой применяются различные методы ограничения свободы совести: юридические, экономические, идеологические. Закон «О свободе совести и религиозных объединениях» самым подробном образом гарантирует права религиозных объединений, включая создание религиозных обрядов и церемоний, издание и распространение религиозной литературы, учреждение профессиональных образовательных учреждений и т. д. О соответствующих правах атеистов в этом законе ничего не сказано. Правда, последние могут воспользоваться федеральным Законом «Об общественных объединениях». Однако религиозные объединения по закону имеют ряд существенных юридических преимуществ — могут, в частности, вести религиозную пропаганду в армии, местах лишения свободы, в больницах, создавать учебные заведения, безвозмездно пользоваться государственным имуществом религиозного назначения, имеют право на государственное содействие в осуществлении своих программ и т. д. Подобными правами атеисты не располагают. Право не исповедовать никакой религии в России признается, но свобода атеизма юридически и фактически ликвидирована.
Вопреки требованиям закона об отделении религиозных объединений от государства действия должностных лиц сопровождаются религиозными церемониями. Так, патриарх участвовал в процедуре инаугурации Президента РФ. Государственные награды России (Андрея Первозванного и Святого Георгия) представляют собой религиозные символы. По государственным каналам телевидения, в других государственных СМИ ведется религиозная пропаганда.
В нашей стране происходит широкое наступление самых реакционных клерикальных сил, мракобесов, опирающихся как на «традиционные», так и на модернистские церкви и секты (включая шаманов, знахарей, гадалок и других шарлатанов), стремящихся к возрождению средневековья. Особенно губительны действия клерикалов в их стремлении ликвидировать ценности светской культуры, подчинить себе учебные заведения. Следует заметить, что это происходит путем систематического нарушения принципа светского государственного образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, закрепленного в законодательстве. В этом вопросе закон допустил уступку клерикалам, разрешая обучать детей религии вне рамок образовательных программ представителям религиозных организаций по просьбе родителей и с согласия детей в государственных школах, но это противоречит ст. 4 того же Закона, провозглашающего светское образование в этих школах. На практике церковь устанавливает свое влияние в учебных заведениях, не считаясь ни с какими законами. Попытки ввести преподавание богословия в ВУЗах, предпринятые руководством Академии наук, МГУ и церковью, противоречат основам конституционного строя России.
Свобода совести — одно из гражданских прав, реализующихся в сфере частной жизни, в которую недопустимо государственное вмешательство. Коммунистическая партия всегда отстаивала принцип: «Религия есть частное дело гражданина по отношению к государству». Но является ли отношение к религии частным делом коммуниста по отношению к своей партии? В. И. Ленин на этот вопрос отвечал так: «По отношению к партии социалистического пролетариата религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте и мрако-бесничеству в виде религиозных верований». Но нет ли здесь посягательства на свободу совести для члена партии? Очевидно, нет. Ведь свобода совести — возможность добровольного выбора между религией и атеизмом. Вступая в компартию, гражданин сознательно осуществляет свой выбор в пользу диалектического материализма и атеизма. Вступив в ряды партии, он отстаивает и пропагандирует ее мировоззрение. Недавно член Президиума ЦК КПРФ В.И. Зоркальцев заявил, что борьба с религиозными традициями «бессмысленна». Но разве 70-летний опыт научно-просветительной и идейно-воспитательной деятельности в СССР, переход большинства народа на позиции атеизма не опровергают этот вывод? Тов. Зоркальцев предлагает поддержать православие и другие традиционные конфессии. Но как коммунисты могут поддерживать клерикалов, ведущих активную антикоммунистическую пропаганду? Именно так можно оценить Архиерейский собор РПЦ, канонизировавший Николая II, а также контрреволюционных священников-монархистов.
Постсоветская история России свидетельствует, что права человека, включая свободу совести, не могут быть обеспечены в условиях социально-экономического и политического кризиса страны, идущей по капиталистическому пути.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
