Юридическая теория права или теория, как угодно можно называть. Поскольку она либертарная, то смысл ее заключается в том, что здесь понятие права объясняется через понятие свободы, точнее, [через это понятие] дается общее понятие права и государства. Вот на этом я сразу хочу заострить ваше внимание. Хотя объяснение, связывание, увязывание понятия права с понятием свободы имеет давнюю традицию, тем не менее, далеко не всегда сторонники либертарных или каких-то либеральных представлений о праве усматривают феномен свободы в государстве, или усматривают свободу как сущность в феномене государства. Очень часто разрывают право и государство, причем совершенно безосновательно.
Собственно, в самом начале, где-то в одном из тезисов я написал о том, что в соответствии с либертарно-юридической теорией, да, в общем-то, так оно и есть, то, что мы называем государством в смысле западноевропейского феномена публичной политической власти, который складывался в Новое время, но который имеет свои истоки и в античности, государство в смысле этого феномена и право – это, в сущности, одно и то же. Когда в разного рода либеральных версиях говорится о том, что государство есть необходимое зло, это – ошибка.
Право и государство, в сущности, – одно и то же. Одно без другого существовать не может. По происхождению они одинаковы, – когда возникает право, тогда и возникает государство и так далее. И вот почему.
Право – это специфические общеобязательные нормы, это такой специфический социо-нормативный регулятор, т.е. специфические, особенные, особые, не везде существующие социальные нормы. Но это общеобязательные социальные нормы. А везде, где есть общеобязательные социальные нормы, с необходимостью существуют властные социальные институты, которые призваны эти нормы формулировать и поддерживать, обеспечивать принудительной силой. Иначе говоря, без некоего властного института право как общеобязательная норма существовать не может. Возникает право – возникает и государство, государство и право – это, в сущности, одно и то же.
Далее, я подчеркиваю следующий момент в моих рассуждениях.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Я говорил именно о том, что мы называем государством в контексте Нового времени, или в контексте современной западноевропейской культуры. То, что я сейчас говорю, для людей, которые на Западе серьезно занимаются философией права, философией государства, – совершенно очевидные вещи. В частности, очевидно и то, что то, что на Западе по-английски обозначается термином state, это совсем не государство на русском языке. Более того, так и пишут: «то, что мы называем State, то, что существует у нас, в нашей культуре, это такой тип властвования, когда власть ограничена конституцией, писаной или неписаной», а под конституцией имеют в виду какую-то совокупность прав человека.
Проще говоря, это такая организация публичной политической власти, при которой власть ограничена правом, а право в своей сущности есть свобода. То есть, вот этот вот феномен свободы, с одной стороны, и право и государство как необходимые формы свободы, с другой стороны, существуют, существовали, продолжают существовать далеко не везде. Об этом пишут не только западные авторы в собственном смысле слова, но и выходцы, будем так говорить, из неких восточных культур, которые эмигрируют куда-нибудь в Великобританию, США, там серьезно занимаются наукой, и они достаточно обоснованно, а не просто на уровне бытовых суждений, показывают и доказывают, что право и государство – это феномен именно западного мира, а не восточного. В Азии, Африке общество, культура развивались и демонстрировали какие-то иные способы социо-нормативной регуляции, но не право и не государство.
То, что называется государством в смысле state, а точнее, на романо-германских языках, то, что производно от позднелатинского или ранне итальянского Stato, и русское государство – это разные вещи. Далее я скажу об этом подробно, а сейчас я просто замечу, что Россия, как я полагаю, как это укладывается в ту парадигму, в рамках которой я хотел бы оставаться, говоря о современной либертарно-юридической теории, оказывается в некотором промежуточном положении.
То есть, если мы будем различать не просто Запад и Восток и не просто культуры западного и восточного типа, а будем различать то, что для меня как для юриста важно, а именно следующие культуры: культуры правового типа, то есть такие, где свобода является высшей социальной ценностью, и культуры неправового типа, где свобода таковой не является, где высшей ценностью является что-то другое, но не свобода.
Для меня важно, что не свобода. Вот что именно там другое в этих культурах, которые я обозначаю как культуры неправового типа, для меня это не важно. Но для меня как для юриста важно, что культура правового типа существует там, где свобода – высшая ценность, а культура неправового типа – там, где свобода не есть высшая ценность, вот в рамках этого я стою.
Иначе говоря, Россия занимает какое-то промежуточное положение, полу правовое. То есть, какие-то проявления правовой свободы в России известны с давних времен, но Россия не развивается, в общем-то, по пути правовой культуры. Каждый раз в какие-то исторические поворотные моменты, когда Россия поворачивается в сторону культурно-правового развития, возникает какой-то откат назад, какая-то реакция и что-то у России плохо получается. Во всяком случае, можно сказать, что свобода, правовая свобода, права человека в юридическом понимании отнюдь не являются высшей ценностью в России.
Что касается термина «государство», то традиционно он означает нечто государево, государево достояние, но уж никак не такое публично-правовое состояние, которое было обозначено термином Stato и производным от него state, Staat и так далее. В Западной Европе этими терминами стали обозначать некую реальность, которая складывалась в Новое время, и эта публично-властная правового типа реальность складывалась именно там, а не где-то еще. К сожалению, в России этого не происходило, в России так традиционно и закрепился термин «государство», который я лишь с оговорками могу употреблять в своем докладе и в своих научных исследованиях, полагая, что допустимо переводить то, что у греков называлось полис, то, что у латинян называлось civitas, то, что сегодня называется state, Staat и так далее, словом «государство», поскольку иного термина нет. Вообще-то тут можно было бы придумать, изобрести какой-то новый, но проще объяснять, что государство в смысле либертарно-юридической теории – это организация публичной и политической власти правового типа, сущность государства – это правовая сущность, государство – это необходимая институциональная форма свободы.
Свобода не может существовать в неправовой и в негосударственной форме, свобода в обществе предполагает, что все свободные – свободны в равной мере, а их отношения, отношения свободных, регулируются общеобязательными нормами. Эти общеобязательные нормы называются правом, и есть публично-властные, или официально властные институты, которые эти нормы формулируют, выражают, обеспечивают своей принудительной силой, и только таким образом и возможна свобода.
Есть пять человек разных национальностей, которые проживают в 5 домах. Каждый дом имеет свой цвет, отличный от цвета других домов. Каждый из этих людей курит и предпочитает определенный сорт сигарет. У каждого из этих людей есть по одному домашнему животному. Каждый из этих людей пьет свой любимый вид напитка.
В советские времена у телефонисток на коммутаторе висел лозунг, из которого следовало, что они все ратуют за свободные сексуальные отношения. Что это был за лозунг?
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
