Капитализм — экономическая система производства и распределения, основанная на частной собственности, всеобщем юридическом равенстве и свободе предпринимательства. Главным критерием для принятия экономических решений является стремление к увеличению капитала, к получению прибыли.
Опора экономики на капитал:
• Капитализм — общественно-экономическая формация, основанная на частной собственности на средства производства и эксплуатации наёмного труда капиталом; сменяет феодализм, предшествует социализму — первой фазе коммунизма. (Большая советская энциклопедия)
• Капитализм — это современная, базирующаяся на рынке экономическая система производства товаров, контролируемая «капиталом», то есть стоимостью, используемой для найма рабочих. (Оксфордский философский словарь)
Историческое место капитализма:
• Капитализм (рыночная экономика, свободное предпринимательство) — экономическая система, доминирующая в Западном мире после крушения феодализма, в которой большая часть средств производства находится в частной собственности, а производство и распределение происходят под воздействием рыночных механизмов. (Британская энциклопедия)
Частная собственность и рыночная экономика:
• Капитализм чистый, капитализм свободной конкуренции (англ. pure capitalism, фр. Laissez faire capitalism) — экономическая система, в которой материальные ресурсы являются частной собственностью, а рынки и цены используются для направления и координации экономической деятельности. (Кэмпбелл Р. Макконнелл, Стэнли Л. Брю, «Экономикс»)
• Капитализм — экономическая система, в которой средства производства принадлежат частным собственникам.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Предприятия производят товары для рынка, управляемого спросом и предложением. Экономисты часто говорят о капитализме, как системе свободного рынка, управляемого конкуренцией. Но капитализм в таком идеальном смысле нельзя найти нигде в мире. Экономические системы, действующие сейчас в западных странах, являются смесью свободной конкуренции и правительственного контроля. Современный капитализм можно рассматривать как комбинацию частного предпринимательства и государственного контроля. (Американская энциклопедия)
• Капитализм — тип общества, основан на частной собственности и рыночной экономике. (Универсальная энциклопедия от «Кирилл и Мефодий»)
Тип социально-экономической системы, общими признаками которой считаются частная собственность на средства производства, конкуренция, стремление к получению прибыли как движущей силы экономического развития, свободный рынок, наёмный труд большей части населения как основной источник средств существования.
Развитие капитализма
Развитие капитализма в России («Развитие капитализма в России») работа В. И. Ленина, в которой исследованы экономика и социально-классовая структура России последней трети 19 в. Опубликована в конце марта 1899 под псевдонимом «Владимир Ильин». В 5-м изд. Полн. собр. соч. напечатана в 3-м томе.
Работу над произведением Ленин начал в 1896 в тюрьме после ареста по делу Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и закончил в ссылке в селе Шушенском в конце января 1899. В «Р. к. в Р.» обобщён цикл его работ 90-х гг. На основе использования обширного материала по экономике России (всего цитируется около 600 названий) сделан ряд важнейших теоретических и практических выводов. Работа Ленина явилась как бы продолжением предпринятого К. Марксом в 70-е — начало 80-х гг., но не завершенного им исследования экономики России, с целью конкретизации разработанной в «Капитале» экономической теории применительно к странам, существенно отличавшимся от «классической» страны капитализма — Англии. Работа «Р. к. в Р.» внесла крупный вклад в марксистскую экономическую теорию, была направлена против «легального марксизма» и завершила идейный разгром народничества, бывшего в 80—90-х гг. 19 в. главным препятствием к распространению революционного марксизма в России и созданию марксистской партии.
В центре этой борьбы был вопрос о судьбах Капитализм,а в стране. В зависимости от ответа на него решался и вопрос о перспективах пролетарской революции в России, т. е. вопрос о том, сумеют ли промышленные рабочие повести за собой крестьянство (78% населения по переписи 1897) к социалистической революции.
1-я глава посвящена критике теоретических ошибок либеральных народников В. П. Воронцова (В. В.), Н. Ф. Даниель она (Николай — он) и др., которые исходили из того, что реализация заключённой в товарах прибавочной стоимости невозможна без внешних рынков; отсюда они делали вывод о невозможности развития капитализма в России, не имевшей этих рынков.
Опираясь на экономическое учение Маркса, Ленин показал, что отделение промышленности от земледелия, обрабатывающей промышленности от добывающей ведёт к развитию обмена, увеличению ёмкости внутреннего рынка, ибо каждая отрасль производства является рынком для других. Ленин показал, что разорение мелких товаропроизводителей ведёт не к сокращению внутреннего рынка, а, наоборот, к его расширению. Сельские пролетарии, вынужденные жить продажей своей рабочей силы, покупают основные средства существования. Сельская же буржуазия создаёт для капитализма внутренний рынок и на средства производства, и на предметы потребления.
Во 2-й главе дана характеристика капиталистической эволюции земледелия в пореформенной России. Ленин использовал многочисленные данные земской статистики 1880—90-х гг. о распределении земли, скота, орудий производства между различными группами крестьянства, о крестьянских бюджетах и т.д. На основе этого материала сделаны важные теоретические выводы о разложении крестьянства как класса, о распадении его на различные классовые группы. Используя совокупность данных обо всём русском крестьянстве, Ленин показал, что оно вытесняется «... совершенно новыми типами сельского населения... Эти типы — сельская буржуазия (преимущественно мелкая) и сельский пролетариат, класс товаропроизводителей в земледелии и класс сельскохозяйственных наемных рабочих».
Одновременно Ленин дал образец марксистской обработки и анализа статистического материала, подвергнув критике народнический метод выведения «средних» показателей владения землёй, скотом, орудиями труда. Он показал, что народники, оперируя «средними» данными, искажали действительную картину положения в деревне, замалчивали противоречия русского капитализма, затушёвывали процесс разложения крестьянства, который также способствовал росту внутреннего рынка.
В выводах во 2-й главе научно объяснены причины разложения крестьянства: противоречия товарного производства, основанного на частной собственности, конкуренция между товаропроизводителями, борьба за хозяйственную самостоятельность. В этих условиях стихийно действует экономический закон стоимости — закон развития товарного производства, которое при определённых исторических условиях превращается в товарно-капиталистическое, когда и рабочая сила становится товаром.
Ленин выделял 2 этапа в историческом развитии капитализма, а, следовательно, и внутреннего рынка: превращение натурального хозяйства в товарное и товарного — в капиталистическое. На протяжении этих двух этапов совершается переход от натурального хозяйства к капиталистическому. Между ними нет пропасти: первое при определённых условиях закономерно переходит во второе.
В 3-й главе раскрыт процесс постепенного перехода помещичьего хозяйства к капиталистическому, показано своеобразие развития капитализма в сельском хозяйстве России, которое состояло в том, что сильны были остатки крепостничества. Крепостнические пережитки сохранялись в виде системы отработок (барщины), выкупных платежей, кабальной аренды земли и др. Остатки крепостничества тормозили развитие капитализма. Ленин показал также, что разорение крестьянства, особенно крестьянской бедноты, — источник его революционности и глубокой заинтересованности прежде всего в устранении помещичьего землевладения.
В 4-й главе даётся общая картина роста капитализма в земледелии — торгового земледелия, животноводства, производства и обработки технических культур и т.д., а, следовательно, расширения внутреннего рынка для капитализма.
5—7-я главы посвящены развитию капитализма в промышленности на стадиях: простой капиталистической кооперации, мануфактуры и крупной машинной индустрии. Рассматривая мелкое товарное производство, существовавшее в стране в виде различных промыслов, как исходную стадию, Ленин на большом статистическом материале показал развитие капиталистических отношений, ведущее к классовой дифференциации, к появлению на одном полюсе мелких капиталистов в промышленности, на другом — пролетариев и полупролетариев.
Он отмечал рост крупной промышленности в важнейших районах страны и во всех отраслях хозяйства, рост городов, промышленных центров и пролетариата. Общий вывод заключался в том, что капитализм в то время стал «... основным фоном хозяйственной жизни России». Особенность её экономики составляло существование всех трёх стадий развития капитализма в промышленности. Ленин своим исследованием ещё раз подтвердил, что в России происходил процесс капиталистического развития, тенденции которого совпадали с общими тенденциями развития капитализма, раскрытыми Марксом. Это было решающим в опровержении народнической доктрины.
В заключительной, 8-й главе, обобщая весь материал о росте в России капитализма вширь и вглубь, Ленин всесторонне раскрыл прогрессивную роль капитализма по сравнению с феодализмом, которую отрицали народники. Вместе с тем он охарактеризовал и глубокие антагонистические противоречия капиталистического прогресса, которые отрицались «легальными марксистами». Он показал, что эти противоречия проявляются в росте классовой борьбы пролетариата с буржуазией, организованности и сплочённости пролетариата как могильщика капитализма.
В 1908 вышло 2-е издание этой работы, где Ленин более детально показал классовый состав населения России с учётом результатов 1-й переписи населения (1897). Из 125,6 млн. чел. всего населения крупная буржуазия и помещики составляли около 3 млн. чел., зажиточные мелкие хозяева — 23,1 млн., беднейшие мелкие хозяева — 35,8 млн., пролетарии — 22 млн., а вместе с полупролетариями — 63,7 млн. чел. Эти данные, подводящие итог огромной работы Ленина по изучению экономической действительности России, имели решающее значение для выяснения путей революционного движения.
Пролетариат оказывался не малочисленной и слабой массой, затерянной в бескрайнем крестьянском море, как полагали народники (по их расчётам пролетариат составлял немногим более 1% населения), а представлял собой внушительную общественную силу: вместе с полупролетариями — свыше 50% населения. Наряду с рабочим классом, передовыми промышленными рабочими существовало не однородное крестьянство, как полагали народники, а многомиллионные массы сельских пролетариев и полупролетариев, подвергавшиеся особенно тяжёлой эксплуатации в силу сохранения докапиталистических производственных отношений. Вывод о революционных потенциях русского крестьянства имел огромное значение для определения путей пролетарской революции в специфических условиях России. Рабочий класс должен был стать руководящей силой не только в социалистической, но и в буржуазно-демократической революции; этот вывод полностью подтвердился в ходе Революции 1905—1907 в России. «Вполне обнаружилась, — отмечал Ленин в 1907 в предисловии ко 2-му изданию книги, — руководящая роль пролетариата. Обнаружилось и то, что его сила в историческом движении неизмеримо более чем его доля в общей массе населения.
Ленин в данной работе экономически обосновал необходимость союза рабочего класса и крестьянства под руководством рабочего класса в буржуазно-демократической революции, союза рабочего класса с беднейшим крестьянством в пролетарской революции, идея которого впервые была выдвинута им в работе «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов». В «Р. к. в Р.» доказана неизбежность революции в России, показаны её движущие силы. Историческое значение работы заключалось в том, что она вооружила марксистскую партию знанием своеобразия законов экономического развития России, научным пониманием роли пролетариата и крестьянства в борьбе с самодержавием и капитализмом.
В 1900 в ст. «Некритическая критика» Ленин дал ответ на критику его книги русскими и западно-европейскими ревизионистами, группировавшимися вокруг Э. Бернштейна.
Основные положения и выводы книги Ленина имеют актуальное значение в современных условиях как для развитых капиталистических стран, где усилились процессы классового расслоения крестьянства, так и для большинства развивающихся стран, где возросла активная роль крестьянства и полупролетариев в национально-освободительной борьбе. Она имеет также большое методологическое значение для анализа экономических и социальных явлений.
Дух капитализма
На исходе средневековья в Европе в наиболее чистой своей форме зародился новый тип социально-экономических отношений – капитализм.
В XVII в. начали употреблять слово «капиталист» – обладатель денежного капитала. Термин «капитализм» впервые вошел в научный лексикон во второй половине XIX века. Некоторые ученые считают основными свойствами капитализма возникновение свободного от ограничений рынка товаров, труда и капитала. Другие считают главной его чертой высокую степень рациональности, которая проявляется как в организации производства, так и в отношении к труду и позволяет подчинить экономическую жизнь нормам эффективности и прибыльности.
Можно выделить несколько условий для появления капитализма в Западной Европе:
1. влияние греко-римского мира с высоким уровнем развития товарно-денежных отношений и ориентацией на активную созидательную личность;
2. городские коммунальные движения (в городе, который отвоевал самоуправление, формировалась прослойка людей, располагающая свободными капиталами, которая и дала жизнь будущей буржуазии);
3. оформление активных, отстаивающих свои права сословий.
Важна была также позиция церкви по отношению к экономическим вопросам и коммерции. Уже с XIII в. она смягчает свои доктрины: осуждая ростовщичество, церковь не осуждала векселя, капиталовложения. Это вело к тому, что торговля после реформации стала считаться весьма достойным занятием.
В работе «Протестантская этика и дух капитализма» М. Вебер выявляет влияние религии на экономику. В формировании системы капиталистического предпринимательства на Западе определенную роль сыграла протестантская церковь. Вебер говорит о «несомненном преобладании протестантов среди владельцев капитала и предпринимателей», среди «высших квалифицированных слоев рабочих», и «прежде всего, среди высшего технического и коммерческого персонала современных предприятий».
По словам Вебера, аскетические черты религиозных вероисповеданий (в отличие от мистических) способствовали формированию соответствующих стимулов и норм поведения, составляющих «дух капитализма». Под «духом капитализма» имеется в виду не отвлеченное понятие, а «комплекс связей, существующих в исторической действительности» и представляющих одно целое. Это не погоня во что бы то ни стало за наживой, а целеустремленная деятельность, профессиональный долг, следование определенным нормам хозяйственной этики.
Протестантская религия, прежде всею кальвинизм, способствовала развитию деловой хватки, предпринимательской активности. Она помогала формированию бережливости, расчетливости, предприимчивости, оборотливости, готовности к риску.
Именно из числа протестантов, прежде всего, формировался класс предпринимателей – собственников и организаторов производства. В Европе, а не в Индии или Китае в какой-то мере совпали этические нормы религии и нормы хозяйственного поведения. В результате сложилась и получила распространение «рационалистическая» форма капитализма.
Причинно-следственные связи между нормами религиозной этики и «капиталистическим духом» достаточно сложны и противоречивы. «Социальная этика» капиталистической культуры формируется и утверждается посредством экономического отбора. Идеологи буржуазии создавали свой идеал, отталкиваясь от идеала аристократического, рожденного в средние века, потому что буржуазия претендовала на роль новой элиты в обществе. Однако теперь право на элитарность давало не благородное происхождение, а личные достоинства. Истинного уважения достоин «купец-джентельмен», который сам добился и богатства, и знаний, и умения вести себя в обществе.
Этика капитализма
Вопрос о согласованности с этикой возникает в отношении не только экономики, но и политики, эстетических явлений и изучающих эти сферы наук. В каждом из указанных случаев нет непосредственной моральной задачи. Вместе с тем неудовлетворенность положением дел в данных областях часто объясняют как раз нехваткой этического. Однако трудность встраивания этики в собственные пространства названных отраслей деятельности очевидна. И, тем не менее, это - назревшая потребность.
Сферы общества и этика
Указанную трудность отмечали многие мыслители. Так, Михаил Бахтин подчеркивал фундаментальную противоречивость эстетического и этического. А Томас Гоббс показывал, что законы морали не действуют в естественном состоянии и только государство способно заключить общественный договор, превращающий моральные нормы в часть принятых правил и установлений. Отсутствие механизма вхождения этического в теоретическое и отнесенность первого к сфере практического разума (как считал Иммануил Кант) или к духовно-практическому освоению мира (как считал Карл Маркс) также указывают на отмеченную трудность или даже на невозможность нахождения этического измерения теории. Применительно к экономической науке это четко выразил Карл Менгер, справедливо утверждавший, что этическое направление применительно к теоретической части политической экономии означает собой методологическое недоразумение...
Требование этического направления точного учения о народном хозяйстве могло бы означать лишь то, что последнее должно дать нам точное уразумение не просто экономических явлений, но явлений, находящихся под влиянием этических тенденций, или даже лишь тех хозяйственных явлений, которые согласуются с требованиями этики, постулат, который решительно противоречит сущности: теоретического исследования.
Карл Шмитт считал, что в эстетике, политике и экономике разрешаются некоторые противоречия, ставится проблема выбора. В эстетике это выбор между тем, что прекрасно и что безобразно; в политике между другом и врагом; в экономике между тем, что пригодно и что непригодно или рентабельно нерентабельно. В науке, добавим, между тем, что истинно и что ложно. В этике же обсуждается вопрос о том, что есть добро, а что зло3. С подобным определением задач этики согласны и другие. Например, Джордж Мур, которого иногда называют Иммануилом Кантом XX века, писал:
Чтобы определить этику, мы должны установить, что обще всем этическим суждениям и присуще только имто, что в них употребляется некоторое определение хорошее (предикат добро) или его противоположность плохое (предикат зло), которые могут быть приложены как к поведению, так и к другим предметам.
Канта и Мура роднит то, что они оба являются критиками утилитаристской и эвдемонистически-гедонистической этики. Это значит, что они не считают добром лишь то, что ведет к осуществлению практических целей, и то, с помощью чего можно добиться счастья или удовольствия. Они исходят из автономности этики то есть добро хорошо само по себе, потому что оно добро, а не потому, что ведет к успеху, счастью или удовольствию. Это трудный пункт этических воззрений для современного человека, чаще всего понимающего добро именно подобным приземленным образом. Но для Канта и Мура этические принципы универсальны и применимы ко всему. Иначе говоря, сквозь призму дихотомии добра и зла можно исчерпывающим образом рассмотреть и оценить все на свете.
По существу, этический подход к сфере эстетического состоит в том, чтобы, отвечая на вопрос, что прекрасно и что безобразно, соединить его с проблемой: что есть добро, а что зло. В сфере политики возникает потребность совместить проблему идентификации друзей и врагов с моральной оценкой в диапазоне между добром и злом. В сфере науки связать с добром и злом истинность и ложность. Для экономики выбор между пригодным и непригодным также надо поместить в рамки этического разделения добра и зла. Возможно ли это? Некоторые из ответов мы уже видели, некоторые еще только предстоит увидеть, но для простоты приведем их все.
Возможно, но различным образом:
- лишь в практической и духовной сферах, но не в сфере теоретической;
- при историософском подходе к общественной проблематике, при помещении ее в более широкий духовный контекст;
- только тогда, когда между государством и обществом имеется социальный контракт, некоторый социальный порядок, включаясь в который эстетика, политика, наука и экономика получают социальные, культурные, политические, правовые и этические ориентиры.
Положительный ответ исходит из признания этических универсалий, раскрытие которых имеет ряд аспектов. Рассмотрим их в адекватном представленным трем точкам зрения порядке.
Практическая и духовная сферы в отличие от теоретической действительно включаются в систему, где действует этический разум. Так, Кант, следуя разделению практической и духовной сфер, настаивает на способности этики предписывать другим сферам, которые он репрезентирует сферой политики, границы допустимого. Но соглашусь с Борисом Капустиным, что Кант при этом довольствуется лишь оцениванием феноменов политики: Однако поскольку законы морали понимаются как нечто внешнее по отношению к политике (а также к экономике. В.Ф.) и чуждое ее собственным механизмам, постольку упование на осуществление моральных предписаний приходится возлагать на случайное на диковинную и неизвестно откуда берущуюся породу людей, которую Кант называет моральными политиками. А мы могли бы назвать моральными агентами капиталистических отношений, моральными бизнесменами, работниками, бюрократией. Из них одни готовы, как думают многие, снизить норму прибыли ради более гармоничных и социально ответственных действий, другие хорошо работать, а третьи честно регулировать отношения первых двух групп между собой и с обществом.
Историософский контекст был присущ Адаму Смиту. Этот великий моралист (а не только экономист) рассматривал задолго до Богатства народов в Теории нравственных чувств альтруистические свойства человека, его склонность к симпатии, сочувствию, способность поставить себя на место другого. В Богатстве народов он исследовал эгоистические чувства, алчность, жадность и показывал, что их носители могут послужить обществу, если направят их в экономику. Смит замечал, что пивовар ценен для нас не тем, что он добр, а тем, что варит хорошее пиво. В романе приваловские миллионы Дмитрий Мамин-Сибиряк показывает заводчика, стремящегося к справедливости на своем предприятии и в силу этого разоряющегося. Социалист-утопист Роберт Оуэн устроил на своей фабрике социалистическое предприятие с развитой социальной инфраструктурой, но это не сделало его более успешным капиталистом. Проблемы социального перераспределения дохода бизнес может решить на выгодных для себя условиях. Например, с помощью благотворительности, освобождающей от налогов.
Или путем лоббирования. Наконец, если слаба нравственность бизнес-сообщества, но сильно право, бизнесмены не могут быть какими угодно. Михаил Ходорковский из заключения пишет о том, что у бизнеса не было ограничителей - не было левой оппозиции, не было социальных рамок, которые создает общество, определяя базовые нормы и границы вседозволенности.
Этика общества выступает как важнейший, но не непосредственный ограничитель. Известны случаи, когда выбирались более эффективные и менее моральные политики. (Пусть некто, раз он хороший семьянин, занимается семьей. А другой - активный политик, хоть и пьяница, - пусть идет в президенты. Это реальный случай выбора в американской политике XIX века). Вернемся к пивовару Смита. Он считал, что такое занятие, как варка пива, обусловленное его собственными интересами, делает пивовара полезным членом общества, если совокупность воль, интересов и качеств в этом самом обществе уравновешивается.
Историософский контекст в конечном итоге позволяет Смиту одновременно говорить о морали общества и об алчности пивовара, которая направляется обществом в полезное русло, ограничивает его своекорыстие для Смита экономическая наука была частью спекулятивной философии, величайшие практики этой науки признавали хрупкость своих построений. В глазах профанов, однако, экономика значит гораздо больше: она заняла место, освободившееся с упадком религии и отсутствием общественного консенсуса в вопросах морали; теперь она все больше занимает политиков, представляется панацеей от всех зол, даже залогом личного удовлетворения.
Из предмета специального, технического, разъяснившего устройство общества так же, как медицина разъясняет устройство человеческого тела, она все больше превращается в самоцель, формулирует цели общества, мотивы действий, побуждения. Моралист Смит ужаснулся бы, увидев это.
Дело, однако, не только в этом. Главное для Смита целостность общества и наличие в нем моральных людей, которые в имеющемся социальном порядке способны морально урегулировать любую проблему. Некоторые исследователи, например Джон Мейнард Кейнс, утверждают, что Смит не говорил о невидимой руке рынка, другие даже считают, что речь у него шла о невидимой руке провидения, о силе Бога, которая приводит божественное создание общество в состояние уравновешенности качеств его членов не посредством государственного вмешательства, а на уровне его собственной деятельности.
Этика капитализма: революционный пересмотр
По мнению Эдварда Фримана, подъем капитализма на Западе, индустриальная революция, появление социализма и марксизма фундаментально изменили отношения между бизнесом и этикой. Марксистская критика индустриального мира девятнадцатого столетия поставила вопрос о моральной природе доминирующей бизнес-системы. Рабочее движение сделало этот вопрос реальным как для собственников, так и для рабочих, часто насильственно смягчающих это различие.
В наше время значимой фигурой стал американский либерал Джон Роулз, выдвинувший тезис о справедливости как честности. Справедливость предстает у него не только как высшая добродетель власти, но как добродетель всех людей в обществе, и в особенности - обеспеченных слоев. Представители утилитаристской этики говорят, что моральный аргумент применять нельзя, ибо при этом вы претендуете на свою собственную непогрешимость. Но моральные аргументы характеризуют не собственную безупречность носителя морального утверждения (что случается), а укорененную в обществе моральную норму, которая автономна.
Так, Роулз исходит из абсолютной моральной добродетели в американском обществе. Добродетели, не зависящей ни от чего, полностью автономной, честности (люди, конечно, и там не всегда честны, но уличенный в нечестности человек подвергается остракизму). Не справедливость сама по себе, а честность, которая ведет к справедливости, состоящей в согласии общества на максимизацию минимума, как формулирует Роулз, при перераспределении национального дохода. Это означает если вы честны и готовы признать, что риски вашего общества могут и вас бросить на дно жизни, согласитесь на то, чтобы минимальная помощь ущемленным слоям была как можно больше. Подобным образом решается практическая проблема социального государства. Об этической стороне такого вывода я уже писала Роулз призывает хотя бы мысленно разделить судьбу других людей.
Революционный пересмотр экономической науки продолжается при глобализации, которая создает разнообразные формы капитализмов и мешает рассматривать западный капитализм как единый для всех образец. Проблемы этики капитализма ставят и его критики, и те, которые не сомневаются в ценности капитализма, хотя в условиях глобализации и в ситуации появления стран нового капитализма последний нуждается в иной легитимации: Источник нашего несчастья и депрессии, конечно, включает в себя трагическое уменьшение семейной солидарности и других человеческих связей, уменьшение, которое, я думаю, усиливается рыночной экономикой и не делается лучше политическими институтами. Экономические и политические институты нашего времени продукты утилитарной философии счастья. Но, скорее всего, они привели нас к периоду большего несчастья частично из-за бентамовской философии денег. Семья, работа, финансы, место жительства, уменьшение взаимного доверия, веры в прогресс, потеря уважения к публичным авторитетам переходят в идею недостижимости счастья и глобализации локальных несчастий. И ее предел для западного сознанияразочарование в деньгах, обнаружение, что последние являются причиной не только радости, но и боли. Это ощущение настолько сильно, что появились работы, в которых утверждается, что нужны новые парадигмы в экономике, даже рисуется график зависимости счастья от денег вначале прямо пропорциональный их росту, а затем сложно петляющий. Словом, давно известная в России формула, что не в деньгах счастье.
Капитализм сегодня в связи с ростом инноваций и высокими технологиями дает новые возможности свободы от природы (вплоть до биотехнологий), а также от традиционных форм жизни. Усиливает возможности свободы от норм, творческие интенции, распространяющиеся на создание новых нетрадиционных образов жизни. В своем предельном продолжении эти тенденции отрицают капитализм, а вместе с ним и любую другую социальную форму существования людей, делают массовое общество в перспективе единственной реальностью и одиночество людей ее следствием.
Западные и русские ученые, философы, социологи Зигмунд Бауман, Жан Бодрийяр Джон Несбит, Фрэнсис Фукуяма, Владимир Кутырев, Александр Панарин и другие бьют тревогу по поводу того, что экономика знания высвобождает людей не только от природы, но и от общества.
Итогом этого становятся индивидуализированное и потребительское общество, дегуманизированный мир, пост человеческое будущее, преобладание искусственного над естественным. Все вместе они пытаются найти защиту в этике, а также каждый по-своему в коммунитаризме как источнике этики, меритократии, гуманизации, в усилении государства, в национальных корнях, в новых основаниях общественного договора, в здравом смысле, в рациональности и во многом другом. Но мораль и этика как внутренний регулятор стоят на первом месте в этих поисках, обретающих сегодня не консервативный, а революционный смысл.
Основные пути проникновения этики в капиталистическую экономику Имеются несколько путей религиозно-этического влияния на капитализм:
- рутинизация харизматических религиозно-этических идей;
- трансценденция экономики в направлении религиозных или этических идей;
- национальная система политической экономии;
- идеи национальной экономики, построенной на основе собственной идентичности и национализма;
- проникновение этических норм в общество через корпоративную бизнес-этику и рождающиеся в ней автономные этические ценности;
- отделение экономики от общества в качестве инструмента и следование собственным этическим принципам общества.
Реутилизация харизматических религиозно-этических идей
Реутилизация харизматических идей соответствовала рождению капитализма из духа протестантской этики на Западе. Она описана Максом Вебером и освещена в литературе. Этот способ демонстрирует уникальность Запада. В условиях распада средневековой жизни по правилам и перехода к жизни по своей собственной воле, жизни, полной неясности и стремлений к гедонизму, протестантская секта искала пути к спасению перед Богом и нашла их в упорном труде, трудовой аскезе, бережливости. Секта увидела измеритель отношения Бога к человеку без посредничества Церкви в результатах своего труда, в успехе и богатстве, которыми Бог награждает упорный труд.
Харизматические идеи секты рутинизировались, превратились в обыденность теми людьми, которые пытались жить так, как учила секта, независимо от мотивов ее собственных поисков, а также теми, которые нашли в этих идеях путь к осмысленному и привлекательному для них образу жизни. Протестантизм стал мощной христианской конфессией. При рутинизации пафос протестантской этики заменялся ее имманентным вхождением в ткань капитализма. Этика протестантизма стала составной внутренней частью, осью капиталистического накопления и общества в целом, ставшего формой достижения рационального экономического интереса и отказа от грабежа, воровства, войны и других способов нечестной наживы. Эта идеальная модель игнорирует, разумеется, ужасы первоначального капиталистического накопления, трагедию индустриализации и переселения людей в города. Она анализирует генезис цивилизованного капитализма на Западе, для которого потребовалось время.
Протестантская этика и дух капитализма
Возникновение капиталистической системы в этой работе связывается немецким учёным с Реформацией, с появлением протестантских течений в христианстве, с их особым отношением к трудовой и предпринимательской деятельности; протестантский религиозно-этический комплекс, по мнению немецкого экономиста, обеспечивает формирование трудолюбия, бережливости, честности, расчётливости. Макс Вебер отмечает «несомненное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предпринимателей».
Экономика капитализма
Истории известны такие последовательные ступени в возникновении и развитии экономической системы капитализма: первоначальное накопление капитала, капитализм свободной конкуренции, монополистической и государственно-монополистической капитализм и, наконец, современный капитализм, который характеризуется большим своеобразием по сравнению с предыдущими этапами. Возникновение и развитие капитализма. Исторически и логически капиталистическому производству предшествует товарное производство, товарный оборот.
Хотя капиталистические отношения зародились еще в XII века, в итальянских городах-государствах, но только тогда, когда товарное производство и оборот выходят за национальные границы, значительного развития достигают мировая торговля и мировой рынок особенно результате великих географических открытий в XVI ст. Начинается новая история капитала.
Накопление капиталов сопровождалось обезземеливаниям крестьян, освобождением их от собственного хозяйства, отчуждением человека от средств производства, что обеспечило появление нового человека труженика пролетарии, который освобожден не только от феодальных пут, но и от собственных средств производства. Человек юридически свободна, но экономически зависимый от капиталиста, ведь только в сочетании со средствами производства, собственником которых является капиталист, он может осуществлять процесс производства, создавать продукт, который обеспечивает не только воспроизводства рабочей силы самого наемного работника (необходимый продукт), но и дополнительный продукт, добавленную стоимость, присваивается капиталистом.
Внутреннее содержание процесса возникновения экономической системы капитализма находит проявление в превращении денег в капитал, законов товарного производства и оборота на законы капиталистического присвоения.
До капитализма существовал товарный оборот по формуле Т-Г-Г (товар - деньги - товар). Здесь деньги являются посредником в обмене товаров. Движение капитала выражается формулой Г-Т-Г. Конечной целью этого движения является получение прибыли, дополнительной стоимости. Без этого формула бессодержательными. Деньги используются капиталистом для наживы, для собственного обогащения. Как же может капиталист этого достичь? Для этого он должен найти такой товар, который бы при его потреблении создавал стоимость большую той, которую он пустил в оборот. Этот товар - рабочая сила, способность человека к труду, способность создавать стоимость большую, чем стоимость самого товара «рабочая сила».
В рабовласницькому и феодального обществах эксплуатация была прямой и открытой. Ведь работа была откровенно принудительный характер. По капитализма человек свободная от личной зависимости. Однако она зависима экономически, поскольку лишенный средств производства и средств существования и вынуждена продавать свою рабочую силу.
Итак, исторический опыт возникновения и становления экономической системы капитализма доказывает, что предпосылкой ее является товарное производство и оборот. Возникнув, капитализм подчиняет себе элементы товарно-денежных отношений и превращает их в отношения капиталистического присвоения.
Возникновение системы начинает ее движение к целостности, к превращению ее в совокупное целое. Как уже отмечалось, основу экономической системы составляет общественное разделение труда, поэтому утверждение и развитие экономической системы достигается приведением в действие этого фактора. Известно, что капитализм свободной конкуренции проходит три исторические стадии повышения производительности труда: простая кооперация, мануфактура, машинное производство. Первой и самой простой была простая кооперация, когда в одной мастерской определенное количество рабочих выполняла одинаковую работу.
Это значительно повышало производительность труда, поскольку совместная работа дает возможность делать то, что не под силу одному человеку, рождает дух состязания, дает возможность экономить на помещении, отоплении, освещении и т.д.
Еще больше возрастает производительность, когда внедряются разделение труда, специализация работников на выполнении только отдельных операций. Предприятие, основанное на разделении труда и ручной технике, мануфактура. Она подготовила условия для перехода к крупной машинной индустрии. Упрощение и выделения отдельных операций давало возможность применять машины, что обусловило специализацию орудий труда и создало технические предпосылки для возникновения машин. К тому же мануфактура подготовила кадры рабочих для машинной индустрии.
Появление рабочих машин, а затем создания парового двигателя привело к возникновению капиталистической фабрики. Это обеспечило значительный рост производительности труда и удешевление товаров. Одновременно фабрика превратила человека в придаток машины. Она также давала возможность продлить рабочий день, широко использовать труд женщин и даже детей. Фабрика вызвала безработицы, ухудшало положение рабочих.
Углубление общественного разделения труда, создание крупной промышленности - это была промышленная революция конца XVIII - начале XIX века, которая обеспечила технический переворот, т.е. замене ручного труда машинами, прежде всего производство машин самими машинами. Итак, был создан новый технологический способ производства, который стал адекватной основой функционирования и развития капиталистических производственных отношений. Дело в том, что переход от мануфактурного к машинному производству обусловил перерастания формального подчинения труда капитала на реальное. Процесс первоначального накопления капитала, обезземеливания крестьян, отчуждение их от средств производства превращали массы людей на бродяг, нищих, разбойников.
В связи с этим государство использовало жестокие законы, которые вошли в историю как «кровавое законодательство», с помощью которого люди привлекались к производству. Если в условиях товарного производства товаропроизводитель, как правило, был создателем того или иного продукта, то разделение труда постепенно, сначала в простой кооперации, затем в мануфактуры, превратил труженика на частичного рабочего, который выполняет лишь отдельную, частичную операцию по созданию продукта. А в условиях машинного производства человек превращается в придаток машины. Следовательно, происходит постепенный процесс перехода от формального к реальному покорение труда капиталом, когда наемный работник невидимыми цепями прикован к капиталу, составляет неотъемлемый элемент его функционирования. Все это достаточно рельефно характеризует процесс взаимодействия производительных сил и производственных отношений в процессе становления и развития капиталистической экономической системы.
Структурный анализ любой экономической системы, как уже отмечалось, предусматривает выявление соотношения общечеловеческого, общеэкономической и особого, специфического, имеющих различные исторические границы своего существования. Одна из принципиальных методологических ошибок прошлого состояла в недооцени общеэкономической и всячески преувеличении специфического. Поэтому сегодня важно четко определить эти составляющие экономической системы капитализма.
Так, до общечеловеческих, общеэкономических элементов относятся:
- простые моменты процесса труда, факторы произвоства;
- рабочая сила, природные ресурсы, система машин и ее элементы;
- споживна стоимость, структура общественного продукта, воспроизводства и его интенсивный и экстенсивный типы;
- закономерности изменения соотношения живого и уречевленои труда, кооперация и разделение труда, формы организационно-экономических отношений, которые непосредственно связаны с движением производительных сил и т.д.
Они связаны с прогрессом человеческой цивилизации, характеризующие преемственность в развитии не только производительных сил и производственных отношений. Современный опыт, особенно развертывание НТП, свидетельствует о всевозрастающей роли общеэкономических факторов и закономерностей. Под их воздействием происходят глубокие изменения в развитии производительных сил, в организационно-экономической структуре производства.
В структуре экономической системы капитализма важную роль играют формы и процессы, которые присущи не всем, однако ряда общественных формаций. Прежде всего - это товарное производство и обращение, его законы и категории. Как известно, именно товарное производство является исходным пунктом и общей формой капиталистического хозяйства. Через это, наконец, последнее представляет собой высшую степень развития товарного производства, когда товаром становится и рабочая сила. Однако это не означает, что капиталистическое производство и товарное производство - одно и то же. Отождествлять их - это большая ошибка, ведь тогда становится неизбежным вывод о идентичность исторической судьбы капитализма и товарного производства. И, к сожалению, это не гипотетически предположение, а реальный вывод, который был сделан многими известными теоретики в том числе, например, Бухариним в его книге «Экономика переходного периода». Действительно, капитализм немыслим без товарного производства, однако это не означает, что они крепко связаны.
Напротив, исторический опыт убеждает, что товарное производство существовало задолго до капитализма и, кстати, на протяжении веков НЕ рождало капитализма. И лишь при определенных обстоятельствах, т.е. при наличии многих предпосылок становится возможным превращения товарного производства в капиталистическое. Следовательно, товарно-денежные отношения - это одна из общих форм производства, которая свойственна не только капитализма, но и ряда других способов производства.
В процессе развития товарно-денежных отношений образовалась сложная и разнообразная система экономических отношений и свойственных им форм (рынок - национальный и мировой, система кредитных и валютных отношений, рыночная инфраструктура - товарные, фондовые и валютные биржи, банки, в том числе коммерческие, страховые общества и многое другое), то не только воплощает буржуазные производственные отношения, но и одновременно является общеэкономических механизмом регулирования и саморегулирования различных экономических систем.
Это общечеловеческое достояние достигнуто многовековой экономической практикой человечества. Экономическая система капитализма содержит элементы и процессы, которые присущи этой формации, то есть их границы бытия определяются пределами самой формации и характеризуют ее особенности. Иначе говоря, это формацийни процессы и элементы. К ним примыкают и внутришньоформацийни, стадиальни явления и процессы, т.е. такие, которые присущи отдельным стадиям развития экономической системы капитализма.
Ведь капиталистическое хозяйство состоит из огромного количества предприятий, производящих различные товары. Компании, которые производят однородную продукцию, различаются по размерам, техническим оснащением, уровнем организации производства и труда. Вследствие этого индивидуальная стоимость товаров, производимых различными предприятиями, неодинакова.
Предприятия, которые преобладают по техническим и организационным уровнем, имеют низкую индивидуальную стоимость товаров, чем рыночная, общественное, а потому получают большую прибыль, сверхприбыль. Однако в условиях свободной конкуренции такое положение временное. Ведь другие капиталисты в погоне за прибылью совершенствуют производство, повышают производительность и интенсивность труда рабочих, что дает возможность снижать индивидуальную стоимость до уровня передовых предприятий и именно этот уровень расходов становится рыночной, общественной стоимостью. И чтобы получать сверхприбыль, нужно снова совершенствовать производство, прежде всего на основе новой техники, и добиваться уменьшения индивидуальных расходов ниже общественно необходимых.
Свободная конкуренция, которая приводит к разорение одних и обогащение других, обусловливает концентрацию производства, то есть сосредоточение производства на больших предприятиях. Быстрое развитие производительных сил на основе великих изобретений (динамо-машины, двигатели внутреннего сгорания, паровые турбины) привел к укрупнению производства, появления монополий, которые сосредотачивают значительную часть производства этой отрасли.
Наряду с концентрацией производства, ростом крупных предприятий усиливаются процессы централизации капитала, т.е. объединения нескольких капиталов в один крупный капитал. Мелкие предприятия не выдерживают конкуренции и переходят в руки крупного капитала. Концентрация и централизация капитала значительно усиливают труда, эксплуатацию капиталом все больших масс населения.
При переходе к монополистического капитала преобладающих формой стали акционерные общества, капитал которых образуется объединением индивидуальных капиталов путем выпуска акций, ценных бумаг, дающих право на получение определенного дохода (дивиденда) как доли прибыли. Независимо от размеров они получили название корпораций. На первых этапах монополистического капитализма преобладали отраслевые монополии, которые имели разные формы. Это мог быть картель, участники которого договариваются о разделе рынков сбыта, цены, количество производимой продукции, хотя предприятия остаются самостоятельными. Синдикат - объединяет сбытовую деятельность, создает общий торговый аппарат, хотя производство осуществляется самостоятельно.
Концерны объединения трестов или предприятий различных отраслей промышленности, банков, торговых, страховых и транспортных компаний на основе совместной финансовой зависимости. Форма монополистического объединения определяется уровнем концентрации производства и централизации капитала, другими факторами и условиями развития монополий в различных странах. Так, картели заняли ведущее место в Германии, синдикаты - во Франции и России, тресты - в США.
С 20-х годов XX ст. в США, а затем и в других странах в процессах концентрации и централизации важную роль играет комбинирование, т.е. объединение в рамках одной корпорации последовательных, взаимосвязанных производств ряда отраслей, особенно от добычи сырья, его переработки до выпуска готовой продукции, а также послепродажного обслуживания потребителей. Комбинирование стало частью общего процесса диверсификации проникновение капитала этой отрасли. На основе диверсификации создаются концерны большие Многоотраслевые корпорации, которые все больше распространяются. Они включают десятки и даже сотни предприятий различных отраслей промышленности, что значительно повышает их устойчивость в условиях существенных изменений конъюнктуры.
Переход от капитализма свободной конкуренции к господству монополий вовсе не означает, что исчезает конкуренция. Напротив, монополия существует одновременно с конкуренцией, ведь они есть диалектическое единство. Так же, как конкуренция неизбежно порождает монополию, так и монополия немыслима без конкуренции, хотя вполне понятно, что конкуренция между крупными монополиями масс определенные новые черты. На основе научных исследований и прогнозов определяют стратегию производства, капиталовложений, учитывает состояние рынков сбыта, источников сырья, ресурсов капитала и рабочей силы и т.п., что позволяет в определенной мере устранить случайность.
Особой остротой отличается борьба монополий на мировом рынке. Например, японские фирмы, несмотря на противодействие, и американского правительства, и монополий, очень широко проникли на американский рынок с товарами автомобильной и электронной промышленности, где бесспорно, американские фирмы также сильны. Меняются и формы конкурентной борьбы. Если в условиях домонополистичного капитализма преобладала конкуренция в области цен товаров (кто дешевле предложит товар), то концерны сохраняют относительную устойчивость цен, манипулируя мощностями, размерами партий производимого товара, улучшая качество товаров.
На стадии монополистического капитализма проявляется новая роль банков. Расширяется их кредитная деятельность, усиливается концентрация банковского капитала, создаются банковские монополии. Все это приводит к тому, что банки получают огромную экономическую власть над всей экономикой. Из скромных посредников в платежах, какими они были раньше, банки превращаются в всемогущий финансовые центры. Это еще больше усиливает процессы концентрации капитала. Для монополистического капитализма главной формой связи между странами были внешняя торговля, вывоз товаров.
В условиях монополистического капитализма наряду с ростом торговли все большее значение приобретает вывоз капитала. Дело в том, что в развитых странах образуется «избыток» капитала, что и предопределяет его вывоза для получения наибольших прибылей. Капитал вывозится за границу в двух формах - заемного, т.е. в виде займет другим странам, и продуктивного, предназначенного для строительства промышленных предприятий, железных дорог и т.п. Все это, с одной стороны, расширяет связи между странами, а с другой - усиливает господство монополий, приводит к экономическому разделению мира на сферы разлива отдельных монополий. Создаются международные транснациональные монополии.
Борьба за экономическое разделение мира порождает борьбу за его территориальное деление, за захват колоний. Так, в начале XX ст. территориальное деление мира было закончено, образовалась колониальной системы империализма. Колонии, напив колонии, зависимые страны использовались империалистическими державами как рынки сбыта товаров, сферы приложения капитала, источники дешевого сырья и дешевой рабочей силы для получения монопольно высоких прибылей. Завершение территориального девать мира поставило на повестку дня его перераспределение. С целью перераспределения мира были развязаны империалистические первую и вторую мировые войны, которые стоили человечеству десятки миллионов жизней.
Несмотря на то, что господство монополий имеет немало принципиально важных черт, что и стало почвой для характеристики монополистического капитализма как особой стадии капитализма, все же надо отметить, что «полный» и «чистого» монополистического капитализма не было и не может быть. Даже в США наряду с монополиями является значительный не монополизований сектор, роль которого в экономике чрезвычайно важна. Эта тенденция обнаружилась в годы первой мировой войны, значительно усилилась в период экономического кризиса 1929-1933 PP. и в годы второй мировой войны.
В послевоенное время эта новая форма капитализма стала господствующей, потому что лишь государственное вмешательство в экономику давало возможность обеспечить пропорциональность в ее развитии, большую в регулировании сложного общественного производства и распределении ресурсов. Даже крупные монополии оказались неспособными регулировать весь национальный рынок, осуществлять значительные структурные сдвиги в развитии производственной и социальной сферы на основе достижений НТП. Именно сочетание могущества монополий и государства позволяет устранить остроту экономических противоречий, обеспечить нормальное функционирование капиталистической экономики ограничением стихийности в ее развитии смягчения безработицы, социальных конфликтов.
Что ж тут принципиально нового? Дело в том, что государство всегда выполняла определенные экономические функции: защита и регулирования буржуазного экономического строя, финансирование общегосударственных, экономических и военных расходов и т.д. Однако в условиях государственно-монополистического капитализма экономическая роль государства существенно возрастает. Она осуществляет руководство экономикой из одного центра, регулирует не отдельные процессы, а развитие экономики как целого. Общественное регулирование и распределение является высшим планомерной формой капитализма.
Однако следует иметь в виду, что отношения между государством и монополиями довольно сложные. Хотя государство выражает интересы монополистического капитала, одновременно она вынуждена ограничивать произвол монополистической союзов, принимать антимонопольное законодательство, регулировать отношения между монополиями и частным бизнесом, между капиталистам и рабочим классом, осуществлять определенные социальные программы. Вследствие широкого вмешательства в экономику модифицируются отношения собственности, прежде всего, возрастают роль и значение государственной собственности. Как правило, государство берет в свои руки те отрасли, которые требуют больших капиталовложений (прежде отрасли тяжелой и военной промышленности).
Наряду с государственной существуют и успешно конкурируют индивидуальная, акционерная, кооперативная и другие формы капиталистической собственности. Как только обнаруживается недостаточная эффективность государственной собственности и возрастает могущество монополий, происходит реприватизация собственности, т.е. превращение ее в акционерную и просто частную. Государственно-монополистической капитализм влияет на отношения между наемными трудом и капиталом, регламентирующими условия найма, оплаты труда и социального страхования, дополняет оплату труда государственными фондами для развития образования, здравоохранения, повышения квалификации и переквалификации тех, кто освобождается с развитием автоматизации производства.
Итак, первоначальное накопление капитала и три ступени его развития - капитализм свободной конкуренции, монополистической капитализм и государственно-монополистической капитализм - это объективно обусловленные, закономерные стадии в развитии капиталистического способа производства. Причем государственно-монополистической капитализм - это не просто изменение буржуазного общества времена свободной конкуренции. Это адекватная форма капиталистического способа производства, которая обеспечивает условия для развертывания НТП и поступательного развития производительных сил. Государственно-монополистической капитализм сохраняет и преемственность, и тождественность с самим собой в главном, и одновременно демонстрирует незаурядные способности адаптации к современной эпохи.
Соответственно возникает и распространяется акционерная, коллективная частная собственность, которая обеспечивает дальнейшее движение экономической системы. Однако со временем, и она становится недостаточной. Сначала она дополняется монополистической, а на следующем этапе - государственно-монополистической. Следовательно, переход на новые формы собственности, которые отражают новые масштабы и новое качество, обеспечивает, хотя и временно, соответствие растущем общественном характера производительных сил, что открывает простор для дальнейшего развития их.
Экономический строй современного капитализма. Эволюция капиталистического способа производства будет далеко не полным без учета тех новых качественных изменений, которые произошли в конце XX в. Современный капитализм существенно отличается от капитализма даже середины нашего века. Под воздействием НТП существенно изменились производительные силы. А это, в свою очередь, вызвало глубокие сдвиги в производственных отношениях, в хозяйственном механизме. Через это современный капитализм, сохраняя основные экономические черты, одновременно характеризуется качественно новыми явлениями и закономерностями. Как уже отмечалось, рост концентрации производства и капитала обусловило возникновение и развитие монополий. Через это и стадия развития капитализма была названа монополистической. Процесс монополизации в первой половине XX ст. усилился, что нашло выражение в переходе к государственно-монополистического капитализма. В связи с этим некоторые прогнозировал, что процесс монополизации продлится как главная линия в развитии. При этом роль и значение конкуренции снижаться, ведь она в условиях высоко- производства стала чрезвычайно разрушительным.
Таким образом, по сути, было подорвано саму категорию монополии, как сосредоточение в одних руках значительной или даже преобладающей части производства определенной отрасли. В основе этих процессов, несомненно, лежат новые явления в развитии производительных сил. В конце XIX - в первой половине XX ст. очевидным был процесс роста концентрации производства, создание и планирование крупных предприятий и предприятий-гигантов.
На этом основании делался вывод, что процессы концентрации, производства будут продолжаться, и будут определять развитие общества. На самом деле ситуация существенно изменилась. В нынешних условиях гигантские предприятия оказываются малоэффективными. В связи с этим крупные корпорации предпочитают средним и малым производственным структурам. В этих условиях рынок с присущим ему механизмом конкуренции, конкурентной борьбы получил «второе дыхание», не только не утратил своей роли, а наоборот, усилил свое доминирующее значение в капиталистической экономике.
Сложилась своеобразная ситуация. С одной стороны, продолжается концентрация и централизация капитала, действует общий закон капиталистического накопления, что обусловливает увеличение масштабов капиталов, усиливается их слияния, формируются все мощные объединения. Иначе говоря, по всем формальным признакам процесс монополизации будто продолжается. Однако в действительности он не стал преобладающим. Ему препятствуют объективные факторы (возникновение и развитие новых отраслей, появление новых капиталов, расширение возможностей межотраслевой конкуренции в связи с развитием сферы кредита, транспорта, связи, информации) и субъективные факторы (осознание обществом монополизации, антимонопольное, законодательство). Через это современный капитализм нельзя характеризовать как монополистические или государственно-монополистической, хотя в развитых капиталистических странах существуют «монополии», а государство выполняет немалую и экономическую и социальную роль, но нельзя не видеть, что крупные межотраслевые объединение - это совсем не те монополии, которые функционировали в начале XX века. К тому же они сами по себе не определяют социально-экономическую структуру экономики, поскольку наряду с ними есть значительный монополизирован сектор. То же самое касается и государственного регулирования.
Это реальность, однако, оно не выражает всей сущности капиталистической экономики. Наряду с ним огромную и даже доминирующую роль играет рынок с механизмом конкурентной борьбы. Вот почему однозначное определение современного капитализма не является обоснованным.
Следует отметить, что изменился не только капитал, формы его движения. Изменилась сущность наемного труда. НТП обусловил переход к типа производства. Невиданные возросли роль и значение живой, высококвалифицированной, высокопрофессиональной работы. Это, в свою очередь, выдвигает новые требования к условиям жизни и труда людей, развития образования, повышения квалификации и переквалификации работников, охраны здоровья, обеспечения свободного времени, отдыха и т.п., т.е. к развитию социальной сферы, развития человека.
В связи с этим ограничиваться характеристикой наемного труда лишь как фактора производства, носителя и обладателя рабочей силы было бы однобоко, а значит, неправильно. Новые условия производства, которые определяются НТП, изменили подходы к производителю, в его жизни и труда, как человека с ее многогранными интересами и возможностями. Вот почему отличительной чертой современного капитализма является углубление социализации жизни человека, широкое использование общественных и государственных средств для решения экономических и социальных проблем. Это находит проявление в государственном и общественном обеспечении развития науки, образования, здравоохранения, социальном обеспечении людей (пожилого возраста, бедных, безработных и т.д.).
Разнолик экономическая и социальная деятельность государства весьма существенно изменила условия труда и жизни людей, создала относительно нормальный социальный климат. Достаточно сказать, что после всех социальных программ на социальные нужды в развитых странах мира тратится не менее 50 процентов расходов государственных бюджетов. Все это дает основания для вывода, что современный капитализм, в отличие от предыдущих этапов, когда единственным источником удовлетворения потребностей работников была оплата труда, заработная плата, сумел дополнить ее значительными социальными благами. А не означает, что, в отличие от предыдущих стадий, когда капиталистическое общество основывалось на частной собственности, решали частичные задачи, сейчас наряду с капиталистической (частной) приобрели развития государственная собственность, (общественные) формы и начала. Это принципиально новая и очень важная черта современного капитализма.
Современное капиталистическое общество - это высокоразвитые общество, в котором достигнут и высокого уровня развития производительных сил, и уровня жизни населения (как материального благосостояния, так и социальной защищенности человека. Конечно, не результат развития капитализма, его способности использовать достижения современного НТП. Однако в то же время огромное влияние на эти процессы сделала сама историческая эпоха, когда капитализм перестал быть единственной мировой системой, когда он потерял монополию своего безраздельно господство в мире. Исторический вызов, брошенный социализмом, произвел стимулирующий и мобилизуя влияние на класс буржуазии, ее господствующее верхушку. Одновременно подъем рабочего движения усилило требования к улучшению жизни и труда наемных работников. Этот фактор также активно способствовал качественной эволюции капитализма, его социализации. А это, в свою очередь, способствовало движения к равновесия между интересами работников и интересами предпринимателей, общества и государства. Именно через это современный капитализм часто называют капитализмом.
Выход капиталистического хозяйства на качественно новый технический и организационный уровень предопределяет существенные сдвиги в механизме капиталистического хозяйствования. Если на предыдущих этапах доминирующая роль принадлежала свободной конкуренции или государственно-монополистического регулированию экономики, то теперь нет свободной конкуренции и свободного рынка, отходит в прошлое и грубое государственно-монополистические вмешательства в экономику.
Хозяйственный механизм современного капитализма характеризуется новым уровнем соотношения стихийной самоорганизации и сознательной организации, конкуренции на рынке, а, следовательно, капитала и производства. Это сложная система, которая содержит и рынок, и конкуренцию, и разнообразное регулирования как монополистические, так и, государственное и негосударственное. Здесь важно подчеркнуть, что конкуренция как движущая сила прогресса неразрывно связана с совершенствованием техники и экономики производства, с их прогрессом. Вместе с тем нельзя не видеть, что конкуренция сама по себе может быть и разрушительной силой, особенно в современных условиях обострения экологической ситуации. Вот почему нерегулируемые конкуренция просто невозможна.
Она должна дополняться сознательной организацией, сознательным регулированием экономического прогресса. И здесь огромная роль принадлежит государству, которое должно найти гибкие экономические методы воздействия на рынок и конкуренцию, на организацию и движение капиталов и производства.
Буржуазия не может существовать, не осуществляя революционных переворотов в производительных силах. Это было правильно в XIX ст. Это подтвердило и XX века, в частности высокие темпы научно-технического прогресса. Буржуазные страны чрезвычайно быстро осваивают (а не внедряют) достижения научно-технического прогресса. Это нашло отражение в широкой компьютеризации экономики и общества в целом. Теперь происходит накопление предпосылок для новой качественной эволюции капитализма на путях перехода к «индустрии знаний», дальнейшего усиления процесса интернационализации экономики и жизни общества, связанной как с деятельностью транснациональных компаний, так и с интенсификацией интеграционных процессов, прежде всего в Западной Европе, переходом ее уже в ближайшие годы до единого западноевропейского рынка. По сути, речь идет о глубокий переворот в развитии производительных сил, в ходе которого они приобретут качественно нового характера, а именно. Главная роль в этих производительных силах принадлежать творческой технико-человеческой системе - «человеко-компьютеру».
Вместе с тем дальнейшее усиление интернационализации производства, хозяйственной жизни открывает возможности для перехода капиталистического способа производства в новое качество, к интегрального целого.
Конечно, все эти новые явления и процессы отнюдь не означают, что капитализм избежал внутренних глубоких противоречий. Однако достаточно высокий уровень производительности труда сделал возможным не только значительное увеличение абсолютно и относительно дополнительного продукта, но и одновременно расширил необходимый продукт.
Как уже отмечалось, процесс монополизации не стал доминирующим в современном капиталистическом мире. Наоборот, роль рынка, конкуренции возросла. А поскольку монополизация не стала преобладающих, не получила распространение тенденция к застою и загниванию. Капитализм сумел приспособиться к условиям НТП, глубоко и масштабно использовать его для значительного роста, структурного и технического совершенствования производства.
Нет оснований отрицать, что капитализм всегда эксплуатировал и трудящихся своей страны, и народы колониальных стран. И сейчас, хотя колониальные система распалась, сотни стран завоевали политическую независимость, однако, к сожалению, они остались в экономической и финансовой зависимости, возникла система отношений развитых и слаборазвитых в экономическом отношении стран. Она получила название «неоколониализм». Эти страны задолжали огромные суммы странам развитого капитализма.
Транснациональные монополии нередко царят в этих странах, использующих дешевую рабочую силу, сырье, переводят в эти страны экологически вредные производства и т.п. И все же нельзя связывать ни значительное развитие общественного производства в развитых странах, ни достигнут высокий уровень жизни исключительно или даже преимущественно с прибылями, которые дает вывоз капитала, которые получают транснациональные монополии. Как уже отмечалось, развитые страны достигли и высокого уровня развития производительных сил и благосостояния населения благодаря собственной труда, успешному освоению достижений НТП и использованию техники, технологии и организации производства нового уровня, которые и обеспечили наивысшую производительность труда и благосостояние населения.
Длительное время Монополистическая стадия капитализма характеризовалась как «империализм». Это определение достаточно широко использовалось в начале XX ст. как буржуазные, так и в социал-демократической социально-экономической литературе. И оно действительно отражала сущность капитализма того времени. Колониальные войны за передел уже поделенного мира, соперничество военно-политических блоков стран, первая мировая война, массовая бойня, разруха и страдания миллионов людей - все это сделало понятие «империализм» реальным. Однако было бы неправильно канонизировать это определение, применить его безотносительно к изменениям, которые произошли во второй половине XX ст.
Изложенное неоспоримо свидетельствует, что современный капитализм существенно изменился по сравнению с предыдущими стадиями развития, является новым явлением, новой реальностью, которую следует и далее глубоко исследовать.
Монополистический капитализм
Своей высшей точки развития домонополистический капитализм с господством свободной конкуренции достиг к 60 – 70–м годам прошлого века. В течение последней трети ХIХ века совершился переход от домонополистического капитализма к монополистическому капитализму. В конце XIX – начале XX века монополистический капитализм окончательно сложился.
Монополистический капитализм, или империализм, есть высшая и последняя стадия капитализма, основной отличительной чертой которой является смена свободной конкуренции господством монополий.
Переход от домонополистического капитализма к монополистическому капитализму – империализму – был подготовлен всем процессом развития производительных сил и производственных отношений буржуазного общества.
Последняя треть XIX века ознаменовалась крупными техническими сдвигами, ростом промышленности и её концентрацией. В металлургии получили широкое применение новые способы выплавки стали (бессемеровский, томасовский, мартеновский). Быстрое распространение новых типов двигателей – динамо-машины, двигателя внутреннего сгорания, паровой турбины, электромотора – ускорило развитие промышленности и транспорта. Успехи науки и техники открыли возможность производства электрической энергии в массовом масштабе на тепловых, а затем на крупных гидроэлектростанциях. Использование электрической энергии привело к созданию ряда новых отраслей химической промышленности, металлургии цветных и лёгких металлов. Расширилось применение химических методов во многих производствах. Совершенствование двигателей внутреннего сгорания способствовало появлению автомобильного транспорта, а затем и авиации.
Ещё в середине XIX века преобладающее место в промышленности капиталистических стран занимала лёгкая индустрия. Многочисленные предприятия сравнительно небольших размеров принадлежали отдельным владельцам, удельный вес акционерных компаний был сравнительно невелик. Экономический кризис 1873 г. привёл множество таких предприятий к гибели и дал сильный толчок концентрации и централизации капитала. Преобладающую роль в промышленности главных капиталистических стран стала играть тяжёлая индустрия – прежде всего металлургия и машиностроение, а также горнодобывающая промышленность, для развития, которых требовались громадные капиталы. Широкое распространение акционерных обществ ещё более усилило централизацию капитала.
Объём мировой промышленной продукции увеличился с 1870 по 1900 г. в три раза. Мировая выплавка стали возросла с 0,5 миллиона тонн в 1870 г. до 28 миллионов тонн в 1900 г., а мировая выплавка чугуна – с 12,2 миллиона тонн до 40,7 миллиона тонн. Развитие энергетики, металлургии и химии обусловило рост мировой добычи угля (с 218 миллионов тонн в 1870 г. до 769 миллионов тонн в 1900 г.) и нефти (с 0,8 миллиона тонн до 20 миллионов тонн). Рост промышленного производства был тесно связан с развитием железнодорожного транспорта. В 1835 г., через 10 лет после сооружения первой железной дороги, во всём мире было 2,4 тысячи километров железнодорожных путей, в 1870 г. – свыше 200 тысяч, а в 1900 г. – 790 тысяч километров. Морские пути стали обслуживаться крупными судами, приводимыми в движение паровыми машинами и двигателями внутреннего сгорания.
В течение XIX века капиталистический способ производства быстро распространялся по всему земному шару. Ещё в начале 70–х годов прошлого века старейшая буржуазная страна – Англия – производила больше тканей, выплавляла больше чугуна, добывала больше угля, чем Соединённые Штаты Америки, Германия, Франция, Италия, Россия и Япония, вместе взятые. Англии принадлежало первенство в мировом промышленном производстве и безраздельная монополия на мировом рынке. К концу–XIX века положение резко изменилось. В молодых капиталистических странах выросла собственная крупная индустрия. По объёму промышленного производства Соединённые Штаты Америки заняли первое место в мире, а Германия – первое место в Европе. Несмотря на препятствия, созданные насквозь прогнившим царским режимом, Россия быстро шла по пути промышленного развития. В результате индустриального роста молодых капиталистических стран Англия потеряла промышленное первенство и монопольное положение на мировом рынке.
По мере перехода к империализму противоречия между производительными силами и производственными отношениями капитализма стали принимать всё более острые формы. Подчинение производства хищническим целям погони капиталистов за наивысшей прибылью создало многочисленные преграды на пути развития производительных сил, технического прогресса. Экономические кризисы перепроизводства стали повторяться чаще, увеличивалась их разрушительная сила, росла армия безработных. Наряду с ростом нищеты и обездоленности трудящихся масс города и деревни происходило невиданное ранее увеличение богатства, сосредоточенного в руках кучки эксплуататоров. Обострение непримиримых классовых противоречий между буржуазией и пролетариатом привело к усилению экономической и политической борьбы рабочего класса.
В период перехода к империализму крупнейшие капиталистические державы Европы и Америки насилием и обманом захватили огромные колониальные владения. Небольшая горстка капиталистически развитых стран превратила большинство населения земного шара в колониальных рабов, ненавидящих своих угнетателей и выступающих на борьбу с ними. Колониальные захваты в громадной мере расширили поле капиталистической эксплуатации; степень эксплуатации трудящихся масс неуклонно возрастала. Крайнее обострение противоречий капитализма нашло своё выражение в опустошительных империалистических войнах, уносящих множество человеческих жизней и уничтожающих огромные материальные ценности.
Историческая заслуга марксистского исследования империализма как высшей и в то же время последней стадии в развитии капитализма, как кануна социалистической революции пролетариата принадлежит В. И. Ленину. В своём классическом труде «Империализм, как высшая стадия капитализма» и в ряде других работ, написанных главным образом в годы первой мировой войны, Ленин подытожил развитие мирового капитализма за полвека, прошедшие после выхода «Капитала» Маркса. Опираясь на открытые Марксом и Энгельсом законы возникновения, развития и упадка капитализма, Ленин дал исчерпывающий научный анализ экономической и политической сущности империализма, его закономерностей и неразрешимых противоречий.
По классическому определению Ленина, основные экономические признаки империализма таковы:
«1) концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни;
2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии;
3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение;
4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и ;
5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами»
Особенности капитализма
Современный этап развития капитализма характеризуется рядом особенностей. Наиболее сильно эти особенности стали проявляться на рубеже XX и XXI века. Ещё в XIX веке капитализм был ещё промышленным и диким. Тогда процветала конкурентная борьба за сырьё для производства и сбыт товаров, практически, для всех уровней капиталистов, от простых ремесленников и лавочников до владельцев крупных промышленных предприятий. В первой половине ХХ века капитализм стал национальным и монополистическим.
В это время, борьба крупных национальных корпораций перешла на уровень национальной политики. Интересы крупных капиталистов стали интересами наций и привели к политическим и военным конфликтам между различными странами. Зато конкуренции на нижних уровнях капитализма, внутри отдельных развитых стран, практически не было. Мелкие собственники оказались на уровне слуг у крупных национальных монополистов. В эту эпоху особое значение для капиталистов приобрели транспортные артерии, необходимые для перекачки сырья, товаров и денег между производителями и потребителями, странами и континентами. Капитализм на рубеже XX и XXI века тоже имеет свои особенности.
Капитализм нашего времени вырос из дикого капитализма XIX века. Прошёл стадию государственного монополистического капитализма первой половины ХХ века. И трансформировался в транснациональный финансовый капитализм конца XX начала XXI века.
Современный капитализм не связан государственными рамками и границами. Он раскинул свои сети по всему миру, не заботясь о национальных интересах стран и народов. Не интересуют современный капитализм ни сырьё, ни производство, ни сбыт и перемещение товаров. Главное, что нужно капитализму – это деньги. Всё, что его интересует - это хранение, движение и направление финансовых потоков. Именно движение, накопление, сбор и распределение финансовых средств является главной заботой и направлением деятельности современных транснациональных корпораций. Добыча сырья, производство, перемещение и сбыт товаров, рынки сбыта, даже мировая транспортная сеть больше не являются главными для современных крупных капиталистов. Главным полем деятельности для них, теперь, является мировая информационная сеть, потому, что главный принцип наживы, теперь - не делать, а знать!
Поэтому мы и наблюдаем в последнее время информационный бум. Книги, журналы, газеты, кино, радио, телевиденье, телефонные и мобильные телефонные сети. Спутниковое радио и телевиденье. Интернет и спутниковые телефонные сети. Всё это далеко не полный перечень развития современных информационных технологий. Это связано с гигантским интересом современных транснациональных корпораций к этой области науки и техники. А также гигантскими инвестициями в современные информационные технологии, особенно в мобильные, в том числе и спутниковые, телефонные сети и в компьютерные сетевые технологии, особенно Интернет.
Казалось, сбываются мечты о постиндустриальном обществе. Технологический рай на планете Земля уже создан. Вот только девять десятых населения земного шара живут в условиях нищеты. А из оставшейся одной десятой, девять сотых не могут себе позволить пользоваться новейшими достижениями цивилизации, а вынуждены довольствоваться суррогатами и низкокачественным ширпотребом.
Возникает вопрос, а как же «золотой миллиард»? Дело в том, что нет больше никакого «золотого миллиарда». Ещё один миф капитализма рухнул и существует только в головах недалёких обывателей. «Золотой миллиард», жители благополучных высокоразвитых стран Европы, Японии, Северной Америки с высоким уровнем жизни, остался в истории. Дело в том, что капиталисты решили больше не тратить деньги на поддержание их благополучия. Они посчитали, что после уничтожения СССР и развала мировой системы социализма не зачем выбрасывать деньги на ветер. Соревнование между Социализмом и Капитализмом закончилось в пользу последнего. А это значит, что капиталу больше не нужен высокий уровень жизни простых граждан, даже ведущих капиталистических стран.
Нет, капиталисты не будут сразу и грубо отнимать деньги, уменьшая зарплаты и пособия. Нет, они сделают хитрее. Зарплаты и пособия останутся на прежнем уровне. Они не будут уменьшаться. Зато и не будут индексироваться на прежнем уровне. Зато инфляция останется. Инфляция - один из самых эффективных способов увеличения капитала. Она обязательно останется. Капиталисты ни за что от неё не откажутся. А раз так, то покупательная способность, а значит и жизненный уровень, «золотого миллиарда» будет плавно, без рывков, скачков и потрясений, но безостановочно и неуклонно снижаться. Так будет продолжаться до тех пор, пока жизненный уровень «золотого миллиарда» и остального населения планеты не сравняются.
Ни кто толком ничего и не поймёт, до самого конца. Капиталисты придумают не одну сказку о том, почему будет падать жизненный уровень. Голову обывателям будут забивать коммунистической и террористической угрозами, экологическими и социальными проблемами, разными глупостями и откровенной ложью. Не скажут только правду – капиталистам наплевать на трудящихся.
Разумеется, это падение жизненного уровня не коснётся самих капиталистов. Наоборот, их капиталы ещё больше возрастут. Их богатства увеличатся многократно, ведь расходы на людей значительно снизятся, а доходы останутся на прежнем уровне. Да и не мудрено. Деньги им будут очень нужны. Ведь сейчас начнётся последняя схватка за власть.
Дело в том, что любая эксплуататорская экономическая формация использует в управлении принцип пирамиды. Этот принцип управления позаимствован у животных. На этом принципе построения основано любое сообщество хищников, например, волчья стая. Люди использовали этот принцип, усовершенствовали и развили его до полного совершенства. Однако сам принцип пирамиды не изменился. Он остался прежним, со всеми своими достоинствами, недостатками и пороками. Устранить же органические пороки принципа пирамиды, не отказываясь от него, люди оказались не в силах. Чтобы исправить пороки пирамиды, люди должны отказаться от него в принципе, заменив его другим главным принципом власти. Но эксплуататорское государство, будучи само подобно хищнику, не может быть основано на другом принципе.
Принцип пирамиды гласит, что власть может находиться в руках только одного человека. Другими словами, на вершине пирамиды власти может быть только один человек. Называйте его, как хотите: хозяин, правитель, тиран, диктатор, князь, вождь, король, царь, султан, император, президент. Это не важно. Важно только то, что он может быть только один.
Вся длительная история эксплуататорского мира, от древних рабовладельческих государств до современных капиталистических государств и транснациональных финансовых корпораций, служит постоянной борьбой за власть и прелюдией к установлению на Земле единоличной власти. Власти Императора Земли!
Это неизбежно. Это неотвратимо. Схватка за этот пост, титул, звание, должность уже началась. Именно эта борьба и составляет главную особенность современного капитализма.
Особенности борьбы трудящихся
В конце ХХ начале XXI века изменился мир, изменился капитализм, изменилась и борьба трудящихся за свои права. Отчаянные схватки и кровавые побоища XIX века, сменившиеся уверенной поступью и победами сплочённого пролетариата ХХ века, сменились эпохой раздоров и сомнений, неверия и апатии конца ХХ начала XXI века.
Монолитные колонны рабочего класса, под поступью которых содрогалась земля, и от которых бросало в дрожь капиталистов, сменились небольшими, разрозненными, размытыми и туманными кучками социальных групп. Сама борьба трудящихся разбилась на мелкие, разрозненные, не опасные и ничего не значащие, едва тлеющие очаги. В дело вступил звериный принцип волчьей стаи, на котором держится любая пирамида - разделяй и властвуй. И, как и раньше, как всегда, безотказно сработал.
То же самое происходит и на идейном уровне. Христианская Церковь, все её концессии: католичество, протестантство, православие и другие, менее известные, - все они и вся Христианская Церковь в целом, эта предательница трудящихся, эта иуда, продавшаяся за «тридцать серебренников», за богатства, почести и власть классу капиталистов, эксплуататоров трудового народа, активно борется против трудящихся. Против борьбы рабов за свои права. От христианства не отстают и другие религии. Поддерживая капиталистов, борясь за богатство и власть, современные религии, вместо того, чтобы объединять людей, разъединяют их. Вместо того чтобы развивать в людях любовь и добро, чтобы мирно решать спорные вопросы, стравливают людей в кровавых религиозных распрях. Вместо того чтобы следовать своим же собственным заповедям, насаждают рознь, ненависть и насилие. Религиозные деятели делают это по наущению капиталистов, отвлекая трудящихся всего мира от своей главной борьбы, борьбы с капиталистическим рабством.
Нечто похожее происходит во всех областях общественной жизни. Кого только ни видим мы в рядах борцов за мир и социальный прогресс. Христианские демократы борются против исламистов. Исламский джихад борется против христиан и евреев. Зелёные борются за экологическую чистоту и безопасность. Любители животных отстаивают права своих домашних любимцев и диких животных. Рабочие профсоюзы проводят митинги, шествия, пикеты и забастовки против увольнений и снижения зарплаты. Социалисты борются за места в парламенте и выборные руководящие должности от бургомистров, мэров и губернаторов до президентов. Националисты занимаются демагогией, погромами и убийствами. Коммунисты погрязли в междоусобице, выясняя между собой, кто левее и революционнее.
Все трудящиеся разбиты на мелкие группы. Все заняты решением второстепенных или выдуманных проблем. Все при деле. И только о главном вопросе, решение которого может всё изменить, большинство даже не задумывается. Корень решения всех проблем коренится в устройстве общества. Если бы люди поняли, что сами, без капиталистов, могут решить все свои проблемы. Если бы они объединились в своей борьбе, своей ненависти, своей надежде. Если бы они соединёнными усилиями стряхнули с себя ненавистную власть капитала и избавились от ярма капиталистического рабства. То оказалось бы, что все стоящие перед ними проблемы легко решаются. Для этого нужны, кроме знаний и умений, ещё дружелюбие, взаимопонимание и согласие! А они не возможны без свободы, равенства и братства!
Но почему же люди этого не понимают? Как будто кто-то невидимый стоит за кулисами всей современной борьбы трудящихся. Да, верно! Стоит! Это мировой капитал. Капиталисты искусственно разбивают людей на группы и искусно направляют их усилия на решение второстепенных, выдуманных или неосуществимых задач. Они стравливают между собой трудящихся, как гладиаторов или зверей на аренах цирков, для потехи «почтеннейшей публики». Они смеются и издеваются над нами. Они презирают нас. Для нас у них есть только одно слово - «быдло»...
Так что всей современной борьбой трудящихся руководят самозваные «кукловоды» - капиталисты. Так капитал обезопасил себя, направив гнев и энергию эксплуатируемых масс трудящихся в безопасное для себя русло.
Государственный капитализм
Организация хозяйства, когда государственный аппарат управления тесно сращивается с крупным капиталом и помогает ему вести борьбу с конкуренцией как внутри государства, так и вне — называется государственным капитализмом.
Государственный капитализм является самой совершенной формой капиталистического хозяйства, так как дает возможность бороться крупному капиталу с мелким в более благоприятных условиях, при которых на его стороне оказывается не только экономическая мощь, но и политическая организация, и сила государства. Фактически государственный капитализм является организацией верхушки буржуазии, так называемого финансового капитала, который владеет крупнейшими банками и через них фактически подчиняет себе все производство и торговлю. „Фактическая государственная власть становится все в более тесное отношение к руководящим кругам финансового капитала. Предприятие государственное и частно - монополистическое предприятие сливаются воедино в рамках государственно - капиталистического треста. Интересы государства и интересы финансового капитала все более совпадают... Буржуазия ничего не теряет от того, что перекладывает производство из одной руки в другую, ибо современная государственная власть есть не что иное, как огромной силы предпринимательский союз, во главе которого стоят те же самые лица, что и во главе банковско - синдикатских контор. Она получает свой доход не из конторы синдиката, а из конторы государственных банков. Но, с другой стороны, буржуазия много выигрывает от этой передачи, ибо только при условии централизованного, милитаризованного, а, следовательно, государственного производства она может надеяться выйти победителем из кровавой схватки".
Такой процесс объединения сильнейшей части буржуазии вокруг государственной власти наиболее целесообразен, так как обеспечивает наибольший успех в борьбе не только с частным капиталом внутри страны, но и в мировом масштабе, а это еще более важно. „Государственная организация буржуазии концентрирует всю мощь этого класса. Следовательно, как раз ей должны быть соподчинены остальные организации, экономические, в первую очередь, а затем, и всякие другие. Все они „милитаризуются". Все они превращаются в отделения, в департаменты единой универсальной организации. Только при таких условиях вся система получает максимально устойчивый характер.
Здесь „экономика" органически сливается с „политикой", экономическая мощь буржуазии непосредственно соединяется с ее политической мощью, государство перестает быть простым охранителем процесса эксплоатации и становится непосредственно — коллективно капиталистическим эксплуататором".
Мы нарочно привели длинные цитаты, чтобы ярче оттенить природу современного капитализма. Во время войны эта тенденция капитализма выявилась особенно ярко, когда в интересах победы над иностранным капиталом буржуазия подчиняла регулированию все народное хозяйство и проводила фактически политическую и хозяйственную открытую диктатуру „в национальных интересах". Образцом такой организации может служить военная Германия 1914—1918 гг. Идеологи подобной политике - экономической организации называют ее „ государственным социализмом" так как здесь коллектив подчиняет себе отдельные борющиеся группы и на месте анархического хозяйства ставит плановое коллективистически - государственное производство и плановое распределение. Один из апологетов этой точки зрения говорит, что настоящий социализм — это не „ интернационально - разводненный, а национально-окрепший социализм", „недемократический коммунизм, а примиряющий классы национализм " и т. д.
Для нас ясно, что подобные заявления не имеют под собой никаких оснований, кроме желания защитить современный капитализм и сделать-его „ объективно - приемлемым " для трудящихся масс.
Анализируя сущность этого так называемого „ государственного социализма", мы видим, что он не вносит изменений в производственные отношения, а, наоборот, — представляет собой наиболее ярко выраженную форму буржуазного капиталистического хозяйства, при ^которой буржуазия овладевает полностью орудиями производства и хозяйственным аппаратом в целом. По-прежнему остается товарное хозяйство,. по-прежнему остается классовое разделение, по-прежнему „ пролетариям нечего терять, кроме своих цепей". Эта форма капитализма только выше всех предыдущих, более организована, отдельные части капиталистической машины лучше слажены, но это все же капитализм, потому что имеются налицо все основные свойства капиталистического производства и товарно-менового распределения.
Как мы уже отметили, государственный капитализм особенно определенно выявился во время войны. В интересах победы капитал, насколько возможно, тесно спаялся с государственной властью, уступил ей часть своих функций. Политика финансового капитала начала внешне носить национальный характер.
Казалось бы, что это объединение под руководством государства всего хозяйства должно ослабить борьбу капиталистов между собой, привести к плановому хозяйству, к мирному изживанию противоречий капитализма. Но в действительности возникновение и развитие финансового капитализма и государственного капитализма ведет к борьбе между более крупными организмами, более мощными, чем прежние отдельные предприятия. А столкновение национально - капиталистических организмов влечет за собой войну или тяжелые периоды хозяйственной депрессии, когда капитализм разлагается изнутри.
Отсутствие конкуренции внутри отдельных отраслей производства ведет к безудержной монополии на решке и росту цен, диспропорциональность между техникой и добычей сырья вызывает острые столкновения капиталистических стран между собой из-за рынков сырья и сбыта и т. д. И совершенно прав тов. Ленин, когда он говорит, что современный капитализм (империализм) представляет собой последнюю стадию капитализма — потому что здесь развивающаяся производительность сил и технический прогресс вступают в противоречие с капиталистической формой хозяйства, когда противоречия этой формы не исчезают по мере развития хозяйств, а выливаются в форму национально - капиталистической политики.
Для нас сейчас, т. е. при рассмотрении вопросов капитализм советской экономической политики, важно познакомиться с самой системой государственного капитализма и установить, какую роль может играть подобная организация хозяйства в наших условиях, как мы можем ее использовать в интересах победы над капиталом. Теперь мы твердо помним, что тов. Ленин еще в 1918 г. писал: „Государственный капитализм был бы шагом вперед против теперешнего положения дел в нашей Советской Республике; если бы, примерно, через полгода у нас установился государственный капитализм, это было бы громадным успехом и важнейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет социализм". И эту мысль тов. Ленин анализирует, излагая фактическое состояние нашего хозяйства, где только незначительная часть представляет собой организованное капиталистическое хозяйство, а остальная масса стоит на более низкой экономической ступени.
Мы уже приводили это разделение т. Лениным хозяйства на группы:
Ленин понимает ту небольшую часть крупного организованного хозяйства, которая принадлежит государству и составляет главную нашу силу. Тов. Преображенский говорит, что все наше хозяйство можно изобразить в виде пирамиды, разделенной на части соответственно формам хозяйства. Самая малая часть в острой части пирамиды будет государственное социалистическое хозяйство, а самая большая часть у основания пирамиды —неорганизованное крестьянское хозяйство.
По объему государственное хозяйство очень не велико сравнительно с неорганизованной частью,— в руках государства всего 15—20 процентов всего производства,— но это зато наиболее сильная, наиболее спаянная часть хозяйства, объединенная в одно целое и более могущественная, чем все остальное хозяйство. А если принять во внимание, что в руках государства остаются транспорт, внешняя торговля, финансовое управление и общее плановое руководство, то станет ясным преимущество организованного хозяйства над остальным хозяйством страны.
Следующую за социалистическим хозяйством ступень представляет та группа, которую можно точно назвать: государственный капитализм. Под этой группой нужно понимать кооперацию, арендованные у государства предприятия, концессионные предприятия и т. д. — все те формы хозяйства и предприятия, которые тесно связаны с государственным хозяйством и которые государство использует в борьбе с анархическим частным капиталом и в постепенном устроении крестьянского отсталого хозяйства, постепенном связывании его с государственной промышленностью, в организации правильного обмена.
В организации буржуазного государственного капитализма и нашего советского есть много сходства: подобно тому, как там государству крупный капитал передает часть своих функций в интересах победы над враждебными группами, так и здесь мы имеем сосредоточение в руках государства руководства всей экономической жизнью страны, использование, в интересах победы над неорганизованным хозяйством, наиболее мощной части всего хозяйства. Но это сходство только внешнее: ведь в первом случае „государственный капитализм есть рационализация производственного процесса на базе антагонистических социальных отношений при господстве капитала, получающем свое выражение в диктатуре буржуазии".
Государственный капитализм в капиталистическом хозяйстве представляет собой сращивание буржуазного капитала с буржуазной властью на основе эксплуатации рабочего класса, чего не может быть, конечно, в советском государстве. Но пойдем дальше и постараемся выяснить, можно ли назвать нашу систему государственным капитализмом с точки зрения технической организации капитала, сосредоточенного в руках государства. На первый взгляд, кажется, что мы имеем совершенно однородные организации. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается большая разница.
В капиталистическом государстве государственный капитализм образуется через передачу буржуазией части своих функций буржуазному государству. У нас же наблюдается процесс обратный — мы сдаем в аренду и на концессии предприятия и районы, которые принадлежат государству, которые являются его собственностью.
„Там, в государственном капитализме, процесс централизации, здесь — процесс децентрализации. Там — процесс вмешательства государства, здесь — наоборот, как известно нам, государство передает капиталистам часть своей хозяйственной деятельности".
Другими словами, в современном капиталистическом хозяйстве мы имеем в лице государственного капитализма высшую форму его развития, конечный пункт. А в нашей советской системе хозяйства мы имеем в лице концессий и аренды передачу государством частному капиталу часть своих функций временно до тех пор, пока государство считает это нужным. Этот частный капитал представляет собой форму более низкую, чем крупная государственная промышленность, советское хозяйство. И когда мы денационализировали частично наше хозяйство, то это не означало, что мы пошли назад, что мы уступили перед капиталистами, частным хозяйством: „При диктатуре пролетариата этого быть не может. Может быть, лишь развитие частно-хозяйственных капиталистических форм, но соподчиненных национализированной крупной промышленности". Это важно иметь в виду, когда мы говорим о государственном капитализме в Советской России, чтобы не смешивать понятие и не использовать неправильно терминологию.
Мы можем разделить все наше хозяйство на четыре крупные группы:
1) государственная промышленность, торговля, финансы, транспорт;
2) государственный капитализм: концессии, сданные в аренду предприятия, кооперация; 3) частный организованный и не организованный капитал и;
4) крестьянское хозяйство.
Мы полностью распоряжаемся первой частью всех наших предприятий и учреждений, используя их для укрепления государственного хозяйства, для расширения его; затем мы направляем, регулируем кооперацию, используем аренду и концессии, чтобы через эти части хозяйства постепенно расширять наше экономическое влияние. Конечно, мы должны через государственное хозяйство бороться с частным капиталом, отвоевывать у него влияние на крестьянство, завоевывать рынок и все производство.
Нельзя огульно смешивать в одну кучу под общим названием „государственного капитализма" те части хозяйства, которые мы действительно используем для борьбы за социалистическое хозяйство (кооперация), с теми, которые являются государственным хозяйством, тем не менее, сейчас сданы частному капиталу и фактически могут быть использованы против нас. В самом деле, мы по разному должны относиться к кооперации и арендованному у нас предприятию. Первую мы должны использовать, поддерживая, а второе мы терпим временно до тех пор, пока сами не сможем взять производство в свои руки.
Дальше, при рассмотрении отдельных сторон нашего хозяйства и нашей политики мы подробно будем останавливаться на вопросах взаимоотношения нашего хозяйства с частным.
Теперь нам нужно твердо установить следующее: термин „государственный капитализм" мы принимаем не в том его значении, какое он имеет для характеристики современного развития капиталистического хозяйства, как наиболее совершенной формы капитализма. Наш государственный капитализм нами мыслится как смешанная система, в которой имеется крупное социалистическое хозяйство, частное капиталистическое хозяйство, государственные предприятия, временно находящиеся в пользовании частного капитала. Такая советская система может быть названа, по определению Е. Преображенского, „товарно-социалистической" формой хозяйства. Это название показывает, что мы имеем налицо в определенном сочетании все те формы хозяйства, о которых говорил т. Ленин.
Мы будем дальше употреблять термин „государственный капитализм", понимая под этим, как это принято в нашей литературе, систему нашего хозяйства, которая используется нами для борьбы с частным капиталом. Имея в своих руках самую крупную часть хозяйства, мы можем руководить при помощи плановых органов хозяйства и через формы государственно-капиталистического хозяйства всем хозяйством, постепенно организуя его и подчиняя единому плану.
Это хозяйственное руководство будет действительно руководством тогда, когда государство будет выпускать товары дешевле других, лучше других, больше других, т. е., когда оно будет не только крупнейшим, по количеству находящихся в его распоряжении богатств, но и по организации самих предприятий: чем крупнее будут отдельные предприятия, чем больше они будут объединены в управлении, тем значительнее будет их роль в производстве вообще, тем активнее будут они в борьбе с частным капиталом.
И в то время как все внимание крупного капитала, владеющего политической властью, направлено на усиление своего экономического и политического могущества для борьбы с другими подобными организациями и для полного порабощения рабочего класса, — в это время в стране, где власть принадлежит рабочему классу, через государственный капитализм создается постепенно единое плановое хозяйство, задачей создания которого является постепенное раскрепощение труда, замена живой силы силой машины, наибольшее удовлетворение всех потребностей трудящихся. При власти рабочего класса социализм, или коммунизм, т. е. плановое трудовое хозяйство, врастает в государственный капитализм, постепенно захватывая одну область за другой.
Путь развития нашего государственного капитализма следующий: государство овладевает важнейшими отраслями хозяйства — крупной промышленностью, регулированием денежного обращения, путями сообщения, внешней торговлей. Все эти отрасли оно строит так, чтобы постепенно в борьбе на хозяйственном фронте разрушить частный капитал, подчиняя его себе и постепенно побеждая. Организуя государственную промышленность и крупные производственные объединения, государство постепенно расширяет их, как путем присоединения новых фабрик и заводов, так и через объединение в более крупном масштабе. Эти объединения монополизируют производство, дают возможность регулировать цены на товары, подчиняют сельское хозяйство, которое, по мере расширения производства и удешевления товаров, полностью зависит от производства городских товаров.
Теперь государство создает органы, которые должны регулировать все хозяйство, и наряду с ними учреждает и такие органы, которые непосредственно управляют государственными предприятиями. Те органы, которые регулируют хозяйственную жизнь, создают общие основания для развития производительных сил, определяют взаимоотношение в хозяйстве между государственным и частным производством. Необходимо различать органы, управляющие и регулирующие, так как в условиях государственного капитализма между ними большая разница. В то время как в условиях старой экономической политики в Советской России Высший Совет Народного Хозяйства одновременно регулировал и управлял всей промышленностью, в условиях новой политики он управляет государственной промышленностью и одновременно регулирует всю промышленную жизнь через свой экономический аппарат. Перед лицом органов, регулирующих, направляющих хозяйство, органы управляющие выступают, как исполнители, как части, создающие средства и орудия для борьбы, для направления всей хозяйственной жизни.
Конец капитализма
Френсис Фукуяма, известный своей статьей о «конце истории», несколько недель назад опубликовал новый серьезный текст под названием «Будущее истории». Он сильно перекликается по содержанию с некоторыми нашими работами, по этой причине мне показалось интересным дать некоторый комментарий на этот счет.
Начал Фукуяма с идейных проблем современного «западного» общества. В частности, он говорит, что глобальный финансовый кризис, начавшийся в 2008 году, и текущий кризис евро стали следствием функционирования модели слабо регулируемого финансового капитализма, которая сформировалась за последние 30 лет. Далее он довольно долго рассуждает на тему «левых» и «правых», говорит об отсутствии новых идей у «левого» движения и тех сложностях, которые из-за этого возникают у правых либералов.
Тут можно поспорить о терминах: левые – не обязательно консерваторы, они вполне могут поддерживать часть либеральных идей. Это было даже в СССР, который активно поддерживал те индивидуальные ценности (например, желание учиться), которые не противоречили ценностям традиционным. Да и либерализм в современном «западном» понимании серьезно отличается от тех идей, которые двигали авторы концепции в XVIII веке. Но интересно другое: Фукуяма ничего не говорит о том, откуда взялся «финансовый капитализм», как он вытекает из идейно-философской базы либерализма, который Фукуяма считает базой капитализма, и, главное, почему современная капиталистическая экономическая теория («экономикс») не может объяснить причины современного экономического кризиса.
Собственно, проблемы отсутствия этого объяснения и есть главная мысль первой части статьи Фукуямы. Но ведь мало объяснить, что имеет место идейный кризис, желательно еще выявить, откуда, за счет чего и как он взялся. Понятно, что это значительно сложнее, чем просто констатировать факт, но без этого все построения автора повисают в воздухе, поскольку проблемы такого масштаба из пустоты появиться не могут. И, судя по всему, у Фукуямы (пока, во всяком случае) ответа на этот вопрос нет. А вот у нас – есть. Причем это – ответ не только на вопрос о том, почему современная «западная» экономическая мысль не в состоянии дать объяснение кризису, но и на то, почему здесь буксует «левая» мысль... Впрочем, обо всем по порядку.
Начнем с того, что с конца XIX века развитие «левых» идей шло под сильным влиянием идей К. Маркса, который создал системное и глобальное описание всего мира, так сказать, «от Адама». И история, и философия, и политэкономия – все это было переписано в рамках единого, «сквозного» языка, что и создало чрезвычайно убедительную и привлекательную концепцию, которая до 80-х годов прошлого века постоянно увеличивала свой авторитет в мире.
А вот у капиталистического мира такой «сквозной», единой концепции не было, и ее, в рамках начавшегося идеологического противостояния, решили создать. Веберовскую социологию, новые исторические концепции, новую экономическую теорию (ради создания которой даже отказались от введенного Адамом Смитом названия «политэкономия» в пользу безликого «экономикс») соединили в некоторую модель, которую сто лет шпаклевали и штукатурили, чтобы были незаметны достаточно грубые «швы». Но они остались, и современный идейный кризис – тому пример.
Поскольку идеологическое противостояние было очень серьезным, то и некоторые базовые принципы в рамках этой работы брались не из каких-то логических философских построений, а как жесткое отрицание соответствующих принципов марксизма. В частности, если марксизм исходил из логики конечности капитализма во времени, то вся базовая основа «экономикс», как и всей либеральной, «западной» теории, построена на том, что капитализм принципиально бесконечен.
Отметим, что идея о конце капитализма в марксизме взялась не с неба. Более того, не исключено, что именно из-за ее понимания Маркс и пришел к выводу о необходимости разработки коммунистических идей – как способа описания неизбежного, по его мнению, пост капиталистического общества. Но откуда Маркс взял эту идею?
Для понимания ее появления нужно вспомнить, что механизмом экономического развития при капитализме (да и при социализме, кстати, тоже) является модель (парадигма) научно-технического прогресса, который происходит благодаря углублению разделения труда. Это понимали еще натурфилософы XVI века, значительное место в своих трудах уделил этому процессу и Адам Смит. Но он пошел дальше и высказал замечательную мысль о том, что в рамках замкнутой экономической системы уровень разделения труда зависит от масштаба рынков.
Ее можно интерпретировать и немножко иначе: если расширение рынков по каким-то причинам ограничено, то с какого-то момента дальнейшее углубление разделения труда невозможно, а значит, экономика сталкивается с серьезным кризисом, который мы в своих работах назвали кризисом падения эффективности капитала. Отметим, что такие кризисы в истории были несколько раз: в начале ХХ века, в 30-е годы прошлого века, в 70-е годы... И, наконец, такой кризис начался сегодня.
О сегодняшней ситуации мы поговорим чуть позже, а сейчас сделаем важный философский вывод: поскольку процесс расширения рынков ограничен размерами Земли, то научно-технический прогресс в своей нынешней модели принципиально ограничен во времени, он неминуемо должен рано или поздно закончиться! И сам Адам Смит, и Маркс, уж коли он занимался именно политэкономией, которую создали Смит и Рикардо, не понимать этого не могли. Другое дело, что для них эти рассуждения были достаточно далекой абстракцией, хотя уже Энгельс дожил до начала первого кризиса падения эффективности капитала в конце XIX века, но ученый масштаба Маркса не мог не понимать всей важности этого обстоятельства. И не исключено, что именно это понимание и подвигло его на разработку концепции пост капиталистического общества.
Насколько его конструкции оказались удачными – вопрос пока сложный, мнение Фукуямы, что эти идеи «умерли», явно преждевременно, об этом я еще скажу. Но во всей марксистской политэкономии и вообще всего комплекса марксистских идей пункт о конце капитализма занимает принципиально важное место. При этом мы сегодня можем констатировать то, что сегодня идеи А. Смита дошли до своего логического завершения: дальнейшее расширение глобализированных рынков невозможно, а значит, кризис падения эффективности капитала, который идет уже несколько лет, закончиться в рамках сохранения прежней модели развития не может.
Напомним, что аналогичные кризисы случались и в прошлом веке, однако тогда причиной было то, что расширение рынков конкретной технологической зоны наталкивалось на другие такие же зоны (т. е. теоретически по мере разрушения конкурентов расширение было возможно). Сегодня ситуация изменилась принципиально: рынки стали глобальными, их невозможно расширить в принципе.
И вот здесь мы должны вернуться к либеральным «западным» концепциям описания мира вообще и экономики в частности. Повторим уже высказанную мысль: уж коли марксистские, коммунистические модели говорили о конце капитализма, альтернативные им, разрабатываемые в рамках идейного противостояния, выстраивались так, что имманентным, не выделяемым как отдельный тезис, образом содержали принцип «бесконечности» капитализма. И именно в этом – трагедия современной «западной» экономической мысли: на ее языке современный кризис как кризис конца парадигмы научно-технического прогресса описать невозможно в принципе.
Здесь имеет смысл вернуться к обещанной ранее теме проблем «левых» идей. Поскольку в «западном» мире они точно так же не могут развивать тезис о конце капитализма, то это их принципиально обедняет. И еще один момент, которому, кстати, Фукуяма уделяет внимание, состоит в том, что вся марксистская теория со времен Ленина разрабатывалась под в высшей степени практические цели, и главным ее актёром был пролетариат, роль которого принципиально сократилась за последние сто лет.
И главный вывод, который я могу сделать из рассуждений Фукуямы в начале его статьи, состоит в том, что все они появляются в связи с невозможностью признать (и тут даже неважно, явно для себя или неявно) то, что конец капитализма сегодня стал насущной реальностью. В некотором смысле это попытки замаскировать факт самого наличия этого табу!
Далее Фукуяма пишет о демократии и об идейной борьбе XIX-ХХ вв. между либеральными и коммунистическими идеями, а также о роли демократии. Частично я дал описание этой борьбы в предыдущих абзацах, частично нужно сказать об этом еще несколько слов. В частности, он говорит о том, что снижение места и роли пролетариата в обществе, которое и решило судьбу коммунистических идей в «западном» мире в пользу их резкого угасания, стало следствием появления среднего класса, который и стал главным потребителем идей парламентской демократии и обязательного сохранения частной собственности.
С этим нельзя не согласиться, но необходимо отметить одну важную вещь, вытекающую из сказанного ранее: само появление среднего класса стало следствием наличия СССР и всего социалистического лагеря, страх перед которым и вынудил буржуазию «поделиться» прибылью. Но с экономической точки зрения проблема состоит в том, что само наличие среднего класса возможно только в рамках постоянного экономического роста, поскольку он создан и поддерживается в рамках расширенного воспроизводства и постоянного увеличения кредитной накачки потребительского спроса!
Оценка масштаба падения частного спроса в развитых капиталистических странах, сделанная нами в рамках разработки теории современного экономического кризиса в 1999-2003 гг., как по балансу спроса и реально располагаемых доходов населения, так и по оценке межотраслевых балансов, показывает, что даже в самых богатых странах сохранение среднего класса по итогам нынешнего кризиса невозможно! А невозможность расширения рынков не дает возможности компенсировать этот спад за счет внешних по отношению к капиталистической системе источников (как это было в ХХ веке) в связи с их отсутствием.
Я не могу не согласиться с выводами Фукуямы о роли среднего класса в современном обществе, но то, что он не признает политэкономических концепций А. Смита и К. Маркса о конце капитализма, существенно обесценивает всю его риторику, касающуюся будущего. Поскольку продолжать ту политику, которая привела «западное», капиталистическое общество к (относительному) успеху либеральных идей, демократии и роли среднего класса, в будущем станет просто невозможно! В рамках текущего кризиса этот слой населения просто перестанет существовать как общественно значимый фактор, примерно так же, как во второй половине ХХ века это случилось с пролетариатом.
А это значит, что идейные проблемы «западного» общества состоят в отсутствии не только новых экономических, но и социально-политических идей. Вся социально-политическая устойчивость этого общества, весь комплекс его базовых идей сегодня базируется на среднем классе, который, как это следует из принципов, высказанных еще Адамом Смитом, в самом ближайшем будущем перестанет существовать!
В следующем разделе своего текста Фукуяма пишет о том, что сегодня реальной альтернативы демократии для мира, а не для отдельных стран с их особенностями, нет, и я не могу с ним не согласиться. Беда только в том, что этого мира (точнее, той экономической модели, на которой он построен) скоро не будет. Не будет и среднего класса – а значит, исчезнет и главный «потребитель» демократии, по мнению Фукуямы. Это не значит, что исчезнет «демократия», но кто будет ее главным потребителем и какую она примет форму, будет ли эта форма похожа на сегодняшнюю «западную» – вопрос открытый.
Тем не менее, Фукуяма не был бы Фукуямой, если бы не понимал всего масштаба проблем, стоящих сегодня перед «западным» миром. И в следующем разделе, посвященном будущему демократии, он прямо пишет: «Сегодня в мире существует взаимосвязь между экономическим ростом, социальными изменениями и главенством либерально-демократической идеологии. И при этом конкурентоспособная идеологическая альтернатива не вырисовывается. Однако некоторые тревожные экономические и социальные тенденции, если они сохранятся, могут поставить под угрозу стабильность современных либеральных демократий и развенчать демократическую идеологию в ее нынешнем понимании».
Таким образом, он вновь подтверждает свой тезис о важности среднего класса и начинает рассуждать о том, что тот сегодня находится под серьезной угрозой. Он говорит о негативных экономических тенденциях, об увеличении разрыва между богатыми и бедными, о перераспределении прибыли, о негативной роли глобализации и т. д., и т. п. Но при этом, в силу вышеупомянутого табу, он не понимает, что все эти процессы являются следствием необходимости смягчить все нарастающее влияние кризиса падения эффективности капитала, остановить который в рамках модели НТП сегодня невозможно.
Именно по этой причине его тезис о том, что «разумные идеи и здравая политика могли бы снизить ущерб», не может быть признан. Ни Германия, ни Китай, ни другие страны не могут тут дать полезных примеров: максимум, о чем может идти речь, – это о перераспределении падающих доходов между разными странами. Пока упомянутые Китай и Германия лидируют в этом процессе, однако общий процесс спада рано или поздно затронет и их.
И здесь Фукуяма возвращается к проблемам «левых» идей. Он говорит о том, что «левые» утратили доверие, что системы государственного перераспределения ресурсов работают не на общество и конкретных людей, а на бюрократию, и, как следствие, сегодня популистские идеи выдвигают скорее «правые», чем «левые». Не могу не согласиться – однако тут нужно понимать, что, во-первых, «левые» в «западных» странах обязаны говорить на либеральном «языке», в котором многие их принципиальные идеи просто не могут быть выражены, о чем я писал в начале статьи.
Во-вторых, эти идеи разработаны и эффективны в рамках наличия того класса, который заинтересован в их реализации. Если нет пролетариата, который контролирует систему распределения, то она и не будет работать на пользу общества. Все социальные реформы в современной России тому пример: что образование, что здравоохранение, что система защиты труда, что ювенальные технологии. Сам Фукуяма подробно излагает соответствующие аргументы в приложении к идеям демократии и среднего класса, который является их главным потребителем.
В-третьих, весь пласт «левых» идей разрабатывался как «научно-практический», целью которого было завоевание власти пролетариатом. Понятно, что практическая компонента в капиталистическом обществе была жестко искоренена, что существенно выхолостило весь их комплекс.
Отметим, что именно в этом разделе Фукуяма говорит о «смерти» марксизма, и это, как мне кажется, серьезнейшая ошибка. Как только мощнейший пресс либеральной идеологии, поддержанный всей государственной машиной капиталистических стран, начнет давать сбои (а это, как следует из вышесказанного, практически неизбежно), так же неизбежно наступит мощнейший ренессанс коммунистических идей. И этот момент совершенно не за горами. Другое дело, что совершенно не очевидно, что это будет единственный комплекс новых идей.
А вот дальше Фукуяма приступает к попыткам описать идеологию будущего. Здесь я буду цитировать, поскольку именно в этом разделе начинаю с ним не соглашаться категорически. Итак, он пишет: «Она (новая идеология) содержала бы, по крайней мере, два компонента – политический и экономический. В политическом отношении новая идеология должна подтвердить превосходство демократической политики над экономикой, а также вновь закрепить легитимность государства как выразителя общественных интересов».
Я понимаю желания Фукуямы, но выше уже объяснил: после кризиса не будет крупных общественных групп, которым была бы нужна демократия. Как не было их в XIX веке, когда подавляющая часть населения не обладала собственностью. И есть серьезный вопрос, не трансформируется ли соответствующий пласт идей так же, как в конце ХХ века «исчез» марксизм, т. е. не как мысль, а как ее практическое воплощение. И новые философы будут в середине XXI века писать о «смерти» идей либерализма и демократии.
«В экономическом отношении идеология не может начинаться с осуждения капитализма, как если бы старый социализм по-прежнему являлся жизнеспособной альтернативой. Речь должна идти о коррекции капитализма и о том, в какой степени государство должно помогать обществу приспособиться к изменениям», – пишет дальше Фукуяма, и снова с ним никак нельзя согласиться. Корректировать можно только то, под чем есть ресурс развития, как, например, рейганомика (т. е. тот самый «финансовый капитализм», о котором упоминал Фукуяма в начале своего текста) скорректировала в 80-е годы ХХ века предыдущую модель капитализма, что позволило приостановить очередной кризис падения эффективности капитала 70-х годов, разрушить СССР и в последний раз расширить рынки сбыта.
А в нынешней ситуации ресурса развития нет. И, значит, ругай капитализм или нет, ситуацию это принципиально не изменит. Никак. Но, поскольку альтернативных моделей сегодня нет, более того, пока имеет место монополизм либеральной идеологии, сказать об этом вслух нельзя – и мы возвращаемся к проблеме идейного кризиса, с которого начал свой текст Фукуяма.
Далее он пишет о том, что глобализацию нужно рассматривать не как неотвратимый факт, а как вызов и возможность, которую необходимо тщательно контролировать политически. «Новая идеология не будет считать рынок самоцелью, скорее она должна оценивать мировую торговлю и инвестиции с точки зрения не только накопления национального богатства, но и вклада в процветание среднего класса», – говорит Фукуяма и снова ошибается. Идеи Адама Смита работают не только вперед, но и назад. Углубить разделение труда можно, но, с какого-то момента, исключительно за счет расширения рынков. Значит, их неизбежное сокращение по мере падения стимулировавшего почти 30 лет частного спроса неминуемо вызовет уменьшение уровня разделения труда и распад глобальных рынков.
Фактически, если речь пойдет о сохранении капитализма, то это будет капитализм того времени, которое обеспечивало такой же уровень доходов большей части населения, как будет после кризиса. Сегодня средний доход домохозяйства в США по его покупательной способности в реальных долларах соответствует 60-м годам прошлого века, по мере сокращения кредита и падения экономики он может упасть и до уровня начала 30-х годов. Тут уж никакого среднего класса не будет – а значит, картина мира будет разительно отличаться от той, которую рисует Фукуяма.
Далее он критикует современные экономические идеи и ряд управленческих технологий, и с ним снова нельзя не согласиться. Но все равно в заключение он возвращается к идее о том, что автором и проводником новой альтернативной идеологии должен стать средний класс, т. е. вновь упирается в тот же самый базовый идейный тупик, который был заложен в комплекс «западных» либеральных идей еще при их возникновении. Поскольку описывать конец капитализма нельзя, т. к. идеи либерализма и демократии (в его понимании) обязаны побеждать, Фукуяма не может трезво и ясно представить себе проблемы посткризисного общества, прежде всего в той части, что экономически средний класс существовать в этом обществе не сможет.
Таким образом, мы видим, что анализ статьи одного из самых глубоких и ярких представителей современной «западной» мысли, сделанный с точки зрения разработанной нами теории кризиса и в рамках признания права на существование тезисов политэкономии, а не «экономикс», показывает, что тупик этой мысли на самом деле еще более глубок, чем описывает Фукуяма. Более того, если рассматривать эту статью как начало работы над теми самыми новыми идейными принципами, о которых в самом конце своего текста говорит автор, то можно только констатировать, что найти их на выбранном им пути точно не удастся.
Собственно, я пока вообще не могу себе представить, как в рамках сохранения базовых принципов этой системы мыслей можно выйти из описанного тупика. Притом, что вне базовых идейных основ либеральной «западной» мысли этого тупика вообще нет, что хорошо видно по нашей теории кризиса, разработанной более 10 лет назад.
Кризис капитализма
Общий кризис капитализма, революционный процесс распада мировой системы капитализма и подтачивание его "внутренним разложением". Переход от всемирного капитализма к всемирному социализму, коммунизму занимает целую эпоху. Победа социализма первоначально в одной стране — в СССР ознаменовала начало этой эпохи. По мере распада мировой системы капитализма внутренние противоречия капитализма в тех странах, где он ещё сохранился, обостряются, процесс его загнивания достигает предельной остроты. Всё это и означает, что капиталистическая система находится в состоянии общего кризиса. В. И. Ленин видел основное содержание эпохи, на протяжении которой развёртывается О. к. к., в том, что это "... всемирный революционный кризис..." , нарастание "... всемирной социалистической революции" ,процесс "... краха капитализма во всем его масштабе и рождения социалистического общества", процесс отпадения всё новых стран от системы капитализма и рост мировой системы социализма.
В. И. Ленин раскрыл истоки О. к. к., его коренные причины. Охарактеризовав империализм как канун социалистической революции, он показал, что в самой природе империализма содержится неотвратимость его общего кризиса. Открыв закон неравномерности экономического и политического развития капитализма на его империалистической стадии, В. И. Ленин тем самым установил, что О. к. к. будет длиться целую эпоху.
Предпосылки О. к. к. стали назревать с тех пор, как домонополистический капитализм перерос в монополистический:
1. Внутренне присущее капитализму противоречие между производительными силами и производственными отношениями приобрело при империализме характер острого конфликта. О. к. к. означает, что этот конфликт не только всё более обостряется, но и получает революционное разрешение в форме ликвидации экономических, социальных и политических отношений реакционного буржуазного строя, происходит отпадение от системы капитализма всё новых стран.
2. Вступление капитализма в эпоху империализма открыло эру его умирания. В. И. Ленин писал, что "...монополия, вырастающая и з капитализма, есть уже умирание капитализма..." . О. к. к. означает не просто умирание капитализма. Растет число стран, в которых капитализм низвергнут, происходит необратимый процесс распада мировой капиталистической системы.
3. Перерастание домонополистического капитализма в империализм означает, что капитализм вступил в стадию, на протяжении которой завершается созревание предпосылок социалистических революций. В условиях О. к. к. эти предпосылки реализуются: непосредственно развёртывается революционный процесс низвержения капитализма и победы социализма во всё более широком круге стран. Социализм развивается уже не только как научная теория социалистической революции, но и как реальная революционная практика пролетариата, возглавляемого коммунистическими партиями, и его союзников.
4. До общего кризиса капитализм оставался всемирной системой и его состояние определялось внутренними закономерностями, соотношением внутренних сил. О. к. к. означает, что системе капитализма противостоит система социализма. Они находятся в состоянии противоборства — в экономическом соревновании, идеологической и политической борьбе друг с другом, временами империализм навязывает социализму военные конфликты. На положение капитализма всё большее влияние оказывает соотношение сил социализма и капитализма на мировой арене. О. к. к., представляя собой, определённое состояние капитализма, находит своё проявление, с одной стороны, в ослаблении капитализма, а с другой — в усилении социализма. Будучи процессом распада мировой капиталистической системы, О. к. к. включает в себя тенденции и к усилению внутреннего разложения капитализма в рамках отдельно взятых стран. В них образуются и накапливаются экономические и политические "продукты распада" мировой капиталистической системы.
В. И. Ленин неоднократно подчёркивал многообразие проявлений О. к. к.. "Кризис так глубок, — писал В. И. Ленин, — так широко разветвлен, так всемирно велик...". Естественно, что с нарастанием О. к. к., в силу неравномерности развития капитализма, одни черты могут выступать на первый план, другие же отступать на второй.
С начала 60-х гг. некоторые из наиболее обострённых в прошлом явлений, как хроническая безработица, например, выступают с меньшей силой, чем раньше, зато первостепенную важность приобрели такие черты О. к. к., как ослабление позиций империализма в экономическом соревновании с социализмом; распад колониальной системы империализма; усиление внутренней неустойчивости и загнивания капиталистической экономики.
Материалы съездов КПСС, теоретические документы мирового коммунистического движения дают характеристику О. к. к., отнюдь не привязанную раз и навсегда к определённому "набору" признаков, а гибкую, отражающую противоречивость, многообразие и изменчивость этого процесса.
О. к. к. развивается не прямолинейно; нельзя сказать, что он нарастает непрерывно, из года в год. Это неравномерный и чрезвычайно сложный процесс, который, как и предвидел В. И. Ленин, будет идти через "долгие и тяжелые перипетии".
О. к. к. включает в себя как долговременные тенденции обострения внутренних противоречий капитализма, так и различные временно действующие процессы (например, усиление инфляции, резкое ухудшение платёжного баланса тех или иных стран, социально-политические взрывы, подобные тому, который произошёл во Франции в мае 1968). Такие явления возникают, могут преодолеваться, чтобы через некоторое время проявиться вновь, иногда совсем в др. стране. Их исчезновение на какой-то период можно считать свидетельством того, что современный капитализм в состоянии на время и частично ослабить проявления некоторых из своих противоречий. Однако О. к. к. характеризуется в первую очередь именно долговременными тенденциями, делающими в исторической перспективе неизбежным полное и окончательное крушение всей капиталистической системы.
Пока капитализм не низвергнут в результате социалистической революции, он приспосабливается к изменяющимся условиям. "Особенности современного капитализма в значительной мере объясняются тем, что он приспосабливается к новой обстановке в мире... Однако приспособление к новым условиям не означает стабилизации капитализма как системы. Общий кризис капитализма продолжает углубляться" .
Было бы неверно судить о развитии О. к. к. только по данным экономической конъюнктуры. О. к. к. есть сложный комплекс многих экономических и социально-политических процессов, разъедающих систему империализма. В ходе исторического развития общая неустойчивость капитализма возрастает. Это происходит не только при экономических спадах, но и в условиях роста производства, ибо слагаемыми этой неустойчивости являются, с одной стороны, углубление противоречий экономики капитализма и, с другой, — рост народного хозяйства, оборонной мощи и политического влияния социализма, а также разного рода политические, национальные и др. общественные кризисы в капиталистическом мире, создаваемые господством монополий, поскольку оно ведёт ко всё более жестокой эксплуатации народов.
Одним из проявлений О. к. к. является усиление загнивания империализма, несмотря на то, что объём продукции капиталистического производства возрастает, а его техническое оснащение улучшается. Ленинский тезис о загнивании отнюдь не означает утверждения о прекращении роста капиталистических производительных сил. Ленин говорит о борьбе двух тенденций — одной к загниванию, а другой к повышению уровня развития техники, росту объёма производства. В 30-х гг. в жестоких экономических кризисах особенно ярко проявлялась тенденция к загниванию. Но и тогда она вовсе не означала, что нигде и ни в чём не было никакого прогресса. В начале 70-х гг. индексы капиталистического производства, инвестиций говорят о значительном росте, но это, в свою очередь, не значит, что загнивания больше нет. В современный период оно со всей очевидностью обнаруживает себя в разрыве между потенциальными возможностями производительных сил и их реальным использованием в капиталистическом мире.
Объём промышленного производства в США возрос за 1950—72 примерно в 2,6 раза, а результатов научных исследований накоплено за этот период во много раз больше. В стремлении к повышению прибылей монополии применяют новую технику, но далеко не в том объёме, который возможен при современном уровне научных достижений. По-прежнему сохраняется огромный разрыв между уровнями развития производительных сил в развитых капиталистических странах, с одной стороны, и в развивающихся странах, где проживает две трети населения несоциалистического мира, — с другой. Показателем загнивания современного капитализма является и то, что в капиталистических странах катастрофически усиливается процесс загрязнения окружающей человека среды вследствие корыстного использования монополиями достижений современной науки и техники.
В историческом противоборстве сил прогресса и реакции социализм добивается новых успехов не только в области производства материальных благ, но и во всемирной битве за умы и сердца людей. Во многих капиталистических странах вспыхивают всё новые социально-политические кризисы, стремительно набирает силу рабочее движение. В некоторых странах Африки и Азии национально-освободительное движение приобрело ярко выраженную антикапиталистическую направленность. "Мировое революционное движение, несмотря на трудности и неудачи, отдельных его отрядов, продолжает наступление... Империализм бессилен вернуть утраченную им историческую инициативу, повернуть вспять развитие современного мира".
В своём развитии О. к. к. проходит через определённые этапы, и каждому свойственны особые черты. Они представляют собой конкретизацию последних в своеобразных условиях. О. к. к. исторически прошёл в своём развитии два этапа и в середине 50-х гг. вступил в третий.
Основой периодизации эпохи О. к. к. является существенное изменение соотношения сил между капитализмом и социализмом. Первый этап О. к. к. начался в связи с 1-й мировой войной 1914—18 и особенно Великой Октябрьской социалистической революцией. Главные черты этого этапа: произошло первое в истории сокращение сферы капиталистической эксплуатации, утверждение и развитие диктатуры пролетариата в России; в ряде стран имели место крупные революционные выступления пролетариата, глубоко потрясшие капитализм; под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции, покончившей с национальным гнётом в России, начались восстания и национально-освободительные войны в колониальных странах, возник и развернулся кризис колониальной системы империализма; произошло обострение противоречий капиталистической экономики в результате сокращения сферы капиталистической эксплуатации и развёртывания кризиса колониальной системы. Экономический кризис 1929—33 по своей глубине и масштабам не имел себе равных за всю историю капитализма.
Различают три периода первого этапа О. к. к. Годы 1917—23 — период революционных выступлений пролетариата и экономических потрясений. Следующий период — 1924—29 — период относительной, неустойчивой стабилизации капиталистических хозяйства, относительного укрепления политического господства буржуазии, период временного ослабления накала революционной борьбы пролетариата. Третий период — 1929—39 — характеризуется в области экономики двумя кризисами (1929—33 и 1937—38), в области политики — прежде всего установлением фашистских диктатур в некоторых империалистических странах (Германия, Испания). В целом для этого периода характерно новое резкое обострение капиталистических противоречий, противоречий между крупнейшими империалистическими странами (в первую очередь между нацистской Германией, с одной стороны, и Англией, Францией и США — с другой), приведших, в конце концов, к возникновению 2-й мировой войны 1939—45.
В ходе 2-й мировой войны и социалистических революций, происшедших в ряде стран Европы и Азии, начался второй этап О. к. к. Победа СССР над фашизмом привела к созданию условий, благоприятных для усиления демократических сил во всех странах. Победа СССР вдохновила порабощенные народы на усиление борьбы с империализмом и национальным гнётом, способствовала мощному подъёму национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах, развязала внутренние прогрессивные силы в ряде стран Европы и Азии, помогла этим силам, возглавляемым рабочим классом, свергнуть реакционные режимы и установить народно-демократический строй. От капитализма отпал ряд стран, народы которых вступили на путь социалистических преобразований. Главные черты второго этапа О. к. к.: превращение социализма из системы, ограниченной рамками одной страны, в мировую систему, охватывающую ряд стран; углубление кризиса колониальной системы, приведшее к её распаду; дальнейшее обострение внутренних противоречий капиталистической экономики.
Мировой капитализм переживает новый, третий этап общего кризиса. Он развернулся не в связи с мировой войной, а в условиях мира. Основные его черты: мировая социалистическая система стала решающей силой в антиимпериалистической борьбе; рухнула система колониального рабства, её распад выражается уже не только в ломке политической структуры колониализма, но и в том, что начался подрыв, а кое-где и ликвидация экономических корней колониализма; во многих странах национально-освободительные движения стали приобретать ярко выраженный антикапиталистический характер; усилилась неустойчивость капиталистической экономики. Теперь это следствие уже не 2-й мировой войны, а результат монополистического применения новой техники, небывалого для мирного времени развития государственно-монополистического капитализма, милитаризации, вызвавших дальнейшее обострение противоречий всей совокупности социально-экономических отношений капитализма.
Даже наиболее развитые капиталистические государства не избавлены от серьёзных экономических потрясений. США, например, в 1969— 1971 переживали очередной экономический кризис. В 60-х гг. начался серьёзный кризис валютно-финансовой системы капитализма, в 70-х гг. капиталистический мир вступил в период острого энергетического кризиса. В ряде стран отмечался спад производства, рост инфляции и безработицы.
Современный капитализм
Современный исторический процесс наглядно свидетельствует, что капитализм не остается статичным. Благодаря своей удивительной пластичности капитализм сумел адаптироваться к современным условиям, хотя еще более ста лет назад основоположники марксизма полагали, что дни его сочтены. Капиталистическая система сумела выработать достойный ответ на глобальные вызовы эпохи — научно- техническую революцию, истощение сырьевых и энергетических ресурсов, проблемы экологии.
В процессе поиска альтернативы капитализму мы должны понять, в чем его сила, какие его качества позволяют ему приспосабливаться к постоянно изменяющимся условиям. Необходимо определить направление его эволюции, тенденцию его развития и выявить противоречия, которые не могут быть разрешены в рамках буржуазного способа производства.
Общепризнанно, что лицо капитализма изменилось. Современная зрелая его стадия по многим параметрам качественно отличается от той, которая была описана Марксом. Вместе с тем никто до сих пор не подверг капитализм конца XX века столь же исчерпывающему анализу, как это сделали в отношении современного им капитализма Маркс, Энгельс и Ленин. Это обстоятельство затрудняет разработку концепции нового социализма. Формирование такой концепции требует глубокого и всестороннего изучения предмета, здесь мы можем попытаться наметить лишь некоторые общие подходи к решению этой проблемы.
В чем же заключается сущность капиталистического способа производства?
Капитализм зародился еще в недрах феодализма. В процессе его постепенного становления средневековые цеховые ремесленники, ранее являвшиеся полными собственниками средств производства орудий труда и сырья, лишились своей собственности и оказались в положении наемных работников на принадлежащих буржуазии мануфактурах и фабриках. Массовое обезземеливание вовлекло в этот процесс и крестьян. Произошедшее таким образом отчуждение непосредственных производителей от средств производства послужило от-правной точкой дата возникновения капиталистических производственных отношений — между владельцем капитала и его наемными работниками. Последние были “освобождены” от всякой производительной собственности и остались владельцами только своей рабочей силы. Причем в условиях капиталистического товарного производства рабочая сила, то есть способность человека к труду, созданию продуктов и услуг, сама стала представлять собой особый товар.
К. Маркс доказал, что капиталист оплачивает наемному работнику не стоимость его труда, а стоимость его рабочей силы. Это — крайне важное положение теории Маркса, позволяющее понять сущность капиталистической эксплуатации. Стоимость рабочей силы непостоянна и зависит от квалификации работника, стоимости требующихся ему и его семье жизненных средств, исторически сложившихся стандартов потребления. Однако в процессе производства работник всегда создает стоимость большую, чем стоимость его рабочей силы. Капиталист, купив товар — рабочую силу, получает право использовать ее в течение всего рабочего дня. Между тем работник затрачивает на создание новой стоимости, равной стоимости своей рабочей силы, лишь часть рабочего времени. Эту часть рабочего дня, в течение которой работник компенсирует капиталисту его затраты на оплату стоимости рабочей силы, Маркс назвал необходимым рабочим временем. В оставшуюся часть рабочего дня (прибавочное рабочее время) работником создается дополнительная, прибавочная стоимость.
Маркс показал, что единственным источником прибавочной стоимости является неоплаченный прибавочный (затрачиваемый за пределами необходимого рабочего времени) труд работника. Средства производства, принадлежащие капиталисту, таким источником не являются. Вместе с тем вновь произведенная прибавочная стоимость присваивается не ее создателем — работником, а капиталистом как владельцем капитала. Этот ключевой момент является источником всех противоречий, присущих капитализму. Маркс подчеркивал, что сам капитал, формально являясь собственностью его владельца, в сущности, представляет собой овеществленный результат присвоения прибавочной стоимости, созданной неоплаченным трудом наемных рабочих. Другими словами, капитал является продуктом постепенного замещения первоначального стартового каптала вновь созданной прибавочной стоимостью и последующего его приумножения за счет того же источника. Или, говоря словами Маркса: “Если даже капитал при своем вступлении в процесс производства был лично заработанной собственностью лица, которое его применяет, все же рано или поздно он становится стоимостью, присвоенной без всякого эквивалента, материализацией — в денежной или иной форме — чужого неоплаченного труда” .
Итак, присвоение прибавочной стоимости капиталистом не может быть обосновано тем фактом, что он является владельцем средств производства (капитала), так как после возмещения стоимости первоначально вложенного капитала дальнейшее присвоение результатов чужого неоплаченного труда теряет всякие фактические основания. Особое положение капиталиста как организатора процесса производства также не дает ему права на присвоение прибавочной стоимости в полном объеме, поскольку подавляющее большинство функций по организации, управлению и контролю на крупных, средних и даже мелких предприятиях выполняют наемные служащие. По этой логике доходы владельца предприятия, принимающего участие в
управлении производством, не должны сильно отличаться от доходов его управляющих. На самом деле собственник средств производства присваивает непропорционально большую часть прибыли предприятия.
Таким образом, в основе капиталистического способа производства лежит частная собственность на средства производства и эксплуатация наемного труда, сущность которой состоит в присвоении результатов неоплаченного прибавочного труда работников владельцем средств производства.
За годы, прошедшие со времени выхода в свет “Капитала”, суть описанного в нем способа производства нисколько не изменилась, она останется такой, пока существуют буржуазия и наемные работники. Несмотря на это капитализм в XX веке сумел обеспечить высокий темп развития производительных сил и на этой основе — достаточно высокий уровень жизни населения в ряде стран Запада. Это
главный вывод из более чем столетнего периода развития капитализма после Маркса и исходный пункт для анализа его современной стадии.
Маркс утверждал, что “ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, Следовательно, живучесть капитализма объясняется тем, что он до сих пор обеспечивал условия для развития производительных сил - Признание этого факта вовсе не означает, что мы не должны искать альтернативу буржуазному способу производства, но из него однозначно следует необходимость выявления и анализа как причин роста производительных сил при капитализме, так и накладываемых на их развитие ограничений.
Начнем с причин роста производительных сил. Развитию экономики передовых капиталистических государств способствует эксплуатация ими стран третьего мира, точнее, всех, кто слаб. В эту категорию теперь попали и республики бывшего СССР. За счет неэквивалентного обмена, технологического превосходства, эксплуатации дешевой рабочей силы и других факторов развитые страны Запада присваивают часть прибавочной стоимости, создаваемой в третьем мире. Этот процесс приводит к концентрации капитала в относительно небольшом числе ведущих капиталистических стран, создает благоприятные условия для функционирования их экономики и способствует поддержанию в них высокого уровня жизни. Вывод В.И. Ленина о том, что “капитализм выделил горстку ... особенно богатых и могущественных государств, которые грабят — простой “стрижкой купонов”
весь мир” , остается в силе и в настоящее время.
Однако основная причина неуклонного роста производительных сил общества — присущая им способность к саморазвитию, особенно характерная именно для капитализма. Этот фактор подробно проанализирован основоположниками марксизма. Капиталистическое общество не может не развивать свои производительные силы, стремление к их постоянному обновлению и совершенствованию заложено в его природе и носит характер объективного закона. Применение прогрессивной новой техники приводит к снижению себестоимости единицы продукции, что позволяет производителю расширить рынок сбыта и получить дополнительную прибыль за счет разницы между себестоимостью и совокупной продажной пеной всей массы товаров. Таким образом, каждый отдельный капиталист заинтересован в повышении производительности труда.
Более того, по словам Энгельса, “движущая сила социальной анархии производства”, главным образом конкуренция производителей, “превращает возможность (выделено мной. — Ю.А.) бесконечного усовершенствования машин, применяемых в крупной промышленности, в принудительный закон (выделено мной. — Ю.А.) для каждого отдельного промышленного капиталиста, в закон, повелевающий ему беспрерывно совершенствовать свои машины под страхом гибели i&i.
Это ценное для общества качество капиталистического рыночного производства, определяющее его способность к саморазвитию, особенно актуально в настоящее время, в эпоху научно- технической революции. Это качество способствует восприимчивости капиталистической экономики к достижениям науки и техники, и
именно ОНО ВО МНОГОМ обеспечило.
Напротив, вследствие тотального господства общенародной формы собственности, отсутствия независимых производителей и нормальной конкуренции советская экономика утеряла способность к саморазвитию.
И все-таки только в связи с решением проблемы ускоренного развития производительных сил следует искать обоснование необходимости социалистической альтернативы капитализму. Выдвигая на первый план проблемы морально-нравственного характера — необходимость достижения социального равенства и социальной справедливости, ликвидацию эксплуатации человека человеком, — невозможно найти верный путь к социализму. Поскольку экономические отношения, в конечном счете, обуславливают все стороны общественной жизни, именно уровень развития производительных сил считается в марксизме главным критерием общественного прогресса.
Действительно, вся история человечества свидетельствует, что вектор общественного прогресса определяется законом неуклонного развития производительных сил, в основе которого лежит стремление людей удовлетворять свои растущие потребности. В конечном итоге войны, завоевания, революции, религиозные ереси, колонизации, экспроприации и приватизации представляют собой разные формы борьбы за обладание производительными силами и за ресурсы для их развития — территории, природные и людские ресурсы, средства производства. Подобно капитализму человечество в целом также не может не развивать свои производительные силы. Поэтому степень метрической прогрессивности той или иной общественно- экономической формации характеризуется, прежде всего, тем, в какой мере она создает условия для развития производительных сил общества.
Следовательно, если мы хотим обосновать прогрессивность социализма по сравнению с капитализмом, нам предстоит ответить на вопрос: в силу каких причин современная стадия машинного производства требует обобществления (в той или иной форме) главных средств производства? Другими словами, в чем проявляется тормозящее влияние капиталистических производственных отношений на развитие производительных сил общества?
Такая постановка вопроса наиболее правильна. Если в результате анализа выяснится, что современный капитализм не сдерживает развития тоизводительных сил, то социалистический способ производства может быть утвержден только вопреки объективным законам общественного развития, в результате насильственного ускорения хода истории. Такой “социализм”, несмотря на самые благие побуждения его творцов, в очередной раз воспроизведет со всеми неизбежными последствиями уже известкую нам ситуацию неадекватности производственных отношений существующему уровню развития производительных сил общества. Напротив, обнаружение факторов, сдерживающих рост производительных сил при капитализме, в случае невозможности их устранения в рамках старого строя явится неопровержимым доказательством преимуществ нового, социалистического способа производства. И этот новый социализм будет естественным, а не искусственным образом вырастать из противоречий старого общества.
Таким образом, анализ причин роста производительных сил при капитализме и факторов, обеспечивающих его саморазвитие, позволил наиболее точно сформулировать задачу, которую необходимо решить в рамках поиска социалистической альтернативы, а именно: предстоит выявить механизм торможения капитализмом развития производительных сил общества.
Для решения поставленной задачи следует обратиться к анализу противоречий капиталистического способа производства и основного из них — между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения его результатов.
В средние века средства труда — мастерские и ремесленные инструмента находились в частной собственности самих работников. В той ситуации ответ на вопрос, кому должен принадлежать продукт труда, не вызывал сомнения, поскольку продукт изготавливался при помощи средств груда, принадлежащих индивидуальному производителю, из купленного им сырья и его собственными руками или руками членов его семьи. Право собственности на продукт труда покоилось на личном характере труда.
Капитализм лигаил непосредственных производителей прав собственности на средства производства. В процессе его становления развитие средств производства достигло машинной стадии, и общественное производство оказалось сконцентрированным в основном на фабриках. Если ранее средства производства применялись отдельными лицами, то теперь они могли быть приведены в движение лишь совместно всем коллективом предприятия. Средства производства фактически стали общественными— не по праву владения, а по способу использования.
И само производство превратилось в общественное, поскольку основу его составило организованное в масштабах каждого предприятия планомедное разделение труда между работниками. Продукты, производимые капиталистическим предприятием, представляют собой результат совместного труда множества рабочих, через руки которых они последовательно проходят, прежде чем приобретают законченный вид. По справедливому замечанию Энгельса, никто в отдельности не может сказать о них: “Это сделал я, это мой продукт” 162. Поэтому из продуктов отдельных лиц, ремесленников, как в средние века, они превратились в плод целенаправленных усилий многих людей, то есть в общественные продукты.
Логично предположить, что и принадлежать общественные продукты должны их создателям. Между тем результаты общественного труда присваиваются не теми, кто их действительно создает и кто приводит в движение средства производства, а капиталистом. Холя, как уже отмечалось выше, не существует фактических оснований для присвоения владельцем средств производства создаваемой в процессе труда прибавочной стоимости в полном объеме. В отличие от индивидуального производителя (например, ремесленника средних веков) капиталист присваивает продукты не своего, а чужого, причем неоплаченного, труда. Этот факт и составляет основу коренного противоречия капитализма — между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения его результатов.
Показать, как это противоречие реализуется в настоящее время, — значит, многое понять в современном капитализме.
Социальный капитализм
"Социальный капитализм с государственным стратегическим планированием, рыночной экономикой на тактическом уровне и отсутствием частной собственности на общие средства производства".
Если брать не монетаристско - либертарианскую экономическую теорию, которая исчерпала себя до эпохи корпоративного капитализма, до середины 20в., а современную, то совершенно однозначно увидите, что современный капитализм имеет все большее слияние с государством и это мировой процесс, а как только государство начинает выражать интересы общества, а не буржуазии, то капитализм трансформируется из корпоративного в социальный капитализм, а это уже почти социализм.
При текущем научно-техническом развитии новые достижения в науке уже не возможны силами одних только корпораций, требуются фундаментальные исследования в нано и биотехнологиях, а это под силу только совокупности сил общества, т.е. государству.
Каждому типу производства (первобытнообщинное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, технотронное) соответствует своя форма разделения труда (социальные классы). В политике определяющую роль имеет наиболее экономический активный социальный класс. Мы переходим из капиталистического общества в технотронное, при котором неизбежен процесс обобществления капитала, т.е. слияние корпораций с государством и переход управления госкорпорациями к обществу через инструмент акционирования капитала и референдума. В итоге государственные корпорации начинают выражать интересы общества, а не оппортунистические интересы буржуазии. Мы этот процесс увидим полностью максимум за 30 лет.
Капиталистическое общество не может жить без НТР во первых потому, что кризисы перепроизводства постоянно подталкивают его к этому, а во вторых, потому что общественно приемлемый (справедливый) уровень стоимости труда-капитала (уровень жизни) постоянно растет. НТР это естественный выход из создающихся противоречий.
Начиная с 2008 года, как раз такой кризис, только он уникален в том, что не перепроизводство явилось его причиной, а снижение платежеспособного спроса. Начиная с 1980 годов, уровень жизни среднего класса на западе постоянно поднимали или держали на стабильно высоком уровне благодаря введению рефинансирования кредитования населения. СССР имел реальный шанс экономически уничтожить западную систему ценностей и стать самым главным на этом шарике в 1970 годах. Но череда стратегических политических ошибок, в том числе связанных с плановой экономикой привела к развалу. Важную роль в этом сыграл созданный на западе "средний класс". Его уровень жизни искусственно поддерживался на высоком уровне, чтобы население СССР сменило свою систему ценностей. Что и произошло в 1990 годах.
Ставка рефинансирования ФРС опустилась до 0%, что означает исчерпание инструмента для искусственного поддержания уровня жизни населения. По подсчетам некоторых экономистов по итогам этого кризиса уровень жизни населения в западной Европе и США должен упасть на 30%. А финансовый сектор в экономике сократится с 50% до 10%. Это произойдет в ближайшие 5-10 лет. При таком падении уровня жизни капитализму не спастись, обязательно возникнут социалистические течения и настроения в обществе. Из ситуации есть только один выход для спасения капитализма, это ввод новых технологий влияющих на капитализацию человека, кардинальное увеличение жизни и способностей, что позволит колонизировать новые планеты. Но даже в таком благоприятном случае капитализм сохранится не в чистом виде, а в виде социального капитализма, где обычное население будет влиять на политику, потому что они начнут принимать экономические решения. А это неизбежно, если главной целью становится рост капитализации населения, и главнейшей ценностью становится капитал, вложенный в развитие возможностей человека.
Это освещение вопроса с точки зрения современной экономической теории, основанной на здравом смысле. Основными идеологами её является российская экономическая школа и австрийская. Школа здесь имеется в значении научного течения. Так же эту теорию поддерживают труды Смита, Рикардо, Маркса, Кейнса, Кондратьева. Кстати и по теории длинных волн Кондратьева, в ближайшие 10 лет должен начаться новый виток НТР, когда не новая моделька Айфона создаётся, а фундаментальные технологии, кардинально меняющие жизнь людей. Западные же экономисты утверждают, что капитализм вечен и кризиса никакого нет, а вот еще чуть-чуть и начнется рост и все будет хорошо, все будет по старому.
Главный критерий экономически активного населения - это возможность влиять на экономику. Экономика это базис, политика лишь надстройка. Я удивляюсь некоторым современным политикам в РФ, которые не понимают экономики, но при этом продвигают откровенно вредительские законопроекты, типа вступления в ВТО. Так вот ни пролетариат, ни крестьянство не влияют на экономику, они выступают только рабочей силой, поэтому и до политики их не допускают. На экономику влияют те, кто соединяет капитал с рабочей силой. Ранее это были капиталисты, буржуазия. Сейчас же мы войдем в эпоху, когда люди ставшие целью капитала и впитывающие капитал становятся основным носителем капитала, а это уже не безвольное манипулируем стадо. Они начнут влиять и на экономику и на политику.
НТР рождает не только новые способы производства с меньшей себестоимостью, но также и открывает новые сферы, куда перетекает капитал из старых сфер получивших технологии с меньшей себестоимостью. Этот цикл, надеюсь, бесконечен и поэтому он прекрасен, что завтра мы можем жить лучше, чем вчера. НТР увеличивает предложение товаров из старых отраслей, но также увеличивает спрос, потому что дает новые сферы, не изученные, не освоенные, остро нуждающиеся в капитале. Возникает спрос на новые товары, в эти сферы перетекает капитал, через какое-то время он достигает пика своей концентрации в этой отрасли, возникает кризис перепроизводства, новый НТР, возникает новая сфера рождающая спрос на новые товары, куда начинает перетекать капитал из старой сферы. При этом новая технология, полученная для старой сферы, снижающая себестоимость, позволяет осуществлять необходимый объем выпуска продукции старой сферы даже с учетом ушедшего капитала в новую сферу.
Сами работники будут являться "акцией" корпорации, они сами будут являться носителями капитала. А если они носители капитала, то уже невозможно недовольных убрать и поставить послушных друзей из средней Азии, потому что доведение гастарбайтеров до приемлемого уровня капитализации будет крайне не выгодно, а в итоге это все равно приведет к тому, что капитализированный гастарбайтер обретёт сильное самосознание и самоидентификацию ... тогда что, придётся новых брать и так по кругу?))) Но, а если в людей не вливать капитал, то эффективность всей системы упадет вместе с падением спроса и весь мир погрузится в средние века.
Общественно справедливый уровень стоимости труда - это то, на сколько себя оценивает пролетариат и так называемый средний класс, и с каждым годом он растет. С каждым годом население хочет улучшать уровень жизни.
Представьте, что сейчас спрос на товары текущих сфер снизился, монетарно спрос наращивать больше нельзя, уровень разделения труда достиг своего предела ограниченного платежеспособным мировым спросом. Капиталистическая доктрина гласит, что рост бесконечен и капитализм бесконечен. Но в текущих условиях рост прекращается и это грань или падения или качественного роста. Падения не допустят, потому что при текущем уровне разделения труда падение будет означать, колоссальное падение уровня жизни, силовой слом капитализма и провозглашение социализма. Рост же возможен, если НТР даст новую глобальную сферу, куда перетечет капитал, создавая спрос на новые товары. К примеру, самое близкое это нано и биотехнологии. Ранее не было трансплантации органов в промышленных масштабах, а теперь возникнет такая сфера, туда перетечет рабочая сила (пока еще рабочая сила) из финансовой сферы, металлургии, сельского хозяйства, так же перетечет капитал. Баланс перепроизводства в старых отраслях будет стабилизирован. Возникнет спрос на новую отрасль, а как же, кто не захочет дольше жить? Начнется раздутие новой сферы. И по нано био направлению таких технологий вагон и все они направлены на увеличение качества жизни людей, увеличение продолжительности жизни и энергоэффективности. А когда главной целью капитализма становится улучшение жизни людей, то возникает социальный капитализм и эта главная цель пронзит всю экономику, политику. Такого раньше не было, поэтому не корректно использовать трудовую теорию стоимости Маркса с терминами "эксплуататоры" и "эксплуатируемые". Нельзя Марксом описать, то, что сейчас назревает ... по моим ощущениям это будет нечто потрясающее в положительном смысле.
Вот 5-6 лет назад, я считал, что лучшее, что может быть - это социализм с плановой экономикой. Сейчас с ростом информации в моей системе координат я уверен, что лучшее, что может быть это "Социальный капитализм с государственным стратегическим планированием, рыночной экономикой на тактическом уровне и отсутствием частной собственности на общие средства производства". Обывателям не бросается в глаза разница между первым и вторым, но она принципиальна, и как раз "рыночная экономика на тактическом уровне" не позволит системе развалиться, как случилось с плановой экономикой в союзе.
Социализма в СССР так и не было, было нечто идеологическое под названием социализм и коммунизм. При реальном социализме главное - это человек. При социализме, бывшем в СССР - интересы группы людей, коммуны. При капитализме - главное интересы буржуазии. В этом кроется принципиальная разница. В первом случае нет разделения на классовость, важен каждый человека, мнение каждого. А во втором и третьем уже во всю силу расцветает социальный оппортунизм, что плохо. Это рассуждения не с точки зрения теории, а с точки зрения практики, того что реально было в 20 веке.
В начале 20 века, коммунизм был адекватным ответом на либертарианский капитализм свободного рынка, и тогда были приемлемы и для своего времени эффективны коллективизация и индустриализация.
Вообще капитализм проходит путь развития:
1) либеральный свободного рынка
2) корпоративный
3) государственный
4) социальный
5) что будет дальше не знаю, возможно, что-то связанное с колонизацией космоса
Для современности я могу основательно доказать, что и коммунизм и социализм с плановыми экономиками и капитализм в первых трех формациях менее эффективны с точки зрения общественной эффективности и полезности, чем "Социальный капитализм с государственным стратегическим планированием, рыночной экономикой на тактическом уровне и отсутствием частной собственности на общие средства производства".
Конечно же, целью капитализма является рост капитала, но в социальном капитализме капитал будет расти в основном не за счет роста металлопроката, как во времена индустриализации, а за счет улучшения жизни населения, т.к. на это сложится стабильный спрос. Стабильный спрос на нано и биотехнологическую продукцию. Так как основным объектом капитала станет человек, а именно развитие возможностей и способностей человека, как физических, так и интеллектуальных, то это приведет к росту самосознания и самоидентификации. Когда самосознание и самоидентификация достигает высокого уровня, люди получают возможность объединять свои интересы без участия посредников (думающих за них), и как следствие влиять на экономику и политику. Это можно назвать "Социальным капитализмом с государственным стратегическим планированием, рыночной экономикой на тактическом уровне и отсутствием частной собственности на общие средства производства".
Разница между коммунизмом, социализмом и т.д. это все философия. А вот практика показала, что общество, созданное на территории СССР с плановой экономикой не смогло противостоять западу, и связано это с недостатками той самой плановой экономики. Знаком с теорией Вассермана о нехватке мощностей ЭВМ для просчета моделей планирования. Но это не возможно просчитать, не возможно учесть всех факторов, невозможно на все факторы собрать объективную и избыточную информацию. А компьютерные мощности и в 70 годах позволяли просчитать модели, все упиралось в ограниченность информации. Например, как привел пример российский экономист Михаил Делягин: "как просчитать износ основных фондов в масштабах всего СССР для дальнейшего моделирования, если этот износ зависит от такого нематематического фактора как воровство на производстве". Это утопия, такая же утопия как коммунистическое или социалистическое учение с плановой экономикой. Потому что не могут люди с низким образование, низким самосознанием и самоидентификацией объединиться и продвигать свои интересы, всегда появится некий лидер, который будет ими управлять в своих оппортунистических интересах. Буржуазия, в том числе является сейчас таким лидером.
Полагаю, что никогда не будет социализма в чистом виде, капиталисты никуда не исчезнут, они же сами по себе не пропадут, они необходимы на текущем этапе объединять общество для достижения больших целей. Они как живой организм будут пытаться выживать и не позволят себя просто так уничтожить. Учитывая, что сейчас они определяют и экономику, и политику, то шансов у населения нет. И не будет никакого спасительного пожара мировой революции, потому что на место уничтоженных капиталистов придут новые, вышедшие из числа революционеров же. Только высокий уровень образованности, самоидентификации и самосознания позволит разорвать схему действующую веками.
Для капиталистов просто станет выгодно вкладывать свои капиталы в развитие возможностей населения, ну а рост образованности самоидентификации и самосознания это обязательное следствие, которое произойдет с некоторым лагом, но обязательно произойдет.
Мы все еще недостаточно образованны, с недостаточным уровнем самоидентификации и самосознания. Однозначно текущий этап количественного роста экономики закончился, свободные рынки с платежеспособным спросом иссякли и далее раздувать спрос кредитованием невозможно. Теперь время для качественного роста экономики, на пороге новая эпоха НТР развивающая физические и интеллектуальные возможности человека. Ну а после нее опять начнется эпоха количественного роста, где произойдет колонизация космоса. Жить весело))
Страны переселенческого капитализма
К ним относятся: Австралия, Новая Зеландия, ЮАР и Израиль. Главной отличительной чертой этой подгруппы является то, что они фактически не знали феодализма: капиталистические отношения были завезены сюда иммигрантами из Европы.
В то же время, в отличие от США, которые в свое время были страной переселенческого капитализма, их история развития имеет свои особенности:
1) в этих странах не было крупных буржуазно-демократических национальных движений;
2) это во многом обусловило развитие капитализма эволюционным путем;
3) большая территория и небольшая численность населения в Австралии, а в прошлом и в США, обусловила рост капитализма «вширь», а не «вглубь». Во многом эта тенденция и сейчас сохраняется в этой стране;
4) в Австралии, ЮАР и Новой Зеландии колонистам приходилось сочетать экономическое развитие и освоение новых территорий с вооруженной борьбой против местного населения (аборигенов), а в ЮАР еще и с борьбой против потомков колонистов из Голландии (буров);
5) в Израиле население сформировалось в результате иммиграции евреев после второй мировой войны. До сих пор не решены территориальные проблемы Израиля с соседними арабскими государствами, идет ожесточенная борьба за территории, и ситуация слишком далека от стабилизации.
Главной особенностью развития стран этой подгруппы является то, что они до сих пор сохраняют аграрно-сырьевую специализацию, сложившуюся в их внешней торговле еще в колониальный период. Однако она коренным образом отличается от такой же специализации большинства развивающихся стран, так как базируется на высокой общенациональной производительности труда. Так, уровень механизации сельского хозяйства, особенно в Австралии, Новой Зеландии, настолько велик, что немногочисленные трудовые ресурсы, занятые в сельском хозяйстве (около 5%), обеспечивают продовольствием и сельскохозяйственным сырьем свою страну и значительную ее часть поставляют на мировой рынок.
Свободный капитализм
Свободный капитализм или свободная рыночная экономика представляет собой начальный этап (начальную стадию) капитализма. Национальные хозяйственные системы этого типа существовали, эволюционируя, в большинстве европейских и североамериканских стран с начала XVIII до конца XIX в., обогатив своими достижениями в области организации и управления хозяйственными процессами практику современного рыночного процесса.
Отличительные черты хозяйственной системы свободного капитализма:
1. Частная собственность на средства производства (орудия и предметы труда), включая ресурсы развития и результаты труда.
2. Присутствие в воспроизводственном процессе страны достаточно большого числа автономных частных товаропроизводителей персонифицированного вида (отдельных лиц или отраслевых монополий),
3. Механизм регулирования хозяйственной деятельности, основанный на свободной конкуренции, через процедуры актов купли-продажи в различных секторах (местах) постепенно складывающегося национального рынка.
Этот тип хозяйствования строится на основе личной свободы всех участников хозяйственной деятельности — от частных товаропроизводителей до наемных работников. Обе группы участников воспроизводственного процесса выступают в качестве юридических агентов рыночных отношений. Причем капиталист-предприниматель свободен в выборе места и вида предпринимательской деятельности. Наемный работник в пределах национального рынка труда свободен в выборе места продажи своего труда, покупателя и условий продажи. Этот работник свободен, покупать товары и услуги в рамках своих покупательных возможностей, определяемых уровнем зарплаты, ценами на товары и тарифами на услуги, устанавливаемыми стихией рынка.
Свободный капитализм как тип национального рыночного хозяйствования прошел в своем развитии две стадии:
1) раннюю (начало XVIII — примерно конец XIX в.);
2) более позднюю — развитую (конец XIX — начало XX в.).
Экономический механизм, регулирующий хозяйственную деятельность на обеих стадиях свободной рыночной экономики, строился на определенных принципах.
1. Экономическим стимулом и объектом расширенного воспроизводства являлась прибыль. На ранней начальной стадии свободной рыночной экономики эта прибыль была индивидуальной, на более высокой стадии — монополистической.
2. Первоначальными низовыми звеньями воспроизводственного процесса при свободной рыночной экономике на начальной ее стадии выступали индивидуальные монополии в виде частных свободных индивидуальных товаропроизводителей. На более поздней, развитой — уже отраслевые монополии.
Хозяйство страны не является единым, слаженным целым. Оно выступает в форме механической суммы индивидуальных или монопольных товаропроизводителей, хотя эти товаропроизводители действуют и размещаются на территории соответствующей страны. Поэтому фактическое состояние национальной экономики, ее пропорциональность и сбалансированность по важнейшим макроэкономическим показателям (ВВП, ВНП и др.) и пропорциям (спроса и предложения, размерам потребления и накопления и др.) носят стихийный, неустойчивый характер, хотя и регулируются в известной степени некой «невидимой рукой», выражаясь словами А. Смита. Эффективно действующего государственного воздействия на состояние дел в экономике страны, за исключением фискальных функций государства, практически нет. Этим обстоятельством в значительной степени объясняются часто возникающие кризисы, безработица, инфляция, банкротство и другие негативные явления, и пороки свободной рыночной экономики. Национальное хозяйство страны при этом находится в «свободном поиске» и практически жестко не контролируется и не регулируется государством из единого экономического центра.
В этих условиях низовым хозяйственным звеньям — частным индивидуальным товаропроизводителям (ранняя стадия) и отраслевым монополиям (более поздняя, развитая стадия) — все равно, что производить и что продавать, т. е. все равно, каким «делом» заниматься. Производить ли средства производства или предметы потребления, товары или услуги? В каком подразделении общественного производства, в какой отрасли или сфере экономики действовать? Главное для них — получить как можно большую прибыль на каждую единицу вложенного капитала (постоянного и переменного).
Следовательно, простым товарообменом, через акты «купли-продажи», вопросы регулирования воспроизводственных процессов в национальной хозяйственной системе решать очень трудно. Даже перерастание свободной конкуренции в монопольную, сращивание государства с финансовым капиталом не отменяют всех противоречий и недостатков свободной рыночной экономики. Однако в процессе «созревания» и совершенствования этого типа национальных хозяйственных систем они становятся условием перехода к более развитым в организационно-экономическом отношении типам национального хозяйствования.
Эволюция типов национального хозяйствования объясняется во многом тем, что по мере роста конкурентоспособности национальной экономики изменяются производственные отношения капитализма. Так, если на ранних его стадиях (свободная рыночная экономика) общественному труду противостоял частный капитал — конкретный предприниматель или конкретная отраслевая монополия, то в условиях современного рыночного капитализма общественному труду противостоит уже общественный капитал корпоративного типа.
При этом не только меняется техника и технология производства, ведущая к росту производительности общественного труда и качества продукции, но и улучшается организация самого производства и управления им, т. е. совершенствуются производственные отношения по мере прохождения стадий рыночного хозяйствования. В частности, меняются распределительные отношения или способы и характер присвоения прибавочного продукта. От индивидуально-капиталистических способов и форм присвоения, действующих в условиях свободного рыночного капитализма, распределение движется сначала к групповым капиталистическим, затем монополистическим, далее корпоративно-капиталистическим, а в условиях современного рыночного капитализма — к государственно-капиталистическим, т. е. общенациональным (как например, в США, Японии, Германии и других высокоразвитых капиталистических странах).
Опыт миро хозяйствования свидетельствует, что рост степени обобществления средств производства и других элементов собственности существенно увеличивает возможности и эффективность использования ресурсов социально-экономического развития общества и государства. Об этом говорят все более расширяющаяся в мире практика «народного капитализма», опыт функционирования шведской модели «функциональной социализации», опыт «японского чуда», «тихого датского чуда», социально ориентированной рыночной экономики Германии и т. д.
В свою очередь дезинтеграция, приватизация и разгосударствление собственности ведут к сокращению ресурсов социально-экономического роста национальной экономики, снижению ресурсов потребления и накопления, к распылению средств, развалу хозяйственной системы и т. п.
В процессе обобществления и интеграции собственности растет степень свободы в снижении общественных издержек производства, потребления и накопления.
Таким образом, в результате объективных процессов развития на смену свободному рыночному капитализму приходит современный рыночный капитализм, уже контролируемый и управляемый разнообразными формами и методами корпоративного и государственного регулирования.
Типы капитализма
В теории капитализм определяется буквально по нескольким основным особенностям. На практике, однако, картина оказывается намного сложнее, и в результате он может быть разделен на несколько типов.
Капитализм свободного рынка: Этот тип капитализма подразумевает, что общество управляется исключительно рынком с минимальным вмешательством со стороны государства, роль которого ограничивается защитой жизни и собственности граждан.
Корпоративный капитализм: при этом типе экономики крупные, бюрократические корпорации доминируют над экономикой. Это допускает перспективное планирование и эффективность, но значительно снижает количество инноваций. Крупные корпорации могут также иметь большое влияние на правительство, приводя к разработке законодательства, призванного защитить интересы этих компаний.
Социал-демократическая или социальная рыночная экономика: экономическая система, пытающаяся уравновесить выгоду системы свободного рынка со структурой сильной социальной поддержки. В то время как большинство отраслей промышленности находятся в частных руках, государство в большой степени вовлечено в регулирование справедливой конкуренции, безработица удерживается на низком уровне, а тем, кто в этом нуждается, предоставляется социальное обеспечение.
Государственный капитализм: экономика, при которой средства производства принадлежат государству, но управляются “капиталистическим” способом — иными словами, для получения прибыли. Термин также иногда используется, чтобы описать экономику, при которой государство защищает интересы крупных компаний.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
