Важным направлением исследования политических элит является выявление политических факторов их функционирования. К их числу относятся: принципы ее организации, модели и механизмы рекрутирования, алгоритмы деятельности. От того, как они организованы в обществе, зависит качество элит и эффективность их функционирования.
Кардинальные трансформации российского общества, происходящие с начала 1990-х гг., оказали сильное влияние на его политическую структуру и особенности функционирования такой социальной группы, как политическая элита.
Изучение политических процессов современности предполагает анализ структуры и функций элит. Дискуссии о роли, которую играют элитные группы в процессе разработки, принятия и реализации управленческих решений на региональном, национальном уровнях, а также о влиянии, которое они оказывают на политический процесс, продолжают привлекать внимание специалистов.
Следует отметить, что условия конституирования элиты были достаточно глубоко и всесторонне исследованы основоположниками элитологии Г. Моска, В. Парето, М. Вебером, Р. Михельсом, а также их последователями как в зарубежных странах, так и в России. Это позволило создать понятийно-категориальный аппарат элитологии, выработать критерии типологизации элитных групп, обосновать принципы ее рекрутирования и циркуляции на различных стадиально-формационных отрезках развития цивилизации.
Опираясь на концептуальные основы политической элитологии, отечественные авторы в начале 1990-х годов приступили к изучению явлений российского элитогенеза.
Наибольший интерес в этой связи представляют работы таких известных специалистов, как Г.К. Ашин, О.В. Гаман-Голутвина, А.В. Понеделков, А.П. Старостин. Значительный вклад в исследование политических процессов формирования элит внесли отечественные ученые.
Г. Моска пытается дать объяснение такому явлению, как циркуляция элит. Он считает, что в обществе всегда существуют силы, готовые заменить старое правящее меньшинство. Постепенный обмен - нормальное состояние, а функционирование правящего класса - залог «здоровья» общественного организма. В отличие от В. Парето, который рассматривал процесс циркуляции в психологических терминах, для Г. Моска важное значение приобретает категория «интерес». Появление новых элементов в элите он связывает с ростом новых интересов в обществе. Представители активной социальной силы как носители интересов оказываются главными претендентами в политический класс общества.
Г. Моска рассматривает принципы элитной рекрутации. Главным критерием отбора выступает то, что Моска называет «способностью управлять». Причем это не только психологическая склонность одного человека властвовать над другими и не только личные качества, обеспечивающие высокий профессионализм в управленческой деятельности, но и наличие характеристик, наиболее подходящих в определенный исторический период. Тенденции развития правящего класса зависят от изменения под давлением объективных признаков качеств, необходимых для управления членам правящего класса. Если эти качества меняются медленно, преобладает аристократическая тенденция. Если изменение происходит относительно быстро, то демократическая. Но даже после революции «некоторые элементы, более или менее многочисленные, старого правящего класса войдут в состав нового». Моска считает, что правящий класс наличествует в любом обществе, вне зависимости от соблюдения или несоблюдения им неких моральных принципов, положительного или отрицательного влияния на общество. Идеалом для Моски является совмещение в обществе аристократических и демократических тенденций, их равновесие, которое может быть достигнуто путем рассредоточения власти, недопущения ее монополизации в руках какой-либо одной группы.
Социальная система, согласно В. Парето, стремится к равновесию и при выходе из равновесия с течением времени возвращается к нему, процесс колебания системы и прихода ее в «нормальное» состояние равновесия образует социальный цикл, течение цикла зависит от характера циркуляции элит. Парето, одними из качеств элиты называл две способности: убеждать и применять силу, когда это необходимо. Если элита не способна применить то или другое из этих качеств, она уступает место другой элите, способной реализовать эта качества на практике.
В. Парето полагал, что элиты, возникая из низших слоев общества, в ходе борьбы поднимаются в высшие, «расцветают», вырождаются и исчезают. Представлял исторический процесс в виде вечной циркуляции основных типов элит; элиты возникают из низших слоев общества и в ходе борьбы поднимаются в высшие, там расцветают и, в конце концов, вырождаются, уничтожаются и исчезают. В этом заключается его закон циркуляции элит. Качества, обеспечивающие элите господство, изменяются с течением времени, отсюда и изменение и типов элит («лисы» и «львы»). Таким образом, для В. Парето смена элит предполагает ситуацию, когда старая элита, стоящая у власти, становится неспособной к эффективному управлению, и в обществе возникает новая элита.
Р. Михельс сделал важный методологический вывод по поводу смены и трансформации элит: фактически происходит не смена старых элит новыми, а, скорее, переплетение новых элементов в элите со старыми.
В период «застоя» средний возраст политической элиты составлял 61,8 лет, высшие должности в государстве занимались фактически пожизненно. Перестройка была попыткой обновить правящую элиту, уже не способную эффективно управлять страной. Произошло омоложение элиты (средний возраст «горбачевской когорты» составлял 54 года, а ельцинской - 48,5 лет). В годы перестройки возросла мобильность элиты, рост вертикальной мобильности так же характеризует и постсоветский период. Однако, предпринятые меры не привели к качественному изменению элиты российского общества. Так, большинство политических лидеров постсоветского периода принадлежат к старой номенклатуре» Появилось много бизнесменов-политиков. Капиталы большинства из них, так или иначе, формировались преступным путем, то есть можно говорить о том, что определенная часть людей, связанных с криминалом, пришла в политику. Очевидно, что эти люди не отличались ни высоким профессионализмом, ни стремлением изменить ситуацию в стране к лучшему.
Примерно с 60-х годов XX века, помимо других факторов элитообразования, важное место занимает демократизация высшего образования, его доступность для широких слоев населения. Заметное влияние в повышении вертикальной мобильности по каналу индивидуальных способностей и образования сыграли системы предоставления стипендий фондами и государством, а также системы кредитования.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Как отмечается в исследованиях механизмов формирования элит, Великобритания и Франция к настоящему времени в полной мере сохранили в своих институтах образования функции формирования и интеграции элиты. О.В. Гаман-Голутвина утверждает, что, по сути, система элитного образования в Англии и является системой рекрутирования элиты. Во Франции подобную функцию выполняют немногочисленные знаменитые высшие школы, типа Лицея Ле Гранда, Школы государственного управления и др. Здесь социальное происхождение, статус и богатство являются определяющими в формировании состава студентов.
Номенклатурный принцип отбора, сформировавшийся в советском обществе, во многом сохранил черты персистентности и закрытости. Формирование элита шло не по профессиональным критериям, а по личной преданности, исполнительности, по знакомствам, по родственным отношениям. Этот принцип получил своё продолжение и в наши дни. Следует отметить, что современная политическая элита имеет достаточно высокий уровень образования.
Следует подчеркнуть, что политическая и иные виды элит современной России - продукт радикальных изменений российского социума. Эти изменения, происшедшие в ходе перестройки советского общества и последующих российских политических реформ, а также параллельных трансформаций ценностных ориентаций и состава политической элиты, развивались поэтапно. В элитологических работах последних лет мы наблюдаем больший акцент на изучении структурно-функциональных характеристик, ценностных ориентаций, установок элитных групп, особенностей их взаимоотношений в рамках формирующегося российского «правящего класса». Это естественно, поскольку элитообразующий процесс, с точки зрения его генезисных параметров в России далеко не завершен, хотя мы и наблюдаем уже стремление правящих федеральных и региональных элит к закрытости. B условиях маргинализации российского общества, быстрой смены социальных ролей и статусов определяющими в становлении властных структур стали отношения личной преданности и покровительства. Поэтому важнейшей составляющей рекрутирования постсоветской элиты стали клиентарные отношения, основанные на личной лояльности и преданности. Неформально - личный характер рекрутирования доминирует и в региональных элитах, где команды-клиентелы образуют ткань властвующей элиты. Если в западной политической элите приоритетом выступает социальное происхождение, то в современной российской элите - корпоративное, т.е. предшествующая связь с номенклатурой и приверженность руководителю.
Был разрушен формировавшийся десятилетиями номенклатурный принцип элитообразования, рекрутирования и карьерного продвижения. На смену номенклатурных назначений пришли выборы, со временем ставшие одним из главных механизмов элитообразования и, прежде всего, во властной структуре. В рамках гражданского общества происходило формирование самостоятельного сегмента элитного слоя, многие представители его вышли из демократического движения. На практике квотно-клановый принцип формирования элиты не только сохранился, но и усилился. И хотя в кадровой политике федеральный центр, отказавшись от процедуры выборов глав регионов и сделав ставку на своих назначенцев, надеялся удержать элиту под своим контролем, именно элита наиболее активно действовала в области институционального строительства.
Среди современных концепций элиты выделяют и «ценностные» концепции. Они включают в состав элиты тех, кто обладает наиболее ценными для общества в целом качествами. Деление на элиту и массу представляется естественным процессом, который должен быть организован в наиболее оптимальной для общества форме через совершенствование механизма отбора и рекрутирования в состав элиты. Элитарность общества не противоречит принципам демократии, потому что соответствует представлениям о равенстве как равенстве возможностей. В разные исторические эпохи были востребованы различные типы элит, обладавшие наиболее значимыми в тот период для общества ценностными качествами.
Основными типами отношений между элитами являются компромиссные и конфликтные стратегии взаимодействия. Компромиссная стратегия при режиме с доминирующим актором - «сообщество элит» (elite settlement), при отсутствии такого актора - «борьба по правилам». Конфликтные (силовые) стратегии: при режиме с доминирующим актором - «победитель получает все», при отсутствии доминатора - «воина всех против всех».
Роль межэлитных конфликтов определяется тем обстоятельством, что элиты - не простые реагенты конфликтов. Напротив, элиты определяют, какой конфликт окажется в центре политического процесса в зависимости от своих стратегий и текущих предпочтений. Но межэлитные конфликты чаще всего латентны, имеют скрытые и внешне превращенные формы. Например, противостояние кланов в борьбе за собственность и власть часто маскируется возвышенными идеологическими фразами, предназначенными для масс. Различают институциональные и функциональные конфликты. Институциональные конфликты вызываются противоречиями в принципах и целях различных структур власти. Они коренятся в самой природе моноцентрической персонализированной власти, которая во многом унаследовала советские конструкции, но вынуждена действовать в противоположных целях и (хотя бы ограниченно) соблюдать демократические процедуры. Каждый институт стремится к единовластию, но это недостижимо. Поэтому возникают постоянные конфликты по вертикали: между уровнями власти «федерация - регион - местное самоуправление». Также сильны, особенно па стадии становления режима, горизонтальные конфликты между главой исполнительной власти и законодательным органом.
Одной из значимых для всего общества функций политической элиты как института является ее регламентирующая деятельность. Часть властвующей элиты обладает полномочиями принимать решения по поводу разрешения или запрещения каких-либо вопросов. Эту часть элиты принято называть вето-группами, так как она является «высшей инстанцией» в вето-процессе. Выполняя эту функцию, вето-группы вынуждены часто контактировать с внешней по отношению к элите средой - ведь именно этой части общества требуются санкционированные разрешения на что-либо. Как показывает практика, члены данной субэлитной группы чаше всего подвержены коррупции, так как им легко извлекать выгоду из собственного положения.
Классификация строения политических элит, проведенная по неформальным признакам, позволяет выделить в структуре элит разнообразные кланы, клики, стратегические группы и группы давления, внутренние партии и обоймы. В целом совокупность неформальных связей в элитной системе представляет собой клиентелу, построенную на чувстве личной зависимости и не имеющей ничего общего с рациональным распределением ресурсов и полномочий. Связь между патроном и множеством его клиентов создает дополнительное измерение иерархического строения политической элиты, не вписанное в его формальную организацию. Такие мини-пирамиды власти основаны на персональной протекции. Часто при смене места работы патроном вся «команда» перемещается в формальной среде элиты. Наличие команд было характерным признаком и советской властной элиты.
В современном российском элитном пуле руководящие посты часто монополизируются протяженной в горизонтальном и вертикальном измерении группой, складывающейся вокруг влиятельного лидера. Такие группы принято обозначать понятием политического клана. Политические кланы имеют строение «слоеного пирога» или айсберга, когда внешняя (видимая) часть клана представлена известным политиком, вторая часть - группой его политической поддержки, третья часть - группой экономической (финансовой) поддержки, четвертая - группа обслуживающих средств массовой информации, пятая - группа спецслужб, охранных подразделений.
Региональные политические элиты в силу их статуса, руководящих функций, возможности мобилизации ресурсов относятся к наиболее заметным акторам политического процесса в субъектах РФ. От них в немалой мере зависит характер взаимоотношении с федеральным центром, динамичность социально-экономического развития, создание стабильной обстановки. Структурирование региональных политических элит на протяжении уже реформ общества стало сложным, противоречивым процессом. В первой половине 1990-х гг. в этом сегменте элиты была повышенная доля бывших советских и партийных руководителей. Однако многие из них адаптировались к новым реалиям, а необходимость каждодневного решения острых проблем региона (безработицы, преодоление экономического кризиса, задержки выплаты пенсий, заработной платы и др.) делали доминирующим в их ориентациях прагматизм, а не идеологические пристрастия. К концу 1990-х гг. к власти во многих регионах стала приходить либерально настроенная элита, представители бизнеса, военно-правоохранительных кругов. Этот процесс наблюдается и в данное время.
Основной характеристикой процесса структурного оформления политических элит российских регионов в настоящее время является противопоставление наиболее влиятельных в ее составе групп - экономической и бюрократической, - а также наличие достаточно тесной связи между бизнесом и высшими органами власти.
Институты, практики отношений и процессы развития политических элит теряют идеологическую «погруженность». При всех противоречиях и попятных движениях возможен прогноз: будет идти консолидация политических элит России как по вертикали, так и по горизонтали. Консолидация более характерна для вертикально интегрированных конгломератов с участием и региональных, и общероссийских группировок. Собственно региональные элиты, напротив, дробятся и теряют политическое влияние. Эти процессы открывают путь к более активному взаимодействию федеральных и региональных этнополитических элит, к более прочному контролю над массами.
Системообразующим фактором современного политического элитарного сообщества выступает доминирование определенных - одной или нескольких - структурных (статусных) групп, что в явном виде определяет наличие одного или нескольких фактических центров политической власти в регионах. Таким образом, реальная политическая элита приближается к моноархичной или полиархичной модели функционирования.
Доминирование одной или нескольких структурных (статусных) групп в составе региональной этнополитической элиты фактически определяет наличие одного или нескольких центров политической власти в регионах. Следствием существования моно- или полиархической модели функционирования института политической элиты является формирование конкурентной элитной среды, что, в свою очередь, сказывается на значимость управленческого опыта, личных качеств политиков, а также на распространении стиля руководства в регионе. К примеру, если в составе элиты присутствует лишь один источник власти, то, вероятнее всего, высокую значимость приобретет личная преданность «источнику власти», чьи решения будут претворяться в жизнь авторитарным способом, но при этом большинство конфликтных ситуаций в элитной среде будут заблаговременно предотвращаться, а общий фон деятельности элиты станет более согласованным и конструктивным.
Достоинством полиархичной системы политических элит является относительная открытость элитной среды и компромиссный характер процесса принятия решений, когда стратегия развития строится исходя из учета интересов нескольких групп. Потенциальной угрозой устойчивости такой элиты является ее внутренняя разобщенность. Степень сплоченности же политических элит (неконфликтность элитной среды) зачастую становится гарантией эффективного или неэффективного руководства регионом.
Тенденциями структурирования региональных политических элит в российском обществе признаются следующие:
1. Этнополитические элиты регионов субъектов Российской Федерации вытесняется с арены деятельности политических акторов федерального масштаба; ее интересы все больше замыкаются только на подконтрольной ей территории;
2. Процесс институционализации современных региональных политических элит характеризуемся постепенным слиянием с государственным аппаратом и крупным бизнесом;
3. Структура местных политических элит соответствует моноархичной модели функционирования, где центром власти выступает либо административное, либо экономическое ядро.
Линия на укрепление властной вертикали, исключение диссонанса в отношениях центра и регионов обусловит в дальнейшем укрепление правящей региональных политических элит за счет силовых структур, подразделений власти федерального центра. Измененный механизм формирования губернаторского корпуса в регионах резко повышает ставки тех лиц, кто поддерживает Президента страны и пользуется его поддержкой. Можно утверждать, что это означает некоторое сужение демократического поля в решении кадровых вопросов. Формирование губернаторского корпуса за прошедшие годы происходило в остроконфликтной ситуации, с применением «черного пиара», нарушением правовых и моральных норм, расходованием огромных финансовых средств. С одной стороны, это можно рассматривать как болезнь молодой демократии, - а с другой стороны, как проявление низкой политической культуры элиты, борьбы различных групповых, корпоративных интересов (экономических, финансовых, политических). Изучение правящей элиты подтверждает пока еще ее низкую консолидированность, экономическую и политическую ангажированность. В то же время региональные политические элиты становятся лояльнее в отношениях с центром, преодолевается имеющая место тенденция к сепаратизму, сложившаяся по ряду причин. Укрепление взаимоотношений центральной и региональной элиты на основе разграничения предметов ведения можно рассматривать как положительную тенденцию, работающую на реализацию тезиса «сильный центр - сильные регионы - сильная Россия».
Хотя сегодня наблюдается процессы деавтономизации существующих центров власти, пересмотра системы «правил игры», изменения баланса сил между федеральным центром и регионами, субнациональные элиты продолжают оставаться активными участниками политических процессов. В сложившейся ситуации стабильное развитие, а на уровне государства сохранение системы позитивной децентрализации (вертикальное разделение власти), без которой невозможно эффективное управление современным государством, имеющим сложную социально-экономическую и политическую структуру, зависит от деятельности политической элиты. Поскольку в политических элитах представлены различные социально-политические силы и интересы, особую актуальность приобретает проблема понимания социальных механизмов формирования политических элит.
Анализируя динамику и механизмы элитообразования (рекрутирования элиты), прежде всего, следует обратиться к исследованиям Г. Моска, В. Парето. Г. Моска, исследуя политическую элиту, уделял внимание процессу ее формирования, рекрутирования, изучал процесс циркуляции, он предложил идею конвертируемости типов власти (прототип капиталов П. Бурдье). Г. Мосвка выделяет три способа образования элиты: наследование, выборы и кооптацию. Наследование - это аристократическая тенденция. По Г. Моска, она свойственна всем правящим классам если не юридически, то фактически. Решающее значение для продвижения индивидов по социальной лестнице при наследственном принципе имеют классовый габитус и культурный капитал.
Практически, представители элиты, осуществляющие отбор той или иной кандидатуры или играющие решающую роль в данном процессе, руководствуются четырьмя типами мотивов, сформулированных еще М. Вебером. Во-первых, традиционными, т.е. стремлением выдвигать лиц своего круга и тем самым способствовать однородности и сплоченности руководящей группы. Во-вторых, эмоциональными, т.е. субъективными опенками той или иной личности. В-третьих, оценочно-рациональным, применяя по отношению к кандидатам в состав элиты существующие в ней субъективные представления о принципах поведения человека и обязательных для него взглядах. В-четвертых, рациональными, т.е. объективно доказанной способностью кандидата выполнять определенные функции.
Для российского политического класса такая ситуация является новой, поскольку на протяжении многих десятилетий система государственного управления настраивалась в идеократической системе координат, и административный профессионализм выступал нужным, но не первоочередным качеством руководителя. Считалось, что идейная убежденность и преданность партии - наиболее приоритетное качество, которое позволяет решать прежде всего политико-идеологические задачи. Поэтому в ходу была межотраслевая и межтерриториальная ротация.
Несмотря на создаваемую нормативную правовую базу общественных преобразований, процесс реализации целей элитогенеза, во многом, обусловливали стереотипы взаимоотношений власти и общества, а также традиционное отношение элитарных слоев к основным социальным регуляторам - политике, праву, морали и т.д., - как в принципе недостаточным средствам удержания и использования своих политических позиций. Право в сознании большинства представителей политико-административной элиты вне связи с механизмами укрепления их властного положения нередко лишается своего ценностного значения. По справедливому замечанию А.И. Соловьева, в рамках российской элитарной культуры «правовые ценности нивелируются в силу их нерасчлененного восприятия вместе с могущественным регулятором властных отношений - политикой».
Процессы формирования российских политических элит требовали благоприятного сочетания определенных факторов - «внешней среды». В качестве такой «внешней среды» по отношению к оформлению моделей политических действий (то есть их последовательной типизации) со стороны членов элитных групп рассматриваются взаимоотношения региональных элит с федеральной политической элитой, иными влиятельными структурами (экономическими и национальными группами влияния) и неэлитой (населением регионов).
В качестве основных элементов внешней среды, «благоприятствующих» процессу формирования региональных политических элит, следует выделить ряд моментов, которые имеет смысл рассматривать как предпосылки процесса институционализации:
- проведение административной реформы, в результате которой произошло перераспределение политического влияния в отношениях «центр - регионы» в сторону усиления федеральной элиты;
- рост политической активности регионального и федерального бизнеса, который способствует снижению идеологической подоплеки политических действий региональной элиты и возрастанию прагматических настроений в отношениях региональной политической элиты и центра;
- заметное снижение публичности конфликтов внутри субъектов федерации, конфликтов в отношениях «центр-регион»;
- латентная форма не только внутриэлитных конфликтов в регионах, по и конфликтов по линии «элита-массы».
Следует заметить, что не все исследователи представителей высшей политической страты согласны с тем, что институционализация властвующего меньшинства в современной России имеет в качестве объекта именно политическую элиту. Основной причиной этого является распространенность аксиологического подхода к определению политической элиты, который предполагает соответствие представителей элитных групп высоким нравственным критериям. Особенно болезненно несоответствие реальной политической элите нормативному уровню воспринимается в полиэтничных регионах, где задача интеграции населения с помощью деятельности политических элит остается наиболее важной. Альтиметрический подход выделения элит дает основание относить к политической элите персон, обладающих максимальными властными возможностями. Как уже отмечалось выше, для контроля максимальными властными возможностями члены политической элиты чаще всего сосредотачиваются на задаче использования возможностей государственного управления. То есть, в современных российских условиях важнейшим субъектом внешнего полагания для политической элиты является государство, а контроль над этим главнейшим для элиты и контрэлиты институтом является основополагающим.
Административная составляющая политической элиты является характерной чертой нынешней России. Анализ динамики развития постсоветских элит, включая их региональный уровень, показал, что специфика распределения российского «властного капитала» (и ныне, и в номенклатурные времена) состоит в монополизации властных функций узким кругом лиц, в существовании формального или неформального «политбюро» - центра политических решений. Далее - включение (зачастую неформальное) в «высший» состав лиц, входящих в околоэлитное окружение, но не имеющие формальных элитных прерогатив (помощники, советники, начальники вспомогательных служб (например, охрана), политических обозревателей и консультантов, редакторов газет, лечащих врачей, родственников). Серьезное воздействие на подготовку и принятие решений оказывают аналитико-информационные отделы и службы, осуществляющие работу с информацией и документами и ведающие правом доклада руководству или допуска на доклад. Канцелярия, общий отдел, Администрация Президента - вот примерно эквивалентные по значимости структуры, обслуживающие высшую власть России и серьезно влияющие на принятие государственных решений. Словом, в составе групп влияния на власть присутствует большое число полуэлитных, неэлитных и непрофессиональных элементов, которые проще обозначить старым словом «двор». Власти недостает рационально-бюрократических признаков. Отмеченные особенности высшей политической элиты России проецируются по вертикали на высшие политические институты регионального уровня и по горизонтали - на другие центры власти (правительство, парламент, центральные аппараты политических партий и общественных движений).
Принципы элитообразования в России сохраняют во многом преобладающий номенклатурный принцип. Он означает продвижение в административную элиту либо финансово-промышленные группы. Отношения в этих организациях управляются по системе формальных и (чаще) неформальных связей, негласных правил поведения. Способы рекрутирования элит почти целиком зависят от личных предпочтений руководителя, т.е. основаны на патрон-клиентарных отношениях. Как считали Д.В. Бадовский и А.Ю. Шутов (одни из первых исследователей явления), причины прочности номенклатурности не только в субъективном миропонимании правящих элит. Во многих регионах просто слаб «политический рынок» кандидатов в элитy, не развита инфраструктура конкурентной политики (свободные СМИ, Интернет, возможность достичь высокого статуса вне и вопреки государственной бюрократии). Причем номенклатурный принцип может использоваться в противоположных целях: коммунистами и либералами, унитаристами и сепаратистами.
Самооценка правящих элит отчетливо выявляет их номенклатyрность, дисбаланс полномочий в пользу сильной исполнительной власти. Это обосновывалось, как правило, необходимостью обеспечения эффективного управления, отсутствием политической и правовой культуры общества, соответствующей новым политическим реалиям. К тому же культура власти элиты ориентирована на постоянное и приоритетное использование именно политических регуляторов властных отношений, независимо от их легализованности и опосредованности законом. Поэтому право в России традиционно воспринимается элитами как формальный и малосущественный фактор ограничения и регулирования их власти. Становился очевидным тот факт, что администрирование в сфере экономических процессов, давление на СМИ, клановый принцип формирования властных структур становились тормозом в развитии демократических процессов, сдерживали развитие структур гражданского общества.
Рассмотрим более детально тенденцию усиления влиятельности чиновничества в составе политических элит.
Выборность руководителей принципиально изменяет профиль российской власти. Выборы сделали элиту более независимой. Однако возможности кардинального обновления региональной элиты с помощью выборов ограничены. Проблема управленческих кадров остается острой, не хватает опытных руководителей, предпринимателей. Помимо этого, кумовство, родственные и дружественные связи заменяют объективную оценку возможностей подбираемых кадров, кадровые рокировки и «перетряски» своим логическим завершением имеют, как правило, возврат к кадрам советской номенклатуры. Идет поиск технологий выхода из экономического кризиса. Ставятся стратегические задачи на региональном уровне, однако, пока не определены четко цели, тактика, возможности реформ на ближайшую перспективу.
Овладение административным ресурсом для осуществления властных полномочий и фактическая бесконтрольность действий некоторых членов элитных групп приводит к «засилью» элит как на федеральном, так и на региональном уровне. Именно преследование элитой собственных интересов служит причиной сложившейся в России деформирующей системы представительства социально-политических интересов населения.
В этой системе действует «тройная система фильтрации»:
- структура политических интересов общества, выражаемая в деятельности ведущих политических партий и общественных движений, никак не отражается в механизмах формирования и структуре органов власти. Структура и состав органов власти утверждается элитой и выносится на утверждение - ознакомление электората. В случае «несанкционированного поведения электората» или некоторой части оппозиции в итоговые результаты вносятся «редакционные изменения» либо на уровне подсчета голосов, либо на этапе обработки протоколов избирательной комиссий,
- партийная система в России не только не сформирована до конца и неадекватно выражает социально-групповые политические интересы, но и постоянно реорганизуется,
- существующая политическая система, призванная репрезентировать весь спектр системы социально-политических интересов, не защищена от воздействий теневой элиты, спонсирующей и формирующей из своих представителей систему политической бюрократии.
В таких условиях элите проще выполнять работу по обеспечению собственного положения, которая традиционно ведется не по формальным принципам работы в высших органах власти, а по неформальным «правилам игры», структурирующим элиту по принципам личной преданности: «один из основополагающих принципов элиты - принцип команды: чей ты человек, кто тебя привел. Каждый начальник, который поднимается наверх, ведет за собой своих преданных людей».
Ряд наблюдений позволяет сделать аналогичные, хотя и не столь категоричные выводы. О.В. Гаман-Голутвина, анализируя результаты всероссийского исследования «Самые влиятельные люди России», отмечает, что в составе политической элиты, хотя и доминирует контингент исполнительной и - в меньшей степени - законодательной ветвей власти, избирательным кампаниям нередко предшествует негласный отбор претендентов по критерию преданности губернаторской команде. То есть, выборы легитимируют результаты теневых договоренностей: наиболее значимые политические решения принимаются в процессе закулисного торга с участием групп интересов и групп давления.
Анализ показателей влиятельности такой группы, как главы субъектов РФ, свидетельствует, во-первых, об относительно низком уровне политического влияния губернаторов по сравнению с представителями других групп российской политической элиты, а во-вторых, об устойчивом снижении этого уровня.
С учетом асимметрии федерации, в политическом пространстве России имеют место различные логики взаимодействия политических элит. В процессе этого взаимодействия заявляют о себе партикулярные интересы, связанные с социальным разнообразием слоев и групп населения, этническим разнообразием. При этом применение политических средств в зависимости от особенностей политического режима и технологии осуществления власти варьируются.
Происходящее закрепление особенностей и принципов формирования политической элиты регионального уровня можно проиллюстрировать, используя метод выделения «структурных групп» в составе элиты. Под структурной группой в данном случае понимается совокупность персон, имеющих схожие характеристики, выделенные по формально-функциональному признаку, Выделение структурных групп подразумевает использование позиционного подхода к определению политической элиты. Применение именно этого подхода легло в основу проведения крупнейшего российского исследования политических элит субъектов федерации «Самые влиятельные люди России», проведенного Институтом ситуационного анализа и новых технологий.
Еще один аспект анализа состава политических элит региона представляет собой выявление зависимости между усилением позиций различных структурных групп элиты.
При анализе структурирования наблюдаются следующие тенденции в формировании современных российских региональных политических элит, рассматриваемых с позиции изучения формальных статусов ее членов:
- ослабление влияния администрации региона в тех субъектах РФ, на территории которых действуют крупные федеральные и местные бизнес-объединения, и, наоборот, - активное присутствие в составе политической элиты представителей исполнительной власти в регионах, где политическая влиятельность крупного бизнеса невысока;
- параллельное усиление позиций членов региональных парламентов и крупного бизнеса за счет вхождения известных, состоятельных бизнесменов в состав высшего законодательного органа власти региона.
Особенности формирования политических элит определяются не только текущей политической ситуацией, но и историческими, культурными, социально-экономическими, географическими особенностями регионов. Сочетание действия этих факторов определяют устойчивую специфику местного института власти. В рамках неоинституционального подхода значимость этих факторов преломляется в совокупность показателей, характеризующих внешнюю - формальную - сторону функционирования института политической элиты. Приведенные факты подтверждают, что реальные политические элиты приближаются либо к моноархичной, или полиархичной модели функционирования.
Косвенным же образом это проявляется в наличии или отсутствии своеобразной конкуренции в элитной среде, что влияет на значимость управленческого опыта, личных качеств политиков, а также на наиболее распространенный стиль руководства в регионе. Так, например, превалирование в составе политической элиты и руководителей экономических структур, и высших государственных чиновников в большинстве случаев определяет тот факт, что в элитной среде естественной является высокая оценка опыта управленческой работы и хозяйствования, умения договариваться и искать компромиссы, навыка публичной работы.
Если же в элитной среде присутствует лишь один источник власти, то, вероятнее всего, высокую значимость приобретет личная преданность «источнику власти», чьи решения будут претворяться в жизнь авторитарным способом, при этом большинство конфликтных ситуаций в элитной среде будут заблаговременно предотвращаться.
Положительной характеристикой полиархичной системы политических элит является относительная открытость элитной среды - элитная группа имеет несколько источников пополнения кадрового состава, а также (в идеале) компромиссный характер процесса принятия решений, когда стратегия развития строится исходя из учета интересов нескольких групп. Потенциальной угрозой устойчивости полиархичной элиты является ее внутренняя разобщенность. Сплоченность же политических элит (неконфликтность элитной среды) зачастую становится гарантией эффективного или неэффективного руководства регионом. И действительно, в регионах, где протекает конфликтный процесс «дележа портфелей», члены политических элит с высокой степенью вероятности будут сосредоточены исключительно на достижении собственных целей.
Политические факторы функционирования политических элит включают в себя принципы ее организации, модели и механизмы рекрутирования, алгоритмы деятельности. От того, как они организованы в обществе, зависит качество элит и эффективность их функционирования, их политико-властный статус. Для современной российской элиты характерно противоречивое сочетание конкурентного и номенклатурного принципов организации, преобладание гильдейской модели рекрутирования, патрон-клиентарные внутриэлитные взаимоотношения, доминирование административно-политической элиты в общей системе элит. Структурирование политических элит происходит при взаимодействии трех факторов: культурного, структурного и институционального. Культурный фактор означает легитимацию власти элиты с помощью принятых в обществе норм и ценностей, стереотипов и отношений к политике.
Структурный фактор составляет организованную «рамку» элиты. Институциональный фактор связан с типом формирования формальных структур, со способами деятельности и задачами властных органов. Структура политических элит соответствует моноцентричной модели функционирования, где центром власти выступает либо административное, либо экономическое ядро. Основными видами элитных структур являются идеократическая, разделенная, фрагментированная, консенсусная. Специфика российских политических элит - в их отраслевой и территориальной гетерогенности. В федеративном государстве формирование и институционализация элит неизбежно идут на взаимосвязанных, но автономных уровнях: общегосударственном, региональном и местном. В полиэтничных регионах, особенно - республиках Северного Кавказа, этнополитическая стратификация является ведущим фактором политико-элитной диспозиции.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
