Экономический механизм

Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором

 Хозяйственный механизм — это экономический механизм, облеченный в форму хозяйственного права (законодательных актов и ведомственных нормативных документов). Распад советского государства сделал недействительными все законы в сфере экономики, принятые Верховным Советом СССР, точно так же, как и все хозяйственное нормотворчество союзных министерств и ведомств. В хозяйственном праве значение теперь приобретают законы высших органов власти, нормативные документы субъектов Федерации, межгосударственные соглашения, к которым присоединилась Россия. Новое хозяйственное право делает лишь первые шаги, старое вот вот рассыпется в прах. Старого уже почти нет, а новое только нарождается. Экономический механизм коммунистического тоталитарного общества, породивший компрадорские верха, подвел его к началу экономического краха. Если не изменить вектор развития, рухнет вся экономика. Изучение этого хозяйственного механизма уже становится предметом экономической истории, а не экономической теории.

Однако в интересах будущего необходимо выяснить:

во-первых, корни отжившего механизма, потому что нужно удалить именно их для предотвращения возрождения аналогов этого механизма в будущем;

во-вторых, элементы здорового, эффективного экономического механизма, вытесненные соответствующими элементами тоталитарного хозяйствования, имея в виду поиск путей и методов возрождения нормальной человеческой экономики.

Тоталитарное планирование и ленинская идея страны — единой фабрики. Центральным элементом экономического механизма советского периода является тотальное планирование. Оно не ограничивается составлением обязательных (директивных планов), но включает в себя централизованное распределение производственных ресурсов (в идеале и предметов потребления), а также централизованное ценообразование и распределение денежных средств (два последних существуют до тех пор, пока имеют место товарно-денежные отношения). Конечно, материально-техническое снабжение, цены, финансы — это самостоятельные звенья экономического механизма, но все они пронизаны системой тотального плана.

Идея всеобщего (тотального) планирования в качестве декларации одного из основных атрибутов общества будущего содержится у К. Маркса и Ф. Энгельса". Последний, в частности, отмечал, что планы в будущем обществе будут определяться взвешиванием и соотнесением потребительных стоимостей друг с другом и количеством труда, необходимым для их производства. Основная философская идея тотального планирования — это скачок человеческого общества из царства необходимости в царство свободы, в связи, с чем пропорции воспроизводства определяются не стихией рынка, а сознательно, т.е. на основе плана. Дальше подобной декларации ни К. Маркс, ни Ф. Энгельс не пошли.

В.И. Ленин, начавший практическое осуществление марксизма, не мог ограничиться декларациями. В его сознании вызрела концепция единого государственного плана. Экономику страны он представлял в виде единой фабрики, где все выполняют определенные всеобщим планом функции.

Самое читаемое за неделю
Введение ковидных паспортов в 2021 году
Должен знать каждый: Сильное повышение штрафов с 2021 года за нарушение ПДД
Введение продуктовых карточек для малоимущих в 2021 году
Доллар по 100 рублей в 2021 году
Новая льготная ипотека на частные дома в 2021 году
Продление льготной ипотеки до 1 июля 2021 года
35 банков обанкротятся в 2021 году

Государственную организацию экономики страны в виде единой фабрики В.И. Ленин видел в теории и осуществлял на практике методом принуждения (помимо выплаты премий за успехи, он призывал сажать и расстреливать при неудовлетворительном выполнении хозяйственных функций). Как последователь К. Маркса, В.И. Ленин признавал необходимость отмирания государства (аппарата классового насилия в марксистском понимании) на второй фазе коммунистической формации. Это отмирание предполагалось на основе формирования поголовной привычки всего населения дисциплинированно выполнять все возложенные на него государственными централизованными органами функции. При этом сохранялись бы эти органы, но они теряли бы государственный характер по причине отпадения нужды в насилии, принуждении. Не случайно в период правления Н.С. Хрущева («период развернутого строительства коммунизма») тоталикратия провозгласила лозунг «Отмирание государства через его укрепление». По существу, это не замена насилия свободой, а доведение насилия до уровня, исключающего всякую мысль о сопротивлении, в связи, с чем система насилия заменяется системой планов приказов, спускаемых абсолютно безропотной массе. Все это не противоречит истинному марксизму, но доводит его до логического конца. Правда, К. Маркс относительно идеала будущего утверждал, что свобода каждого является гарантией свободы всех. Но тот же К. Маркс видел в свободе осознанную необходимость, а это уже не что иное, как добровольное рабство.

В аппарате крупных монополий и банков В.И. Ленин видел систему учета и контроля, без которой «социализм был бы неосуществим». Согласно марксистской концепции капитализм обречен на уничтожение потому, что производство все более становится общественным; это требует совместных действий, согласуемых из одного центра, для чего необходимо обобществление производства в виде общественной собственности на его факторы. Образование крупных монополий и банков, развитие государственно-монополистического капитализма В.И. Ленин расценил как развитие объективного процесса обобществления производства в рамках капитализма. Отсюда он трактовал империализм как преддверие социализма, как предпоследнюю ступеньку перед социализмом, когда между капитализмом и социализмом других, кроме этой, промежуточных ступеней нет.

В.И. Ленин надеялся:

Во-первых, повернуть аппарат монополий и банков вместо обслуживания капиталистов на службу народу (практически партократии, якобы яснее видящей и отстаивающей последовательнее его интересы, чем он сам);

Во-вторых, добавить к этому аппарату общегосударственный центр управления и планирования, который окончательно превратит экономику страны в единую фабрику;

В-третьих, использовать аппарат монополий и банков для создания системы безденежного, без товарного учета во всех звеньях общественного производства. Отсюда тезисы: социализм — это, прежде всего, учет и контроль; продукция социалистических фабрик, обмениваемая на продовольствие, — уже не товар, во всяком случае «е только товар в политико-экономическом смысле слова. Использование товарно-денежных форм В.И. Ленин расценивал именно как промежуточную меру для организации безденежного учета и контроля. Банки при этом превращаются в органы общественного счетоводства. Монополии укрупняются еще более. В.И. Ленин фанатически исповедовал закон преимущества крупного машинного производства, забывая о его разумных пределах и необходимости широкого развития средних и мелких предприятий, которые во многих случаях эффективнее. «Монополии» работают не на рынок ради получения прибыли, а в соответствии с заданиями единого государственного плана. Премии платятся за его перевыполнение. Заработная плата служит лишь особой учетной формой, опосредующей распределение материальных благ по труду (это «трудовые квитанции» К. Маркса, которые суть не деньги и не совершают денежного обращения"). Так строится «социалистическая экономика», работающая по единому хозяйственному плану, прежде всего в промышленности, на транспорте и связи.

Эта концепция В.И. Ленина вовсе не противоречит его идеям о новой экономической политике. Только нэп был задуман как уступка той части экономики, которая не охвачена крупными монополиями, — это сельское хозяйство, большая часть торговли, сфера обслуживания, кустарное и мелко-фабричное производство предметов потребления. Здесь В.И. Лениным допускался контролируемый государством капитализм, с целью развития экономики по пути концентрации, создания крупных предприятий, конечная судьба которых намечалась в качестве субъектов безденежной экономики, охваченной единым планом.

Тест "На сколько вы активны" Тест "Подходит ли Вам ваше место работы" Тест "На сколько важны деньги в Вашей жизни" Тест "Есть ли у вас задатки лидера" Тест "Способны ли Вы решать проблемы"

Тест "Для начинающего миллионера" Тест который вас удивит Семейный тест "Какие вы родители" Тест "Определяем свой творческий потенциал" Психологический тест "Вы терпеливый человек?"

Когда формировался план ГОЭЛРО, система тотального планирования лишь зарождалась и неизбежно преобладало планирование в виде государственных программ. Такое планирование успешно применяется и в западных странах (программа освоения космоса, программа государственного регулирования сельскохозяйственного производства и т.п.), но не в форме планов приказов, а в виде целевых установок, реализуемых экономическими методами (государственные заказы на добровольной основе, субсидии, налоговые льготы, финансирование государством НИОКР). В свое время Западом использовался опыт государственного программирования, накопленный в процессе создания ГОЭЛРО.

Интересно заметить, что ленинская теория империализма совершенно не сумела предвидеть политэкономическое развитие стран Запада, которое пошло совсем по другому почти, чем тот который предсказал В.И. Ленин. Однако ленинская теория, империализм во всех своих основных чертах нашла свое законченное и практически полное воплощение в СССР.

Действительно, посмотрим на пять основных признаков империализма, и увидим их присутствие:

1) сверх монополизация производства:

2) образование финансового (тоталикратического) капитала и финансовой (тоталикратической) олигархии:

3) вывоз капитала в слаборазвитые страны для расширения господства тоталикратии (мирового «социализма»), что являет собой паразитизм в квадрате (тормозило экономическое развитие и СССР, и стран сателлитов):

4) завершенность границ тоталитарного мира (доктрина Л.И. Брежнева, не допускающая отпадения стран от системы социализма):

5) борьба за передел мира (длительный конфликт СССР и Китая).

Теперь об историческом месте империализма:

1) монополистический:

2) паразитический и загнивающий:

3) канун революции. Все абсолютно точно с учетом того, что революция может проходить в мирной форме.

Формирование в СССР системы тотального планирования было осуществлено не вопреки В.И. Ленину, а в полном соответствии с его замыслами. Другое дело, что результат оказался не тот, что предполагался. Но здесь вина не строителей Здания (как утверждает модернизированная партократия), а именно его архитектора. Некоторые экономисты, пытаясь оздоровить идею планирования при социализме, ссылаются на данное мельком в ранних работах В.И. Ленина определение планомерности: сознательно поддерживаемая пропорциональность действительно означала бы планомерность. Если так, то все, при помоги чего сознательно обеспечивается пропорциональность, т.е. рынок и план, относится к планомерности. В принципе такая трактовка носит здравый характер в понимании многих современных экономистов. В понимании самого В.И. Ленина она означала иное. В период его ранних работ (о поздних можно еще спорить) он, несомненно, считал рынок стихией и не мог включить его в число мер, обеспечивающих сознательную пропорциональность. Думается, что планомерность совпадала у В.И. Ленина с всеохватывающим государственным планированием. В прошлом, в условиях запрета на инакомыслие в печати, можно было понять отстаивание прогрессивных идей умелым манипулированием ленинскими цитатами. Но когда открывается возможность свободной печати, подобный подход являет собой услугу коммунистической тоталикратии по спасению авторитета ее «вечно живого» вождя.

Система тотального планирования в научном отношении чрезвычайно сложна, особенно в плане экономико-математической интерпретации.

Причины сложности:

1) попытки объять необъятное;

2) использование методологии и методики планирования в качестве поля деятельности для построения научных абстракций с целью зарабатывания ученых степеней и званий и обеспечения занятия руководящих должностей в науке.

На практике система тотального планирования ничего общего не имеет с ее «научными» теориями:

Во-первых, из за их заведомой оторванности от реальной экономики;

Во-вторых, вследствие искаженности плановых решений и действий по их выполнению личными, порой корыстными, интересами людей.

Практика тотального планирования, будучи окутана сетью бюрократических инструкций, по своему содержанию на редкость примитивна. Она основана «на планировании от достигнутого» (каждый показатель на глазок увеличивается на несколько процентов в год) и на принятии под давлением ведомственных сил решений о новостройках.

Тотальное планирование имеет такие следствия:

1) псевдо научность и несоответствие с реальными возможностями предприятий, в связи, с чем возникает система постоянной корректировки плановых заданий;

2) рост плановых темпов от достигнутого, без учета состояния старой техники;

3) постоянная фальсификация и занижение данных для получения заниженного плана;

4) ориентация на плановые показатели вызывает стремление достигать их любой ценой, не только при безразличии к действительно полезной обществу работе, но и ее недопущению, как не укладывающейся в плановое русло;

5) торможение научно-технического прогресса, так как его динамичность ломает плановые схемы и пропорции, доставляя руководителям массу нежелательных для них хлопот;

6) разрастание коррупции на почве выторговывания заниженных плановых заданий и выбивания плановых инвестиций на новое строительство.

Тотальное планирование предполагает расчистку для него пространства, в связи, с чем уничтожается рыночное формирование пропорций воспроизводства, продуктивная хозяйственная инициатива заменяется инициативой паразитической по выбиванию нужных плановых показателей, материальных и денежных ресурсов, укореняется полная экономическая пассивность основной массы населения.

При ликвидации системы тотального планирования нужно возродить рыночное формирование пропорций воспроизводства (при параллельном и аккуратном государственном регулировании сугубо экономическими методами), заменить непродуктивную активность руководства предприятий на продуктивную, создать условия для экономической активизации основной массы населения.

Материально-техническое снабжение. В теоретическом плане система тотального государственного материально-технического снабжения является простым придатком к системе тотального планирования и потому не может создать себе научного имиджа даже в форме псевдонаучной теории. В реальном плане это снабжение представляет собой власть тоталикратии над материальными ресурсами, содержит в себе возможность обогащения миллионов людей (чиновников снабженцев, толкачей). Тоталитарная власть в сфере снабжения разделена между центральным аппаратом Госснаба, министерствами и ведомствами, территориальными снабженческими службами, предприятиями. В отличие от системы государственного планирования, где взятки берутся за льготные показатели плана и за включение в план новых строек (на строительстве особенно удобно приписывать работы и обогащаться), в системе маттехснаба взятками смазывается почти каждая единичная товарная сделка.

Система маттехснаба иррациональна. Будучи системой распределения, отрицающей свободный рынок, она в своей глубине пронизана всеохватывающим, почти свободным и стихийным рынком, где продаются и покупаются не сами материальные ресурсы, а планово-управленческие решения по их распределению.

Тотальная система маттехснаба возникла на почве отрицания оптового рынка средств производства. При ликвидации этой системы необходимо возрождение оптового рынка. Здесь мало воссоздать уничтоженные в прошлом товарные биржи. Нужно развить то, чего не было раньше и что составляет информационную инфраструктуру современной оптовой торговли — систему современной связи и компьютеризации товарно-денежных потоков.

Система цен. Цены в тоталитарной экономике — это своеобразный придаток тоталитарного планирования. Их функция при этом — обеспечить в каждом звене и микрочастице тоталитарной экономики соответствие между распределением материальных и денежных ресурсов в русле тотального плана.

Точно так же, как в рыночной экономике, когда цена формируется с двух сторон одновременно — со стороны предложения (учет затрат) и со стороны спроса (учет потребительной стоимости), в тоталитарной системе наука явила два основных пути ценообразования:

1) на базе себестоимости с добавлением прибыли тем или иным способом;

2) на основе оптимального плана, когда цена выполняет функцию распределения продукции в рамках плана, ограничивая потребление замыкающим кругом потребителей, за пределом которых остальные потребители не в состоянии платить слишком высокую для них цену.

Поскольку оптимальный план оказался утопией, не нашли применения и цены оптимального плана. Практика ценообразования пошла по пути формирования цены на базе себестоимости. Такое ценообразование имеет принципиальное отличие от рыночного, когда величина цены формуется под воздействием спроса и предложения. В последнем случае прибыль возникает как разница между ценой и себестоимостью. В плановом ценообразовании прибыль определяется искусственно и произвольно, пропорционально произведенным затратам. Поскольку сбыт практически гарантирован, по каким угодно высоким ценам, предприятиям выгодно специально увеличивать себестоимость (больше расходовать сырья и материалов, желательно подороже, специально усложнять конструкцию изделия), что соответственно увеличивает цену, прибыль и другие показатели. Так возникает заведомое расточительство ресурсов, позволяющее накручивать стоимостный вал — первый закон анти-экономичности планового ценообразования.

Второй закон анти-экономичности планового ценообразования связан с длительны сроком существования старой цены, что делает выгоднее производство старой продукции (со временем затраты снижаются, что при неизменной цене увеличивает прибыль) по сравнению с новой. В итоге тормозится научно-технический прогресс, качественное развитие производства. Долгое сохранение заведомо устаревших цен связано с очень трудоемкими процессами их централизованного пересмотра. Все цены взаимосвязаны (цепная реакция цен или закон взаимосвязи цен), и потому их нужно пересматривать одновременно. На это уходит около 2 лет напряженного труда. В этих расчетах используются показатели от 1 до 3 лет давности. Накануне ввода новые цены уже устаревают на 3—5 лет. Действуют они от 5 до 10 и более лет (с ростом масштабов экономики пересмотры цен становятся все более трудоемкими и делаются все реже). В современной западной экономике за срок от 5 до 10 лет заменяется весь активный производственный аппарат. Рассчитанные «на века» громоздкие плановые цены не совместимы с научно-техническим прогрессом.

В советской экономике уже в 30х годах стали применяться ножницы цен вместе с крайне расширительному использованием налога с оборота, что означало непомерное косвенное налогообложение всего народа. В нормальной рыночной экономике косвенные налоги содержатся в ценах на ликероводочные и табачные изделия. В тоталитарной экономике люди вынуждены покупать одежду, обувь, культтовары по ценам, в несколько раз превышающим стоимость. Это превышение перечисляется в доход государства в форме налога с оборота. Раньше он существовал и в цене на сельхозпродукцию и явился весьма хитроумным налогом. Если бы на доходы колхозников, продающих продукцию по нормальным ценам, установили прямой налог на уровне 90—95%, то объяснить это колхозникам не представлялось возможным. Пошли по другому пути. Государственные цены на сельхоз сырье занизили в 9—10 раз, что соответственно снизило доходы колхозников. И вот с этих заниженных доходов стали брать нормальный налог. Колхозники были вынуждены практически бесплатно работать на государство и кормиться с личного подсобного хозяйства (система государственного крепостничества). Предприятия легкой и пищевой промышленности получали сельхоз-сырье по заниженным ценам, а свою продукцию продавали либо по нормальным (в основном пищевые продукты), либо по резко завышенным ценам. Возникающий при этом избыточный доход принимает форму налога с оборота и изначально принадлежит не предприятию, а бюджету. В дальнейшем после неоднократного повышения государственных закупочных цен на сельхоз-сырье соответствующая часть налога с оборота сошла на нет. Однако он оставался вплоть до распада СССР в промтоварах и отдельных сырьевых отраслях (нефтяная и газовая промышленность, где нужно соотнести цены с уровнем затрат на топливо в угольной промышленности). В конце 80х годов развился «неформальный» налог с оборота. Предприятиям, производящим промтовары для населения, разрешили резко завышать цены (договорные цены, индексы «н», «ом» и т.д.), забирая львиную долю этого завышения в доход бюджета и министерства.

Хозрасчет и система распределения прибыли. Хозрасчет как воплощение идеи подвести материальные стимулы под выполнение показателей плана изначально обречен на провал. Все усилия теоретиков и практиков в области хозрасчета были сконцентрированы на построении различных систем распределения прибыли (разницы между выручкой от реализации и себестоимостью) и дохода (разницы между выручкой от реализации и материальными затратами, т.е. себестоимостью за минусом заработной платы). Разрабатывались усложненные нормативы отчислений от прибыли (дохода) по трем каналам: в определяемые сверху хозрасчетные фонды предприятия; вышестоящей организации (министерству); в доход бюджета. Прибыль (доход), оставляемая предприятию, расписывалась сверху по соответствующим фондам: оплаты труда, материального поощрения, развития производства, науки и техники и т.п.

Хозрасчет вместе с системой распределения прибыли в какойто мере способствовал выполнению планов, но при этом стимулировал не рост эффективности производства, а наоборот, поощрял анти-эффективность, способствовал накручиванию пресловутого вала. Отказ в 1990 г. от системы распределения прибыли (дохода) и переход на налогообложение прибыли (дохода), после чего вся оставшаяся прибыль (доход) распределяется предприятием самостоятельно по существу означая важный практический шаг в направлении отказа от хозрасчета.

Финансы и шесть ступеней налогообложения. Финансы — это экономические отношения по образованию фондов денежных средств путем их перераспределения на безвозвратной основе. Ведущим звеном финансов является государственный бюджет.

Термин «госбюджет» имеет два значения:

1) план государственных доходов и расходов;

2) финансовый фонд государства.

В государственный бюджет безвозмездно изымается часть средств предприятий, отраслей хозяйства, населения. Бюджетные средства расходуются государственной властью по своему усмотрению. Ежегодные утверждения доходов и расходов на сессиях парламента не означают формирование госбюджета избранниками народа. Дело не только в составе депутатов. Статьи доходов и расходов столь общи, что за ними нельзя разглядеть реальной структуры бюджета. В частности, в 1990 г. отдельным депутатам пришлось прямо с боем за несколько попыток выяснить у Минфина, какая именно сумма расходуется на высшее образование в составе общей суммы расходов на народное образование, науку, культуру. К началу 1993 г. исполнительная власть представила в парламент проект бюджета при отсутствии расшифровки его валютной части — утвердите, господа депутаты, сами не зная что.

Объектом бюджетного перераспределения денежных средств служит национальный доход страны, или вся вновь созданная за год стоимость. Долгие годы в госбюджет забиралось, согласно статистике, примерно три четверти всего национального дохода. Это колоссальная сумма, но и она, по существу, занижена, потому что одни и те же рубли имели разную покупательную способность в зависимости от того, в чьих руках они находились и на что именно можно было их потратить. Например, покупательная способность рубля в бюджете Министерства обороны или в кармане номенклатурного работника, снимающего на сезон дачу, во много раз превосходила покупательную способность рубля заработной платы рабочего. Рубль заработной платы последнего мог значить в несколько раз больше, чем рубль интеллигента, потому что на заводах устраивали распродажи дефицитных товаров, а интеллигентам на распродажах продавали залежалый товар. Кроме того, львиная доля валютных ресурсов концентрировалась всесоюзном госбюджете. С учетом разной покупательной способности одного и того же рубля на разных рынках удельный вес госбюджета в составе национального дохода значительно превышал 75%. Напомним, что в старые времена эксплуататоры и завоеватели (например, Чингизхан) отнимали в свою пользу одну десятину, или 10%. Тоталикратия через госбюджет во много раз больше грабит народ.

Обеспечение доходов госбюджета в тоталитарном плановом хозяйстве осуществлялось по нескольким каналам. Прежде всего, это налоги (отчисления) от прибыли предприятий и налог с оборота (косвенный налог в составе завышенных цен). Идеологи тоталикратии оправдывали особо высокий удельный вес прибыли предприятий, отчисляемой в бюджет, тем, что в его доходах малый удельный вес налогов с населения (13%). Во многих странах налог на прибыль предприятий в размере 35% считается предельным. Если увеличить его больше этого уровня, по обоснованному мнению экспертов, у предприятий теряется стимул к развитию и эффективному труду, что в конечном итоге вызывает экономический крах. Руководящие идеологи советских финансов, ничего, не говоря по существу такого аргумента, выдвигали контраргумент: в. других странах в составе доходов госбюджета очень большой удельный вес налогов с населения, в связи, с чем там можно ограничить налоги с предприятий до 35%о. Социалистическое государство якобы не может облагать население большими налогами, представляя его интересы, и потому вынуждено усиленно облагать предприятия.

В вышеизложенной аргументации идеологов советской финансовой системы одна подмена наслаивается на другую, являя в итоге полную дезинформацию. Там, где экономика основана на частной собственности и свободе предпринимательства, население имеет доходы, и потому может стоять вопрос об их налогообложении. В бывшем СССР облагать налогом можно было кооператоров и лиц, занятых ИДТ. В условиях огосударствления экономики подавляющее большинство людей работает по найму у государства и именно от него получает зарплату. Здесь в принципе не может быть прямых налоговых отношений, но зато возможна их фикция.

Чтобы убедиться в том, что это так, сопоставим три варианта:

1) рабочий получает на государственном предприятии ежемесячную зарплату в сумме 261 руб. (типичная зарплата до начала перестройки) и не платит налогов;

2) зарплата рабочего 300 руб., налог 13%, на руки он получает 261 руб.;

3) реальный заработок рабочего составляет 2610 руб. в месяц, налог достигает суммы 2349 руб., рабочему остается 261 руб. Во всех трех случаях рабочий получает 261 руб. Если бы существовал свободный конкурентный рынок, основанный на частной собственности, где спрос и предложение формировали бы цену не только товаров, но и труда, рабочий получал бы в месяц 2610 руб. Правительство могло бы установить налог на зарплату 10% (261 руб.), 20% (522 руб.) и т.д., но не беспредельно, потому что, выйдя за грань допустимого, такое правительство было бы провалено на выборах или ушло бы досрочно в отставку под влиянием общественности. Тоталитарное государство, будучи сверх монополистом рабочих мест и используя в течение десятилетий методы террора и запугивания (за опоздание на работу — тюрьма, за отказ инженера переехать по направлению в другой город — тюрьма и т.д.), низвело уровень зарплаты до мизерной величины. С уровня, значительно ее превышающего, в странах Запада вообще не взимают налогов, считая, что находящиеся за порогом бедности налогов платить не должны. В принципе тоталитарное государство могло бы установить рабочему оклад 261 руб. и не изымать у него налогов. Итог был бы тот же самый, кроме того, имела бы место экономия — в масштабе страны высвободились бы десятки тысяч бухгалтеров, занятых начислением налогов на заработную плату. Почему этого не делалось? Во-первых, тоталитарная система создавала фиктивные рабочие места, чтобы избежать массовой безработицы. С этой же целью она часто держала на одном рабочем месте несколько работников, искусственно раздувая штаты. В этом случае одну зарплату приходится делить на несколько человек. Во-вторых, начисление налогов на зарплату рабочих и служащих позволяет создать видимость нормальной экономики. В-третьих, используя налоги, психологически легче выдать меньшую зарплату за большую. Одно дело, когда работнику называли оклад 500 руб., и другое — 435 руб." Это позволяет еще больше занижать реальную зарплату рабочих и служащих.

В тоталитарной плановой экономике рабочие и служащие ступенчато облагаются налогами 6 раз.

Первая ступень. Сверх нормальное налогообложение добавленной стоимости (чистого дохода), в том числе прибыли предприятий, приводит к значительному уменьшению фонда зарплаты предприятия, что эквивалентно налогообложению.

Вторая ступень. Резкое, во много раз, занижение заработной платы в госсекторе, определяемой чиновниками.

Третья ступень. Прямое налогообложение заработной платы рабочих и служащих. Оно после предыдущего, скрытого налогообложения, кажется умеренным.

Четвертая ступень. Советские люди покупали почти все промышленные товары по ценам в несколько раз выше их стоимости (по одежде и обуви в 4—5 раз в 70е годы, в 10—30 раз в начале 90х), Это превышение цены над стоимостью является косвенным налогом, присваиваемым государственным бюджетом.

Пятая ступень. Изза дефицита товаров, часто создаваемого искусственно, покупатели вынуждены переплачивать спекулянтам, приобретая продукцию по сверх ценам. Это особый налог. Он поступает спекулянтам, наиболее крупные из которых — чиновники, допущенные к распределению товарных ресурсов. В госбюджет от их теневых доходов никаких налогов не поступает. Однако результат тот же, как если бы они поступали в госбюджет. Это кажется парадоксальным, но это так. Часть своих доходов госбюджет вынужден расходовать на население страны (иначе оно вымрет, и тоталикратии некого будет эксплуатировать). При этом уменьшение расходов на население равнозначно увеличению доходов бюджета, остающихся в распоряжении тоталикратии. В условиях полного огосударствления экономики государство, выплачивая зарплату работникам, обязано ее отоваривать, для чего ему необходимо расходовать деньги для развития отраслей, производящих предметы потребления. Спекулянты, изымая в свою пользу часть денег основной массы населения, освобождают госбюджет от части расходов, необходимых для развития легкой и пищевой промышленности. Этот трюк удается потому, что спекулянты не предъявляют существенную часть своей выручки государству для покупки товаров, но вкладывают массу денег в антиквариат (созданный до 1917 г.), а также постоянно держат значительные денежные средства в свободной форме для обеспечения бизнеса. Основная масса населения предъявила бы эти деньги к спросу на товары, поскольку уровень ее доходов не позволяет копить деньги — прожить бы до очередной получки. Существенная часть личных денежных накоплений в советских Сберкассах — это деньги спекулянтов. Если бы не они, население давно предъявило бы государству к товарному покрытию деньги в несколько сот миллиардов рублей. Увеличим эту сумму на вложения в золото, антиквариат и т.п. — возможно, еще вдвое. Государству, если бы оно хотело избежать хаоса и развала потребительского рынка, пришлось бы выпустить дополнительно на сотни миллиардов рублей товаров, соответственно увеличить свои расходы, сократив доходы тоталикратии.

Спекуляция оказывает тоталикратии еще одну услугу. Повышая цены черного рынка, спекулянты психологически готовят население к росту розничных цен.

Шестая ступень. Трудовые сбережения населения в Сберкассах подвергаются инфляционному обеспечению в значительно большей степени, чем величина процента, выплачиваемого за хранение денег у государства. Налицо еще один вид косвенного налогообложения населения.

Наряду с прямыми и косвенными налогами важным источником доходов госбюджета является экспорт товаров за рубеж, главным образом сырья. В последнее время таким источником становится и импорт (плата за захоронение радиоактивных отходов, остро токсичных веществ). Доходы от экспорта были не столь велики, как налоги, зато они выступали в форме инвалюты, покупательная способность которой по ряду товаров превышала покупательную способность рубля. Кроме того, за нее можно было купить множество товаров, которые за рубли не продавались. Другие источники доходов госбюджета были менее значимы (госпошлины и т.п.), тем не менее, Минфин не упускал случая периодически повышать их в несколько раз.

Несмотря на стягивание в госбюджет подавляющей части денежных доходов страны, его расходы значительно превышали доходы, представляя собой большую величину, чем объявлялось официально. Раньше при наличии такого превышения (бюджетного дефицита) народу объявляли диаметрально противоположное, т.е. будто доходы бюджета превышают его расходы. Потом стали признавать дефицит бюджета в сумме, превышающей десятки, затем сотни миллиардов, потом триллионы рублей. Думается, что аналогично обстоит дело с суммой военных расходов. Видимо, реальный дефицит госбюджета был значительно выше объявляемого.

Куда же направлялись средства госбюджета? Часть его расходов носит вынужденный для тоталикратии характер, и она при случае стремится их урезать как прямым образом (не допуская их роста или замедляя его), так и косвенным путем через повышение цен. К этой группе расходов относится финансирование социального обеспечения (прежде всего пенсий), здравоохранения, науки, образования, культуры, жилищного строительства, развития производства товаров народного потребления. Часто повышая эти расходы, тоталикратия тут же находит пути компенсации своих затрат. Например, увеличивая финансирование сельского хозяйства, она тут же увеличивает цены на сельхозтехнику, минеральные удобрения, стройматериалы и т.п. и отнимает от села одной рукой то, что дало другой. Повышение пенсий тоталикратия финансирует за счет инфляции, т.е. путем сокращения реальных доходов тех, кто работает.

Другая группа расходов осуществлялась в интересах тоталикратии. Сюда относятся расходы на содержание разбухшего госаппарата и чиновников, военно-промышленного комплекса (сверх меры оборонной достаточности) и репрессивного аппарата, на подрыв «империализма» и распространение социалистических революций в мире (расширение сферы власти тоталикратии), личное обогащение через финансирование государственных капитальных вложений в сферу материального производства. На последнем нужно остановиться особо.

Тоталикратия планирует и финансирует масштабное строительство новых предприятий и других проектов (вспомним идею поворота сибирских рек). На стройках совершаются огромные приписки (40% и более), которые служат источником личного обогащения тоталикратов и распределяются по иерархии власти в форме взяток.

Общество при этом несет колоссальные потери:

1) омертвление многомиллиардных ресурсов в долгострое;

2) растягивание сроков строительства (часто 10—15 лет), что приводит к внедрению техники позавчерашнего дня, поскольку техническая идея, заложенная в план строительства, успевает устареть (в мире средний срок смены одной технической идеи другой — 5—7 лет);

3) использование наиболее капиталоемких проектов (большая часть расходов на котлован, стройматериалы, фундамент, каркасы зданий и т.д.), связанное с тем, что разбухшие ведомства (Минводхоз, Атомэнерго и т.д.), проекты которых в большей части вредны и требуют свертывания, стремились год от года расширить фронт своих работ. Часто интересы одной части тоталикратии противоречат другой. Например, покрытие территории СССР сетью атомных электростанций сделало страну уязвимой для многих агрессоров. Достаточно несколько ударов по атомным электростанциям, как вымирание от радиации всех народов самой большой по территории державы мира станет неизбежным. Малым утешением послужит ответный удар по агрессору.

Таким образом, государственный бюджет наряду с государственным планированием служит главным орудием эксплуатации народа. План и бюджет коммунистического тоталитарного государства взаимно пронизывают и усиливают друг друга. Все плановые показатели получают финансовое обеспечение, а финансовые показатели планируются. При этом власти прибегали к многочисленным ухищрениям. Например, под давлением общественности принимались плановые и финансовые решения о существенном расширении строительства объектов социальной сферы. Однако это расширение намечалось не за счет соответствующего сокращения строительства предприятий военно-промышленного комплекса и других, нужных тоталикратии объектов, а именно за счет включения в государственные планы без обеспечения ресурсами. Когда происходило осуществление этих планов, то в условиях дефицита ресурсов (он был заложен в плане) их не давали на развитие социальной сферы, но зато в полной мере предоставляли на проекты, нужные власть предержащим.

Финансы отраслей хозяйства концентр вались в распоряжении министерств и ведомств, и обеспечивались с двух сторон:

во-первых, на основе выбивания ресурсов из общегосударственного котла пропорционально политической и экономической силе отраслевых олигархов;

во-вторых, путем ограбления подведомственных предприятий методом неприкрытого произвола. Министерства, устанавливая индивидуальные нормативы отчислений от прибыли, не только забирали у предприятий порой большую часть их прибыли, но стали изымать даже почти все амортизационные начисления. По своей экономической природе они не подлежат изъятию, так как необходимы для обеспечения процесса воспроизводства на предприятии. Этот произвол в случае амортизации носил столь вопиющий характер, что в 1988 г. центральные органы экономического управления установили предел в 50% для изъятия средств амортизационного фонда. Но все же для другой его половины произвол был сохранен.

Финансы предприятий регламентировались до мелочей вышестоящим руководством страны". Министерства и ведомства, находясь перед угрозой не только потери большей части своей власти, но даже ее ликвидации, стали превращаться в акционерные общества, попрежнему осуществляя полный административный диктат по отношению к предприятиям, опираясь на монополию экономической власти, даваемой контрольным пакетом акций.

Республиканские бюджеты долгое время отчасти были простым придатком к общесоюзному бюджету, частью являли орудие тоталитарной власти наместников центральной партократии. Бюджеты местных Советов осилили в большей степени номинальный характер, с чем связано плачевное состояние жилищного фонда, коммунального хозяйства, объектов социальной сферы на территории всей страны. Но именно с «бедной Золушки», с республиканских и местных Советов, началось крушение тоталитарной общесоюзной власти.

Государственный бюджет современной России. Государственный бюджет формируется в соответствии с уровнями власти в государстве. При этом каждый уровень власти опирается на свой финансовый фонд — бюджет.

В современной России выделяются нижеследующие уровни государственного бюджета:

—           федеральный бюджет;

—           бюджеты субъектов Российской Федерации;

Денежные средства, которые удавалось правдами и неправдами скопить предприятиям, лежали мертвым грузом на их счетах, поскольку вследствие сверх монополизации всех материальных ресурсов и мизерности оптовой торговли средствами производства нет возможности потратить накопленные деньги. На счетах предприятий скопились многие миллиарды рублей, и их некуда было израсходовать. Часть этих денег разворовывалась различными путями.

 Действенность государственной власти, ее эффективность, обеспечение внутренней и внешней безопасности государства во всех ее аспектах (от военной, политической и до экономической и информационной) зависят от степени отрегулированной финансовых отношений, правильного построения госбюджета, включая его доходную и расходную часть.

В свою очередь возможности государственного бюджета зависят от степени развития и эффективности материального производства, обеспечивающего товарное покрытие бюджетных финансовых потоков.

Государственно-политические взаимоотношения федерального центра и регионов в существенной степени зависят от распределения финансовых потоков между бюджетами всех уровней.

Построение бюджетной системы в государстве является производным от двух принципиальной важности факторов:

                - системы государственного устройства (унитарное государство, федерация, конфедерация);

                - модели экономического развития и хозяйственного механизма, выбранного обществом и государством (социализм и планово-распределительный хозяйственный механизм; капитализм и либеральный рыночный хозяйственный механизм; смешанная из элементов социализма и капитализма общественная система, которой соответствует рыночный хозяйственный механизм, в достаточно сильной степени регулируемый государством).

Система государственного устройства определяет соотношение в величинах бюджетов (соответственно их доходов и расходов) на федеральном, региональном и местном уровнях. В советский период истории большая часть доходов государства концентрировалась в союзном бюджете и направлялась на финансирование общегосударственных программ и перераспределение финансовых потоков из центра в союзные и автономные республики, края и области в соответствии, как с целями социально-экономической политики, так и под воздействием лобби национальных окраин. В современной России резко возросло влияние субъектов федерации, вплоть до возможности трансформации федерации в конфедерацию. В изменившихся условиях федеральный центр попрежнему пытается замкнуть львиную долю фи1нансовых бюджетных потоков на себя; в ответ субъекты федерации замораживают перечисление налогов в федеральный бюджет. Четкое от регулирование государственно политических и финансовых отношений в Российской Федерации — важнейшая задача государства, ждущая своего разрешения.

Выбор социально-экономической системы и соответствующего хозяйственного механизма предопределяет долю государственного бюджета в национальном доходе страны — финансовой баз-бюджетного перераспределения средств.

В советский период, в условиях социалистического выбора, господстве планово-распределительного хозяйственного механизма, при наличии формально союзного (федеративного), а на деле унитарного государства, государственный бюджет перераспределял исключительно высокую долю (более 75%) национального дохода страны.

В условиях современной России был взят курс на осуществление радикальных рыночных реформ, что само по себе предполагает превращение государства в «ночного сторожа», резкое сокращение доли бюджета в национальном доходе, с прекращением финансирования государством инвестиций в производство, значительное сокращение финансирования социальной сферы и обороны, чему должно соответствовать снижение налогов на несколько порядков. Подобная экономическая модель может быть осуществлена в стране с теплым климатом, находящейся под военным прикрытием мощной державы (например, в странах Латинской Америки), предполагает экономическую зависимость от развитых стран. В развитых странах Запада подобная модель не существует. Характерно, что М. Фридман — духовный отец российских радикальных монетаристов реформаторов недавно с сожалением отмечал, что в годы  молодости (20е годы) государство в США перераспределяло только 10% национального дохода, а теперь уже около 50%, а потому США уже не столько капиталистическая, сколько социалистическая страна. Заметим, что ультралиберальная рыночная модель М. Фридмана не превратила в развитую страну еще ни одно государство. Страны Запада добились успехов на основе сочетания планово-распределительных и рыночных механизмов хозяйствования. Навязывание России модели радикального рыночного либерализма ввергла страну в жесточайший экономический кризис, поставило государственный бюджет на грань краха.

Смешанный социально-экономический общественный строй совместно с рыночным хозяйственным механизмом, сочетающимся с сильным государственным регулированием, программированием, стратегическим планированием, в России еще предстоит создать в процессе кардинального изменения вектора экономических реформ. В соответствии с этим придется строить новую систему доходов и расходов бюджета. Однако какую бы бюджетную систему мы ни избрали, она строится из однотипных элементов («бюджетных кирпичиков»).

Основа любого бюджета — это налоги и сборы.

При всем их разнообразии (до десятков и даже сотен наименований) они сводятся к нескольким основным:

1.            Налог на прибыль.

2.            Акциз, или налог с оборота (косвенный налог), взимаемый по существу с покупателя товара; источником налога служит завышение цены товара, обычно благодаря монопольному положению на рынке; алкоголь и табак являются классическими подакцизными товарами).

3.            Налог на добавленную стоимость (т.е. налог на сумму прибыли и зарплату, к чему нередко добавляется и начисленная амортизация; этот налог имеет смысл только в условиях конкуренции, поскольку в условиях монополизма он перекладывается поставщиком на покупателя и способствует росту цен и нарастанию инфляции).

4.            Подоходный налог на физических лиц.

5.            Налог на имущество физических лиц.

6.            Налог на имущество или пользование ресурсами (включая землю, природные ископаемые и т.п.) для юридических лиц, а также всевозможные платежи и сборы, взимаемые с них.

7.            Экспортные и импортные пошлины.

8.            Штрафы, пени, неустойки.

9.            Платежи предприятий и организаций на социальное страхование рабочих и служащих, которые формально могут не считаться налогами и не входить в госбюджет, но всегда входят в него по существу.

Основные виды расходов государственного бюджета нижеследующие:

1.            Оборона, внутренняя и внешняя безопасность страны.

2.            Социальное обеспечение населения (образование, культура, здравоохранение, пенсионное обеспечение и т.п.).

3.            Финансирование приоритетных государственных программ (развитие инфраструктуры, т.е. транспортной сети и связи, энерго, водо, теплоснабжения, а также приоритетных отраслей и сфер, в частности космических исследований, науки и образования).

4.            Финансирование отдельных регионов, объективно требующих финансовой поддержки государства.

Финансовая система России, как и ее центральная часть — государственный бюджет, нуждаются в кардинальном преобразовании. При этом речь идет, прежде всего, о налоговой системе. Она должна быть построена таким образом, чтобы экономически не удушать производство и в то же время обеспечивать достаточную величину доходов бюджета для финансирования общественно-необходимых и целесообразных расходов.

Известно, что действующая в России налоговая система изымает чрезмерно высокую долю учтенного дохода у производителей и тем самым препятствует развитию производства. Она не обеспечивает выполнения государством всех его функций, но практически не затрагивает высоких доходов «новых русских», которые утаивают их в теневом обороте и концентрируют в зарубежных банках. Назрела необходимость проведения кардинальной налоговой реформы, о характере и деталях которой идут дискуссии.

Построение налоговой системы — проблема не только чисто финансовая, но в неизмеримо большей степени народнохозяйственная и социальная. Любая налоговая система является производной от экономической системы, господствующей в стране, и политической системы общества.

Последние годы в экономике России реализуется монетаристская модель не регулируемого государством рынка, основанного почти исключительно на частной собственности. Эта модель предполагает минимальный уровень налогов, так как предусматривает: замену государственных инвестиций частными, перевод большей части непроизводственной сферы с бюджетного финансирования на самоокупаемость. В то же время госбюджет в конечном итоге изымает с каждого рубля большую долю, чем та, которая имела место в условиях тотального огосударствления экономики.

В сфере государственного строительства был взят курс на замену сверх централизованного унитарного государства на содружество субъектов федерации. Такая модель предполагает перенос центра тяжести в налогообложении с федеральных налогов, которые минимизируются, на местные. В действительности же в существующей налоговой системе явно доминируют федеральные налоги.

Оба названных противоречия не объяснить ни сутью монетаристской модели экономики, ни сопротивлением со стороны противников радикальных монетаристских реформ. Но если учесть катастрофическое падение производства при открытии всей российской экономики мировому рынку (иного и быть не может, так как по его законам уничтожается всякое не соответствующее ему производство или продукция), то становится ясно, что для элементарного выживания общества и государства в федеральном бюджете нужно концентрировать весьма значительную долю национального дохода. Этой необходимости противостоит намерение ряда субъектов федерации замораживать перечисление налогов в федеральный бюджет, что не только вносит раскол между теми, кто платит и не платит налоги, но и таит угрозу целостности российского государства. Существование сверхвысоких налогов обусловливает спад производства, так как сокращает в конечном итоге покупательную способность населения; оно, в свою очередь, требует финансовой помощи со стороны государства, что предполагает усиление бремени налогов (государство не может себе позволить отказаться от финансирования сфер жизнеобеспечения). Любые попытки выйти из кризиса за счет балансирования между этими двумя полюсами обречены на провал.

Увеличение экспортно-импортных пошлин, изымаемых в федеральный бюджет, вызывает ряд отрицательных последствий: рост цен на продовольствие и предметы ширпотреба; сокращение доходов регионов и соответственно уменьшение финансирования ими социальных программ; ухудшение финансового положения многих предприятий, в особенности ВПК, еще держащихся на плаву за счет доходов от экспорта; свертывание и без того замороженных инвестиций изза роста цен на импортную технику; дальнейшее обострение инфляции в результате роста издержек производства и, как следствие, нарастание спада производства.

За всю историю мировой экономики еще не удавалось найти более доходный вид бизнеса, чем внедрение долларов в денежное обращение какой-нибудь страны и вытеснение ими национальных денег. Как только эта акция осуществляется в полной мере, возникает уникальная возможность скупить значительную часть национального богатства той или иной страны всего лишь за продукцию печатного станка, причем по ценам, заниженным в десятки и сотни раз.

Пора, наконец, понять, что лишение страны достаточного количества своих собственных денег, изза сдерживания их эмиссии, открывает простор для эмиссии в Россию долларов со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Каков же выход?

В сложившейся ситуации в качестве временной меры вплоть 10 выхода из экономического кризиса центр тяжести федеральных налогов необходимо переместить с прямых на косвенные, достаточно широко, но в разумных пределах применяя в качестве источника финансирования государственных расходов денежную эмиссию. При этом представляется целесообразным осуществить ряд мероприятий по преобразованию налоговой системы, в частности полностью отменить налог на добавленную стоимость, который в условиях отсутствия конкурентного рынка служит инструментом раскручивания инфляции.

Кредит, байки и денежная система. Кредит, играя исключительно важную и активную роль в здоровой рыночной экономике, в тоталитарной плановой экономике низводится до простого пассив40Г0 придатка к государственному плану и бюджету.

Удельный вес кредита в источниках капитальных вложений кредитование в основные фонды) долгие годы не превышал 4%. Это свидетельствует о том, что кредит практически не играл никакой роли » формировании (изменении) пропорций воспроизводства на уровне сак страны в целом, так и ее отраслей и регионов. Подобное место кредита обусловлено тем, что в его основе лежит экономический риск, предприимчивость и инициативность предприятия — получателя ссуды, а тотальная власть не любит активных подчиненных. Такой подход к кредиту реализуется на практике тем, что методами финансового распределения вышестоящие органы обеспечивают те инвестиционные потребности предприятий, которые ими намечены сверху. Если бы предприятие захотело проявить инициативу, несмотря на то, что она не поощряется, ему нечем было бы отоварить полученную ссуду (все ресурсы распределены маттехснабом).

Другой вид кредита — краткосрочный, в отличие от долгосрочного (инвестиционного), практически беспрепятственно предоставлялся на все виды текущих затрат, в том числе и на накопление излишних запасов. Уплата небольших процентов по ссудам практически не влияла на финансовое положение предприятий. Такой порядок устанавливается тоталикратией для предотвращения цепочек неплатежей между предприятиями, что является превентивной мерой против кредитно-денежного кризиса, возникающего в условиях экономических диспропорций. Тоталикратия, опираясь на всеобщий государственный план, неизбежно рождающий массу подобных диспропорций, не хочет мириться с их последствиями в кредитно-денежной сфере. Болезнь загоняется вглубь. Несмотря на крайнюю неэффективность всей экономики, неплатежеспособных и обанкротившихся предприятий не возникает. Зато тем самым поощряется нарастание бесхозяйственности и усиливается инфляция (выпуск новых кредитных денег) в виде предоставления ссуд, не обеспеченных реальным товарным покрытием.

Таким образом, кредит используется тоталикратией для инфляционного финансирования своих затрат. Это происходит не только в связи с изложенным выше, но и с прямым процессом превращения ничем не обеспеченного, в том числе ресурсами Госбанка, кредита в доходы государственного бюджета. Здесь происходит процесс дополнительного инфляционного выпуска «безналичных денег» в обращение. Кроме того, государство постоянно прибегает к услугам печатного станка, выпуская все больше наличных денег, не обеспеченных товарами и услугами. Статистику денежного обращения тоталикратия всегда хранила как одну из высших государственных тайн.

В принципе тоталикратию мало волнует состояние безналичного денежного оборота. Если здесь нарастает инфляция, то для нее это даже хорошо. Тем самым накручивается стоимостный вал и можно трубить о колоссальном экономическом росте, «доказывающем успех» руководства экономикой. Тоталикратия понимала, что в безналичном обороте полностью огосударствленной экономики используются псевдо-деньги. Не их наличие определяет обмен ресурсов, но последние распределяются по разнарядкам Госснаба. Но что действительно заботит тоталикратию, так это состояние наличного денежного оборота страны. При его разрушении возникает угроза народного бунта. Если этот оборот серьезно нарушается, то возникают препятствия в расстановке работников по их рабочим местам, что делается с помощью наличных денег. Тогда оставалось бы ввести всеобщую трудовую повинность, но это означало бы возвращение к уже проигранной ранее ситуации — к военному коммунизму.

Банки в тоталитарной системе до недавнего развития сети коммерческих банков выступали не только и не столько как организаторы кредитных отношений, сколько как центры по осуществлению безналичных расчетов во всем народном хозяйстве.

Особая функция, наложенная тоталикратией на ведущие государственные банки, — это денежный контроль за соблюдением ее мелочных инструкций и предписаний. Такой контроль осуществляется при проверке соответствия инструкциям поручения одного предприятия (организации) о перечислении денег с его счета на счет другого предприятия (организации). Если поручение противоречит инструкциям, оно не выполняется. Банки, таким образом, выполняют роль контролера за всей экономикой. Только контролируют они не экономическими методами, а административными и не эффективность хозяйства, а дисциплину мелочной регламентации.

В последнее время стали создаваться всевозможные коммерческие банки. Они, за редким исключением, сравнительно маломощны и не оказывает благоприятного воздействия на хозяйство. Часто коммерческие банки создавались отдельными тоталикратами с целью осуществления всевозможных финансовых махинаций личной наживы в форме получения взяток за предоставление ссуд предпринимателям, появляющимся в советской экономике.

Денежно-кредитная система, кредит и банки в современной России. Деньги обслуживают все четыре сферы общественного воспроизводства (производство, обращение, распределение, потребление) в единстве всех своих функций — меры стоимости, средства обращения, средства накопления, средства платежа, мировых денег. При этом возникают денежные потоки, совокупность которых называется денежным обретением. Оно подразделяется на две большие сферы: безналичный оборот (осуществляемый путем перечисления денег со счета плательщика в банке на банковский счет получателя или через оплату товара или услуги посредством кредитной карточки); налично-денежный оборот, опосредуемый наличными денежными знаками (банкнотами,— выпускаемыми государственным банком; казначейскими билетами — выпускаемыми министерством финансов или его специальным органом, называемым казначейством).

По мере развития системы кредитных карточек наличные деньги могут быть окончательно вытеснены из денежного оборота, соответственно все денежное обращение станет только безналичным, обслуживаемым электронными деньгами.

Выпуск денег в обращение называется эмиссией. Правом эмиссии традиционно пользуется только государство. Однако в хозяйстве используется множество заменителей денег (денежных суррогатов) в виде векселей (долговых обязательств одного хозяйственного субъекта другому), облигаций региональных займов, чеков, сертификатов, талонов и т.п. Такой вид эмиссии осуществляется региональными властями или хозяйственными субъектами (предприятиями, коммерческими банками и т.п.).

Особую разновидность заменителей денег являют собой акции — удостоверения права собственности на долю в имуществе. Акции выступают как бы в качестве зеркального отражения (дублирования) товарных и денежных ценностей. В результате совокупность г1енностей в обществе как бы удваивается. Акции могут обращаться в качестве заменителей денег.

Наличие фондовых бирж (мест продажи акций и других ценных бумаг, в частности, облигаций) и валютных бирж (мест обмена денег одних государств на деньги других) означает обмен денег на деньги или на заменители денег. В результате открывается возможность колоссальных денежных спекуляций.

 В их итоге денежно-суррогатное обращение все больше отрывается от реального обращения товаров и услуг, что заканчивается денежно-кредитным кризисом, разрушительность которого зависит от:

 а) величины спекулятивного бума;

 б) экономической мощи страны. Например, в 80е годы в Японии коммерсанты излишне увлеклись спекулятивным бумом, который закончился серией многочисленных банкротств. При этом реальные потери для страны составили около 500 млрд. долл.

Денежное обращение должно регулироваться государством, имея в виду соблюдение оптимального соотношения между денежной и товарной массой. Имитируемые деньги должны быть обеспечены товарами и услугами (или золотовалютными резервами государства). Если денежная масса избыточна, то денежная единица начинает соответственно обесцениваться, т.е. возникает инфлюация, чему соответствует рост цен. При этом величину денежной массы следует рассматривать совместно со скоростью денежного обращения: Если скорость обращения денег возрастает, например в 2 раза, то денежная масса может быть сжата примерно на столько же. Однако данная зависимость не всегда столь прямолинейна. Различают длинные деньги (инвестиционные) и короткие деньги (обслуживающие текущие сделки). Первые не могут быть легко трансформированы во вторые, как и обратно. Поэтому для оптимизации денежного обращения необходимо определять отдельно величину и скорость оборота длинных и коротких денег, использовать различные способы относительного обособления оборотов двух типов денег. Например, с 1992 по 1996 г. цены в России выросли в 10 ООО раз, что лишило предприятия оборотного капитала, начисленной амортизации на основной капитал, денежных накоплений из прибыли. Если государство при помощи эмиссии денег не вернет отнятый у предприятий инфляцией капитал, то экономика страны будет в конечном итоге разрушена, ведь без амортизации и оборотного капитала предприятия не смогут выжить. Однако вернуть изъятые капиталы необходимо только в виде длинных (инвестиционных денег) так, чтобы эмиссия не была использована на текущее личное потребление и спекулятивные сделки. Избежать этого можно только целевой эмиссией безналичных денег, которые под угрозой жестких санкций должно быть разрешено, расходовать только на инвестиционные цели.

Для народного хозяйства страны болезненен не только избыток денег в обращении, но и их недостаток.

От избытка денег российская экономика страдала, когда на счетах предприятий скопилось 100 млрд. рублей длинных (инвестиционных денег), что в ценах эквивалентно 3 трлн. деноминированных рублей, и эта колоссальная сумма через посредство кооперативов была обналичена определенными слоями граждан. В итоге опустели полки магазинов, рубль резко обесценился, была спровоцирована галопирующая инфляция. В настоящее время экономика России страдает не от избытка, а от недостатка денег. В экономически развитых странах Запада соотношение денежной массы к валовому внутреннему продукту составляет в среднем 80% (в Японии — 105%, Германии — 97%, Швейцарии — 122%), в бывшем СССР — 70%, а в современной России — всего 12,5%).

Острая нехватка денежной массы приводит к раскручиванию спада — роста цен (с 1992 по 1999 г. производство упало на 60%, причем наиболее сильно в наукоемких отраслях, что в 2 раза превышает падение за период войны 1941—1945 гг., а цены выросли примерно в 30 ООО раз):

а) нехватка денег для финансирования производства;

б) падение производства изза недофинансирования и изза нехватки денег у внутреннего потребителя;

в) рост издержек производства изза отнесения постоянных затрат на все меньшее количество выпускаемой продукции;

г) увеличение налогов для сохранения элементарных функций государства, в условиях спада производства и резкого сокращения его прибыльности сверх допустимых пределов;

д) невыгодность или малая прибыльность всякого, даже высокотехнологического производства, приводя к вложениям денежного капитала главным образом в спекулятивно-посреднические сделки (93%) капитала коммерческих банков обслуживает посреднические сделки и только 1% вкладывается в производство);

е) накручивание на цены в межотраслевом обороте сверхдоходов посреднических структур (прежде всего банков) и чрезвычайно высоких налогов приводит к росту цен в 5—6 раз так, что в каждой тысяче рублей, уплачиваемой населением за товары и услуги от 100 до 200 рублей достается производителям, а от 900 до 800 рублей присваивают посредники — вот где главная причина российской инфляции в середине 90х годов. Сбитие цен в 1995—1998 гг. (до кризиса 17 августа) и уменьшение темпов роста курса доллара к рублю не противоречат закономерности вышерассмотренной спирали. Во-первых, государство стало финансировать свои расходы за счет распространения своих ценных бумаг (ГКО, ОФЗ) под баснословно высокие проценты среди коммерческих банков и других посредников, в связи с чем их доходы, вместо того чтобы перекладываться на цены и вызывать их рост, переместились в государственный долг. Инфляция оказалась не преодоленной, а лишь замороженной. Что касается курса доллара к рублю, то его сбили при помощи валютного коридора. Это сделало невыгодным масштабные спекуляции валютой, курс доллара перестали искусственно взвинчивать. Накануне введения валютного коридора курс доллара к рублю уже был примерно в два раза завышен по отношению к реальной покупательной способности доллара. То, что в России запущена инфляция, обусловленная не избытком денег в обращении, — инфляция спроса, г. инфляция издержек (т.е. роста издержек производства и обращения по причине увеличения постоянных затрат, а главное — накручивания по межотраслевому обороту сверхдоходов посредников и сверх налогов), свидетельствует тот факт, что значительно выросли не только рублевые, на и долларовые цены. Так, если в 1992 г. на 100 долларов семья могла себя обеспечивать на высоком уровне в течение месяца, то в 1997 г. на эту же сумму на том же уровне можно было прожить всего 3 дня.

Сохранение в России под нажимом Международного валютного фонда так называемой жестоком финансовой политики, которая сводится к искусственному ограничению денежной массы в стране, даже ценой задержек в выплате и без того резко заниженных зарплат и пенсий по нескольку месяцев, ведет к краху денежно-кредитной системы. Подобная политика выгодна определенным кругам на Западе (вывоз все большего количества энергоносителей

и сырья по все снижающимся ценам изза снижения внутреннего спроса промышленности, нейтрализация потенциальных конкурентов в лице российских наукоемких предприятий; скупка по символически низким ценам земли, природных ресурсов, предприятий в условиях искусственного разорения, как государства, так и подавляющего большинства национальных хозяйствующих субъектов). Денежная политика должна быть в корне изменена исходя из национально-государственного интереса России. При этом денежную массу следует увеличить в несколько раз.

Увеличение денежной массы нужно осуществлять в виде положительной денежной эмиссии, которую не следует путать с ее отрицательным аналогом.

Отрицательная денежная эмиссия — это выпуск денег в обращение без их обеспечения товарами, услугами, наличными производственными мощностями, при передаче каждой новой порции денег первоначально коммерческим банкам, которые их прокручивают и тем способствуют росту цен, после чего обесцененные деньги доходят до адресата (производства и бюджетной сферы). Такая эмиссия осуществлялась в России в 1992—1994 гг. и увеличила цены в 8000 раз, способствуя спаду производства. В итоге возникла ситуация стагфляции (сочетание инфляции и спада). Однако денежно-кредитная политика в 1995—1998 гг. оказалась еще более неудачной. Это свидетельствует о том, что отсутствие необходимой эмиссии большее зло по сравнению даже с отрицательной эмиссией. Во все периоды кризисов все государства выживали при помощи эмиссии, пусть и ценой инфляции. Резкое искусственное ограничение денежной массы способно лишь зародить острый кризис или углубить его, если он уже имеет место. Интересно, что после отмены в России в 1861 году крепостного права, что дало толчок форсированному переходу от преимущественно натуральных связей к товарно-денежным и что требовало резкого увеличения денежной массы, под влиянием группы молодых финансистов государство стало проводить политику резкого ограничения денежной массы (путем изъятия из обращения серебряных денег и ограничения денежной массы только золотыми деньгами). В результате экономическое развитие России оказалось сильно заторможенным почти на 40 лет.

Положительная денежная эмиссия — это строго дозированный выпуск денег в обращение, обеспеченных неиспользуемыми и недоиспользуемыми производственными мощностями и натурально-вещественными и организационно-управленческими инвестиционными ресурсами. Такая эмиссия должна носить строго целевой характер в виде государственных инвестиций (в форме финансирования или ссуды). При этом необходимо создание механизма, делающего невыгодным перевод длинных (инвестиционных) денег в спекулятивный оборот.

Элементы такого механизма:

а)            ограничение предельной величины процента за кредит 3—5% годовых,  но  при  полной  индексации  ссуды  на инфляцию;

б)           автоматическая ежемесячная полная индексация на инфляцию всех бюджетных выплат (зарплат, пенсий, ассигнований, трансфертов и т.п.) и вкладов в государственных банках (при возможности открыть счет любому физическому и юридическому лицу в государственном банке) за счет эмиссии; в) установление значительных налоговых льгот на доходы, направляемые в качестве инвестиций в сферу производства.

На основе денежных потоков возникает возможность и необходимость кредита — у одних хозяйственных субъектов образуются временно свободные денежные средства, а у других возникает временная потребность в них. Особые экономические институты — банки специализируются на аккумуляции свободных денежных средств (привлекая вкладчиков процентом по депозитам) и предоставлении их в качестве ссуды за процент тем, кто нуждается в деньгах и способен вернуть долг (предоставляет залог или гарантии). Разница между получаемым процентам по ссудам и выплачиваемым процентам по депозитам образует доход банка. Если из этого дохода вычесть сумму издержек банка, то получится банковская прибыль, подлежащая налогообложению.

Кредит — это денежные отношения по поводу аккумуляции фондов денежных средств и их предоставления ссудополучателям на началах возвратности и платности.

Различается коммерческий кредит (предоставляется одним предприятием другому, как в денежной, так и в товарной форме) и банковский кредит, предоставляемый банком. Существует также государственный кредит — предоставление ссуды государством.

Банковский кредит подразделяется на текущий и долгосрочный (инвестиционный).

Процент за банковский кредит дифференцируется в зависимости от срока ссуды и ссудополучателя, в ряде случаев и от цели ссуды (например, на жилищное строительство).

Нормальное явление, когда процент по депозитам, тем более процент за ссуду, превышает уровень инфляции. Иногда имеет место обратное отношение, что свидетельствует о кризисе денежно-кредитной системы.

Государство (в России в лице Центрального банка) регулирует кредитные отношения, определяя размеры резервов, которые коммерческие банки должны держать в Центробанке (повышая величину обязательных резервов, государство уменьшает величину ссудного капитала и тем самым делает кредит более дорогим, что охлаждает конъюнктуру; снижая величину резервов, государство активизирует экономику; государство также регламентирует и регулирует многие стороны деятельности коммерческих банков. Степень этого регулирования зависит от избранной модели хозяйственного механизма).

Банки — это экономические институты, которые осуществляют хранение и обращение денежных средств (организуют систему денежных расчетов в народном хозяйстве), а также осуществляют функции кредитования народного хозяйства и населения.

Банки делятся на государственные и коммерческие. Государственный банк, наделенный правом эмиссии денег (выступающий как эмиссионный центр), а также правом регламентации и контроля деятельности всех остальных банков, правом хранения золото товарных резервов государства (если это не передано специальному органу при Минфине или Казначейству), является Центральным банком (в США роль Центробанка играет Федеральная резервная система, но эту систему очень опасно механически копировать в России).

Банки подразделяются также на универсальные и специализированные. Специализироваться банки могут как по отраслям хозяйства (строительство, промышленность, сельское хозяйство и т.п.), так и по экономическим функциям (инвестиционные, инновационные, ипотечные и т.п. банки).

При отсутствии казначейства (системы, обеспечивающей продвижение денег госбюджета) возникает система уполномоченных банков.

Такие банки в России имеют существенные привилегии:

а) резко повышается их рейтинг у клиентов, что вызывает дополнительный приток капиталов к ним;

б) значительно увеличиваются их доходы через прокручивание бюджетных денег;

в) государство предохраняет их от банкротства, чтобы не потерять собственные средства, вложенные в них;

г) они, пользуясь растущей зависимостью от них государства, во все большей степени влияют на его экономическую политику, деформируя ее в своих интересах (последнее особенно опасно и пагубно тогда, когда уполномоченные банки контролируются представителями иностранного капитала). Давно назрела необходимость отказаться государству от услуг уполномоченных коммерческих банков и создать в противовес систему казначейства, что и было осуществлено в последнее время.

Внешне банковская система России уподоблена банковской системе США, с той принципиальной разницей, что она возглавляется не Федеральной резервной системой, а Центральным банком (ЦБ). Кроме того, если Федеральная резервная система является по существу огосударствленным клубом крупнейших банков США, то в России ЦБ выступает самодовлеющим государственным органом, не подчиненным и не подконтрольным ни Правительству, ни Федеральному собранию, ни даже Президенту, концентрирует у себя государственные денежные средства и предоставляет их в ссуду коммерческим банкам, как правило, наиболее крупным, по правилам игры, диктуемым чиновниками Госбанка. Таким образом, ЦБ, по существу, приватизировал общегосударственный ссудный фонд. Этот фонд, по правилам, установленным самим ЦБ, подвергся дальнейшей фактической приватизации. При этом был внедрен такой механизм.

ЦБ, сразу же после развертывания галопирующей инфляции с начала 1992 г., выдавал коммерческим банкам кредиты под процент, в 10 и более раз низкий, чем степень обесценения предоставленной ссуды. В результате ЦБ получал обратно от коммерческих банков, с учетом обесценения рубля, примерно одну десятую своих собственных реальных денежных средств. Иначе как узаконенным грабежом государственного ссудного фонда такой порядок назвать нельзя. Однако радикальным реформаторам нужно было срочно создать достаточно масштабный частный капитал, и они, не дожидаясь многих лет, пока он может быть накоплен честным и производительным путем, создали механизм растаскивания государственных денежных средств через сочетание галопирующей инфляции и низкого кредита по ссудам ЦБ. Заметим, радикальным реформаторам мало было приватизировать предприятия в качестве материальных объектов, им нужно было сначала приватизировать государственный денежный капитал, чтобы затем при его помощи начать скупать по бросовым ценам приватизируемое госимущество.

Таким образом, в основе созданной радикальными реформаторами банковской системы лежит процесс форсированного, тотального перераспределения общегосударственного фонда денежных средств в пользу крайне узкого слоя лиц, создавших с этой целью обширную сеть коммерческих банков.

Остро назрела необходимость коренного реформирования кредитно-банковской системы страны. Такая реформа, в числе прочего, предполагает проведение нижеследующих мероприятий.

1.            Кардинальное реформирование банковской системы России не должно проводиться по принципу разрушения до основания уже функционирующей системы и построения на пустом месте новой. В процессе реформирования необходимо сохранить все дееспособные элементы системы, в том числе и коммерческие банки, способные функционировать в рамках законности, высокопрофессионально и эффективно. При этом нужно различать банковский исполнительный аппарат и стоящий за ним частный капитал.

2.            Прежде всего, необходимо нормализовать денежную и налоговую систему страны в качестве фундамента эффективной банковской деятельности. Цены на продукцию топливно-энергетического комплекса и сырьевых отраслей должны быть умеренными, фиксированными государством, при проведении национализации соответствующих отраслей в качестве общенародного достояния. Цены на предметы первой необходимости также должны быть низкими и фиксированными. Другие цены целесообразно регулировать, устанавливая прогрессивный налог на рост рентабельности в цене изделия. Налоги должны быть резко снижены. Все доходы, направляемые на производственные инвестиции, нужно освободить от налогов, а еще лучше — предоставлять на них долгосрочный налоговый кредит под низкий процент. Расходы госбюджета в современных условиях лучше всего покрывать за счет доходов от экспорта национализированных ТЭКа и сырьевых отраслей, а также за счет положительной кредитной и наличной денежной эмиссии.

3.            Необходимо восстановить очередность платежей (последовательность в госструктурах: зарплата, налоги, счета поставщиков в порядке поступления; на частных предприятиях налоги должны обладать первоочередностью в сравнении с другими платежами) с введением самых жестких экономических и даже уголовных санкций за ее нарушение.

4.            Процент за любой вид ссуды ее конечному использователю нужно резко ограничить (до 5% годовых), но при ее стопроцентной индексации на инфляцию.

5.            Ссуды ЦБ коммерческим банкам (по срокам, льготам, процентам) должны быть дифференцированы в зависимости от целей кредита. Наиболее низкие проценты — инвестиционным кредитам в сферу производства, а также в оборотные средства производственных предприятий. Умеренные проценты — торговым предприятиям, непосредственно осуществляющим поставки в розничную торговлю продовольствия и массового ширпотреба. Беспроцентные кредиты под жилье в пределах социальных норм на каждого члена семьи (до 30 кв. м). Кредиты коммерческим банкам для последующего использования на портфельные инвестиции и спекулятивно посреднические сделки ЦБ не должен давать.

6.            Целесообразно развивать сеть специализированных коммерческих банков (инновационных, строительных, сельскохозяйственных и т.п.), с предоставлением им налоговых льгот.

7.            Необходимо принять со стороны ЦБ и государства в целом ряд протекционистских мер по обеспечению кредитными ресурсами на льготных условиях (и при налоговых льготах) региональных и местных коммерческих банков, преодолевая излишнюю концентрацию ссудного капитала страны в столице.

8.            Нужно восстановить на территории всей страны сеть государственных банков, непосредственно обслуживающих клиентов. Каждое юридическое и физическое лицо должно иметь право выбора в расчетном обслуживании между государственными и коммерческим банком, за исключением государственных организаций и предприятий, которым надлежит обслуживаться исключительно государственными банками.

9.            До выхода страны из кризиса и коренного перелома в борьбе с преступностью, в особенности организованной, необходимо восстановить монополию государства на осуществление всех видов внешнеэкономических расчетов.

10.          ЦБ не должен участвовать в валютных торгах. Ему надлежит устанавливать свой фиксированный курс рубля к иностранным валютам, используемый при перечислении средств между государственными органами, а также при обязательной продаже государству части валютной выручки.

11.          Деятельность иностранных банков в России (до момента достижения достаточно высокой конкурентоспособности российской экономики) должна быть резко ограничена.

12.          Необходимо отказаться от кредитов МВФ, контроля со стороны этой организации за кредитно-денежной и финансовой системой страны, услуг ее экспертов. МВФ преследует свои корыстные цели, не совпадающие с интересами России. К тому же кредиты в сумме 3 млрд. долларов в год (20 долларов на душу населения) — незначительная сумма по масштабам нашей страны.

Заметим, что деньги, эта первооснова деятельности всех банков, не только экономический инструмент, но и политический. Деньги выпускаются государством, его властными органами. Шаткая и непрочная власть не может иметь устойчивых денег. Поэтому укрепление российской государственности, стабильности ее властных структур является предпосылкой укрепления рубля.

Заработная плата в условиях сверх эксплуатации. Искусственно заниженная во много раз зарплата представлялась тоталикратией в качестве экономической формы, обеспечивающей реализацию принципа социализма — каждому по труду. Это нашло свое выражение и в формулировке экономического закона распределения по труду, утверждающего, будто предметы личного потребления распределяются в основном по количеству и качеству труда, а также из общественных фондов потребления (образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение и т.д.). Подобную систему распределения тоталикратия объявила величайшим преимуществом и достижением социализма.

Придавая столь большое пропагандистское значение экономическому закону распределения по труду, идеологи тоталикратии не удосужились даже раскрыть самое элементарное его понимание.

Труд имеет две стороны — затраты и результаты.

Поэтому распределение по труду может иметь три качественно различных значения:

1) распределение по затратам труда;

2) распределение по результатам труда;

3) распределение частью по затратам труда, частью по результатам. В последнем случае возникает вопрос о мере соотношения этих двух частей.

Платить только за затраты труда абсурдно. В таком случае самым высокооплачиваемым был бы «мартышкин труд». Платить только по результатам нельзя, так как социальная защита трудящихся требует, чтобы при добросовестном, пусть малоэффективном, груде минимальный уровень зарплаты был выплачен работнику. Другое дело, что предприниматель может после этого разориться. Это нормальный процесс, протекающий не вопреки интересам рабочих, а соответствующий им, поскольку в обществе ликвидируются малоэффективные рабочие места и предприятия как их совокупность, а взамен создаются высокоэффективные рабочие места, позволяющие платить работникам не минимальную, а высокую заработную плату.

Распределение по труду в условиях кооперативного хозяйства, а также народного предприятия (выкупленного коллективом в собственность) осуществляется в основном по результатам труда. В случае недостаточности доходов для оплаты труда на минимальном уровне кооперативное или народное предприятие вынуждено само ликвидироваться.

В случае найма работника предпринимателем (или государством) основная зарплата устанавливается на основе затрат труда с четом его квалификации, сложности, интенсивности, что может во иного раз повышать минимальный уровень зарплаты. В данном случае имеет место именно купля продажа труда как одного из факторов производства (а не купля продажа рабочей силы). Для обеспечения достойной цены на труд монополии предпринимателей должна противостоять монополия работников, находящая свое оформление в лице профсоюзов. Тогда экономические силы на стороне спроса на труд и на стороне его предложения будут уравновешены, что позволит определить цену труда (заработную плату), близкую к его стоимости. Это, однако, не предотвращает несоответствие спроса и предложения на труд в разрезе профессий. Работники дефицитных профессий получают за свой труд более высокую цену, чем его стоимость. Наоборот, представители избыточных профессий должны либо соглашаться на заниженную зарплату, либо переквалифицироваться. Данное несовпадение спроса и предложения связано с тем, что в условиях научно-технической революции особенно динамично меняется спрос на профессии, в то время как процесс подготовки специалистов определенного профиля обладает большей инерционностью, когда полученная профессия сохраняется на долгие годы. Выход из этого противоречия лежит на пути получения фундаментального базового образования (теория и методология мышления), с тем, чтобы по мере изменения ситуации быстро приобретать специальное образование (от нескольких месяцев до 2—3 лет), поступая, таким образом, неоднократно на протяжении всей трудовой деятельности.

В тоталитарном обществе процесс специального образования имеет свою специфику. Учебные программы состоят из очень многих специальных дисциплин, содержание которых морально устаревает через 5—10 лет. Их изучение является непродуктивным насилованием психики, нервной системы обучающегося. Недаром говорится: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Здесь же погоня за многими зайцами сразу. Несмотря на усилия, конгломерат специальных дисциплин усваивается весьма поверхностно. Средняя и высшая школы готовят людей поверхностных, утомленных нервными перегрузками, ориентированных на пассивное восприятие (зазубривание), не имеющих навыков творческого мышления. Занимая время и силы обучающихся, образование не дает им самого главного и нужного: глубокой, серьезной теоретической и методологической базы, пропущенной через фильтр активного творческого мышления обучающегося; знания одной единственной специальной дисциплины, но зато на очень высоком профессиональном уровне. Сложившаяся система специального образования (общее среднее не в лучшем состоянии) не случайна.

Здесь действует ряд факторов:

1) тоталитарной системе нужны не творчески мыслящие специалисты, но послушные исполнители руководящей воли;

2) творческое мышление опасно для системы, поскольку подрывает ее фундамент — пассивность и покорность народа;

3) тоталикратия не желает уменьшать свой капитал, расходуя его на повышение качества образования;

4) представителям тоталикратии в учебных заведениях нужна покорная преподавательская масса, поскольку только в этом случае тоталикраты могут проникать на руководящие посты в учебных заведениях и обогащаться при помощи круговой системы взяток, часть которых перечисляется наверх, тоталикратам более высокого уровня;

5) особая заниженность зарплаты преподавателей и их колоссальная экстенсивная перегрузка, не оставляющая времени на повышение квалификации, служат фильтром для отбора такой преподавательской массы, которая никогда не посмеет отстаивать свои права. Аналогичная ситуация и в науке. Многие советские академики не являются учеными, они сделали карьеру по партийно-административной линии.

Тем не менее, СССР, в особенности Россия, вопреки тоталикратии, благодаря таланту и усилию народа, накопили столь мощный научно-образовательный потенциал, что даже теперь, после многократного сокращения его финансирования, он превосходит научно-образовательный потенциал любой страны мира, кроме США, продолжая конкурировать с ними по важнейшим направлениям научно-образовательной деятельности (при том, что США в финансовом отношении грабят весь мир, а на огромные капиталы пытаются скупать лучшие умы планеты).

В последние годы наблюдалось особенно сильное занижение зарплаты рядовых научных работников, с целью формирования безропотной, пассивной массы.

Пресса уже давно пестрит информацией о зажиме руководящей научной мафией ценнейших научных открытий и изобретений. Это не случайно. В науке рядовой ученый и изобретатель способен в результате открытия и изобретения получить мировое признание и подняться над академиками и президентами. Но ведь это не по рангу! Это подрывает всю систему тоталитарной иерархии. Все ценное и значимое должно исходить только сверху. Если оно исходит снизу, его надо отвергнуть, а с инициатором расправиться (уволить с работы, не позволить защитить диссертацию, пользуясь круговой порукой в ученых и экспертных советах, огульно опорочить научную идею или изобретение и т.п.).

Тем не менее, и в тоталитарном обществе много квалифицированных специалистов. Причины: самообразование, сохранение единичных научных школ, коренящихся в прошлом.

Только извращениями коммунистического тоталитарного общества можно объяснить парадокс, когда вопреки общей линии мирового прогресса сложный, квалифицированный труд оплачивается на порядок ниже, чем труд простой, неквалифицированный. В этом, однако, тоталикратия видит свою извращенную цель. С первых дней насильственного захвата власти в 1917 г. она искала опору снизу в лице люмпен-пролетариата (лиц, не желающих приобретать образование и способных работать только из-под палки). В странах бывшего СССР 50 млн. работников, занятых тяжелым ручным трудом, — это результат количественного расширения низовой базы тоталикратии в лице люмпен-пролетариата. Сам по себе он тоталикратии не нужен. Но этот социальный слой в случае вызревания угрозы тоталитарной власти со стороны пробудившейся общественности можно спровоцировать на беспорядки и направить против прогрессивных преобразований. Вспомним, что в 1990 г. в Румынии шахтеры подавляли оппозиционных правительству демонстрантов.

Рабочих, занятых на тяжелых физических работах, нельзя подряд относить к реакционной части люмпен-пролетариата. Многие неквалифицированные рабочие показали пример подлинной рабочей солидарности, организованности, выступая не на стороне тоталикратии, а ее непримиримыми противниками.

Современная тоталикратия вынуждена опираться не на люмпен-пролетариат вообще, а на его часть, интегрированную с уголовным миром. Вызвать хаос, с тем, чтобы под предлогом его подавления искоренить нарождающееся недовольство, — типичный прием тоталитарного правления.

Превращение профсоюзов в приводные ремни партийно-государственного аппарата создало еще одну отрасль монополии на социальные блага. Прямая функция профсоюзов не выполняется, что способствует крайней заниженности заработной платы трудящихся, их фактическому социальному бесправию, уровню социальных гарантий, неизмеримо уступающих стандартам развитого общества. В последние годы начало зарождаться независимое рабочее движение, независимые профсоюзы. Лидеры официальных профсоюзов несколько активизировались в защите прав трудящихся, испугавшись угрозы выхода из них работников и массового образования подлинных профсоюзов.

Купля продажа труда, если она происходит по его подлинной стоимости (ценности), не противоречит принципу распределения по труду, а напротив, обеспечивает его осуществление. Это как бы две стороны одной медали. Предприниматель, купивший труд и тем самым оплативший его затраты, дополнительно стимулирует его эффективность, выплачивая различные премии в зависимости от результативности. В итоге осуществляется распределение по труду с учетом как его затрат, так и результатов.

Иначе происходит в коммунистическом тоталитарном обществе. Здесь труд покупается государством по монопольно низким ценам, в связи, с чем не может быть и речи о распределении по труду. Более того, возникает тенденция, в отличие от рыночной экономики, к купле продаже не труда, а именно рабочей силы, в связи, с чем потенциальное рабство трудящихся у тоталитарного государству становится рабством актуальным, осуществившимся. Наняв работника, тоталикратия считает себя вправе использовать его как ей заблагорассудится, в том числе направлять квалифицированных работников на выполнение самых примитивных работ в сельском хозяйстве, строительстве. Массовое использование детского труда на хлопковых плантациях Средней Азии в ущерб их здоровью — разве это не один из признаков системы государственного рабства?

Зарплата в тоталитарном обществе, несмотря на ее низкий уровень, дифференцирована исходя из двух основных принципов, что, однако, не только не афишируется, но и по возможности сохраняется в тайне:

Во-первых, государство, сократив сферу принудительного труда (оно сохранилось для заключенных, призываемых на трудовые военные сборы, направляемых на работы в порядке шефской помощи), вынуждено платить тот минимум зарплаты, который достаточен для привлечения работников на рабочие места определенного типа. Здесь нет никаких градаций по тяжести, сложности, квалификации труда. Действуют только спрос и предложение на рабочие места. Чтобы убедиться в этом, сопоставим зарплату водителя автобуса и квалифицированного врача хирурга. Труд последнего квалифицированней, тяжелее, ответственнее. Но ему не так давно платили 350 руб. в месяц, а водителю автобуса 1500 руб. Почему? Если водителю автобуса дать меньший оклад, он не пойдет на это место, имея возможность заработать большие деньги на других местах (в такси на чаевых, на грузовике при подвозке левых грузов, занимаясь частным ИЗВОЗОМ и т.п.). Чтобы не допустить остановки пассажирского транспорта, государство вынуждено водителю автобуса платить в 4 раза большую зарплату, чем врачу, которому некуда деваться, ведь он столько лет потратил на образование, до этого выдержал огромный конкурс в вуз. Правда, он может пойти по пути получения дополнительной платы от пациентов. Но это уже уголовно наказуемо и противоречит моральным принципам, далеко не всякий на это пойдет. В то же время тоталитарная власть, устанавливая зарплату, учитывает и уровень нелегальных доходов, тем самым делая негласную установку именно на нечестных людей.

Во-вторых, зарплата дифференцирована исходя из расположения начальства к работнику. Это важный элемент системы тоталитарной власти. Угрозой потери заработков, приманкой в виде более высоких зарплат и премий тоталикратия стремится сделать трудящихся покорными своей власти, выделить из них слой лиц, готовых особо рьяно служить интересам властей всех уровней, В тоталитарном обществе распределение по труду принципиально невозможно. В противном случае люди бы перестали заискивать перед начальством, зная, что их благосостояние зависит только от их труда, но ни в коей мере не от его милости. Это подточило бы одну из основ тоталитарной власти, после чего она бы неизбежно рухнула.

Дифференцируя заработную плату, тоталикратия оперирует суммами в рублях, произвольно определяя, сколько денег, выплачиваемых в месяц, составляет «мало», а сколько «много». При этом игнорируется реальная зарплата.

Тоталикратия всегда занималась поисками таких систем зарплаты и премий, которые позволяли бы выжать из трудящегося дополнительный труд стоимостью в сотни рублей, платя ему за дополнительные усилия лишь десятки. Поиски оказались безрезультатными, поскольку такие системы в принципе создать невозможно.

Чтобы человек по настоящему готов был производительно трудиться, величина зарплаты должна обеспечить ему определенный уровень жизни. Если этого не сделать, то все призывы к эффективному труду окажутся пустыми лозунгами.

Национальные особенности в построении экономического механизма. В бывшем СССР — многонациональной стране, состоящей из многих республик, обладающих различными природно-климатическими условиями, культурными традициями, социальной психологией, находящихся даже на разных ступенях исторического развития, экономический механизм должен был бы очень сильно отличаться по республикам, даже регионам страны. Вопреки не обсудимости учета всех этих различий, тоталитарная власть насаждала унифицированный, стандартный экономический механизм, облекая его в столь же однообразную форму ведомственных инструкций. В результате национальные силы отошли от экономического механизма, насаждаемого тоталикратией, в сферу теневой экономики и теневой политики. В частности, национальная общность, классовая иди родовая, территориальная (из одного города или области) послужила основой для образования больших и малых групп, совместно продвигающихся по лестнице власти и претендующих на определенные места и роль в системе тоталикратии.

Внешнеэкономический механизм. Внешнеэкономическая сфера долгие годы характеризовалась полной монополией государства. Мелочная регламентация технических функций по выполнению внешнеторговых и валютных операций сочетается с полным произволом высшей тоталикратии. Многие внешнеэкономические сделки заключались исключительно из политических соображений. Существенная часть сделок имеет в своей основе личную корысть чиновников. Механизм реализации их личного обогащения таков. Они не могут прямо присвоить крупную сумму инвалюты, допустим 100 млн. долл. Формально она — собственность государства, на деле ничейная, но находящаяся в распоряжении нескольких чиновников, которые могут закупить на нее товары, стоящие на мировом рынке не более 20 млн. долл. Продавцы этих товаров получат дополнительную прибыль от сделки в сумме 80 млн. долл. В благодарность они отдадут чиновникам в виде взятки 10 млн. долл. По этому же принципу чиновники за взятки продают за рубеж товары по крайне заниженным ценам.

В последнее время предприятиям было предоставлено право внешнеэкономической деятельности. Стали развиваться совместные предприятия. Здесь низовой уровень тоталикратии получил доступ к инвалютному пирогу.

Назад | | Вверх