Факты – основа обобщений, теоретического мышления. Они отыскиваются, систематизируются, классифицируются, вокруг них разгораются споры и сталкиваются убеждения.
В научном познании факты играют двоякую роль:
1) совокупность фактов образует эмпирическую основу для выдвижения гипотез и построения теорий;
2) факты имеют решающее значение в подтверждении или опровержении теорий.
В самом общем виде под фактом понимается инвариантная информация о предмете исследования, полученная путем наблюдений и экспериментов, и содержащая знание об определенных характеристиках объекта – его существовании, свойствах, связях и отношениях с другими объектами.
Факт (лат. factum – сделанное, совершившееся). Этимология слова фиксирует и сохраняет значение того, что «сделано», «совершено», что «имеет место», «то, что есть», или, другими словами, выражает первичную интуицию факта, которой довольствуется обыденный здравый смысл. На первый взгляд эта простейшая конструкция кажется тривиальной, само собой разумеющейся. Часто, не задумываясь, о фактах говорят как о непосредственной действительности, событии; как о достоверном знании, подчеркивают, что факты – упрямая вещь, воздух ученого и т.п.
Но достаточно простых контрвопросов, чтобы осознать глубину и сложность проблемы факта. Почему факты – упрямая вещь? Почему их надо собирать? Если факт – то, что «сделано», то кем? Или чем? Далее возникают и более сложные вопросы – как связан факт с практикой, опытом, как соотносится с теорией?
В трактовке природы факта можно выделить две соперничающие трактовки: онтологизм и гносеологизм.
Суть онтологизма – в отождествлении факта с явлением, событием, вещью, эмпирически зафиксированным фрагментом действительности. При этом возникает вопрос об удвоении понятий, требующий применения «бритвы Оккама». Гносеологизм же придает факту значение исключительно формы знания, притом знания достоверного. Тогда возникает вопрос о том, что в объективной действительности соответствует факту как достоверному знанию.
Видимо, природу факта невозможно раскрыть ни с позиций онтологизма, ни с позиций гносеологизма. Но можно зафиксировать объективное основание для появления противоположных подходов – двойственность факта. Факт – то, что имело место и что зафиксировано субъектом познания, то есть здесь и независимость от субъекта, и соотносительность с ним.
Факт и событие (явление, вещь) при всей их близости далеко не тождественны. Вещь, явление, событие – это то, что существует само по себе, обладая действительными вещественно-энергетическими характеристиками. Факт же, как то, что «имеет место», представляет собой не вещь, событие или явление, а то, что вещь, событие, процесс имеют место, наличествуют.
Как отмечает Н.С. Рыбаков, на языке логики можно сказать, что суждение «а есть» раскрывается двояко:
1) когда внимание сосредоточено на том, что именно есть, речь идет о вещах, их свойствах, событиях;
2) когда внимание обращено на то, что нечто есть, выражается факт, он фиксирует не само событие, а то, что оно наличествует.
Получается, что в своем собственном существовании факт не тождественен вещам, событиям и т.п., значит, он выражает собой особое состояние, которое может быть названо фактуальностью. Двойственна сама действительность: она и реальна, и фактуальна.
Онтологизм не смог отразить двойственность факта, будучи не способен различить факт и событие.
Мир для человека фактуален, человек для мира – событиен, поэтому онтологизм несостоятелен, сводя факт к событию.
Но уязвим и гносеологизм, поскольку отрицание за фактом онтологического содержания лишает определенности факт и как форму знания. Если факт – достоверное знание, то есть истина, то опять одно из понятий оказывается лишним, опять вспоминается «бритва Оккама». При отождествлении факта и истины непонятно, зачем факты проверяются и перепроверяются, почему по их поводу ведутся споры и дискуссии, они доказываются и опровергаются.
Попытка преодоления односторонности понимания факта (сведения его или к факту действительности, или к факту знания) была предпринята в референтной концепции факта, возникшей в начале 70-х годов прошлого века (В.А. Штофф, Л.С. Мерзон). Факт стал рассматриваться как категория с четко выраженным онтологическим и гносеологическим статусом. Суть референтной концепции целостного факта выражает отношение: факт действительности (Ф1) – факт знания (Ф2).
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Факт действительности составляет онтологическое, а факт знания – гносеологическое содержание факта. Ф1 является основой для Ф2, Ф2 есть образ Ф1, Ф1 отражается в Ф2. Эвристическое значение референтного подхода в том, что он показывает диалектический характер отношения Ф1 и Ф2.По В.А. Штоффу, факты – это такие явления, события и вещи, и вообще любые стороны объективного мира, которые вошли в сферу познавательной деятельности человека, сделались объектом его научного интереса и оказались зафиксированными с помощью наблюдения и эксперимента.
Правда, при этом возникает угроза формальности выделения фактов действительности, коль скоро события становятся фактами в контексте деятельности. Критерий фактуальности определяется интересами познающего субъекта, но ведь его интересы подвижны, изменчивы. Как же тогда факты накапливать, систематизировать, обобщать и т.п. Подобное понимание факта не сохраняет дистанцию между тем, что есть, и тем, что зафиксировано субъектом познания.
Дальнейшая эволюция этой концепции была сопряжена с введением в отношение Ф1 (факт действительности) – Ф2 (факт знания) третьего элемента – Ф3 (факт сознания). Факт есть системное единство «Ф1 – Ф2 – Ф3, целостный феномен, в котором Ф1, Ф2, Ф3 – его модусы, ни один из которых не имеет самостоятельного существования, но и не совпадает с другими.
Если, по мнению Н.С. Рыбакова, Ф1 – нечто объективное, Ф2 – знание субъекта об этом нечто, то между ними «располагается» сам субъект с его действиями, сознанием, переживаниями, общением, культурой, опытом – факт сознания в широком смысле этого слова – Ф3.Проиллюстрируем вышесказанное. Представим детскую площадку во дворе жилого дома. На ней стоит горка для катания, сделанная из досок, с зелеными перилами и лесенкой с противоположной стороны; с нее, пронзительно визжа, скатывается малыш лет пяти.
Как, по мнению А.Ф. Зотова, увидит эту сцену физик-механик? Детская горка превратится в наклонную поверхность с углом к линии горизонта; по этой поверхности движется тело с массой m, нулевой начальной скоростью и конечной скоростью. Ускорение, испытываемое массой, определяется отношением между ней, углом к линии горизонта, зависит от коэффициента трения между движущимся телом и поверхностью и т.п.
Нетрудно заметить, что формулируя «физический факт», физик-механик будет отвлекаться от всего многообразия признаков ситуации, выделяя некоторый ограниченный комплекс компонентов, связанных между собой количественными отношениями. Физический факт представляет собой не просто фиксацию во времени события (Ф1) в форме знания (Ф2), но еще и мыслительную деятельность субъекта познания (Ф3), в данном случае – физика-механика.
Представим, что вместо физика ситуацию (событие) рассматривает психолог или педагог. Новый модус сознания (Ф3) с необходимостью вызовет к жизни новое отношение Ф2 и Ф3. Таким образом, факт всегда сопряжен с внутренним духовно-психическим миром познающего субъекта, со сферой его эмоционально-волевых переживаний, опытом, интеллектом и т.д.
С этих позиций можно оценить дискуссию о природе факта в современной методологии науки в рамках противоположности эмпирического и теоретического уровней познания между сторонниками фактуализма и теоретизма.
Если первые подчеркивают независимость и автономность фактов по отношению к различным теориям, то вторые, напротив, утверждают, что факты полностью зависят от теории и при смене теорий происходит изменение всего фактуального базиса науки. Верное решение проблемы состоит в том, что научный факт, обладая теоретической нагрузкой, относительно не зависим от теории, поскольку в своей основе он детерминирован материальной действительностью.
Парадокс теоретической нагруженности фактов разрешается следующим образом. В формировании факта участвуют знания, которые проверены независимо от теории, а факты дают стимул для образования новых теоретических знаний. Последние в свою очередь – если они достоверны – могут снова участвовать в формировании новейших фактов, и т.д.
«Мы должны признать – отмечал Н. Бор, – что ни один опытный факт не может быть сформулирован помимо некоторой системы понятий». Луи де Бройль писал о том, что «результат эксперимента никогда не имеет характера простого факта, который нужно только констатировать. В изложении этого результата всегда содержится некоторая доля истолкования, следовательно, к факту всегда примешаны теоретические представления.
Экспериментальные наблюдения получают научное значение только после определенной работы нашего ума, который, каким бы он ни был быстрым и гибким, всегда накладывает на сырой факт отпечаток наших стремлений и наших представлений».
А. Эйнштейн считал предрассудком убеждение в том, будто факты сами по себе, без свободного теоретического построения, могут и должны привести к научному познанию. Собрание эмпирических фактов, как бы обширно оно ни было, без «деятельности ума» не может привести к установлению каких-либо законов и уравнений.
Говоря о важнейшей роли фактов в развитии науки, В. И. Вернадский писал: «Научные факты составляют главное содержание научного знания и научной работы. Они, если правильно установлены, бесспорны и общеобязательны. Наряду с ними могут быть выделены системы определенных научных фактов, основной формой которых являются эмпирические обобщения.
Это тот основной фонд науки, научных фактов, их классификаций и эмпирических обобщений, который по своей достоверности не может вызвать сомнений и резко отличает науку от философии и религии. Ни философия, ни религия таких фактов и обобщений не создают». При этом недопустимо «выхватывать» отдельные факты, а необходимо стремиться охватить по возможности все факты (без единого исключения). Только в том случае, если они будут взяты в целостной системе, в их взаимосвязи, они и станут «упрямой вещью», «воздухом ученого», «хлебом науки».
Не следует «гнаться» за бесконечным числом фактов, а, собрав определенное их количество, необходимо в любом случае включить собранную систему фактов в какую-то концептуальную систему, чтобы придать им смысл и значение. Ученый не вслепую ищет факты, а всегда руководствуется при этом определенными целями, задачами, идеями и т.п.
Таким образом, эмпирический опыт никогда – тем более в современной науке – не бывает слепым: он планируется, конструируется теорией, а факты всегда так или иначе теоретически нагружены. Поэтому исходный пункт, начало науки – это, проще говоря, не сами по себе предметы, не «голые» факты (даже в их совокупности), а теоретические схемы, «концептуальные каркасы действительности». Они состоят из абстрактных объектов («идеальных конструктов») разного рода – постулаты, принципы, определения, концептуальные модели и т.п. Л. Февр, один из основоположников исторической школы «Анналов», понимал исторический факт как особый тип мыслительной конструкции. Если историческая наука исследует не только массивы единичных событий, но и сложные процессы и явления, то и факты должны концентрированно выражать существо этих процессов и явлений – в их пространственных границах и временной протяженности.
В литературе выделяют три основных функции факта в научно-познавательной деятельности:
1) стимулирующую, когда новые факты побуждают к разработке теоретических принципов, объясняющих эти факты, помогающих их обосновывать, объяснять, систематизировать;
2) проверочную, состоящую в подтверждении или опровержении теоретических положений;
3) стабилизирующую – подтверждающую достоверность фундаментальных положений, как эмпирического, так и теоретического характера, относительно исследуемых объектов.
Возможны различные классификации фактов. По научно-отраслевому признаку: естественнонаучные, технические, социальные. По предметно-дисциплинарному содержанию: экономические, политические, идеологические и т.п. По структуре: простые (единичные, локальные, кратковременные) и сложные (процессуальные, длительные, масштабные); при этом следует помнить про известную условность и относительность подобного деления. По степени значимости: существенные, реконструирующие наиболее значимые (или типичные) процессы и события и несущественные (с аналогичной относительностью). В зависимости от целей исследования факты могут быть конечной целью исследования – как эмпирические обобщения, или средством построения новых идеальных объектов на теоретическом уровне.
В свое время А.И. Ракитовым были предложены два вида типологии исторических фактов, имеющих более широкое методологическое значение для всего корпуса социальных и гуманитарных наук, коль скоро их факты всегда историчны.
В эпистемологической типологии выделяются:
– экзистенциальные факты, отвечающие на вопрос о существовании (несуществовании) тех или иных событий, ситуаций, процессов, исторических лиц и т.п.;
– квалификационные, отвечающие на вопрос о том, что именно существовало и какими свойствами, чертами и т.д. обладало; Квалификационные факты, в свою очередь, делятся на феноменологические, фиксирующие чувственно воспринимаемую сторону событий и процессов, и эссенциальные, фиксирующие сущностные параметры этих событий и процессов. В последнем случае мы имеем дело с результатом сложной аналитической процедуры, включающей оценку, отнесение к определенным социальным ценностям, конструирование теоретической модели;
– квантитативные, или количественные, предполагающие утверждения с количественными оценками событий, ситуаций и процессов;
– актомотивационные, реконструирующие мотивацию исторических персонажей, неформальных и институционализированных организаций, социальных групп, общностей и движений.
Наконец, по А.И. Ракитову, специфически историческими фактами следует считать темпоральные и локографические. Первые выражают или соотнесение событий с некоторой хронологической шкалой, или последовательность событий, или длительность процессов. Вторые фиксируют пространственную локализацию событий, социально-пространственные связи процессов. Теоретически сложные высказывания опираются на факты, в которых одновременно присутствуют темпоральные, локографические, экзистенциальные, квалификационные и квантитативные моменты.
Методологическая типология состоит из четырех типов установления фактов:
– через выделение типического, отождествление с единичными данными, особо значимыми для решения определенной исследовательской задачи, отвечающими требованиям рациональности и достоверности, определенным методологическим принципам;
– через критику, оценку и выделение реального содержания противоречащих или не совпадающих свидетельств, анализ неполных или недостоверных источников на основе сравнения единичных данных (аналитический факт);
– путем фиксации общего и достоверного во внутренних и внешних описаниях в системе источников, фиксирующих единичные эмпирические данные (конфигуративный факт);
– применением методов статистики к массиву единичных данных, создающих статистический факт, который служит основой эмпирического контроля и проверки гипотез (процедур верификации и фальсификации) и основанием теоретических обобщений.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
