Великий английский философ и экономист Джон Стюарт Милль (1806—1873) отмечал, что любая наука определяет предмет собственных исследований не в момент своего возникновения, а тогда, когда достигает определенной степени зрелости. Такой характер развития научного знания Милль сравнил со строительством городской стены, которая возводится не для того, чтобы защитить будущие здания, а для того, чтобы отгородить те строения, которые уже существуют.
Как объяснить парадокс Милля? Теоретики научного знания считают, что наука обретает способность вычленить предмет своих исследований из бесконечного множества проблем окружающей жизни только тогда, когда ученые могут увидеть общность некоторого круга проблем, которые данная наука в состоянии решить. Это, в свою очередь, становится возможным лишь после того, как складывается набор некоторых взаимосвязанных принципов и инструментов познания, присущих только данной науке.
Мы привели данные рассуждения для того, чтобы показать: вопрос о предмете и методе экономической науки, который зачастую кажется дежурным», самоочевидным и неинтересным, на самом деле скрывает множество глубоких и интересных проблем, достойных внимания. Более того, характер современной экономической теории таков, что из анализа ее предмета вырастает вся совокупность проблем и решений данной теории. Такое положение дел характерно для любой науки, пользующейся внутренне логичным и цельным набором исследовательских принципов и методов, но для экономической науки оно характерно в особой мере.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Экономическая наука уходит корнями в античную эпоху, когда великие древнегреческие мыслители Ксенофонт, Аристотель и другие написали трактаты, посвященные ведению хозяйства и обмен продукцией между людьми. Но как самостоятельная область человеческого знания, имеющая достаточно четко определенный предмет исследования (способы увеличения индивидуального и общественного богатства, распределение богатства между людьми, формирование издержек, цен и других категорий в процессе производства и обмена), экономическая наука возникла в Западной Европе в XVII — XVIII вв. в период первоначального становления и укрепления того общественного строя, который принято называть капитализмом.
Не случайно, что экономическая наука, которую часто называют просто экономикой, появилась именно в этот период.
Хотя материальные блага всегда были нужны человеку для поддержания жизни, на протяжении большей части истории люди добывали средства к существованию главным образом не путем рыночного обмена, а за счет непосредственного производства благ путем возделывания земли и содержания скота в рамках замкнутого (натурального) хозяйства, охоты и т. п., а также путем освоения новых территорий, захвата и эксплуатации рабов, войн и грабежа соседних народов. Конечно, и в античные, и в средневековые времена существовали отношения собственности, торговля, деньги и другие формы и атрибуты рынка, но они занимали, подчиненное место по отношению к непосредственному производству благ или насильственному изъятию благ у других. (Но заметим, что бурное развитие торговли в период расцвета древнегреческих полисов дало основание некоторым ученым говорить об «античном капитализме».) Те, кто интересуется древней и средневековой историей, могли увидеть, что дошедшие до нас материальные и духовные памятники этих эпох в большей степени связаны с войнами, религией, социальными конфликтами, борьбой за власть и многими другими сторонами человеческой жизни, чем с экономикой.
Но в Западной Европе в XVII—XVIII вв. благодаря стечению исторических обстоятельств — Великим географическим открытиям, укреплению в ряде стран королевского абсолютизма, возникновению/протестантской религии, ряду великих научных открытий и др. — стали быстро развиваться и углубляться именно рыночные отношения.
Первоначально это проявлялось главным образом в форме расцвета торговли, в том числе «дальней», охватывающей разные страны и даже континенты, но параллельно с ростом торговли стремительно расширялась система финансов, укреплялось денежное обращение, возникали новые институты коммерции (например, биржи и банки). Рыночные отношения стали стремительно проникать и в основную производственную сферу того времени — сельское хозяйство, где на смену примитивным феодальным отношениям между землевладельцами и крепостными крестьянами приходили более сложные отношения аренды, найма и денежных расчетов. С разложением феодальной структуры общества, где статус человека зависел от принадлежности к определенному сословию (например, дворянского титула) и места в иерархии подданных, социальное положение человека стало все в большей степени определяться тем, насколько велико его богатство, выраженное в недвижимости и деньгах.
Эти экономические и социальные процессы, сопровождавшие становление капитализма, породили быстрое развитие новой отрасли человеческого знания — того, что впоследствии назовут экономической теорией. Как известно из истории экономической мысли, первые экономические школы XVII и XVIII вв. — меркантилисты, физиократы и др. — стремились объяснить происхождение богатства, исследовать средства увеличения общественного и индивидуального богатства и указать, каким образом государству следует регулировать хозяйственную жизнь подданных.
Также из экономической мысли хорошо известно, что наиболее влиятельной школой, фактически заложившей основы экономической теории как науки, является классическая английская политическая экономия. Она представлена в первую очередь двумя выдающимися мыслителями Адамом Смитом (17231790) и Давидом Рикардо (17721823). Классики политэкономии создали теорию стоимости и распределения доходов, исследовали возникновение, функционирование и накопление капитала, изучали фундаментальные условия и мотивы взаимоотношений между разными участниками экономического процесса, глубоко анализировали систему государственных финансов, механизмов внешней торговли и многие другие вопросы. В рамках классической политэкономии получили обоснование и подверглись тщательному исследованию основополагающие институты рыночного хозяйства — частная собственность и конкуренция.
Одна из центральных проблем, которая получила разработку в рамках этой школы, источники богатства и механизмы его накопления, а также распределение богатства между социальными классами, чему и посвящена главная работа Смита — «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776). С известной долей условности можно говорить о том, что именно те вопросы и составляли предмет классической политэкономии.
Систематизация и завершение классической политэкономии принадлежит Миллю. Эта великая теория создала парадигму (То есть систему взаимосвязанных утверждений фундаментального характера), в рамках которой преимущественно и развивалась экономическая наука в течение XIX в. Многие научные школы, даже далекие по содержанию и выводам от классической политэкономии, опирались на ее теоретические принципы, подходы и инструментарий. В частности, такая влиятельная школа, как марксизм, упорно подчеркивала свою связь с классической политэкономией, особенно с теорией трудовой стоимости Рикардо, хотя выводы из марксистской доктрины прямо отрицали частнокапиталистическое хозяйство, убежденными сторонниками которого были Смит и больший своего последователей.
Но в конце XIX — начале XX в. на смену классической политэкономии как основополагающей и ведущей школе экономической мысли пришла неоклассическая теория, основоположником которой является английский ученый Альфред Маршалл (1842—1924). Маршалл синтезировал труды многих предшественников и современников, отразив в своих работах выдающиеся достижения европейской экономической мысли середины и второй половины XIX в. Особенно важными среди них являются техника анализа предельных величин, разработанная в рамках «маржиналистской революции» 1870х гг., и австрийская теория ценности, которая сложилась в основном в 1880—90х гг. Предмет неоклассической школы принципиально иной, чем у классиков: это оптимальное, с позиций отдельного экономического субъекта, распределение ограниченных ресурсов, позволяющее субъекту максимизировать тот объем экономических благ, которым он располагает. В весьма упрощенной форме данное определение можно представить по-другому: как получить наибольшую прибыль при заданных ценах и ограниченном запасе доступных экономических ресурсов.
Как видим, неоклассика действительно далеко отошла от классической теории: вместо анализа условий национального экономического роста она стала занижаться изучением условий для максимизации прибыли индивидов. Если у классиков центральными категориями выступают издержки, ценность (стоимость), доход и факторы произвоства, то неоклассики строят весь экономический анализ исходя из потребностей, полезности и ограниченности, экономических благ.
В течение XX в. неоклассика постепенно заняла ведущее место в экономической науке, а также в преподавании экономической теории. Поэтому совокупность положений и выводов, входящих в неоклассическую теорию или опирающихся на нее, часто называют «мэйнстрим». Также весьма распространено слово «ЭКОНОМИКС», которое в английском языке означает как неоклассическую теорию, так и экономическую теорию вообще.
Что же позволило неоклассике занять ведущее место в современной экономической науке?
Отметим несколько обстоятельств:
Во-первых, неоклассика обращается к фундаментальным вопросам экономического поведения. Она не просто изучает проблемы экономического роста, распределения дохода и т. д., но стремится понять глубинные мотивы и условия экономической деятельности человека.
Во-вторых, эту теорию отличает поиск универсальных законов экономического поведения человека, имеющих силу не только для современного развитого рыночного хозяйства, но и для других экономических систем. Правда, оборотной стороной универсализма выступает абстрактность многих положений неоклассической теории и оторванность от конкретной социо-экономической и культурной среды, в которой протекает экономическая деятельность индивидов. Это обстоятельство чаще всего дает оппонентам неоклассики повод для критики.
В-третьих, для неоклассики характерны внутреннее единство теоретических построений, четкость и последовательность анализа. Все содержание этой теории может быть выведено из нескольких исходных принципов.
Наконец, не будем забывать, что неоклассическая теория служит одной из главных идейных основ современного рыночного демократического общества.
Неоклассическая теория не должна быть объектом бездумной апологетики. Напротив, в последние десятилетия выявились многие проблемы, которые она не в состоянии решить. Как всегда бывает в истории науки, накопление таких проблем дало толчок к возникновению новых фундаментальных теорий, которые в чем-то отрицают, а в чем-то развивают неоклассику. В предлагаемом учебном курсе будут изложены разные теоретические вопросы, многие из которых не связаны с неоклассикой. Но для правильного понимания экономических явлений необходимо хорошо усвоить неоклассику как фундамент современной экономической теории.
Что же касается политической экономии, то этот термин не ушел в небытие. Сегодня он используется для обозначения класса теорий, которые стремятся объяснить экономическими методами принятие решений в неэкономической сфере, особенно в политике (наиболее известная среди них — теория общественного выбора). Разумеется, термин «политическая экономия» по-прежнему применяется по отношению к классической традиции конца ХVIII — первой половины XIX в., связанной с именами Смита, Рикардо, Милля и других.
Экономические блага и проблема выбора
Понятие экономического блага. Человеку присущи разнообразные потребности. Это простейшие потребности в пище, одежде и т. д., удовлетворение которых необходимо для поддержания жизни; более сложные потребности, например в чтении, слушании музыки, занятиях спортом и т.д.; высшие социальные и интеллектуальные потребности (желание принести пользу другим, стремление к познанию и т. д.) и многие другие.
Как возникают потребности и каким образом формируется их содержание — это вопросы, которыми занимаются философия, психология и другие науки. Для экономической теории принципиальное значение имеет безграничность человеческих потребностей. Это значит, что совокупность потребностей каждого человека никогда не может быть полностью удовлетворена. Конечно, те или иные желания можно насытить, да и то состояние насыщения, как правило, продолжается лишь ограниченное время (например, даже после обильной еды человек спустя некоторое время снова начнет испытывать чувство голода). Но полностью и навсегда удовлетворить все потребности человека невозможно. Более того, в процессе развития человечества в целом происходит расширение и усложнение потребностей — достаточно сравнить внутренний мир древнего человека, известный нам из истории и литературы, и внутренний мир наших современников. (Это не значит, что современники непременно лучше наших предков, но их потребности неизмеримо шире и сложнее.) И чем дальше развивается человечество, тем сложнее становится психологический мир основной массы людей и тем разнообразнее их потребности.
Что же нужно человеку для удовлетворения потребностей? Как правило, для этого требуются разнообразные объекты, которые находятся в окружающем нас мире. Чаще всего — это материальные объекты, такие как продукты питания, одежда, жилище, книги, СDдиски и т. д. Но и то, что не имеет «материальной оболочки» (например, знания и музыка), также служит для удовлетворения человеческих потребностей, причем эти духовные объекты чаще всего существуют, хранятся или передаются с помощью материальных носителей. Так, знания хранятся в книгах или на компьютерных дискетах; музыка хранится в записях и передается с помощью инструментов и музыкальной аппаратуры.
Для производства того, что служит источником удовлетворения наших потребностей, требуются материалы, сырье, оборудование, в которых мы, таким образом, тоже испытываем потребности.
Способность удовлетворять человеческие потребности называется полезностью. Этим свойством обладают, например, фрукты, чай, мебель, авторучки, компьютеры и все остальное, что мы используем для удовлетворения наших нужд.
В предыдущем разделе мы отмечали, что одним из источников неоклассики служит австрийская теория ценности. Эта теория настойчиво подчеркивает, что полезность всегда имеет субъективный характер. То, что представляет полезность для одного человека, может быть совершенно безразличным для другого. Например, многие любят шоколад, но для тех, кто не ест сладкого, он не обладает полезностью. Субъективность категории полезности особенно наглядно проявляется в том, что некоторые вещи обладают полезностью даже вопреки тому, что объективно они вредны для человека, и он об этом знает (удовлетворяя потребность курильщика в никотине, сигареты обладают для него полезностью, несмотря на общеизвестный вред курения). Поэтому некоторые ученые предлагают заменить «полезность» другим словом, например «ценность», которое нейтрально к тому, действительно ли нечто приносит человеку объективную пользу или нет. Однако термин «полезность» настолько прочно укоренился в экономической теории, что отказаться от него слишком трудно.
Все то, что обладает полезностью, называется благом. Иными словами, блага — это окружающие нас материальные и нематериальные носители полезности, которые служат для удовлетворения потребностей.
Таким образом, мы пришли к пониманию того, что существует устойчивая пара категорий: потребности и блага. Каково же их взаимоотношение?
Между потребностями и благами существует определенная взаимозависимость. Поскольку понятие «благо» зависит от наличия тех или иных потребностей (то есть не имеет смысла за рамками определенных потребностей), то вещественное й нематериальное содержание благ не может быть шире имеющихся потребностей конкретного человека. Все, что шире этих потребностей. То есть не служит для удовлетворения материальных и духовных нужд человека, по определению не является благом. Так, для убежденного вегетарианца мясные блюда не являются благом, хотя они ценятся другими. Со своей стороны, обеспечивая удовлетворение определенных потребностей, блага часто способствуют их развитию и усложнению. Например, если материальный достаток человека обеспечивает ему регулярное, гарантированное и полноценное питание, то он, возможно, станет разнообразить свое меню и употреблять более изысканную или более здоровую с медицинской точки зрения пищу. Таким образом, его потребности будут возрастать.
Во взаимодействии между потребностями и благами принципиальное значение имеет следующее обстоятельство. Потребности, как мы говорили, безграничны. Более того, если они удовлетворяются с высокой степенью полноты и регулярности, то имеют тенденцию расширяться и усложняться. Но безграничны ли блага, с помощью которых удовлетворяем потребности?
Некоторые блага действительно безграничны. Например, это воздух: чтобы дышать, человеку в нормальных обстоятельствах не надо прилагать какие-то специальные усилия или тратить деньги «на покупку» воздуха (хотя сегодня в крупных городах все острее ощущается нехватка воздуха, пригодного для дыхания — но мы говорим об обычных, нормальных условиях, в которых тысячелетиями живет человек); Также практически безграничны запасы песка для жителя пустыни и снега — для жителя Севера.
Но подобных безграничных благ очень мало. Как правило, это даровые блага природы.
Почти все существующие в мире блага имеются в распоряжении отдельного человека и всего человечества в целом в недостаточном количестве. Запасы таких благ в принципе никогда не могут полностью соответствовать нашим безграничным потребностям. На Земле имеется определенное количество нефти, которую можно добывать при существующей технологии, определенное количество леса, из которого можно вырабатывать древесину, и определенное, хотя и постоянно меняющееся, количество других ресурсов. То же самое можно сказать практически про любые потребительские блага как материального, так и нематериального характера. Благ всегда меньше, чем нам хотелось бы.
Недостаток благ по сравнению с нашими потребностями называется ограниченностью, не редкостью, благ.
Некоторые ученые ставят под сомнение универсальность принципа ограниченности благ. Например, они описывают племена, которые живут в тропических джунглях — настолько богатых всем, что нужно примитивному человеку для жизни, что эти люди практически не сталкиваются с проблемой ограниченности благ. Однако такие примеры, даже если они отражают действительное положение вещей, слишком исключительны и нетипичны для того, чтобы поколебать справедливость утверждения об универсальной ограниченности благ.
Экономическая теория занимается только ограниченными (редкими) благами. В самом деле, нет никакого смысла продавать или покупать те блага, которые имеются в неограниченном количестве. Не случайны шутливые поговорки, отражающие абсурдную с экономической точки зрения ситуацию: «продавать холодильники эскимосам» или «торговать песком в Сахаре». Впрочем, продавец из подобных сделок извлечет для себя выгоду, но для покупателя она находится за пределами здравого смысла.
Поэтому экономическими называются ограниченные, или редкие, блага. Экономическими благами являются природные ресурсы, то есть главным образом материалы и сырье, служащие для производства других благ, человеческие ресурсы, или способности и умения людей, деньги, предметы потребления и бесконечное множество других объектов. Подчеркнем еще раз, что только факт ограниченности делает благо экономическим. Как только в силу каких-либо обстоятельств возникает недостаток неограниченного блага, оно превращается в экономическое и может стать предметом купли продажи.
Роман известного писателя фантаста А. Беляева «Продавец воздуха» служит выразительной иллюстрацией идеи о том, что «неэкономическое» благо превращается в «экономическое», как только возникает его нехватка («ограниченность»). Герой романа сконструировал гигантскую установку для всасывания и сжижения земной атмосферы в расчете на то, что человечество, столкнувшись с недостатком воздуха для дыхания, будет вынуждено покупать воздух у него, и тогда изобретатель установки станет самым богатым человеком в мире.
Среди экономических благ особое место занимают ресурсы, или блага, используемые для производства других благ. В экономической теории их обычно называют факторами производства. Теория уделяет очень большое внимание факторам производства, и поэтому они будут подробно рассмотрены в специальном разделе.
Пока же кратко перечислим факторы производства:
1) земля;
2) труд;
3) капитал;
4) предпринимательская способность.
В последние годы многие ученые пишут о том, что в условиях информационной революции возник еще один, прежде неизвестный фактор — информация, которая отличается от других ресурсов важными особенностями (она может Мгновенно перемещаться в пространстве, может одновременно принадлежать огромному числу людей и т. д.). Но мы пока ограничимся перечнем традиционных факторов производства.
Итак, в этом разделе мы рассмотрели несколько фундаментальных понятий экономической теории, на которых строится дальнейшая логика рассуждений. Это потребности, полезность, ограниченность и экономические блага.
Как человек получает экономические блага? В жизни редко бывает так, чтобы экономические блага доставались человеку даром. Если отвлечься от явно неэкономических ситуаций (таких, например, как обеспечение ребенка едой и одеждой со стороны родителей), то для получения благ человеку обычно приходится совершать некоторые затраты физического труда, интеллектуальных усилий и внимания, денег и т. д. Эти затраты представляют собой «жертвы»: человек жертвует возможностью досуга, отдыха, развлечения, потребления ради того, чтобы иметь возможность получить другие блага, которые он ценит выше того, чем жертвует.
В экономической теории такие «жертвы» называются издержками. Издержки — это любые затраты физических, интеллектуальных или денежных ресурсов, производимые с целью получения экономических благ. Первобытному охотнику приходилось затратить много сил, отказавшись от отдыха, прежде чем убить зверя и получить пропитание для себя и сородичей. Аналогичным образом современному производителю требуется затратить много денег на сырье и материалы, отказавшись от покупки потребительских товаров, прежде чем произвести продукцию и заработать прибыль. В любые эпохи, при любых условиях организации экономической жизни обретению благ предшествуют издержки.
По своей сути издержки противоположны благу; следовательно, они обладают «анти полезностью». Конечно, это утверждение весьма абстрактно: нередко бывает так, что некоторая деятельность, формально представляющая собой издержки, на самом деле доставляет удовольствие человеку и потому обладает для него полезностью. Например, мастер ремесленник может испытывать удовлетворение и радость от самого процесса изготовления изделий, а не только от того, что они продаются за хорошие деньги и дают возможность мастеру приобретать различные блага. Но абстрактность — оборотная сторона универсальности: предлагая некоторые обобщенные суждения, неоклассическая теория вынуждена обращаться только к типичным, наиболее распространенным ситуациям.
Значение категории издержек для, понимания основных принципов экономики состоит в том, что, обретая в результате экономической деятельности некоторое благо, человек (как и фирма) на самом деле получает не всю полезность, носителем которого служит благо, а лишь разницу между полезностью блага и издержками. В практических терминах это означает, что, реализовав произведенный товар за некоторую сумму денег т, предприниматель, получит полезность (прибыль), равную разнице между т и издержками с. Поэтому при прочих равных условиях для предпринимателя главное — это увеличение не выручки, а прибыли.
Субъект экономической деятельности. В отличие от многих научных дисциплин, которые изучают некоторое неизменное состояние объектов исследования (например, историка интересует то, что было, хотя при этом он может давать свою интерпретацию исторических событий, как бы выстраивая их в соответствии со своим образом мыслей), экономическая теория изучает процессы: производство благ, обмен, движение рынка к состоянию равновесия и т. д. В рамках человеческого общества процесс всегда предполагает деятельное участие некоторых субъектов. От их намерений, решений, ошибок и заблуждений зависит течение любого конкретного процесса. Будут ли расти или падать цены, начнется ли приток инвестиций в производство или компании станут увольнять работников — эти и тысячи других процессов пойдут так, как решат экономические субъекты (конечно, не один субъект, а некоторая общность субъектов, например продавец и покупатель или группа компаний в одной отрасли и т. д.). Что же объединяет многочисленных участников экономических процессов и позволяет говорить о них как об экономических субъектах?
Экономический субъект — это человек или группа людей или организация, принимающие решения по поводу экономических благ.
Очевидно, что такие решения принимают люди, индивиды. Поэтому человек главный и исходный экономический субъект. Значительная часть экономической теории описывает экономическое поведение людей. Это относится в первую очередь к теории потребления, так как человек потребляет блага индивидуально, но касается и других разделов теории, например анализа инвестиций, поскольку инвестирование представляет собой фактически отказ от текущего потребления ради того, чтобы увеличить потребление в будущем.
Но в реальной жизни человек обычно не занимается экономической деятельностью в одиночку. Люди объединяются в малые или большие группы, куда каждый приносит свои «производственные ресурсы»: один — способность к физическому труду, другой — оборудование или деньги, на которые можно купить физический капитал, третий — знания и связи, позволяющие управлять работниками, техникой и обеспечивать сбыт продукции, а четвертый — предпринимательские способности, дающие возможность объединить остальных и возглавить дело. (Здесь в упрощенном виде изложена суть Нео институциональной теории фирмы как «сети контрактов».) Таким образом, возникает экономическая организация, и если она получает юридическое оформление, то становится партнерством, кооперативом, корпорацией и т. д. В экономической теории все они обычно объединяются термином «фирма». Деятельность фирм изучает особый раздел экономической теории — микроэкономика.
Поскольку фирма объединяет множество людей, каждый из которых имеет свои интересы, то можно предположить, что в работе фирмы это разнообразие интересов будет, так или иначе, проявляться. В жизни так действительно происходит: простейший случай — это отлынивание работника от выполнения своих функций при том, что заработную плату он получает такую же, как за добросовестный труд. Но можно представить и более сложные случаи, когда, например, фирма закупает оборудование по более высокой цене, чем могла бы, и соответственно теряет на этом часть прибыли, потому что поставщики оборудования втайне приплачивают тому сотруднику фирмы, который отвечает за снабжение оборудованием.
Однако микроэкономическая теория рассматривает фирму как экономический субъект и абстрагируется от интересов входящих в нее индивидов. Наряду с индивидом фирма — наиболее распространенный субъект микроэкономики: именно фирма, а не конкретные люди принимает решения о закупках, ценах, найме, продажах и т. д. Конечно, это упрощение реальности: фирма — не более чем юридическая условность. Она не существует как материальный субъект. Но такое упрощение оправданно, поскольку помогает просто и наглядно представить важнейшие закономерности деловой жизни. (Для того чтобы обстоятельно исследовать экономическое поведение индивидов, в том числе в рамках фирмы, в последние десятилетия возник новый раздел экономической теории — микро микроэкономика, или нано экономика.)
Наконец, экономическим субъектом выступает также государство, которое принимает экономические решения и реализует их посредством действий государственных органов: правительства, парламента, министерств и др. Государство преследует разнообразные и зачастую конфликтующие цели — увеличение общественного богатства, рост благосостояния отдельных социальных групп и др. и имеет в своем распоряжении очень большой арсенал инструментов воздействия на поведение других экономических субъектов, например законы, налоги, валютный курс. Поэтому государство является экономическим субъектом, наиболее сложным для понимания и анализа. Деятельность государства, фирм и индивидов в масштабе национальной экономики, проявляющаяся главным образом через изменение агрегатных денежных величин (совокупный спрос, валовые инвестиции и т. д.), служит объектом изучения одного из главных (наряду с микроэкономикой) разделов экономической теории — макроэкономики.
Мы уже говорили о том, что современной экономической теории присуще внутреннее единство теоретических построений. Это относится и к вопросу об экономических субъектах и их деятельности. Теория показывает, что разным категориям субъектов (человек, фирма и государство) присущи некоторые общие принципы экономического поведения, связанные с производством, распределением и потреблением экономических благ. Несколько забегая вперед, отметим, что и человек, и фирма стремятся к получению возможно большей полезности, причем для фирмы сугубо теоретическое понятие «полезность» означает не что иное, как прибыль. С экономической точки зрения полезность определенного количества фруктов для человека качественно ничем не отличается от полезности для фирмы реализованных ею товаров, а затраты на фрукты — от расходов на сырье и материалы. С точки зрения экономической теории деятельность человека и фирмы подчиняется одним и тем же главным закономерностям. Нет нужды доказывать, насколько этот подход упрощает анализ.
Экономический выбор и альтернативная стоимость. Человека окружает огромное количество благ, которые отвечают его потребностям.
Он не может воспользоваться всеми благами одновременно:
Во-первых, многие блага не допускают одновременного потребления. Они являются взаимоисключающими. Например, невозможно одновременно гулять по лесу и купаться в реке. Во-вторых, при потреблении благ человек, так или иначе, сталкивается с проблемой ограниченности благ. В примере с лесной прогулкой и купанием в реке ограниченным является время, которое человек может уделять этим занятиям (время — одно из важнейших благ, хотя мы этого часто не замечаем: оно фактически является совокупностью возможностей для любых занятий). Другой типичный пример проявления ограниченности благ в повседневной жизни — расходование денег как своего рода эквивалента многообразных благ, которые можно купить. Человек всегда должен распределять имеющиеся у него денежные средства (неизбежно ограниченные, поскольку они конечны, а потребности безграничны) между разными благами, которые он хочет приобрести. Так, можно потратить всю зарплату на продукты питания, а можно купить меньше продуктов, а на оставшиеся деньги приобрести книги. Можно потратить деньги и множеством других способов.
В сущности такие же задачи стоят и перед более крупными субъектами экономики. Фирма должна решить, как она потратит прибыль. Часть денег обычно снова вкладывается в производство, а часть — направляется в личный доход владельца фирмы. Можно использовать некоторую долю прибыли и на дополнительное вознаграждение работников. Но не только распределение прибыли ставит фирму в ситуацию выбора. В процессе производственной деятельности руководству фирмы приходится определять, сколько нанять работников, сколько приобрести оборудования и сколько закупить сырья и материалов. Но и эти затраты можно произвести по-разному!
Наконец, если мы обратимся к национальной экономике, то увидим, что и на этом уровне общество сталкивается с необходимостью распределения ограниченных благ (например, национального дохода) на разные цели: инвестиции, социальное обеспечение, финансирование вооруженных сил, развитие науки и образования и т. д., причем эти расходы — взаимоисключающие: нельзя одну и ту же сумму потратить на строительство железных дорог и на содержание государственного аппарата. Отметим при этом, что национальная экономика — настолько сложный экономический объект, что в долгосрочном плане любое решение может сказаться не только на той сфере, к которой оно непосредственно относится, но и на других сферах. Например, инвестиции в развитие науки в конечном итоге дадут положительный эффект и в промышленности, которая будет пользоваться научными открытиями. Но в каждый конкретный момент времени государство и фирмы должны решить, сколько они потратят на науку, а сколько на развитие промышленности.
Таким образом, мы видим, что любой экономический субъект неизменно сталкивается с проблемой выбора между взаимоисключающими решениями. Необходимость выбора обусловлена ограниченностью благ и не возможность их одновременного потребления или использования.
Отсюда вытекает важный экономический принцип: производство некоего блага Л всегда предполагает отказ от производства некоего другого блага В, поскольку ресурсы ограниченны (не будем забывать, что ресурсы — один из видов благ) и одно и то же количество какого-либо ресурса не может быть одновременно использовано и для производства А, и для производства В., Например, имея 1 кг теста, повар может пожарить 1.0 пирожков, но тогда ему не хватит теста на булочки (то есть он сможет выпечь только О булочек). Он может, наоборот, потратить все тесто и выпечь 7 булочек, но тогда не сможет пожарить пирожки. Он может выбрать какую-либо комбинацию, например 8 пирожков и 2 булочки, 4 пирожка и 5 булочек и т. д. При любой из этих комбинаций увеличение количества одного изделия достигается за счет уменьшения количества другого. Если же повар захочет одновременно увеличить количество и пирожков, и булочек, ему придется купить дополнительное количество теста.
Этот Простой пример иллюстрирует закономерность, которая справедлива и для компании, и для национальной экономики. Так, если страна производит 50,млн. т нефти в год, то этого количества может хватить, допустим, для отопления 10 млн. домов. Если власти примут решение использовать нефть именно так, то не останется возможностей произвести бензин. Напротив, можно потратить всю нефть на производство бензина, но тогда ничего не останется для отопления домов. Можно, наконец, выбрать какую-то комбинацию того и другого. В реальной экономической практике общество постоянно делает выбор из миллионов альтернатив, не отдавая себе в этом отчет.
Обобщая эти примеры, мы можем утверждать, что производство блага Л всегда альтернативно производству блага В: при одном и том же объеме производственных ресурсов можно выпустить или 10 ед. Л и О ед. В, или О ед. Л и 10 ед. В, или какое-то Сочетание обоих благ, но нельзя выпустить 10 ед. Л и 1 ед. В., Следовательно, увеличение выпуска В всегда достигается за счет уменьшения выпуска Л, и наоборот.
Из этого вытекает, что возможность производства Л является результатом отказа от производства В, или, иными словами, что мы должны пожертвовать каким-то количеством В ради того, чтобы получить возможность выпускать Л. То количество блага, которым приходится пожертвовать для производства другого блага, называется альтернативной стоимостью, или альтернативными издержками (используют также термин «вмененные издержки»). В примере с поваром альтернативная стоимость 10 пирожков составляет 7 булочек (это то количество булочек, которое он не сможет выпечь, поскольку решил потратить все тесто на приготовление 10 пирожков), а для 8 пирожков альтернативная стоимость составляет 5 булочек (поскольку в этой ситуации 2 булочки из 7 он все-таки сумеет выпечь, но 5 булочками ему придется пожертвовать). Подчеркнем, что альтернативная стоимость всегда отражает наилучшее (наиболее эффективное) альтернативное использование ресурсов. Поэтому мы говорим, что в нашем примере альтернативная стоимость 10 пирожков составляет именно 7 булочек, а не меньше, хотя повару, возможно, булочки удаются гораздо хуже пирожков и он может выпечь не 7, всего 5 булочек.
Такое положение является, конечно, идеальным и никогда не имеет места в реальной жизни. Но как экономический идеал оно соответствует критерию Парето эффективности (или Парето оптимальности). Парето эффективное использование ресурсов — это такое положение, когда чьё-либо благосостояние невозможно улучшить, не ухудшив при этом благосостояние другого. Этот принцип получил обоснование в работах итальянского экономиста Вильфредо Парето (1848—1923) и в различных вариантах очень широко применяется в экономической теории.
Все точки на кривой трансформации соответствуют критерию Парето эффективности, но в реальной экономике, для которой характерна та или иная неполнота использования ресурсов, точки располагались бы внутри кривой, отражая то обстоятельство, что в экономике есть возможности выпускать некое благо в большем объеме за счет более полного использования ресурсов. Что же касается пространства вне кривой, то там точки находиться вообще не могут: если бы какая-то точка была вне кривой, это означало бы производство некоего блага сверх потенциального максимума, обеспечиваемого имеющимся запасом ресурсов, что не имеет экономического смысла.
Однако это не Значит, что кривая трансформации неизменна.
Она сдвигается вправо под влиянием таких факторов, как:
— рост предложения ресурсов (например, страна стала добывать больше нефти или резко увеличилась численность экономически активного населения за счет иммиграции);
— научно-технический прогресс, позволяющий выпускать больше продукции при неизменном количестве ресурсов.
Сдвиг кривой трансформации вправо означает возможность выпуска большего количества продукции. Если же количество ресурсов в стране уменьшится, например, сократится добыча нефти или страна лишится возможности использовать современные технологии из-за износа оборудования, то потенциальный максимум выпуска продукции уменьшится и кривая трансформации сдвинется влево.
Следует обратить внимание, что кривая трансформации всегда имеет выпуклую форму и никогда не бывает вогнутой. Это обусловлено тем, что из-за неполной взаимозаменяемости ресурсов производство каждой дополнительной единицы блага В требует отказа от все большего количества блага А, и наоборот. Выпуклость кривой показывает, что каждая дополнительная единица В обходится в большее количество единиц А. (Только в условных ситуациях, при полной взаимозаменяемости, точки производственных возможностей образовали бы прямую линию.)
Представим, что мы вначале производим 10 ед. Л и О ед. В. Если мы начнем выпускать 1 ед. В, то потребуется сократить производство Л с 10 до 9 ед. При этом нам придется перераспределить некоторое количество ресурсов от Л к В. Это значит, что 1 ед. В имеет альтернативную стоимость 1 ед. Л., Если мы решим увеличить производство В еще на единицу (до 2 ед.), то снова лишим производство Л некоторого количества, ресурсов, причем на этот раз большего, чем в предыдущем случае. Дело в том, что раньше мы могли использовать самые пригодные ресурсы, перераспределяя их в пользу В, но теперь их уже не осталось и пришлось использовать менее пригодные ресурсы, но в большем количестве. Поэтому производство Л теперь упало сильнее, чем в первом случае (например, мы стали производить 7 ед. Л и 2 ед. В). Это значит, что теперь альтернативная стоимость 2 ед. В равняется 3 ед. Л, то есть 1 ед. В уже имеет альтернативную стоимость 1,5 ед. Л.
Иными словами, альтернативная стоимость В возросла. Это отражает закон возрастающей альтернативной стоимости (альтернативных издержек): производство каждой дополнительной единицы блага требует отказа от все большего количества альтернативного блага. Этот закон имеет ясный практический смысл: в реальной жизни производство дополнительной продукции при прочих равных условиях сопровождается ростом издержек на каждую дополнительную единицу продукции. Очень важно иметь в виду оговорку о прочих равных условиях, которая часто ускользает от внимания при анализе экономических явлений.
Максимизация полезности и экономические предпочтения. Анализ понятий экономических благ, экономического выбора и альтернативной стоимости позволяет легче разобраться в том, как экономический субъект делает выбор, точнее, каковы критерии и принципы принятия решений в ситуации выбора.
Очевидно, что любой субъект делает выбор, позволяющий увеличить полезность, которой он располагает. Например, имея определенную сумму денег, человек будет стремиться купить на нее те товары, которые ему хочется иметь и которые доставляют удовольствие. Тот, кто любит читать, но не любит лесные походы, скорее потратит деньги на книги, чем на туристическую палатку. Так же поступает фирма: она стремится приобрести качественное сырье, из которого можно выпускать хорошую продукцию с тем, чтобы получать более высокую Прибыль.
Очевидно также, что, стремясь к увеличению полезности в ситуации выбора, субъект старается достичь максимально возможной полезности в каждой конкретной ситуации. Если за одну и ту же цену покупателю предложат в аптеке таблетки с высоким, средним и низким содержанием витаминов, то при прочих равных условиях (например, при отсутствии аллергии на витамины) он выберет таблетки с высоким содержанием. Закупая материалы, фирма будет выбирать среди множества продавцов тех, кто предложит самую низкую цену, но, произведя готовую продукцию, она продаст ее тому, кто готов заплатить самую высокую цену, потому что это принесет ей наибольшую прибыль.
Эти простые примеры иллюстрируют важнейший принцип экономического поведения, который называется максимизацией полезности. Максимизация полезности — это получение наиболее высокой доступной полезности в ситуации Экономического выбора.
Из этих примеров следует также вывод о том, что экономический выбор делается таким образом, чтобы максимизировать полезность. Таким образом, максимизация полезности — это критерий экономического выбора.
При этом нужно иметь в виду, что, как мы писали в разделе «Как человек получает экономические блага?», обретение некоторой полезности обычно связано с предварительными затратами ресурсов (издержками). Поэтому экономический субъект стремится максимизировать не абсолютную величину полезности, а разницу между этой абсолютной величиной и издержками. Так, человек обычно максимизирует не заработную плату, а разницу между ней и затратами своего труда, а фирма максимизирует не совокупную выручку от продаж, а разницу между выручкой и издержками. Эти соображения несколько усложняют принцип максимизации полезности, но не меняют его сути.
Максимизирую полезность, экономический субъект всегда отказывается от каких-то благ, потому что то благо, которое он выбрал, имеет альтернативную стоимость. Следовательно, субъект должен сравнивать полезность того, что он получает, с той полезностью, которую он теряет. При этом даже те экономические блага, которые кажутся даровыми (речь не идет о неэкономических благах), на самом деле имеют стоимость. Если молодой человек поступил в государственный ВУЗ и ничего не платит за свое образование, это не значит, что он получил образование бесплатно. Мы говорили, что альтернативная стоимость предполагает наиболее эффективное альтернативное использование ресурсов. В нашем примере ресурсом являются творческие способности человека: вместо учебы он мог бы заняться другим и заработать на этом деньги (например, выступая на спортивных соревнованиях). Та сумма денег, которую он мог бы получить при наиболее выгодном альтернативном приложении своих способностей (следовательно, наибольшая сумма денег), и является истинной платой молодого человека за бесплатное образование. Но раз он сделал выбор в пользу учёбы, то это значит, что образование представляет для него более высокую полезность, чем некоторая (возможно, большая) сумма денег.
Утверждение о стремлении экономического субъекта к максимизации полезности является центральным положением неоклассической экономической теории. Оно характеризует мотив любой экономической деятельности. Поэтому экономический субъект в теории называется «максимизирующим субъектом», а его поведение — «максимизирующим поведением». Если для отдельного человека мы говорим о максимизации полезности, то для фирмы применяется термин «максимизация прибыли», что, как отмечалось, в сущности одно и то же.
При невнимательном изучении неоклассической теории может показаться, что принцип максимизации полезности неоправданно сужает диапазон деятельности экономических субъектов, особенно индивидов. Более того, может показаться, что эта теория оправдывает эгоизм и индивидуализм, поскольку видит в действиях человека лишь стремление к получению новых и новых благ. В самом деле, разве мало примеров бескорыстного и самоотверженного поведения людей? И даже фирмы не всегда гонятся за прибылью: они могут оставаться на некотором уровне рентабельности, не стремясь к получению большего.
Такая критика, несмотря на ее распространенность среди противников современной теории, на самом деле не в состоянии опровергнуть принцип максимизации:
Во-первых, теория занимается экономическим поведением людей и организаций, а оно обычно состоит именно в стремлении к увеличению полезности или получению дополнительной прибыли. Трудно представить себе человека, который на рынке покупал бы яблоки дороже, чем предлагает продавец, и трудно представить продавца, который продает яблоки дешевле, чем соглашается покупатель (хотя, конечно, в жизни бывают самые необычные ситуации).
Во-вторых, и это самое главное — полезность (прибыль) нельзя понимать узко и примитивно. Важно помнить определение полезности: это все то, что обладает способностью удовлетворять человеческие потребности. Поэтому действия, не вписывающиеся в традиционную экономическую логику, тоже могут приносить полезность. Например, благотворительность удовлетворяет желание человека оказать помощь другим и проявить сострадание. Благодаря расширению понятия «полезность» за пределы удовлетворения, приносимого материальными благами, возникло новое течение в экономической теории, которое часто называют «экономическим империализмом».
Стремясь максимизировать полезность (прибыль) в ситуации выбора, экономический субъект сравнивает разные решения или блага и выбирает то, которое позволяет получить максимум полезности (прибыли), или же некоторую комбинацию благ, отвечающую этому же условию. Конечно, для индивида вовсе не обязательно всякий раз тщательно взвешивать, какое благо принесет больше пользы: можно опираться на знания, личный опыт или вкусы и на советы других людей. Более высокие индивидуальные оценки некоторых благ по сравнению с другими благами называются предпочтениями. У большинства людей они достаточно устойчивы, но могут сильно поменяться при резком изменении условий жизни. Сегодня, при стремительном обновлении товаров и услуг, окружающих современного человека, устойчивость предпочтений снизилась; зачастую человеку трудно оценить новый товар (услугу), мысленно «встроить» его в ряд других, знакомых благ и решить для себя, за какую цену он готов его приобрести. (Так произошло несколько лет назад с российскими пользователями компьютеров, которые получили доступ к Интернету.) Экономическая наука совместно с другими дисциплинами занимается изучением этого нового феномена потребительского поведения.
Термин «предпочтения» обычно применяют к индивидам, но не к фирмам. Однако фирмы также делают выбор путем сравнения разных благ, которые могут принести фирме разную прибыль, то есть фактически тоже опираются на предпочтения.
Относительная устойчивость предпочтений позволяет ранжировать блага по ценности для экономического субъекта и служит одной из основ формирования рыночных цен. При этом действует закон транзитивности: если благо А ценится выше, чем благо В, а благо В выше, чем благо С, то А ценится выше, чем С.
Но это только часть ответа на вопрос, как человек делает экономический выбор. Другая часть связана с понятием экономической рациональности.
Экономическая рациональность. Итак, экономический выбор всегда предполагает сравнение между собой благ или решений по поводу благ. Такое сравнение требует работы сознания: Оценки экономической обстановки, анализа различных вариантов поведения и т. п. Из этого вытекает одна из главных проблем экономической теории: рационален ли человек в своем экономическом выборе? И если да, то как проявляется его рациональность в реальной жизни?
Под рациональностью в экономической теории повышается стремление человека к увеличению полезности, находящейся в его распоряжении, и способность принять и реализовать такие решения, которые ведут цели. Иными словами, рациональным признается всякое максимизирующее поведение. Поскольку же человек является максимизирующим субъектом, то, следовательно, его поведение тоже рационально.
Но из этих простых рассуждений вытекает весьма сложный вопрос о том, как же на практике реализуется рациональность.
Классики политической политэкономии, а затем и создатели неоклассической теории не задавались этим вопросом. Они в неявном виде предполагали, что человек обладает полной рациональностью, то есть способностью принять такое решение, которое приносит ему максимум благ. Следует обратить внимание, что в этой формулировке речь идет о максимуме благ как о некоторой объективной величине; иными словами, предполагалось, что человек принимает наилучшее из всех возможных решений. Так, исходя из идеи полной рациональности, можно предположить, что продавец всегда реализует свой товар по наибольшей цене, существующей на рынке. На неявное допущение о полной рациональности опираются все начальные теоретические построения неоклассиков, работавших на рубеже XIX и XX вв. Хотя они понимали, что в реальной жизни все обстоит сложнее и экономический субъект может принять неоптимальное решение — то есть попросту ошибиться или не знать о неких возможностях, например о возможности купить товар дешевле, чем он обычно покупает, они считали такие обстоятельства малосущественными и сознательно пренебрегали ими ради чистоты и строгости теории.
Однако с течением времени многие ученые пришли к выводу, что незнание человеком всех возможностей добиться объективного максимума полезности в ситуации выбора играет слишком заметную роль в экономической жизни и этим обстоятельством нельзя пренебрегать. Такое положение дел стало особенно характерным в современную эпоху, когда условия экономической деятельности резко усложнились. Сегодня любому экономическому субъекту требуется предпринять большие усилия для того, чтобы собрать всю информацию о рынке и принять такое решение, которое обеспечивает ему объективно максимальную выгоду. Современные информационные технологии облегчают эту задачу; например, через Интернет продавец может найти такого покупателя, который готов заплатить наивысшую цену. Но компьютер и пользование Интернетом сами по себе имеют некоторую цену и, следовательно, увеличивают издержки экономического субъекта по поиску объективно оптимального решения. Поэтому далеко не всякий продавец сможет или захочет воспользоваться информационными технологиями.
Проблема неполноты информации, на основании которой человек обычно принимает решения, отражены э концепции ограниченной рациональности, разработанной американским ученым Гербертом Саймоном в 1980х гг. Ограниченная рациональность — это стремление к достижению максимума полезности при невозможности достичь объективного максимума из-за недостатка информации о состоянии рынка. Данная концепция утверждает, что человек действительно всегда стремится максимизировать полезность, но его экономические решения обычно бывают неоптимальными, так как он не владеет всей необходимой информацией. Чтобы собрать всю информацию, требуемую для объективно оптимального решения, пришлось бы потратить слишком много сил и средств. Поэтому человек принимает решения, которые субъективно представляются ему оптимальными, но на самом деле он обычно упускает какие-то возможности. Так, если больной обзванивает множество аптек в поисках лекарства по наименьшей цене, он может закончить обзвон после десятой аптеки и выбрать наименьшую цену из десяти вариантов, не зная, что на самом деле можно купить лекарство еще дешевле, если продолжать поиск по телефону.
Наконец, существует третья форма рациональности — органическая рациональность. Органическая рациональность представляет собой следование законам, нормам и традициям при принятии экономических решений. Любой человек тесно связан с тем обществом и той культурой, где он вырос и живет. Поэтому он следует — обычно бессознательно — правилам, ограничениям и стереотипам поведения, которые приняты окружающими. Это распространяется и на экономический выбор. В обычных условиях поведение, соответствующее формальным и неформальным нормам общества, установкам и ожиданиям окружающих, вполне рационально, поскольку позволяет добиваться экономического успеха, не задумываясь о тех механизмах, которые обеспечивают правильный — с точки зрения субъекта — выбор. Ведь правила экономического и социального поведения, принятые в том или ином обществе или культуре, складываются не случайно. Как показал один из крупнейших экономистов и философов XX в. Фридрих Хайек, эти правила отражают конкретные условия длительной исторической эволюции того или иного общества и формируются в конкурентной борьбе с другими правилами. (Нормы поведения примерно так же конкурируют между собой, как товары на рынке, и побеждают те нормы, которые обеспечивают более высокий уровень стабильности и благосостояния общества.) Вопрос о связи между экономическим выбором, который опирается на абстрактные критерии максимизации полезности, и конкретными нормами экономического поведения, присущими каждому обществу, занимает важное место в современной теории и называется «проблемой культурной обусловленности экономического поведения».
В реальной жизни ограниченная и органическая рациональность тесно переплетены между собой. Человек действует как под влиянием стимулов к максимизации полезности, так и на основании общепринятых стереотипов. Что же касается полной рациональности, то она не может рассматриваться иначе как научная абстракция. Но это оправданная абстракция, позволяющая изучить общие принципы экономической жизни.
Предмет экономической теории. Изучение некоторых фундаментальных понятий, относящихся к экономике, позволяет нам вернуться к вопросу о том, что же представляет собой предмет экономической теории.
Напомним, что в традиционной экономической науке, имеющей истоки в трудах меркантилистов, физиократов и классиков политэкономии, предметом исследований считалось увеличение материального богатства. Экономическая наука должна была ответить на вопрос, как увеличить объем материальных благ, который находится в распоряжении всего общества или (реже) отдельного человека. Не случайно знаменитая книга А. Смита, вышедшая в свет в 1776 г., называлась «Исследование о природе и причинах богатства народов».
Однако в дальнейшем углубленный анализ понятий, которыми оперирует экономическая наука, показал ограниченность и недостаточность такого подхода. В человеческой жизни очень большое место занимают такие виды деятельности, которые не ведут к росту материального богатства индивида или общества, но получают денежную оценку. Например, это игра музыканта, которая не является «производительной» в традиционном смысле слова (то есть не производит материальных благ). Тем не менее, музыкант получает денежное вознаграждение, причем нередко значительно более высокое, чем рабочий, производящий материальные блага. Следовательно, труд музыканта нельзя исключить из сферы экономического анализа.
Аналогичные примеры можно привести из области потребления. Получив заработную плату, индивид может потратить деньги на приобретение не только средств к существованию, но и нематериальных благ, на пример поэтического сборника, обладание которым ни в коей мере не увеличивает его материальное благосостояние.
Почему же эти нематериальные блага получают денежную оценку и, следовательно, становятся объектом экономических исследований? Потому что они обладают полезностью для индивида и, следовательно, обладают экономической ценностью.
Это наводит нас на мысль, что предметом экономической науки должно быть более широкое понятие, чем производство материальных благ, а именно — каковы источники полезности и формы ее обретения индивидом.
Именно это соображение лежит в основе знаменитого эссе английского экономиста Лайонелла Роббинса (1898—1984) «Предмет экономической науки», которое было написано в 1935 г. и общепризнано как классическая работа по этой проблеме. Роббинс отмечает, что полезность воплощается в экономических благах, фундаментальной характеристикой которых выступает ограниченность, или редкость. (Естественно, неэкономические блага не рассматриваются экономической наукой.) По его словам, совокупность проблем, которыми занимается экономическая теория, может быть проиллюстрирована тем, как индивид делит время между работой ради заработка и отдыхом.
Распределение времени характеризуется следующими условиям:
Во-первых, человеку нужен и заработок, и отдых.
Во-вторых, и того, и другого у него Недостаточно для того, чтобы удовлетворить его потребности полностью.
В-третьих, он может потратить время или на дополнительную работу ради заработка, или на дополнительный отдых.
В-четвертых, его потребность в заработке и отдыхе обычно бывает различной.
Человеку приходится выбирать между работой и отдыхом. При этом он вынужден экономить на отдыхе ради дополнительной работы (дополнительного заработка) или экономить на работе ради дополнительного отдыха. Мы видим, что в этой ситуации он сталкивается с классической ситуацией экономического выбора между взаимоисключающими благами.
С точки зрения экономической науки человеческое бытие характеризуется следующими фундаментальными условиями: человек стремится к различным целям; время и средства, находящиеся в его распоряжении, ограниченны; они могут быть направлены на достижение взаимоисключающих целей; в каждый момент времени разные цели обладают для человека различной важностью. Важно подчеркнуть, что экономическая наука изучает не просто ограниченные блага, а именно ситуацию выбора между благами, имеющими альтернативное применение, и отвечает на вопрос: как, по каким критериям человек делает выбор между взаимоисключающими благами.
Подытоживая сказанное, приведем цитату из вышеупомянутого эссе Роббинса (в переводе В. С. Автономова), которая и определяет предмет изучаемой нами дисциплины: «Экономическая наука это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление».
Расширение предмета экономической теории. В разделе о максимизации полезности мы подчеркивали, что полезность нельзя понимать слишком узко. Эта категория приложима не только к материальным объектам, как традиционно считается в обыденном сознании, но и ко всему, что приносит человеку удовлетворение, например к благотворительности. Мы также говорили о том, что одним из важнейших ресурсов человека является время — также нематериальный объект, имеющий вполне очевидное экономическое значение.
Такие соображения послужили основой для одного из самых заметных явлений в развитии экономической теории за последние десятилетия. Его называют экономическим подходом к анализу человеческого поведения, а иногда — «экономическим империализмом» за то, что сторонники этого подхода переносят экономические категории на исследование политических, социальных и других явлений и процессов.
Ведущий представитель экономического подхода американский ученый Гэри Беккер (р. 1930) писал: «Редкость и выбор характеризуют любые ресурсы, в какой бы форме ни протекало их распределение — в рамках политического процесса (включая решения о том, какие отрасли облагать налогом, как быстро расширять предложение денег и нужно ли вступать в войну), через семью (включая выбор супруга и планирование размеров семьи, определение частоты посещения церкви и распределение времени между сном и бодрствованием), или при организации научных исследований (включая распределение учеными своего времени и умственных усилий между различными научными проблемами), (пер. Р. И. Капелюшникова). По мнению Беккера, экономическая наука отличается от других социальных наук не столько предметом, сколько подходом. В любой сфере жизни, а не только в экономике человек поступает рационально, преследуя свою выгоду (напомним, что человек может видеть свою «выгоду» в альтруистическом поведении, вручении подарков и т. п. — не случайно пословица говорит, что делать подарки приятнее, чем получать), выбирая между взаимоисключающими возможностями использования времени, способностей или знаний, и взвешивая издержки и полезность.
Если, например, человек собрался идти к платному врачу, то он может столкнуться с выбором из таких вариантов: обратиться ли к хорошему врачу (высокая полезность), выстояв при этом длинную очередь (высокие издержки), или же пойти к менее квалифицированному специалисту, но не стоять в очереди (соответственно низкая полезность и низкие издержки). При этом очевидно, что если к малоквалифицированному врачу будет большая очередь (низкая полезность и высокие издержки), то больной, скорее всего, вообще не пойдет в поликлинику. Нежелание больного нести высокие издержки ради низкой полезности свидетельствует о том, что даже в такой далекой от экономики сфере проявляется чисто экономический, рыночный принцип сравнения издержек и выгод.
Если этот пример усложнить, допустив возможность лечиться у разных врачей и выбора для больного между обращением в поликлинику, самолечением и нежеланием лечиться вообще, то мы получим весьма точную аналогию с обычным рынком, где «продавцы» (в данном, случае — врачи, предлагающие больным свои медицинские знания и навыки) конкурируют между собой за «покупателя» (больного), а тот делает выбор между различными вариантами использования времени и сил (идти в поликлинику, лечиться самому, не лечиться вообще), причем данный «рынок», как и всякий рынок, стремится к равновесию.
Мы говорили о том, что больной собрался к платному врачу. Изменится ли ход наших рассуждений, если речь пойдет о бесплатной общественной медицине? Принципиально он не изменится, хотя станет сложнее: даже в бесплатных больницах врачи в неявном виде конкурируют между собой, например, если администрация оценивает их по количеству принятых пациентов.
Также далеко за рамки традиционной экономической сферы выходят контрактные отношения. Они применимы не только к бизнесу, но и ко многим другим видам деятельности. Между профессором и студентами существует неявный контракт, состоящий в том, что первый должен прочитать квалифицированные и доходчивые лекции, а вторые — посещать лекции, усвоить их содержание и продемонстрировать хорошую подготовку на экзаменах. В данном случае, как и во всяком контракте, несоблюдение условий (зачастую неявных) может привести к разрыву контракта: если большинство студентов не явится на занятия, профессор может отказаться от чтения лекции и пожаловаться руководству университета на недисциплинированность студентов, после чего руководству придется принять меры к нарушителям (подобно тому, как государственные судебные органы налагают санкции на нарушителей обычных деловых договоров).
Работы Беккера и других ученых, разрабатывающих экономический подход к человеческому поведению, позволили обосновать чрезвычайно важный вывод, имеющий мировоззренческое значение: рыночные отношения пронизывают экономическую, политическую и социальную жизнь в такой степени, что большинство процессов и явлений в этих сферах могут быть описаны рыночными категориями. Рынок значительно шире, чем национальное хозяйство, и уж тем более значительно шире, чем современная экономика, возникшая в ходе промышленной революции на рубеже XVIII и XIX вв. За разработку экономической трактовки человеческого поведения Беккер был удостоен Нобелевской премии в 1992 г.
Модели человека в экономической теории
Смысл постановки вопроса о модели человека состоит в том, что в процессе изучения экономической деятельности необходимо сосредоточить внимание на тех аспектах человеческой натуры и поведения, которые имеют существенное значение для анализа. Соответственно необходимо абстрагироваться от тех аспектов, которые для экономического анализа не имеют значения, например роста или манеры речи. Иными словами, модель человека — это максимально обобщенный образ субъекта экономической деятельности.
В XVIII—XIX вв. в рамках классической политэкономии под влиянием идей выдающегося английского философа Джереми (часто употребляют форму Иеремия) Бентама (1748—1832), считавшего пользу основанием человеческого поведения, и других мыслителей возникла модель экономического человека». В дальнейшем эта модель с некоторыми модификациями вошла и в неоклассическую теорию.
«Просто человек», независимо от пола, возраста, национальности, вероисповедания, физических и интеллектуальных возможностей, эмоционального склада. Он действует в абстрактной среде, представляющей собой совокупность экономических благ, и преследует цель максимизации индивидуальной полезности. Он рассматривается как изолированный субъект, экономическая деятельность которого протекает во взаимодействии с вещным миром, и вступает в экономические отношения с другими людьми только ради того, чтобы увеличить запас благ, которыми он располагает. Экономисты часто иллюстрируют поведение с помощью «робинзонад» вымышленных ситуаций, в которых изолированный индивид взаимодействует с окружающим миром — источником пропитания и других, жизненно важных благ (например, Робинзон на необитаемом острове или отшельник в лесу).
Модель экономического человека отличается крайней упрощенностью и абстрактностью и преднамеренно игнорирует индивидуальные, национальные, социальные и другие характеристики человека. Сторонники этой модели считают ее вневременной, справедливой для любой исторической эпохи и любой страны, и рассматривают абстрактность модели как неизбежную плату за универсальность.
Неоклассическая теория, стремящаяся к анализу основных закономерностей экономической деятельности человека, опирается на модель, полностью отдавая отчет в ее крайней упрощенности. Но эта модель позволила выдвинуть один из важнейших принципов экономического анализа — принцип методологического индивидуализма, который гласит, что объектом анализа является поведение отдельного индивида, принимающего решения в ситуации экономического выбора. Следует подчеркнуть, что этот принцип является исключительно методологическим (то есть подсказывает исследователям, как изучать экономическое поведение) и не имеет никакого отношения к моральным суждениям, например к оценке человеческого эгоизма. Он лишь утверждает, что человек всегда сам принимает экономические решения, независимо оттого, чем эти решения определяются — тщательным расчетом, традициями или иными факторами, — и на что они направлены. Принцип методологического индивидуализма применим и к эгоистическим поступкам, преследующим цель извлечения личной выгоды, и к высокоморальным альтруистическим действиям.
Данный принцип часто подвергается критике за абстрактность, игнорирование богатства мотивации человеческих поступков и нежелание принимать во внимание социальные связи человека. Последнее заслуживает особого внимания. Принцип методологического индивидуализма, как и неоклассика в целом, исходит из существования изолированного индивида («человека вообще») и рассматривает общество как механическую совокупность ;индивидов. Иными словами, считается, что общество есть не что иное, ь как сумма всех входящих в него индивидов. Это утверждение не так очевидно и, безусловно, как может показаться на первый взгляд. Целое обычно бывает больше, чем сумма входящих й него элементов, потому что; в рамках целого возникают связи между элементами. Связи придают целому иное содержание, чем содержание отдельных элементов. Следовательно, в рамках целого элементы функционируют иначе, чем они функционировали бы изолированно. Если приложить эти рассуждения к экономической теории, то придется признать, что экономический субъект как член общества (а по-другому в реальности не бывает) поступает иначе, чем изолированный «экономический человек» неоклассиков (такой, как, например, Робинзон). При этом правда, возникают сложные философские вопросы о том, как из совокупности индивидов возникает новое качество, ( воплощенное в обществе (эта проблема носит название «редукционизм»). Поэтому принцип методологического индивидуализма по-прежнему признается в экономической теории, но с оговорками о том, что он отражает сознательное упрощение действительности.
Модель экономического человека, при всей ее абстрактности, отражает очень важные мировоззренческие принципы, составляющие идейный фундамент современной цивилизации. Это признание само ценности человеческой личности и безусловного права человека на благосостояние, в том числе — на материальное благосостояние, которое служит основой для развития личности, творчества и для преобразования мира. Хотя эти идеи восходят к трудам философов Просвещения ХVIII в., они не потеряли актуальность.
Другие модели человека, которые противопоставляют себя неоклассике или вообще исходят из иных мировоззренческих предпосылок, обычно претендуют на более разностороннее и полнокровное изображение экономического субъекта. Но и эти модели зачастую страдают абстрактностью, а также идеологической предвзятостью.
Видное место в истории экономической мысли занимает марксизм, предложивший классовую модель человека. Согласно классовой модели экономическое и социальное поведение человека определяется исключительно наличием или отсутствием средств производства у него в собственности. По этому критерию все люди разделялись на эксплуататоров и эксплуатируемых. Первые руководствуются исключительно интересами извлечения прибыли из эксплуатации других, а вторые — стремлением ослабить бремя угнетения и, в конечном счете — покончить с неравенством и эксплуатацией. Соответственно первым приписывались только отрицательные человеческие характеристики, вторым — положительные. Примечательно, что классический марксизм категорически отвергал национальную мотивацию, например объединение эксплуататоров и эксплуатируемых на патриотической основе («у пролетариев нет отечества»), тогда как его современные последователи приняли национализм как основу своей платформы. За полтора столетия после возникновения марксизма теория и историческая практика показали полную несостоятельность этой доктрины.
С марксизмом тесно связана и модель советского человека, которая долгие годы в той или иной форме господствовала в социальной теории, принятой в нашей стране. Советская модель требовала от человека полной отдачи его сил и способностей в труде на благо всего общества. В разные периоды существования СССР степень государственного давления на человека была различной, и в той или иной мере допускался труд «на себя». Начиная с середины 60х гг. стремление человека к получению достойного материального вознаграждения было официально признано советской идеологией. Возникли разнообразные формы «материального стимулирования», но все же они занимали подчиненное место по отношению к труду ради интересов общества (государства).
В связи с этим может возникнуть вопрос о том, способна ли модель экономического человека (а значит, и неоклассика в целом) описать поведение советского человека.
На первый взгляд, кажется, что оно не соответствует принципу максимизации прибыли (полезности). Заработная плата рабочих и служащих была фиксированной, не зависящей от реального трудового вклада работника, и поэтому они обычно работали не в полную силу. Они знали, что получат зарплату независимо от реальных трудовых усилий, и работали «спустя рукава».
Следует ли из этого, что работники не максимизировали полезность (прибыль)? Нет, если мы вспомним о том, что полезность (прибыль) представляет собой разницу между выручкой и издержками. Иными словами, при фиксированной выручке (заработной плате) рациональное поведение экономического субъекта состояло именно в том, чтобы свести к минимуму издержки, то есть свои трудовые усилия, и благодаря этому получить максимум возможной полезности. Таким образом, поведение советских людей полностью соответствовало модели экономического человека, особенно если учесть, что в частной жизни они нередко руководствовались обычными коммерческими принципами. Например, выращивая овощи и фрукты на приусадебном участке для продажи, они стремились получить за свою продукцию максимально высокую цену.
В современной науке получила распространение национально-культурная модель человека, которая утверждает приоритет исторически сложившихся социальных ценностей в качестве детерминантов (определителей) экономического поведения. Согласно этой модели человек поступает так или иначе в соответствии с воспитанием, традициями и культурой общества, в котором он живет. Утверждается, например, что склонность к нарушению контрактов ради краткосрочной выгоды, распространенная в некоторых обществах, проистекает из недостатка контрактной культуры, то есть отсутствия стереотипов соблюдения договоров. Из этого делается вывод о том, что такие общества не могут сформировать капитализм западного типа, построенный на принципе безусловного выполнения письменных и даже устных договоренностей. Между различными культурами наблюдаются также очень большие расхождения по поводу соблюдения законов, соотношения между государственной {общественной) опекой и личной инициативой и другими стереотипами поведения, имеющими важное значение для экономической жизни.
Национально-культурная модель не противоречит модели экономического человека, а лишь отражает иную степень конкретности понимания экономического субъекта. Следование традициям и стереотипам поведения, принятым в том или ином обществе, действительно важно для экономического субъекта, но в конечном итоге оно подчиняется принципу максимизации полезности: соблюдая социальные «правила игры», человек обычно имеет больше шансов на успех. Но в чрезвычайных условиях, когда следование устоявшимся «правилам игры» начинает серьезно мешать, многие люди их нарушают, хотя это стоит им немалой психологической борьбы.
Метод экономической теории
Экономическая теория, представленная в нашем курсе, принадлежит к числу позитивных наук — она описывает то, что есть, а не то, что должно быть (последнее — область исследования нормативных наук, наиболее ярким образцом которых служит марксизм). Позитивные науки принципиально воздерживаются от моральных и идеологических суждений по поводу того, как следует относиться к описываемым явлениям, и ограничивают себя исследованием закономерностей исследуемых объектов. Хотя на деле никогда нельзя провести четкую грань между позитивистским и нормативным подходами, разница между ними очевидна.
Принципы и методы научного познания действительности представляют собой один из сложнейших философских вопросов, который восходит еще к трудам Аристотеля и других великих мыслителей античного периода. Применительно к экономике традиционные методологические подходы были сформулированы в XIX в.
К ним относятся следующие:
— анализ (мысленное разложение исследуемого объекта на части с изучением каждой части);
— синтез (соединение отдельных частей явления в целое);
— индукция (перенесение результатов исследования частных объектов на общее; то, что обычно называют «от частного к общему»);
— дедукция (распространение общих выводов на частное, или движение «от общего к частному»).
Отметим по поводу индукции, что она является одним из основных методов научного познания, требующих сбора и изучения конкретных фактов и обобщения полученных выводов.
К числу основных методологических принципов экономической науки относят также принцип три прочих равных условиях», который предполагает неизменность всех факторов и обстоятельств, кроме того, что является предметом изучения. Например, считается, что при повышении цены спрос на товар падает — при этом сознательно не принимается во внимание движение цен на товары заменители (если они растут слишком быстро, то спрос на товар, который мы рассматриваем, может возрасти). Важным методологическим допущением является принцип «бритвы Оккама», впервые сформулированный английским философом схоластом Уильямом Оккамом в начале XIV в. Он утверждал, что понятия, не имеющие основания в опытном знании или интуиции, должны удаляться из науки (будучи отсеченными, словно бритвой). В современном понимании этот принцип обычно трактуется как приоритет тех понятий и выводов, которые требуют меньше допущений, чем другие. Например, если некая гипотеза А справедлива при одном допущении, а гипотеза В — при нескольких допущениях, то истинной, вероятно, является гипотеза Л.
В XX в. проблемы методологии познания вновь привлекли огромное внимание философов в связи с бурным развитием науки. Выдающийся философ Карл Поппер (1902—1994) выдвинул принцип фальсифицируемой (опровержимости) как критерий разграничения между научным знанием (которое можно опровергнуть) и «метафизикой». Большую известность получила разработанная американским философом Томасом Куном (р. 1922) концепция научных парадигм — базовых принципов, разделяемых специалистами в той или иной науке. Смена парадигмы ведет к появлению принципиально нового видения в той же области научного знания. Также широкое распространение получил методологический принцип, сформулированный одним из наиболее выдающихся экономистов XX в. Милтоном Фридманом (р. 1912): истинность теории определяется не качеством исходных теоретических посылок, а ее способностью точно прогнозировать будущее.
Известный английский философ, венгр по национальности Имре Лакатос (1922—1974) выдвинул получившую большую известность идею о «жестком ядре» и «защитной оболочке» в научной теории. «Жесткое ядро» — это устойчивый и ограниченный набор исходных суждений (принимаемые без доказательства постулаты или результаты эмпирических наблюдений), а «защитную оболочку» образуют все остальные суждения, опирающиеся на содержание «жесткого ядра». По мере развития научной теории модифицируются положения, входящие в «защитную оболочку», но «жесткое ядро» остается неизменным. Если же положения, входящие в «жесткое ядро», опровергаются наукой и практикой, то теория прекращает существование, поскольку теряют основание все ее выводы и рекомендации. Так, в «жесткое ядро» неоклассической теории входят положения об ограниченности ресурсов, максимизирующем поведении индивида и экономическом выборе.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
