Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. Связаться с автором
Сегодня мы поговорим про моральный долг, дадим определение, разберем виды, признаки, причины и все что ним связано. Я постаралась раскрыть тему полностью, поэтому статья получилась большая. Для удобства навигации по статье я разбила её на темы:
Долг является фундаментальным понятием морального сознания и этической мысли, которое отражает безусловно обязывающий характер нравственных ценностей и принципов. Понятие "долг" применяется по отношению к совокупности действий, которая в соответствии с этими ценностями и принципами вменяется к исполнению нравственному субъекту. Когда человек говорит: "это мой долг", он указывает на моральную необходимость совершить определенный поступок или воздержаться от него, несмотря на противодействующие психологические факторы, которые вслед за И. Кантом можно обозначить как склонность. Нарушение долга влечет за собой самоосуждение и в некоторых случаях делает оправданным внешнее осуждение. Долг существует в отношении определенных обязывающих субъектов, в кантовской формулировке - он "осуществляет цель воли [определенного] лица", что оформляется с помощью устойчивой формулировки "долг перед кем-то". Однако необходимо учитывать, что субъекты, перед которыми существует долг, не всегда являются непосредственной целью, мотивированного долгом поступка: уважение к потребностям и интересам нечеловеческих живых существ может быть продиктовано не долгом перед природой, а долгом перед людьми; спасение гениальной картины, сопряженное с риском для жизни, может являться выражением долга не перед самим художественным творением, а перед аудиторией, способной оценить ее эстетические свойства; внимание к личной гигиене может выступать не как долг перед самим собой, а как долг перед обществом и т.д.
Это различие играет существенную роль в процессе осмысления и уточнения человеком своей системы обязанностей. В силу этого оно становится предметом специальной этической рефлексии. Исходная для новоевропейской этики номенклатура обязывающих субъектов принадлежит С. Пуфендорфу: Бог, другие люди, само действующее лицо. И. Кант предположил, что один из элементов этого списка попал в него вследствие языковой двусмысленности (амфиболии). Долг перед Богом, как и долг перед нечеловеческими живыми существами, для И. Канта невозможен. В первом случае, поскольку Бог как "идея, полностью исходящая из нашего собственного разума" "не есть некое данное существо, перед которым на нас лежал бы какой-то долг", во втором - поскольку животные не имеют разумной воли. Мнимый долг перед природой или Богом есть по сути долг перед самим собой. Кантовское понимание типов долга также подвергается жесткой критике: по мнению некоторых современных теоретиков, действующее лицо не может выступать в качестве обязывающего субъекта по отношению к самому себе, а порождающий долженствование другой совсем не обязательно является разумным существом.
Понятие долга тесно связано с понятием обязанности. Однако между ними существуют определенные смысловые отличия. Если под долгом чаще подразумевается практическое воплощение всей полноты нравственных требований или какой-то их части, но взятой в качестве целостного нормативного комплекса, то обязанность представляет собой нравственную необходимость исполнить отдельное требование, находящееся в пределах долга. Дополнительное смысловое разграничение между этими понятиями касается того, что слово "долг" окружено более мощной эмоциональной аурой, изначально обладает оттенком возвышенности, в то время как слово "обязанность" может относиться как к самым тривиальным, так и к самым значительным проявлениям человеческой жизни. Кроме того, со словом "долг" принято связывать высокую степень сознательности исполнения нравственных требований, преобладание таких мотивов поведения, которые возникают на основе фундаментальных убеждений, в то время как слово "обязанность" может применяться к любым формам вменения определенных действий. Когда человеку напоминают о невыполненном долге, ожидается не только само по себе исполнение нормы, но и глубокая личностная вовлеченность в этот процесс, безусловная идентификация нормативного требования с устремлениями своего высшего и лучшего Я. Напоминание о невыполненной обязанности, как правило, подразумевает только необходимость добросовестно осуществить определенную последовательность действий.
Систематическое осмысление категории "долг" начинается в стоической философии и находит свое высшее выражение в этике И. Канта. Долг может восприниматься этиками как основополагающее нравственное явление либо как явление вторичное и выводное. Центральную роль это понятие приобретает в том случае, когда конкретное содержание обязанностей не предзадано переживанию связанности законом и разумной необходимости подчинять самого себя, а определяется на их основе. Долг в этом случае выступает как форма, которая не только наполняется содержанием, но и сама направляет этот процесс.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Такова смысловая схема кантовского этического учения. Определяя долг как необходимость поступка из уважения к закону, И. Кант не имеет в виду уважение человека к заданной извне системе обязанностей. Долг для него не просто особое отношение к закону, он и есть сам "моральный закон, явленный как человеческий мотив". Вторичность долга для определенной этической концепции проявляется тогда, когда в качестве источника императивно-ценностного содержания морали понимаются божественная воля, человеческая природа, моральная интуиция и т.д. В этом случае долг превращается в простую проекцию обнаруженных и удостоверенных моральным субъектом ценностей и принципов на собственное поведение.
Смысловое пространство, связанное с моральным долженствованием, упорядочено с помощью следующих понятий: "недопустимое", "допустимое", "обязательное" и "сверх должное" (супер эрогативное - от лат. super - сверх и erogare - денежная выплата). Соотнесение доступных поведенческих альтернатив с этими понятиями направляет практическое самоопределение моральных субъектов. Соотнесение с ними поступков, совершенных другими людьми, формирует моральную оценку. С сугубо логической точки зрения, понятие "обязательное" относится к тем действиям или бездействиям, которые являются выражением морального долга, понятие "недопустимое" охватывает те действия или бездействия, которые противоположны ему. В свою очередь, понятие "допустимое" объединяет между собой те действия и бездействия, которые являются обязательными и те, которые, не являясь обязательными, не противоречат нравственному долгу (опциональные, разрешенные и т.д.). Понятие "сверх должного" в данную схему просто не укладывается.
Однако в живом моральном опыте и в этической теории термины "допустимое", "недопустимое", "обязательное" приобретают дополнительные значения и соединяются с четвертой категорией. Первая смысловая поправка связана с тем обстоятельством, что нравственная нормативность состоит из запретов, требующих воздерживаться от недолжных действий, и из предписаний, требующих совершать должные. В этой связи "недопустимое" часто рассматривается как область действий, нарушающих нравственный запрет, как то, чего нельзя делать. Таково, например, убийство, когда оно не является частью морально оправданной самообороны или не ведет к спасению других людей. Понятие морально "обязательное", в свою очередь, распространяется на совершение тех действий, которые прямо требуются нравственными нормами. Оно применяется по преимуществу к поступкам, в которых находят свое воплощение не запреты, а позитивные моральные предписания. Таковы спасение другого человека или иные виды помощи ему. Та же самая тенденция, хотя и в несколько ином виде, присутствует в том случае, когда теоретики морали рассекают широкую область "недопустимого" на то, что "недопустимо делать" (совершение запретного), и то, что "недопустимо не делать" (отказ от совершения обязательного). Вторая поправка касается содержания понятия "допустимое". Оно приобретает ограниченное, суженное значение. Под ним, как правило, понимаются лишь те действия, которые имеют морально безразличный характер, в том смысле, что мораль не предлагает никаких критериев выбора между ними и оставляет этот выбор в сфере индивидуальных предпочтений. В этой нише находится большинство случаев выбора профессии, друзей, супругов, способов использования свободного времени или свободных материальных ресурсов, стиля одежды и т.д. Каким бы ни было решение человека по этим поводам, оно не подлежит нравственному осуждению или одобрению.
Дополнение рассмотренной триады понятий термином "сверх должное" связано со стремлением отразить тот факт, что не все поступки, находящиеся за пределами недопустимого и обязательного, являются морально безразличными. Часть их не охватывается требованиями долга лишь потому, что они предполагают чрезвычайно высокую степень самопожертвования. Поступки такого рода и по намерениям, и по результатам соответствуют основной ценностной установке морали (добру), они выражают отношение к другому человеку как к цели, однако, по общему мнению, их совершение превышает психические возможности среднего "добропорядочного человека". Их предъявление в качестве долга (обязательного действия) противоречило бы правилу, в соответствии с которым полноценно вменять можно только то, что можно исполнить.
К числу сверх должных поступков принято относить отдельные героические действия, способствующие благу других и сопряженные с риском гибели, а также систематическое и непрерывное милосердное служение людям, которые не являются близкими. Такие действия наделяются высшим статусом в иерархии добрых дел, считаются заслуживающими максимальной степени морального одобрения (восхищения совершенным), однако, подобное одобрение не сопровождается симметричным осуждением тех, кто оказался неспособным совершить героический поступок или жить жизнью "морального святого". Конечно, сами моральные герои и моральные святые могут воспринимать и, как правило, воспринимают собственные действия именно как долг. Но они не вправе переносить внутреннее восприятие своего поведения на других людей, применяя принцип универсализации нравственных суждений. Совершение героических действий превращается в долг только в силу особого индивидуального предназначения, которое открывается лишь самому герою и потому не может рассматриваться как всеобщий стандарт поведения. Оно не может быть охвачено даже таким компромиссным понятием, как "несовершенные обязанности", о котором пойдет речь в следующем пункте.
Представление о том, что существуют поступки, вызывающие восхищение, но не представляющие собой исполнение всеобщей обязанности, является широко распространенным и естественным для морального сознания. Наиболее мощное теоретическое осмысление и обоснование сверх должного было разработано в католической моральной теологии. Сверх должные действия воспринимались в ней как самый верный, хотя и трудный, путь к спасению, и ассоциировались с исполнением евангельских предписаний в сравнении с минимальной моралью запретов Десятисловия (Декалога). Именно возможность совершения сверх должных поступков была основой представления о "копилке добрых дел" и практики продажи отпущения грехов. В XX в. понятие сверх должного и сопряженные с ним явления морального героизма и моральной святости привлекли повышенное внимание светской этической мысли.
Однако возможность сверх должных действий принимается далеко не всеми моральными доктринами и этическими теориями.
Критика идеи сверх должного, нацеленная на подрыв интуитивной притягательности этого понятия, вскрывает его внутренние противоречия и демонстрирует неопределенность статуса внутри морального сознания:
- Во-первых, наличие таких поступков, которые вызывают моральное одобрение, но не есть долг, заставляет вести речь о том, что какая-то часть содержания морали не является императивной. Это утверждение расходится с преобладающим пониманием сущности морали, которое рассматривает ее как систему негативных и (или) позитивных предписаний. Отсюда следует вывод, что поступки, которые традиционно относят к сверх должным, следует рассматривать либо в качестве морально безразличных, либо в качестве специфической формы долга.
- Во-вторых, введение такого понятия как сверх должное влечет за собой разрушение внутренней логики морали, предполагающей бесконечное стремление к совершенству. Признание того факта, что долг ограничен не только физическими возможностями исполнения его требований, но и оправданным собственным интересом человека (своего рода законным эгоизмом), автоматически снижает требовательность морали, подыгрывает человеческой трусости и лени. Одновременно, оно подыгрывает человеческой гордыне, поскольку дает возможность некоторым людям утверждать свое превосходство над теми, чей удел - выполнение обязательного минимума. Таково основное направление протестантской критики католических представлений о сверх должном. С точки зрения реформаторов Христианства, Бог бесконечно требователен к человеку, выполнение всей полноты его требований не под силу ни грешнику, ни святому. Однако Бог милосерден по отношению к подлинно верующим. Спасение связано именно с милосердием Бога, а не с полным выполнением обязанностей со стороны человека, а, уж тем более с их перевыполнением или распределением избыточных заслуг. Из подобной логики рассуждения с необходимостью следует включение сверх должных действий в состав нравственного долга.
- В-третьих, категория "сверх должное" может восприниматься как способ некритического смешения долга и тех действий, которые ему противоположны. Самопожертвование может быть поступком, который оптимален в нравственном отношении. Тогда оно является долгом. Однако акт самопожертвования может выражать и неоправданное пренебрежение человека к собственному интересу, умаление своего значения, в сравнении со значением других людей. Например, в рамках утилитаристской этики некоторые из жертвенных деяний выступают как нарушение правила "каждый человек должен считаться за одного и никто, более чем за одного". В рамках этики кантианского образца они предстают как создание ситуации, в которой один человек использует себя как средство для продвижения интереса других людей. Отсюда следует вывод о необходимости расслоения сверх должных действий и лишь частичного их включения в область должного.
Теоретическая критика концепции сверх должных действий кажется довольно убедительной. Однако, несмотря на выдвинутые ею аргументы, понятие сверх должного сохраняет свою притягательность как для этиков, так и для живого морального опыта. Это связано с одним его решающим достоинством. Понятие "сверх должное" служит преградой для двух опасностей, угрожающих моральному сознанию. С одной стороны, оно выражает идею определенности и ограниченности нравственных требований, без которой исполнение долга начинает казаться недостижимым, что неизбежно порождает пессимизм и даже отчаяние в отношении успешной моральной самореализации. С другой стороны, оно позволяет сохранить некоторые стимулы продвижения за пределы этих определенных и ограниченных нравственных требований, поскольку сохраняет асимметрию в применении негативных и позитивных санкций. Даже самые убежденные критики концепции сверх должных поступков вынуждены вводить ее заместители, позволяющие избежать разочарования в моральном совершенствовании и фарисейского самодовольства.
Выполнение морального долга
В.И. Даль в своём словаре определяет понятие долга, как "всё должное, что надлежит исполнить, его обязанность Богу, государству и семье". Мораль же – некая система взглядов, представлений и правил, которые выражаются в поступках и поведении людей, регулируют их отношения друг к другу, государству и обществу. Её формируют и поддерживают личные убеждения, воспитание в семье, общественное мнение и традиции. Таким образом, моральный долг человека – это сформированное на основе нравственных требований личное побуждение поступить тем или иным образом в конкретной ситуации.
Вопрос долгов и обязательств всегда был актуален для общества. Эта его востребованность нашла отражение в фольклоре, самом надёжном хранилище народной памяти:
• Долг платежом красен.
• Не всё должно, что можно.
• Долг не плачет, не ревёт, а спать не даёт.
В общем смысле нравственные обязательства можно разделить следующим образом:
• Социальный моральный долг – воинский, патриотический, служебный или профессиональный (врачебный, долг судьи, юриста и пр.).
• Личные обязательства – сыновние, родительские, супружеские, дружеские.
Существует несколько различных типов мировоззрения, каждое из которых по-разному отвечает на вопрос, что такое моральный долг:
• Социоцентризм – нравственные обязательства распространяются только на членов определённой группы или класса, к которым принадлежит носитель долга.
• Антропоцентризм – нравственные обязанности должны исполняться только перед людьми. В центре этой концепции находится человек и его потребности.
• Биоцентризм – при выполнении моральных предписаний следует оберегать всё живое (животные, растения и пр.).
Долгое время антропоцентризм доминировал в мире, но в последние годы отношение к нему всё больше негативное. Времена, когда нравственность оправдывала любые поступки человека по отношению к другим живым существам, проходят.
Философия выделяет следующие элементы морального долга:
1. Объективная сторона – совокупность предписаний, которым должен следовать человек, исходя из того, какое место в социуме он занимает.
2. Субъективная сторона – осознание человеком тех требований, которые предъявляется к нему общество, коллектив или группа, применительно, как к исполнителю. Этот элемент морального долга полностью зависит от индивидуальных черт.
Моральный долг также часто именуют "нравственным", превращая их в синонимы. Но смысл у этих понятий разный. В частности, мораль – это сложившаяся исторически в пределах страны или группы система взглядов, убеждений, жизненных принципов, оценок, находящих выражение в поступках людей, регулирующих отношения друг к другу, социуму, государству. В рамках этого термина существуют такие понятия, как "добро", "зло", "благородство", "стыд", "совесть".
С другой стороны, под нравственностью подразумевают личные взгляды и представления человека, сформировавшиеся в результате условий общества, воспитания. Эта часть духовной составляющей подвержена изменениям в течение жизни, постепенному или быстрому из-за резких перемен.
Очевидно, что понятия не соотносятся между собой. Мораль "принадлежит" обществу, а "нравственность" – человеку. Как правило, смысловое наполнение их совпадает полностью или в большей части, но нередки и конфликты.
Моральный долг имеет несколько ступеней выраженности у различных людей, то есть разный уровень индивидуального развития:
1. Исполнение предписаний из-за опасений осуждения обществом, классом или конкретной группой. Такие люди живут по принципу "поступай, как долг велит – иначе греха не оберёшься".
2. Выполнение морального долга, чтобы заслужить признание, похвалу и награды.
3. Понимание обязательств, как тяжёлой, но важной и нужной обязанности человека.
4. Необходимость следования моральному долгу – это внутренняя потребность человека, без которой он ощущает дискомфорт и не может в полной мере испытывать счастье.
Нравственный долг и обязанности человека перед законом и обществом часто противоречат друг другу, что вызывает лишнюю напряжённость и конфликты. Например, мораль требует гуманности и следования принципу "не убий", но исполняя воинский долг необходимо убивать врагов. Нравственность осуждает поклонение "золотому тельцу", но современные реалии призывают все силы отдавать поиску денег, экономным и выгодным расходам.
В рамках общества каждый человек является личностью, которая обладает разумом, свободной волей и, соответственно, может обладать и реализовывать права и обязанности. Последние индивидууму предоставляет не только закон, но и породивший его социум (моральные права). Таким образом, реализовывая моральный долг, человек прибегает к одному из своих прав или исполняет какую-либо обязанность.
Права человека – это правомочие, позволение действовать в ситуации, а не выгода или привилегия. Их наличие ставит человека в особое, более защищённое положение.
Теоретическая наука делит права физических лиц на следующие группы:
1. Индивидуальные неотъемлемые права человека, как личности. Они неотчуждаемы и не зависят от гражданства. К личным правам, традиционно, относятся: право на жизнь, свободу и неприкосновенность (личную, жилища, частной жизни), национальное и религиозное самоопределение, свободу передвижения и определения места жительства. Они составляют основу статуса человека в обществе.
2. Приобретённые (гражданские) права человека. В свою очередь эта категория делится на 2 вида:
• Политические свободы – право на участие в управление государством, свобода мысли, слова, информации (сбор, хранение, доступ, получение), собраний, создания объединений.
• Социально-экономические права и свободы составляют "материальную" сторону жизни общества и государства. К ним относится право на собственность, свободный равный труд и отдых, предпринимательскую деятельность, на защиту семьи, образование, социальное обеспечение и благоприятную экологию.
Вышеперечисленные права неразрывно связаны с обязанностями одной и той же личности, которая является их субъектом. И те, и другие обретают свою основу, содержание, нерушимую силу в естественном законе. Который дарует человеку права, либо налагает на него соответствующие обязанности.
Обращаясь к термину "моральный выбор человека" подразумевают акт самоопределения человека в отношении следующих целей:
1. Определение системы ценностей, моральных ориентаций и норм, придающих смысл нравственной деятельности человека, определяющих его "цель жизни".
2. Подбор вариантов действий в конкретной ситуации (постановка нравственной цели, принятие решения о цели и средствах её достижения, практическое исполнение морального решения и получение результата).
Моральный выбор человека – это существенная черта любого аспекта деятельности, в которой ситуация предполагает несколько возможностей и может быть разрешена только выбором одной из них. Он совершается исключительно по внутреннему убеждению, а не по чьему-либо указанию, и несовместим со стремлением избежать ответственности за свои поступки. Наличие принуждения, ссылка на традицию или обычай "обнуляет" выбор, так как он перестаёт быть свободным.
Выясняя, что такое моральный долг, на бытовом уровне можно столкнуться с такими категориями как "честь", "достоинство", "стыд" и "совесть". Под последним, как правило, понимают способность осуществлять нравственный самоконтроль, собственную оценку событий и личных поступков с позиции соответствия нравственности и морали. То есть совесть – это рациональная способность судить самого себя. И расхожее выражение – "у тебя совести нет", означает отсутствие нравственного контроля в отношении своих поступков.
Стыд – это импульсивная эмоциональная реакция человека на реальное или мнимое несоответствие поступков, мыслей или намерений распространённым нормам морали или правилам поведения. Он выражается в недовольстве, самообвинении (осуждении). Человек может испытывать стыд не только при оценке своих действий, но и при наблюдении за поведением других лиц. Это естественная реакция на отсутствие нравственного самоконтроля (совести).
Следовательно, понятия совести и стыда тесно связаны, так как второе является следствием отсутствия первого. И оба эти явления функционируют при выполнении морального долга.
Кроме того, существует термин "честь" – вариация совести в героической направленности.
Следуя какому-либо нравственному обязательству человек делает осознанный выбор, которые предполагает не только независимость поступков, но и осознание ответственности, которая может последовать за его действиями.
Моральная ответственность – это выражение способности человека осознавать и принимать последствия своих поступков и поведения, быть готовым принимать противодействие, осуждение других людей и общества в целом.
Её разделяют на следующие виды:
1. Личная. Ответственность перед самим собой. Часто проявляется в сомнениях, страхах (опасениях) и в беспокойстве. Человек также может испытывать чувство стыда.
2. Ответственность перед другими людьми. Причём, под последними могут понимать небольшую группу, класс или общество в целом.
3. Ответственность перед миром. Этот вид проявляется, если человек полагает свои действия особо важными, влияющими на состояние мира в целом, истории или массовых общественных настроений. Например, готовность к моральной ответственность перед миром выражают историки, проводящие ключевые исследования, врачи и фармацевты, исследующие новые препараты.
Принявший решение человек проходит несколько стадий ответственность за свои действия: личное осознание последствий, получение оценки окружающих, наступление результата и реакция третьих лиц на него. Всё это тем или иным образом отражается на эмоциональном состоянии личности.
Моральный профессиональный долг
Содержание профессиональной этики определяется наличием и функционированием специфических понятий, которые представляют собой конкретизацию более общих, широких понятий общечеловеческой морали применительно к условиям определенного вида деятельности.
Исходным понятием профессиональной этики является понятие профессионального долга, в котором достаточно четко и подробно фиксируются служебные обязанности специалистов в той или иной области профессиональной деятельности. Именно осознание своего профессионального долга побуждает многих специалистов относиться к делу с наибольшей ответственностью, ориентироваться не столько на личные, сколько на общественные, национальные интересы. По мнению В. М. Шепеля, нравственные архетипы, которые биологически и исторически заложены в российских людях, предрасполагают их к несколько иной нравственной манере служебного поведения. К примеру, "российский управленец, любя свою работу, испытывает наслаждение не от обладания властью над людьми, а от возможности быть им по-человечески полезным, зарекомендовать себя незаурядной индивидуальностью. Лишите этого российских руководителей, и многие из них потеряют нравственный смысл заниматься профессиональной деятельностью".
Профессиональный долг не только определяет общие правила выполнения специалистом своих служебных обязанностей, но и порой предписывает его поведение в различных ситуациях, он закрепляется в соответствующих кодексах той или иной профессии (психолога, социолога, журналиста и др.). Так, психолог, социолог, врач могут испытывать давление со стороны некоторых лиц (в том числе и руководящих), стремящихся выведать сведения различного рода из жизни их клиентов, пациентов, сослуживцев. Соблюдение нравственных требований профессионального долга необходимо и весьма важно для специалистов любой профессии. Действительно, легкомысленное отношение к профессиональному долгу весьма негативно сказывается на деятельности специалиста (к примеру, разглашение врачебной тайны, предпочтительное отношение к отдельным больным, пренебрежение нормами санитарии может негативно сказаться на лечении и здоровье больных; игнорирование индивидуальных особенностей клиента со стороны психолога может нанести душевную травму человеку, обратившемуся за помощью и т.д.).
Составной частью профессионального долга выступает понятие профессиональной ответственности, которое отражает особое социальное и моральное отношение специалиста к другим людям, к обществу и характеризуется выполнением им своего нравственного долга. Профессиональная ответственность определяет способность человека сознательно выполнять определенные нравственные требования и осуществлять стоящие перед ним задачи, совершать правильный моральный выбор, достигать определенного результата. В частности, содержание данного понятия имеет весьма важное значение для государственных деятелей, принимающих судьбоносные решения, касающиеся развития личности, общества и государства, для деятельности ученых, исследования которых могут повлиять на жизнь многих людей и всего человечества, для психологов, рекомендации которых могут позитивно (или негативно) сказаться на судьбе и здоровье личности, и т.д.
Следующим основным понятием профессиональной этики является профессиональная совесть, которая помогает специалисту посмотреть на содержание, результаты своего труда с позиций общечеловеческих нравственных ценностей. Так, совесть педагога не позволит ему бездушно относиться к обучению и воспитанию учеников, прибегать к организации "образцово-показательных" мероприятий, если он любит свое дело, уважает учащихся, коллег и родителей обучаемых. Совесть ученого не позволит ему исказить или представить в удобном для него свете результаты своего исследования, проведенного научного эксперимента, если нравственная составляющая его деятельности будет проникнута чувством ответственности за возможные негативные последствия применения своего открытия. Совесть не позволит психологу превращать своего пациента в объект манипуляций и давать официальные, но вместе с тем легковесные заключения. Профессиональная совесть любого специалиста поможет ему более глубоко, верно понять проблемы и переживания других людей, завоевать подлинный авторитет.
Важным понятием профессиональной этики выступает понятие профессиональной справедливости, которая особенно важна для анализа деятельности тех лиц, от которых зависит уровень материального благосостояния подчиненных им людей. Справедливость должна утверждаться и в отношениях между коллегами. Двойные стандарты в оценках "своих" и "чужих", "удобных" и "неудобных", "союзников" и "конкурентов" разрушают морально-психологический климат в коллективе, негативно сказываются на результатах того или иного вида деятельности.
Содержание профессиональной этики наполняют и такие понятия, как профессиональная честь и профессиональное достоинство. В них раскрываются отношение личности к самой себе и отношение к ней со стороны общества, других лиц. Но вместе с тем эти категории не тождественны. Понятие профессиональной чести теснее связано с конкретным общественным положением человека, с родом его деятельности, с социальным престижем. Понятие же достоинства более широкое, исходящее из идеи равенства людей в моральном отношении. Чувства чести и собственного достоинства как нравственные ценности, с одной стороны, выступают формой проявления нравственного самосознания и самоконтроля личности, с другой – одним из каналов воздействия общества и государства на нравственный облик и поведение человека в обществе.
Профессиональная честь выражает оценку значимости той или иной профессии в жизни общества, положение, роль представителей определенной профессии в сложной системе общественных отношений.
В современном понимании профессиональная честь включает в себя следующие основные компоненты:
• осознание специалистом содержания своего профессионального долга, необходимости его выполнения, сознательного и ответственного отношения к своему долгу и обязанностям;
• признание и оценка обществом, коллективом действительных заслуг личности, что находит выражение в одобрении, поощрениях, авторитете, моральной регуляции;
• наличие у специалиста постоянной готовности и волевого настроя в любых условиях и в любое время до конца выполнить профессиональный долг, сохранить и не запятнать свою честь, которые выражаются в верности слову, высоком чувстве гражданственности, внутренней приверженности конструктивным общественным традициям общества.
Необходимо упомянуть о честолюбии. Оно выражает стремление человека упрочить свой авторитет, добиться высоких результатов в труде, спорте, учебе, в стремлении занять более высокую должность. Это стремление и сопровождающие его чувства морально оправданы. Однако тут следует помнить и о категории меры. Если честолюбие не противопоставляется коллективным и общественным интересам, оно способно сыграть положительную роль, повысить социальную активность специалиста. В целом же честолюбие по своему характеру является индивидуалистическим мотивом поведения. Давно известна народная мудрость, возведенная в принцип, – "по труду и честь". Применительно к конкретному виду профессиональной деятельности это означает, что авторитет специалиста, его продвижение по карьерной лестнице, поощрения и награды определяются его деловыми и нравственными качествами, отношением к труду, преданностью профессиональному долгу.
Глубокое осознание значимости своей профессии каждым специалистом и составляет сущность профессионального достоинства.
Достоинство специалиста можно рассмотреть в двух аспектах:
1) как нравственную категорию, отражающую факт социальной значимости личности (объективная оценка ее значимости);
2) как внутреннее осознание личностью своей значимости и ценности (субъективная сторона).
Достоинство специалиста-профессионала отражает, прежде всего, конкретное воплощение и использование им своих прав, свобод, обязанностей, ответственности как самовыражение личности. Следовательно, достоинство как нравственная ценность находит свое проявление в авторитете данной личности, в ее добрых делах и поступках, оно неразрывно связано с проблемой самоутверждения и самовыражения индивида. В нем обобщаются приоритеты и социальные признаки, ценностные ориентации и убеждения, выражающие самоценность человека, его возможности и способности. Достоинство – это признание своей человеческой ценности, правомочия на уважительное отношение к себе. Недопустимо проявление какой-либо небрежности к работнику как к личности, ограничение его гражданских прав. Чем больший интерес испытывает к себе личность, тем выше ее шансы раскрыть свой природный и социальный потенциал. Один из постулатов буддийской философии гласит: достоинство, присущее одному человеку, присутствует и во всех.
Следует также отмстить необходимость включения в содержание профессиональной этики и такого понятия, как нравственная культура личности, которая подразумевает наличие и развитость у личности совокупности социальных качеств и духовно-нравственных ценностей. Профессиональная компетентность специалиста не сводится лишь к наличию у него сугубо деловых, функциональных показателей, а предполагает синтез всех духовно-нравственных качеств личности. Она немыслима без опоры на довольно широкие знания, общую культуру личности.
Необходимо в содержании профессиональной этики выделить и профессиональный такт, выражающий способность и умение специалиста реализовывать нравственные ценности в конкретных жизненных условиях, особенно в таких профессиях, где объектом деятельности является сам человек.
Выделение основных понятий в содержании профессиональной этики важно и необходимо в формировании и проявлении нравственной составляющей личности при выполнении ею профессиональных обязанностей.
Чувство морального долга
Чувство — переживание, при котором какая-либо эмоция связывается со значимым для потребностей личности понятием. Чтобы иметь чувство долга перед семьёй, нужно понимать, что такое семья. Чувства иногда называют «высшими эмоциями», а эмоции как известно — отражение потребностей организма.
В лабораторных экспериментах крысы получали положительные эмоции, когда через вживлённый в нужную зону мозга электрод проходил заряд тока. Фактически, они были «счастливы». Для человека же подобная ситуация неприемлема, так как счастье зависит от удовлетворения потребностей личности, а не организма. Поэтому человек не может быть счастлив без нравственной мотивации своих поступков.
Чувство долга — это переживание морального побуждения к деятельности. Также важно, что чувство долга напрямую зависит от присутствующих у человека волевых качеств.
То «программное обеспечение» нашего мозга, которое заложено воспитанием и самовоспитанием, оказывает на организм чрезвычайно мощное влияние. Волевые качества при мотивации высокими идеалами многократно возрастают. Даже по страхом смерти.
Вот несколько примеров из истории:
1) Чувство долга перед Родиной помогло римскому юноше Гаю Муцию Сцеволе проявить храбрость в угоду своему чувству долга: по легенде вместо осадившего Рим этрусского царя, Ларса Порсенна, Гай Муций убил его писца. Не побоявшись схвативших его слуг царя, Гай Муций объявил, что еще 300 юношей поклялись убить Порсенну, а при угрозе пыток и смерти Гай Муций протянул правую руку и держал ее до того момента, пока она не обуглилась. Как говорится в легенде, пораженный храбростью римлянина этрусский царь Порсенна отпустил юношу и заключил мир с Римом.
2) Герой русского народа — Иван Сусанин — будучи вотчинным старостой, при встрече с польско-литовским отрядом даже под страхом смерти повел врагов в противоположном направлении от царя и его жены. По преданиям, Сусанин был подвергнут пыткам и в итоге жестоко убит, но не выдал информацию о местонахождении Михаила Романова и его жены Марфы.
Но иногда чувство долга напротив, спасает человеку жизнь. Во время полярной зимовки в шестую Антарктическую экспедицию советский врач-хирург Леонид Иванович Рогозов, почувствовав симптомы аппендицита, был вынужден самостоятельно вскрыть себе брюшную полость и удалить воспалившийся аппендикс. Он знал, что если умрёт, экспедиция останется без врача на длительное время, и это замотивировало его сделать эту почти невозможную операцию.
Нравственная сила, мотивация высшими целями превосходит инстинкты, в том числе и якобы самый сильный инстинкт — инстинкт самосохранения. Долг перед семьёй заставляет человека идти на нелюбимую, но высокооплачиваемую работу.
У сумчатых животных кенгуру родившийся детёныш донашивается в специальной полости. Вместо неё у человека — чувство ответственности. Научные данные свидетельствуют, что мозг человека развился благодаря тем зонам, которые ответственны за возможность делиться пищей. Чтобы выкармливать малышей, самка человека отказывалась от пищи в их пользу. У мужчин эта зона развивалась в качестве «бонусной» и была задействована для развития таких качеств, как любознательность, способность к открытиям с помощью мышления. Появились переживания, характерные для мыслительной деятельности, структура мотивации к познанию. Поэтому можно сказать, интеллектуальные чувства — это побочный продукт чувства ответственности.
Выделяют следующие виды долга:
• Гражданский долг заключается в выполнении норм общественного поведения, законов жизни в обществе, идущих ему на пользу. При наблюдении за совершением преступления человек обязан сообщить об этом в полицию, а если в транспорте перед сидящим молодым человеком стоит пожилая женщина, то он уступает ей место.
• Супружеский долг — сохранение верности, учёт мнений и потребностей друг друга, моральная поддержка, справедливое распределение бытовых обязанностей, воспитание детей.
• Воинским долгом называют обязанности по защите страны. Она регламентируется как правовыми, таки общественными требованиями. Чувство долга перед Родиной основано на уважение к своей стране и народу, необходимости отстаивать её честь.
• Профессиональный долг регламентируется правилами и особенностями профессии. В опасной ситуации пожарный считает своим долгом спасение человека из огня, даже если его никто не осудит за бездействие, а врач может согласиться делать операцию практически безнадёжно больному и небогатому человеку.
• Долг друга — поддержка в трудных ситуациях, искренние советы.
• Родители должны проявлять заботу о детях, стремиться обеспечить им возможности для развития, защищать их интересы, воспитывать их в качестве достойных членов общества.
• Дети должны выполнять требования родителей при взрослении, проявлять о них заботу в зрелом возрасте. Отплатить тем, кто дал нам жизнь и вырастил — одна из самых важных обязанностей.
• Религиозный долг — уважение и стремление соблюдать предписания религии. Конкретные проявления его разнятся в зависимости от религии.
Ситуации, в которых виды долга находятся в конфликте, встречаются довольно часто. Например, профессиональный долг полицейского может вступить в конфликт с родительским, если он арестовывает собственного сына. Существуют личности, которые могут идти на самопожертвование ради нравственных ценностей. С моральной точки зрения такие ситуации нужно оценивать в каждом конкретном случае по-своему. Обратная ситуация, когда разные виды долга совпадают, усиливает мотивацию и активное отношение к ситуациям.
Чувство долга психология относит к проявлениям СуперЭго (по Фрейду), то есть той части личности, которая ответственна за её направленность. Она находится в конфликте с Ид, составляющей личности, базой которой являются инстинкты и стремление к удовольствию. Происходит борьба мотивов, чувство долга и ответственность конкурируют с бессознательной частью «Я», которая избегает усилий. Значимость цели не только для себя, но и для семьи, друзей, общества устанавливает ценность усилий, направленных на её достижение.
Заложить основы чувства долга и ответственности нужно в детском и подростковом возрасте. Особенно важно время закладки социальных инстинктов — моделей поведения, которые доминируют всю оставшуюся жизнь. Проблему перевоспитания подростков, склонных к безответственному поведению, оригинальным способом решал знаменитый педагог Макаренко. Он давал воришке деньги на лекарство больного и просил купить лекарство. Моральное давление было так сильно, что подросток выполнял поручение, не поддаваясь соблазну.
На детей нельзя давить, активная жизненная позиция, основанная на нравственных ценностях, прививается на основе напитывания соответствующей информацией: сказками, произведениями литературы, примерами из жизни, развивающими занятиями. Тогда вместо вопроса: «А почему я?» он, подобно Жанне Д’арк, будет задавать вопрос «Если не я, то кто?».
Конкуренция между разными видами чувства долга может привести к отрицательным результатам в тех сферах жизни, где они проявляются.
Семейная жизнь может рушиться вследствие чрезмерной профессиональной занятости, а дружеский долг противоречить супружескому.
Чрезмерное усердие на работе воспринимается начальством как чувство вины, приводит к переутомлению и проблемам со здоровьем.
Неправильно понимаемый воинский долг заставляет некоторых мужчин участвовать в братоубийственной гражданской войне, нарушая общечеловеческие нравственные принципы. Вспомните: Павлик Морозов из чувства долга перед идеями революции предал собственного отца.
Некоторые люди считают, что должны существовать подкрепляющие патриотическое чувство долга аргументы. Например, долг перед Родиной должен быть основан на высоком уровне жизни. По принципу «ты должен, если тебе что-то дали». Несложно заметить, что это мнение недостаточно аргументированно. Такие люди не различают государство и страну, её народ.
Нужно различать чувство долга и нездоровое стремление к самопожертвованию, когда цель не оправдывает средства. Примером такой подмены может служить опека матери над взрослым сыном, не желающим работать.
Поступки морального долга
Вопросы морали Кант рассматривает в своей практической философии. Самые известные его работы, посвященные этическим проблемам, это «Критика практического разума», «Основы метафизики нравственности», «Метафизика нравов» и «Лекции по этике». Ключом к пониманию этой философии является понятие этического, восходящее к давним философским традициям. Основой этического является благо, или добро, пояснить которое, не прибегая к тавтологиям, довольно сложно, но не понимать, что это такое, нельзя.
Как полагает Кант, для того чтобы поступать морально, одного обладания интуицией добра недостаточно. Совершая благовидные поступки, мы не всегда поступаем морально. Дело в том, что обязательным ингредиентом морального поступка является его необусловленность. Я должен поступить хорошо не потому, что меня к этому принуждают или я хочу получить что-то взамен, а просто во имя самого доброго дела. Если у доброго поступка есть отличные от самого добра причины, это уже не совсем моральный поступок. Добро самоценно. Но тогда и ценность морального поступка должна быть самодовлеющей и абсолютной.
Следуя этой логике, Кант предлагает разделить все благовидные поступки на два типа: легальные и моральные.
Допустим, я жертвую часть своего дохода в благотворительный фонд. Но делаю я это потому, что такое условие поставил мне мой работодатель. Или потому, что благотворительная деятельность повысит привлекательность моей компании в глазах потенциальных клиентов. В первом случае я руководствуюсь негативной мотивацией – под действием принуждения, а во втором позитивной – из соображений выгоды. Нам сложно назвать поступок, совершенный из таких соображений, моральным. Страх или корысть в качестве мотиваторов девальвируют моральность поступка, в основе которого должно лежать самомотивированное стремление к добру. Однако это не значит, что поддержка благотворительного фонда под принуждением или в силу корыстных ожиданий аморальна. Человек добросовестно производит отчисления, ограничивает себя в средствах, а главное, в сухом остатке, делает что-то хорошее. Специально для таких случаев Кант предусмотрительно вводит категорию легальных поступков. Поступок легален тогда, когда в его основе лежит некая мотивация, в том числе корыстная, но которая, однако, имеет своим результатом доброе дело.
Но, допустим, мы совершаем добрый поступок из сострадания. Мы сочувствуем адресату нашей доброй воли, жалеем его и проявляем к нему симпатию. Мы стремимся сделать что-то хорошее тому, чьи страдания переживаем как свои. Может быть, такой поступок будет моральным? Как ни странно, Кант даст отрицательный ответ. Поступки, совершенные из сострадания, также будут легальными. Они опираются на чувственную составляющую, а чувствам нельзя доверять. Если мы отдадим способность к этическому поступку на откуп нашей эмоциональности, то навсегда утратим мораль как абсолютную категорию. Мораль, зависящая от наших эмоций, будет такой же субъективной и относительной. Действительно, один и тот же человек может нравиться одному и раздражать другого. Наше отношение к бедам других людей зависит от нашей собственной участи или расположения духа. Мы более эмпатичны к себе подобным, и наоборот. Если по тем или иным причинам на участке соотнесения себя с другими возникнет сбой (другой слишком не похож на меня, или мне антипатичен, или я – социопат), то этического поведения от людей, не близких по духу, можно и не дождаться. Природа чувств эгоистична: я всегда уже сопереживаю самому себе, а не другому. Другой лишь напомнил обо мне самом, показал, «каково это быть несчастным». Этическое, замешанное на чувственности, просыпается тогда, когда несчастие подходит к нам слишком близко, почти касается нас. При чувственной интерпретации морали мизантроп обречен быть аморальным человеком.
Учитывая эти трудности, Кант спешит заверить нас, что моральное чувство, вопреки своему названию, не должно иметь с нашей чувственностью ничего общего. Даже если человек наделен ограниченной эмоциональностью, он ответственен за свои поступки. Состояние чувств никак не объясняет моральное поведение: иной мизантроп моральнее сентиментального садиста. Этические поступки должны судиться по отдельной шкале, отдельно от психологии и нейрофизиологии.
Не один Кант считал, что связывать чувства и мораль не следует. Так, Ханна Арендт показывала, что сентиментальность не должна ложиться в основу этического поведения, поскольку подчиняется причудливым законам психологии. Известно, к примеру, что мы не можем сочувствовать большому числу людей, но лишь отдельно взятым людям. Этот феномен, как считала Арендт, отчасти проливает свет на то, почему некоторые сторонники гитлеризма вполне мирно относились к игре собственных детей с детьми еврейских соседей, параллельно участвуя в массовом истреблении еврейских семей.
Еще одним примером сказанного является экологическое сознание человека, побуждающее беречь природу уже сейчас (например, экономно тратить воду или не разбрасывать пластик). Ведь может оказаться, что в течение собственной жизни или даже жизни наших правнуков мы не столкнемся с дефицитом питьевой воды или продуктов питания. Однако эти проблемы могут настигнуть людей в удаленном будущем. Как заставить себя взять ответственность за поколения, которые придут через 200 или даже 2 тысячи лет после нас? Чувства здесь вряд ли помогут – их не сможет поддержать вся сила нашего воображения. Но на помощь придет бесстрастный долг. Согласно ему мы должны способствовать благополучию всего человечества, сколь бы абстрактным и эфемерным оно нам ни представлялось.
Если мы уберем всю чувственность из наших поступков, то чем мы еще можем мотивировать нашу волю? Быть может, разумом? Но Кант во многом следует наблюдению, сделанному еще греками, – разум не обладает достаточной силой для совершения поступка. Можно все понимать и ничего не делать. Разум не поднимает нас с диванов. С диванов нас поднимает воля, а она, в свою очередь, направляется либо чувством, либо долгом. Но поскольку чувствам нет доверия, нам остается только второе. Не разум и не чувственность, но долг направляет наши моральные поступки. Поступать как порядочный человек следует не под влиянием чувств, а потому что «так надо». Именно долг, по мнению Канта, является особой, собственно человеческой характеристикой, присущей нам всем, хоть и в разной степени. Только человек может сказать «я должен», самостоятельно взять на себя обязательство и выполнить его. Согласно Канту, этическое – это особая область человеческого духа, единицей измерения которой является долг.
Моральные нормы, согласно Канту, априорны, то есть независимы от всего эмпирического – не только чувств, но и обстоятельств. Грабить нельзя не потому, что компаньоны в этом деле – люди ненадежные и вскоре могут ограбить нас самих, а потому, что грабить недопустимо. Обижать детей нельзя не потому, что они вырастут и сдадут нас в дом престарелых, а потому, что притеснять детей неприемлемо. Поступать несправедливо – несправедливо, а поступать дурно – дурно. Других объяснений у нас нет и быть не может, но они и не нужны – мы имеем дело с априорными нормами.
Означает ли это, что все моральные нормы врождены нам? Для ответа на этот вопрос Кант воспользуется той же формулой, что и в своей философии познания, – всякое моральное чувство начинается с воспитания, но не сводится к воспитанию. Безусловно, нужно разговаривать с детьми о ценностях и читать им поучительные сказки. Но вряд ли мы сможем до конца объяснить воспитанием возникновение у ребенка стойкого понимания того, что такое хорошо, а что такое плохо.
Следуя данной логике, Кант категорически не одобрил бы современных рассуждений о том, что в основе аморального поведения лежат социопатические наклонности, которые могут иметь причиной не только специфику работы мозга, но и особенности темперамента или обстоятельств жизни. Все вышеназванное имеет отношение к чувственности, но чувственность не имеет никакого отношения к долгу. Трудное детство и психотравмирующий опыт в анамнезе, безусловно, как-то влияют на поведение человека, но детерминировать его ценности не могут. Как минимум они не могут влиять на его сферу должного, которое сохраняет свою автономию, несмотря ни на какие внешние посягательства.
Как Кант доказывает эти положения? Его аргумент прост и доступен для самопроверки. Он утверждает: чтобы ни происходило с нами – мы напуганы, разозлены или растеряны – в любой подобной ситуации в глубине души мы всегда знаем, какой поступок является правильным. За целую жизнь можно ни разу не заставить себя поступить морально, но это не значит, что всю эту жизнь мы не знали, как должен выглядеть моральный поступок.
Читаем у Канта: «Если бы государь под угрозой немедленной казни через повешение заставил кого-то дать ложное показание против честного человека, считал бы он тогда возможным, как бы ни была велика его любовь к жизни, преодолеть эту склонность? Сделал ли бы он это или нет, – этого он, быть может, сам не осмелился бы утверждать; но он должен согласиться, не раздумывая, что это для него возможно. Следовательно, он судит о том, что он может сделать нечто, именно потому, что он сознает, что он должен это сделать; и он признает в себе свободу, которая иначе, без морального закона, осталась бы для него неизвестной».
Как видим, согласно Канту, причиной морального поступка действительно является добро, но это скорее долг, чем чувственная эмоция. Согласно Канту, человек, который не способен к совершению поступков из соображений долга, не вполне развился. Его этическое измерение находится в дремлющем состоянии. В этом смысле природная доброта по Канту будет протоэтическим состоянием духа, которому еще только предстоит развиться во вполне зрелую этическую форму – форму чистого долженствования.
Легальным и моральным поступкам соответствуют два типа руководств – гипотетический и категорический императивы. Гипотетический императив гласит: «поступай определенным способом, если хочешь достичь определенной цели». Хочешь безбедной старости – инвестируй десять процентов своего дохода. Хочешь, чтобы дети любили тебя, – обеспечь им счастливое детство и хорошее образование. Хочешь, чтобы люди относились к тебе хорошо, – поступай с ними так же. Знаменитое «золотое правило морали» – типичный пример гипотетического императива, то есть легального, но не морального предписания. Для Канта это правило не будет правилом морали. Напротив, это пример утилитарной практики, позволяющей нам улучшить свою жизнь, но она не имеет никакого отношения к нашей моральной интуиции, которая, как мы сказали выше, прочно держится на чувстве самоценности добра и понятии долга.
Предписание совершать добро только во имя самого добра и руководствуясь долгом Кант назовет категорическим императивом. В отличие от гипотетического в нем нет никакой импликации. Если мы делаем что-то добропорядочное только потому, что это должно быть сделано, без всякого внешнего принуждения, то мы руководствуемся категорическим императивом. Предписания категорического императива абсолютны, а не относительны. Так должны поступать все без исключения.
Отсюда вытекает еще одна характеристика морали, а именно ее всеобщность и необходимость. Слово «императив» означает предписание или обязательство. Если мы берем на себя обязательство бегать по утрам и выпивать стакан морковного сока и неукоснительно ему следуем, то мы находимся во власти императива. Но в той мере, в какой мы не считаем, что этот императив должен распространяться на человечество в целом, он не является моральным. Скорее это гипотетический императив: «если хочешь приобщиться к ЗОЖ, вставай на пробежки». Категорическим же будет то требование, которое надлежит выполнять всем независимо от их текущих целей (например, поправить здоровье). В своих моральных поступках мы исходим из того, что любой другой поступит так же.
Одной из самых распространенных человеческих слабостей является то, что люди склонны постоянно делать для себя исключения. Когда мы не сообщаем кассиру о его ошибке в нашу пользу потому, что в этом магазине и так все запредельно дорого, то делаем исключение для себя и ситуации, в которой оказались. Мы можем склониться к тому, чтобы не возвращать долг тому, для кого эта сумма незначительна, а нас для – ощутима. Но как только мы представим, что и все остальные будут делать так же, мы придем к неутешительным выводам.
Кант предложил знаменитый тест на моральность поступка. Если мы не уверены в нравственной чистоте того или иного поступка, то нужно возвести неоднозначное действие в степень всеобщности – представить, что так же, как мы, поступят все. После этого мы должны внимательно исследовать, что получилось. В глобальном масштабе подлинная ценность действия станет очевидной, в то время как на уровне малых исключений она будет не так заметна. Об этом красноречиво говорит знаменитая формулировка категорического императива: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства». Иными словами, нам следует возвести действие в закон и посмотреть, что получится. Если мы увидим при этом, что само действие окажется более невозможным (оно само себя отменит), а обществу будет грозить хаос и распад всякой консолидации, то, по-видимому, мы собрались совершить аморальный поступок.
Например, если все не будут возвращать деньги, взятые в долг, то никто и не будет давать в долг, а общество придет к распаду, утратив важнейший рычаг экономического благосостояния. Также когда мы лжем, то рассчитываем на то, что нам поверят. Но если все будут лгать, то никто и не будет ждать правды, и лгать станет бессмысленно и невозможно. Следовательно, если данные действия угрожают жизнеспособности общества и приостанавливают сами себя, то они аморальны.
Таким образом, по Канту исключение, которое мы делаем для себя, есть самообман или результат этической невнимательности. Если мы хорошенько покопаемся в себе, то сможем поймать этот ускользающий момент, когда мы сознаем – если я так поступил, значит теперь и другой сможет поступить так же. По-видимому, именно на основе этого чувства и появилось золотое правило морали, которое, впрочем, по Канту является протоэтическим правилом и не обладает достаточно развитым содержанием моральной максимы. Когда мы поступаем согласно велениям категорического императива, то делаем это не потому, что произвели расчеты посредством возведения во всеобщность, а потому, что «так надо». Калькуляции же нужны не более чем в демонстративных или дидактических целях, но никак не для практического принятия решения.
Обязанности морального долга
Моральный долг это этический принцип, на котором основаны действия человека и который позволяет им быть правильными. Таким образом, человек действует в соответствии с моральным долгом, если он придерживается этических критериев истины и добра.
Это может не иметь универсальной ценности, поскольку то, что может быть этическим для некоторых людей, может быть не этичным для других или даже этичным для одного общества, а не для другого. По этой причине для юридических наук моральный долг не подразумевает судебного требования, поскольку он не налагает на обязанного какого-либо долга, кроме совести.
Чтобы точно понять, что означает «моральный долг», мы должны обратиться к Иммануилу Канту, который отвечает за его решение в рамках своей этики. Там он утверждает, что именно мужская причина должна быть использована, чтобы установить, как человек должен вести себя или вести себя.
Для этого философа вопрос, лежащий в основе моральной философии, звучит так: «Что мне делать?». Следовательно, именно оттуда он определяет понятие морального долга и его категоризацию, о которой говорится в его книге.
Чтобы определить характеристики морального долга, необходимо указать некоторые связанные кантовские понятия, такие как: категорический императив и добрая воля.
Категорический императив является важнейшей основой нравственности Канта. Это объективная и рациональная основа, которая необходима и безусловна, и что, кроме того, каждый человек должен следовать даже вопреки естественным склонностям или противоречивым желаниям.
То есть категорический императив - это правило, которое всегда верно в любом случае.
Иммануил Кант говорит о доброй воле, чтобы обозначить каждого человека, который решил решить, какие морально достойные соображения для нее. Вот почему его поведение руководствуется неопровержимыми причинами, вытекающими из таких моральных соображений.
Он также добавляет, что добрая воля всегда должна быть доброй сама по себе и не связана с другими проблемами, поэтому она не должна создаваться для счастья человека, для его собственного благополучия или для других, или для любого эффекта, который может или не может производить.
Как указывается в категорическом императиве, тот факт, что человек выполняет служебное задание, обусловлен тем, что рациональные стимулы для нее важнее, чем ее противоположные личные склонности.
В этом смысле Кант воспринимает мораль не как обязанность извне, а наоборот, как то, что разумный человек признает в условиях полной свободы, которая требует разума.
В свою очередь, моральный долг можно разделить на:
- Совершенная моральная обязанность, которая всегда верна, как всегда говорит правду.
- Несовершенный моральный долг, который позволяет упругость. Это случай благотворительности; это может быть в некоторых случаях, а в других нет.
Из-за этого для Канта наиболее важными являются совершенные обязанности. Если существует конфликт между обоими типами обязанностей, необходимо соблюдать идеальный долг.
Наиболее выдающимися характеристиками морального долга являются следующие:
• автономный - потому что это вытекает из рациональной воли каждого человека;
• универсальный - Кант утверждал, что моральный и рациональный закон существует до рационального существа. Вот почему он считает, что рациональная мораль универсальна и не может меняться в зависимости от контекста;
• не наказуемо - моральный долг не наказывается юридически и не наказывается. Моральная санкция или моральное осуждение - это только неодобрение определенного поведения со стороны общества или группы.
Когда дело доходит до экстремальных ситуаций, когда, возможно, становится яснее значение морального долга, которое несет человек, и его соответствующие действия:
- Помогите и помогите противнику, серьезно раненному на поле боя. Несмотря на столкновение в войне или состязании, моральный долг тех, кто видит это, состоит в том, чтобы помочь спасти это. Он человек за пределами политических идей, которые у него есть.
- Спасите ребенка, который упал и свисает с перил балкона на шестом этаже. В этом случае моральный долг также становится актом героизма.
- Войдите в горящий дом, чтобы спасти собаку. Здесь речь идет об уважении и сохранении жизни во всех ее проявлениях.
- Оставайтесь как можно ближе к человеку, попавшему под обломки здания, разрушенного в результате землетрясения или обрушения.
- Спасатели, затопленные своими собственными средствами, такими как лодка или лодка. Он включает в себя все те ситуации, в которых жизни нет опасности; тем не менее, моральный долг появляется с того момента, когда как индивидуум определяется определенное поведение, даже когда другие могут сделать то же самое вместо одного.
- Помогите людям с ограниченными возможностями или пожилым людям перейти улицу.
- Накормите человека, который голоден и не может использовать свои собственные средства, чтобы получить еду.
- Вернуть то, что было получено в качестве кредита.
- Соблюдать то, что было обещано или согласовано.
- Возврат денег из возврата платежа, если он был больше, чем должно быть.
- Доставьте портфель с деньгами, в котором есть данные о человеке, который потерял его, или кто знает, кто им публично владеет. В случае незнания этого, средства, чтобы узнать происхождение и его владельца должны быть исчерпаны.
- Не ври правде или не лги. Кроме того, перед обществом существуют моральные обязанности по отношению к его членам и другим обществам или государствам. Понятно, что в человеке легче проверить понятие морального долга, чем в обществе. Однако в качестве параметра можно принять то, что общество в целом (или, по крайней мере, в своем большинстве) считает, что это должно быть сделано с моральной точки зрения.
- Защитите детей и женщин в одиночку.
- Уход за физически, экономически и психологически для пожилых людей.
- Предоставить убежище политическим и социальным беженцам.
- Уважать и помогать исконным народам территории, которая была колонизирована или завоевана другой этнической или социальной группой.
- Повышение осведомленности среди всех жителей территории, нации или континента о необходимости уважения к природе и экосистеме.
Моральный и нравственный долг
Проблема нравственного долга традиционна для этики, поскольку он наряду с совестью, честью, достоинством относится к регулятивным элементам нравственного сознания. Его принадлежность к важнейшим ценностям морали обусловлена значимостью требования, обращенного к индивиду.
В общем плане нравственный долг может быть определен как свободное следование социально необходимым требованиям, предъявляемым индивидом к самому себе. Последнее следует подчеркнуть особо, поскольку еще недавно в отечественной этике бытовало представление, согласно которому долг есть "сумма требований, предъявляемых тем или иным социальным институтом к членам общества". Из этого утверждения следует, что государство может выступать в качестве моральной инстанции. Такой взгляд является отражением 70-летнего периода истории страны, когда тоталитарный строй жестко контролировал не только поступки, но также мысли и чувства людей. Именно в этих условиях стала возможна ситуация, когда недопустимый с позиций общечеловеческой морали поступок Павлика Морозова, донесшего на собственного отца, подавался в качестве образца для подражания.
В предыдущей главе уже говорилось о том, что сфера должного в ее правовой и моральной форме начинает формироваться при переходе от родоплеменных отношений к отношениям социального неравенства. Следствием же этого становится различение личных, групповых и общественных интересов, которые не только совпадают, но даже вступают в конфликт между собою. Возникает необходимость регулировать поведение индивидов с тем, чтобы в повседневной жизни они руководствовались не только собственными, по и интересами социальной общности, к которой принадлежат. Именно эту функцию на практике выполняют нравственные обязанности и долг.
Обязанности – это определенный круг действий, осуществление которых обусловливается требованиями, предъявляемыми к конкретному лицу окружающими его людьми, обществом и государством. В реальности нравственный долг и обязанности достаточно тесно переплетены, не действуют в отрыве друг от друга, а в быту нередко употребляются как равнозначные понятия. Однако обязанности и долг не тождественны. Различны их природа, механизм действия. Каждое из этих понятий обладает своей спецификой.
Во-первых, понятие "обязанности" имеет более общий характер, чем "нравственный долг личности". Когда мы говорим о текущих или повседневных обязанностях, то не обязательно имеем в виду некий нравственный смысл (например, распределение хозяйственных обязанностей в семье). Последний может отсутствовать вовсе или быть выраженным крайне слабо, так как чаще всего обязанности имеют чисто техническую направленность, будучи средством достижения конкретной цели в различных технологических процессах. Обязанности могут быть равным образом обращены ко множеству людей, а потому степень долженствования выражена здесь более слабо. Долг же всегда раскрывается с индивидуальной стороны, т.е. того, как он понимается конкретным человеком.
Во-вторых, обязанности, как правило, воспринимаются людьми как нечто внешнее, представляющее чужие интересы. Даже так называемые почетные обязанности нередко выступают как неизбежное своего рода бремя, с которым людям приходится мириться. В тоталитарном обществе декларируется принцип единства прав и обязанностей: даруемое право представляется как своего рода награда за выполнение определенных социально значимых обязанностей. Поэтому готовность личности к исполнению тех или иных обязанностей может существенно разниться: от безусловного следования им везде и всюду до попыток уклонения от исполнения и даже откровенного игнорирования.
Отличительная особенность нравственного долга состоит в том, что он исполняется добровольно, без какого-либо принуждения извне. Хотя чувство долга – это лишь один из возможных мотивов совершения поступка, но значение его наиболее значимо. Формирование чувства долга определяется противоречивым соотношением общественных, групповых и личных интересов в микрокосмосе индивида. Говоря, что в основании нравственного долга лежит общественный интерес, мы указываем на переход внешнего требования в сферу внутреннего долженствования. Индивид тем самым признает приоритет ценностей более высокого уровня, чем его собственные интересы. Эмоционально переживаемое чувство (например, удовлетворенность исполненным долгом) сочетается с рациональным обоснованием цели, которую человек преследует в этом случае. Этим долг отличается от совести.
Значение рационального элемента в процессе осознания человеком того, в чем состоит его нравственный долг, исключительно велико. Только соотнося разного рода интересы и ценности, сопоставляя их между собой, можно определить приоритетность одних по отношению к другим. Нравственные чувства могут помочь индивиду в нахождении правильного пути, но не в состоянии заменить собою то, что составляет всецелую прерогативу человеческого разума. Еще Л. А. Сенека предостерегал от того, чтобы поддаваться исключительно воле чувств, эмоций. "Величайшие беды причиняет нам то, – считал мыслитель, – что мы сообразуемся с молвой и, признавая самыми правильными те воззрения, которые встречают большое сочувствие и находят много последователей, живем не так, как этого требует разум, а так, как живут другие". Чувства бывают обманчивы, а еще более опасна вероятность того, что они могут быть попросту внушены, толкнув тем самым нас на неверный путь. Вот почему "главнейшая наша задача должна заключаться в том, чтобы мы не следователи, подобно скоту, за вожаками стада, чтобы мы шли не туда, куда идут другие, а туда, куда повелевает долг".
Наряду с рационально-теоретическим и чувственно-эмоциональным уровнями отражения важным элементом регуляции отношения индивида к нравственному долгу выступают его убеждения. Наличие убеждений позволяет придать завершенный вид сфере должного в самом человеке, а также связать воедино всю совокупность ценностей, исповедуемых им. Наиболее рельефно выглядит взаимодействие убеждений с нравственным идеалом, установление зависимости с которым позволяет уяснить направленность, содержание и условия, влияющие на формирование морального долга личности. В зависимости от места того или иного идеала в иерархии ценностей морали меняется понимание человеком своего нравственного долга. Множественность ценностей находит отражение в том, что в рамках одного идеала могут присутствовать сразу несколько целей, преследуемых человеком. Соответственно, в структуре нравственного долга выделяются требования долженствования первого, второго, третьего уровня.
Нравственный долг самым тесным образом взаимосвязан с совестью, которая выступает своего рода контрольным механизмом относительно требований, предъявляемых личностью к самой себе. Чем более ясно человек сознает нравственные цели, преследуемые им в каждом конкретном случае, тем сильнее он чувствует моральную ответственность за их достижение. Следовательно, более глубоким будет переживаемый им совестной акт. Чувство совести позволяет еще раз обратиться к осмыслению того, в чем состоит наш долг и каковы в этом случае наши действительные цели. Беспокойная совесть побуждает человека к исполнению своего долга, заставляя раз за разом анализировать смысл совершенных поступков.
Хотя тема морального долга традиционна для этической мысли, не так много философов обращалось к рассмотрению этой темы. Свой законченный вид, ту форму представлений, с которой мы имеем дело в наши дни, учение о долге приобрело в философской концепции Иммануила Канта. Категорический императив (от лат. imperatives – повелительный) – так называется сформулированное немецким ученым воззрение на значение нравственного долга в жизни человека – это развернутая теоретическая конструкция, которая содержит вполне определенное решение вопроса о соотношении сущего и должного, нравственной свободы и необходимости, морального закона и автономной воли субъекта.
Учение о категорическом императиве относится к XVIII в., когда либеральные представления о приоритете индивидуальных прав человека обеспечивали этико-правовое обоснование нарождающегося общественного строя. Новая социальная реальность – освобожденный от всех прежних традиционных связей и отношений индивид – диктовала необходимость выработки новых форм взаимодействия внешней (объективной) и внутренней (субъективной) регуляции поведения людей. Необходимо было связать воедино открыто провозглашаемую внутреннюю нравственную автономию индивида с его добровольным следованием требованиям общественной морали. Именно эту роль выполняет понятие категорического императива, которое в этике И. Канта интегрирует всю систему моральной регуляции.
В научной литературе сложился подход, согласно которому выделяются три основные формулы категорического императива. Каждая из них как отражает этапы движения мысли самого И. Канта, так и раскрывает аспекты внутреннего долженствования в человеке.
Первая формула акцентирует внимание на способности максимы (от лат. maxima sentential – высший принцип) индивидуального поведения быть основою всеобщего нравственного законодательства. "Поступай только согласно такой максиме, – говорит мыслитель, – руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Данное требование всеобще и универсально: оно содержит призыв, который сохраняет свое значение по отношению ко всем людям и действует при любых обстоятельствах, в любых сферах жизни и деятельности человека и общества. В приведенном высказывании угадывается его прямое родство с золотым правилом нравственности, утверждающим всеобщее моральное равенство.
Вторая формула определяет наш долг по отношению к другим людям и устанавливает при этом своеобразный нравственный барьер, заходить за который недопустимо ни при каких условиях. Данное положение И. Канта звучит следующим образом: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству". Формально уравнивающий всех первый вариант категорического императива во втором обретает вполне реальный смысл. Фактически здесь содержится указание на другого человека как адресата, которого мы должны включить в содержание преследуемой нами нравственной цели. Следуя строгим требованиям морали, мы тем самым имеем в виду благо окружающих нас людей.
Третья формула говорит об автономии человеческой воли. Моральный закон, с этой точки зрения, не есть нечто внешнее, вмененное человеку к обязательному исполнению. Его действенность обеспечивается тем, что каждый избирает его в качестве максимы своего поведения совершенно свободно, добровольно, при отсутствии какой-либо принудительности со стороны общества. Элемент принуждения, если и присутствует, то определяется исключительно собственным усилием самого человека и, следовательно, выступает как самопринуждение. Справедливо утверждение, что "долг есть моральный закон, явленный как человеческий мотив". В этом значении он подавляет все остальные мотивы, как-то: польза, счастье, удовольствие и т.д. Следование требованиям долга – всецелая цель морального человека, находящаяся вне зависимости от его интересов и склонностей.
На протяжении последующей истории этической мысли неоднократно предпринимались попытки оспорить строгость формул категорического императива. Первые попытки такого рода предпринимались уже вскоре после смерти И. Канта, в частности Георгом Вильгельмом Фридрихом Гегелем, избравшим объектом своей критики крайний формализм этики своего предшественника.
В наши дни в научной литературе периодически возникают споры относительно правомерности сохранения значимости ценностей, подобных моральному долгу, совести, чести. Поднятый еще А. Шопенгауэром и Ф. Ницше, с одной стороны, и К. Марксом – с другой, вопрос о необходимости отказа от некоторых, как иногда кажется, "отживших" свое представлений продолжает существовать и сейчас. В этом отношении показательна позиция, согласно которой недопустимо положение, когда "этические абстракции" все еще "имеют власть над людьми и управляют их поведением". Идея категорического императива при этом всецело принадлежит прошлому, а породившая ее "так называемая либеральная мораль больше не вращается вокруг долга, не является моралью долга". Отсюда следует вывод о необходимости пересмотра статуса, которым обладает в морали и этике рассматриваемая нами категория.
Нам представляется, что не следует как преувеличивать значение нравственного долга в повседневной жизни человека, так и минимизировать его регулятивную роль. Со времен И. Канта выделяют такую важную черту долга, как его императивность, заключающую в себе, по сути, все остальные характеристики. Она обращена ко всем людям и к каждому человеку одновременно; требует при любых обстоятельствах руководствоваться нравственным долгом; исключает какие-либо соображения пользы или здравого смысла; предполагает, что моральный выбор личности может осуществляться лишь добровольно, но ни в коем случае не под давлением, вынужденно.
Заключенное в категорическом императиве требование сегодня может показаться кому-то исключительно несовременным, несвоевременным и даже старомодным. По справедливому замечанию, "современное массовое сознание ориентируется, скорее, на “золотое правило”, которое всегда выступает как формула житейской мудрости, как практическая рекомендация". Человек долга – так в старину говорили об исключительно надежном человеке, на слово которого можно было положиться. В прошлом таких людей было не слишком много. Очевидно, и в наше время ситуация не очень изменилась.
Нравственный выбор, осуществляемый в пользу свободного исполнения предписаний общественной морали, особенно актуален в периоды, когда в обществе происходит смена нравственных ориентиров. Возникают разнообразные препоны, которые для людей со слабой волей могут служить своего рода оправданием к неисполнению существующих моральных обязанностей. И таких людей, как показывает исторический опыт, не так уж и мало. Вместе с тем в условиях распада привычного уклада жизни следование своему долгу оказывается для многих единственной, а иногда и последней опорой. Исключительную важность, поэтому приобретает вопрос об условиях, которые могут способствовать исполнению индивидом своего нравственного долга либо, наоборот, затруднять его.
Моральный долг и справедливость
Общее для названных моральных ценностей то, что их называют «общественно-ориентируемые ценности», иначе говоря, они относятся к этике норм. В них выражены требования общества (государства) к личности.
Исторически первоначально складывалась уравнительная справедливость как общие требования ко всем членам группы (табу); таковой была и распределительная справедливость (равное распределение собранной пищи). Однако уже на этапе охоты распределительная справедливость оказывается неравной и зависит от статуса человека в группе. Со времен Платона и особенно Аристотеля обосновывается и развивается и то и другое понимание справедливости; первое приводит к развитию правовых, второе – экономических отношений. Религиозно-нравственное понимание справедливости связано с законом судьбы (карма) в Древней Индии, согласно которому очередное перевоплощение души в сансаре (колесе жизни) предопределено ее нравственным или безнравственным поведением в жизни предшествующей. Точно так же и в христианстве человек нравственный и человек безнравственный получают справедливое воздаяние тем, что душа первого оказывается в раю, а второго – в аду.
Современное понимание справедливости заключается, во-первых, в соответствии прав и обязанностей (долга) человека как члена общества. Во-вторых, в равных правах каждого человека. Их совокупность определяет достигнутый данным обществом уровень межчеловеческих отношений. Нравственное содержание справедливости заключено в уважении человеческого достоинства в каждом.
Многообразен круг обязанностей, налагаемых обществом на человека и объединенных понятием долга. Не случайно многие философы-этики рассматривали этику как учение о должном – деонтологию. В начале XX в. сложилась медицинская деонтология, положившая в основу клятву Гиппократа, которую принимает каждый врач. Императивность морали выражена в категорическом «Ты должен!» Моральный долг прежде всего есть форма контроля общества за поведением личности, поскольку в ней обнаруживается принуждение к соблюдению общепринятых норм. Пренебрежение ими ведет к общественному порицанию в достаточно разнообразных формах: от мягкого укора до бойкота. Иногда давление общества посредством публичного обсуждения и осуждения оказывается сильнее, чем правовые санкции. Известны ситуации, когда подвергнутый моральным обвинениям человек кончал самоубийством.
Если долг – требование исполнения обязанностей, то честь – общественное признание заслуг человека. Исторически честь, начиная со средневекового рыцарства, считалась исключительным достоянием определенной социальной группы: честь – прирожденное качество рыцаря, и ее не может быть у монаха, горожанина или крестьянина. От рыцарства честь, передающуюся по наследству, унаследовало дворянское сословие. Более того, и сейчас во многих европейских странах, особенно в Англии, Испании, отчасти Франции и Италии, наследники дворянских родов образуют более или менее замкнутую социальную группу, приобщиться к которой стремились и стремятся выходцы из буржуазии. Однако уже в XIV в. Петрарка противопоставлял сословной чести человеческое достоинство.
В настоящее время эти понятия стали соотносительными. Честь выражает общественное признание заслуг человека, достигшего успеха в своей профессиональной, ценной для общества деятельности. Отсюда понятие чести врача, деятеля науки, учителя, шахтера. Нередко честь оказывается связана с общественным статусом профессии: было время, когда молодые люди стремились стать инженерами, врачами, учителями. Сегодня – менеджерами или работниками в сфере искусства, особенно – персонажами массовой культуры.
Исполнение морального долга
Вопрос об исполнении индивидом нравственного долга зависит от объективных и субъективных условий, которые позволяют по-разному формулировать требования к его содержанию и направленности. В зависимости от господствующих общественных отношений и соответствующего им социального типа личности меняется представление о тех усилиях, которые должно употреблять человеку, идущему по указанному пути. Поэтому в разные исторические эпохи понимание морального долга было неодинаковым.
По свидетельству Л. А. Сенеки, исполнение нравственного долга сопряжено с мужественным отношением к невзгодам и трудностям. "Обладающий добродетелью человек будет твердо стоять на своем высоком посту и переносить все, – замечает мыслитель, – что бы ни случилось, не только терпеливо, но и охотно, зная, что все случайные невзгоды в порядке вещей". Ничто не может отвлечь нас от исполнения требований, вменяемых нам нашим собственным "Я", ибо "если я сдамся наслаждению, надо сдаться и боли, и тяготам, и бедности". Сила человеческого духа, превышающего своей высотой все возможные неблагоприятные обстоятельства, получила впоследствии наименование стоического отношения к жизни (отсюда понятие стоицизм). Обоснованный в рамках данного течения этической мысли идеал в значительной степени был впоследствии унаследован христианской моралью.
Условия могут быть более или менее благоприятны к человеку. Однако при любых обстоятельствах конечный выбор в пользу нравственного долга осуществляет сам человек. Процесс принятия такого рода решения связан с переходом от внешних обязанностей, в чем-то имеющих для человека принудительный характер, к осознанию своего нравственного долга, т.е. свободному волеизъявлению и самопринуждению индивида. Условно можно выделить два блока проблем, характеризующих указанный процесс.
Первый блок обусловлен противоречивым взаимодействием общественных, групповых и личных интересов в сознании индивида. Результат такого взаимодействия всегда конкретен, определяется соотношением множества факторов, влияющих на предпочтение в пользу тех или иных ценностей. Он выражается в сочетании трех основных компонентов. Это – воля, наличие намерения, степень намерения. Все они характеризуют субъективную сторону исполнения человеком требований нравственного долга.
Воля (лат. voluntas) – это способность встать выше сиюминутных желаний и собственных интересов, внутреннее усилие, подчиняющее наше личное "не хочу" и "не могу" остро эмоционально переживаемому "надо" и "я должен". Отсюда возникает представление о силе воле как положительном нравственно-психологическом качестве личности. Воля – это то, что отличает нравственно зрелого человека от несамостоятельного, зависимого от чужих мнений и оценок.
Воля связана исключительно с сознательным добровольным принятием на себя обязанностей, которые с этого момента воспринимаются как нечто свое, образующее сферу внутреннего долженствования. То, что обычно называют слабой волей, на практике проявляется как неумение и нежелание контролировать свои желания и чувства, стремление любыми путями уйти от исполнения общественно необходимых обязанностей. Впрочем, отсутствие у индивида воли может быть с успехом замещено волевым актом, исходящим со стороны другого человека. В этом случае речь идет о замещении автономии нашей воли авторитетом чужого мнения. В крайних случаях можно говорить о насилии со стороны чуждой нам воли.
Намерение – это личная заинтересованность в совершении определенных действий и достижении конкретного результата, выдвижение перед собой целей и выбор соответствующих средств. Отсутствие намерения – верный признак того, что между индивидуальными и общественными интересами отсутствует необходимая связь. Причиной этого может быть недостаточная нравственная и культурная развитость самого человека. В ряде случаев люди могут даже до конца не сознавать преследуемые цели, следствием чего оказывается вовсе не тот результат, на который они первоначально рассчитывали. Вместе с тем ситуация, связанная с неумением, например, государственных органов разъяснить людям социальную значимость проводимой политики, имеет следствием равнодушие людей к декларируемым целям.
Степень намерения показывает, как далеко, до какого предела может пойти человек в исполнении предъявляемых к нему требований. Здесь непосредственно выявляется, в какой степени личность готова воспринять общественные и групповые цели, а также лежащие в их основе интересы в качестве своих собственных. В разные периоды жизни человека намерения могут существенно меняться. Интегрированность личности в социальные структуры и ее адаптация к условиям деятельности влияют на то, как она воспринимает обращенные к ней ожидания и реагирует на них.
Полное совпадение интересов – это, скорее, идеальный, исключительно редко встречающийся в действительности вариант, при котором поведение индивида должно в максимальной степени соответствовать образцу ожидаемого от него поведения. В то же время для подавляющего большинства людей характерно неодинаковое восприятие общественных интересов, значит, и реакция на них может существенно различаться. Характерен в этом отношении следующий хрестоматийный пример из повести А. Фадеева "Разгром". Здесь два главных героя – Морозка и Мечик – показаны писателем как своего рода антиподы. Их поведение в финале произведения, где, действуя в аналогичной ситуации, первый ценой своей жизни пытается спасти товарищей по партизанскому отряду, а второй думает только о спасении собственной жизни, свидетельствует о различном понимании ими своего нравственного долга. В основании же этого лежит тот предел, который каждым человеком определяется самостоятельно. Морозка воспринимает партизан как самых дорогих для него людей, с которыми связана вся его жизнь. У них общие цели и общая судьба. Наоборот, для Мечика – это люди, с которыми он столкнулся случайно, и ничего общего у них нет.
Второй блок связан с необходимостью уже на практике осуществить выбор в пользу нравственного долга. Реальное прохождение этой фазы включает в себя, во-первых, возможность осуществить выбор, во-вторых, способность личности к осознанному выбору на основании учета соотношения общественных и личных интересов, добра и зла, должного и сущего.
Моральный выбор – это способ реализации нравственной свободы, выступает механизмом и обязательным условием осуществления человеком своего нравственного долга. Проблема морального выбора возникает, когда перед человеком встает необходимость предпочесть определенную линию поведения или конкретный вариант поступка. Он появляется при осознании индивидом своих действий, в силу чего обеспечивается единство целей и средств, намерений и дел, мотива и его последствий. Бездействие при определенных обстоятельствах тоже выступает как форма выбора. Человек как субъект морали самой своей природой обречен на то, чтобы постоянно пребывать в состоянии выбора.
Моральный выбор в широком смысле слова есть соотнесение различных систем ценностей, принятие решения в пользу одной из них. Так, например, человек решительно порывает со своей прежней верой, становясь на иную, часто противоположным образом ориентированную позицию. На протяжении прошлого века россияне неоднократно оказывались ситуации выбора. Переломными в этом смысле были разоблачение культа личности Сталина и окончательное разрушение советской тоталитарной системы. В обоих случаях многим людям пришлось по-новому взглянуть на свою предшествующую жизнь, на те ценности и идеалы, которым они безоговорочно следовали. То, что ранее представлялось долгом, на деле таковым не было. В этической литературе такого рода ситуация объясняется, исходя из различения реального и мнимого долга.
Реальный нравственный долг направлен на действительное благо, обладающее безусловной положительной ценностью. Ни время, ни изменившиеся обстоятельства не способны поколебать оценку действий людей, которые защищали Родину. Именно этим мотивом руководствовалось подавляющее большинство тех, кто пошел защищать Россию на поля сражений Первой мировой. Те же цели преследовали воины, отражавшие фашистскую агрессию против СССР. Относительно первых на протяжении многих десятилетий советской истории утверждалось, что они были обмануты царским самодержавием и отстаивали антинародные интересы, а о вторых в постсоветскую историю говорилось, что они защищали сталинизм, однако в обоих случаях, можно сказать, они исполняли свой патриотический долг.
Исполнение мнимого долга имеет целью иллюзорное благо, у которого нет сколько-нибудь реальной основы. К сожалению, приходится констатировать, что множество людей живет в ими же придуманном мире. Чаще всего этому способствуют общественные условия, с самых ранних детских лет формирующие определенный тип человека. Показателен рассказ советского детского писателя А. И. Пантелеева "Честное слово". В нем повествуется, как поздним летним вечером автор повстречал на тропинке парка плачущего маленького мальчика. Мальчик рассказал, что он с другими детьми играл в войну, его назначили постовым и поручили быть караульным. Прошло уже много времени, скорее всего, о нем забыли или просто пошутили. Однако он продолжал стоять на посту, так как дал честное слово, что не уйдет. Поняв серьезность ситуации, писатель остановил прямо на улице командира Красной Армии, который в буквальном смысле слова и освободил маленького постового. Нетрудно догадаться, что такая ситуация была характерна для страны, в которой все готовились к предстоящей большой войне, где на это была нацелена мощная система пропаганды и воспитания. А. И. Пантелеев с гордостью заключает: "Мальчик, у которого такая сильная воля и такое крепкое слово, не испугается темноты, не испугается хулиганов, не испугается и более страшных вещей".
Приведенный нами случай может показаться весьма невинным. Хотя он касается всего лишь маленького мальчика, однако имеет далеко не частный характер, затрагивая более общие основания. Идейные результаты, которые выражались в определенном образе мыслей и массовом поведении людей, находили зримое воплощение в реалиях советского общества. Возьмем такой известный пример, как происходившие в Советском Союзе процессы над "врагами народа". Исключительное правдоподобие их, обманувшее довольно-таки искушенных людей (среди них были представители прогрессивной левой интеллигенции стран Запада), состояло в том, что подсудимые признавались в самых разнообразных преступлениях, якобы совершенных ими. Многое, конечно же, объяснялось пытками политзаключенных, а также страхом за судьбу родных и близких. Однако было и другое.
Фанатичное следование идее играет в ряде случаев злую шутку над теми, кто в нее слепо уверовал. Объясняя феномен оговоров, которым публично подвергали себя на открытых процессах ветераны ленинской гвардии, писатель В. Серж усматривает в этом еще один пример служения идее. "Никто не должен, не может сопротивляться партии, не перейдя при этом к врагу, – размышляет в тюремном камере Лубянки один из героев, убеждая своего старого товарища сознаться в несуществующих преступлениях. – ...Мы должны идти до конца. Мы созданы для того, чтобы служить этому строю, мы его дети..."
Причина, по которой люди следуют требованиям мнимого долга, чаще всего лежит в сфере идеологии. Искаженные представления, убеждения, чувства и готовность следовать им, во что бы то ни стало – в значительной степени результат соответствующего воспитания. По справедливому замечанию, "моральный долг может означать феномен “навязанного долга”, оправдание принуждения, иезуитскую форму манипулирования индивидом...". Опыт XX столетия свидетельствует о том, что обрисованная ситуация в наибольшей степени характеризует реалии тоталитарного строя, заинтересованного в том, чтобы контролировать не только поступки, но также и мысли, чувства, духовный мир человека в целом. По сути, мы имеем дело с двусторонним процессом: государство оказывается заинтересовано в формировании у населения определенного типа установок, в свою очередь у значительной части людей с течением времени атрофируется желание брать на себя ответственность, принимать решение. Люди уже попросту нуждаются в том, чтобы кто-то принимал за них решение; у них отсутствует как потребность, так и способность к осуществлению нравственного выбора.
Проявления реального и мнимого долга, безусловно, не сводятся исключительно к политической сфере, но могут также иметь место и в ряде иных областей общественной жизни. Человеку свойственно заблуждаться, однако всегда следует иметь в виду причины этого заблуждения – оно носит произвольный, а потому случайный характер или же это – злонамеренный результат воздействия чуждой воли.
Особый случай – это соотношение эмпирического и собственно человеческого морального долга. Между ними практически всегда сохраняется известное противоречие, при определенных условиях переходящее в конфликт. Эмпирический долг – это нравственные требования, которые непосредственно вытекают из повседневной практики общения индивида с другими людьми. Он определяется существующими отношениями: чем шире их диапазон, тем многообразнее круг обязательств, принятых личностью по отношению к окружающим людям. Именно такова, например, природа родительского долга и, соответственно, долга детей по отношению к своим родителям. В таком же ключе можно рассматривать требования, которых человеку должно придерживаться во взаимоотношениях с товарищами или любимым человеком. Как форма проявления эмпирического долга может рассматриваться профессиональный долг, который движет людьми в различных сферах социальной жизни и деятельности.
Специфика собственно морального долга связана с тем, что его требования восходят к самым простым и в то же время подчас наиболее трудно выполнимым началам человечности, гуманности, доброты, составляющим неизменные основания самой морали. Наш нравственный долг состоит прежде всего в том, чтобы всегда и при любых обстоятельствах оставаться людьми, чего бы это ни стоило. При такой постановке вопроса сфера ответственности человека за происходящее в отношениях его с окружающими людьми, в различных сферах его деятельности, в жизни общества в целом существенно возрастает. Допустимо считать, что моральный долг предполагает "неизбирательное благоволение ко всем разумным, а в пределе – ко всем живым существам". Именно так, например, ставится вопрос о критериях собственно человеческого в морали, сформулированный в этике благоговения перед жизнью. Своеобразная трактовка рассматриваемой проблемы содержится в фантастическом романе польского писателя Станислава Лема "Солярис" и одноименном фильме Андрея Тарковского.
Проблема соотношения эмпирического и морального долга находит выражение в том, что в реальной жизни их требования могут расходиться между собой достаточно далеко. Так, в деятельности юриста может возникнуть конфликт между требованиями, вытекающими из его профессионального (иногда служебного) и нравственного (чисто человеческого) долга. Характерен в этом отношении поступок известного отечественного юриста, посвятившего большую часть жизни адвокатуре, Сергея Аркадьевича Андреевского.
Член партии Народная воля Вера Засулич покушалась на петербургского градоначальника Ф. Ф. Тропова. Причина покушения состояла в том, что ранее по приказу последнего был высечен находившийся в тюремном заключении студент. Возмущение действиями градоначальника среди прогрессивно мыслящих людей было исключительно велико, что сказалось на степени сочувствия к поступку девушки, покушавшейся на него. Состоявший на государственной службе С. А. Андреевский был назначен представлять обвинение на судебном процессе по делу Засулич. Однако подобно многим он был убежден в несправедливости происходящего. Поэтому отказался выступать на процессе и подал в отставку. Став в дальнейшем достаточно известным и успешным адвокатом, С. А. Андреевский прославился тем, что его выступления в суде отличали яркость и художественность используемых им образов.
Проблема морального долга, по сути, есть личная проблема самого человека. Она не может быть подменена обязательствами, навязанными извне, противоречащими нашей воле и убеждениям. В сфере долга личность имеет дело с собственным внутренним миром, выступающим результатом всех ее прежних усилий. Человек выстраивает себя сам, в силу чего его микрокосмос всегда имеет ярко выраженные индивидуальные особенности. Он сам формулирует для себя требования, выполняет их и несет личную ответственность перед своей совестью. Именно совесть есть та моральная инстанция, которая позволяет личности, оценивая совершенное, контролировать собственные поступки. Поэтому действие морального долга всегда рассматривается в единстве с его совестью. Благодаря наличию механизма совести становится возможным соотносить различные требования, предъявляемые к человеку теми или иными формами морального долга, останавливая выбор на той, которая имеет для него несомненный нравственный приоритет.
Качества морального долга
Моральные ценности носят императивный характер и обязательны к исполнению. Императивность морали находит выражение в понятии «долг».
Моральный долг как понятие этики обозначает нравственно аргументированное принуждение к поступкам. Моральный долг требует не принуждения, а самопринуждения. Долг осознаётся как внутреннее побуждение, как необходимость совершать какие-либо действия. Долг является проявлением необходимости, поэтому выполнение долга ставит человека перед необходимостью отказаться от собственного выбора. Долг несёт в себе нравственное начало только в том случае, когда его выполнение является добровольным делом. Нравственный долг – сознательное и свободное подчинение требованиям морального поведения. Следуя долгу, мы осознаём приоритетность более высокого начала, чем наши собственные интересы.
Долг человека подразделяют на два вида: эмпирический и собственно моральный. Эмпирический долг: долг родительский, дружеский, перед родиной, профессиональный и т. п. Нравственный долг (общечеловеческий) – это бескорыстное неизбирательное благоговение ко всем живым существам. Эмпирический долг может вступать в противоречие с общечеловеческим долгом. Например, между корпоративностью принципов профессиональной морали и общечеловеческой моралью.
Исторически содержание морального долга менялось. В доклассовом обществе существовало «талионное право» (возмездие, по силе равное преступлению). Оно гласило: «око за око, зуб за зуб». Талион действовал только применительно к другой общине. Он не предполагал индивидуального долга и индивидуальной ответственности.
В раннеклассовом обществе талион сменился «золотым правилом нравственности»: (не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе. Средневековая христианская этика рассматривает золотое правило нравственности в контексте Нагорной проповеди: «Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки». Долг, диктуемый в этом случае, это уже нравственный закон. Л. Н. Толстой рассматривал золотое правило нравственности как этический вариант, присущий всем религиям, наиболее последовательно сформулированный в учении Иисуса Христа.
И. Кант развил идею золотого правила. Категорический императив вменяет человеку поступать так, чтобы максима (краткое изречение нравственного, этического характера; правило поведения, которым человек руководствуется в своих поступках) его воли могла послужить основой всеобщего законодательства. Это означает, что нравственным является такое поведение, которое обеспечит гармонию между людьми.
Человек, исполняя долг:
– выполняет его требования без внешнего принуждения;
– относится к требованиям долга таким образом, как будто он сам их установил;
– убеждён в правильности требований;
– выполняет долг бескорыстно.
Моральный долг человека предполагает:
– содействовать благу других людей;
– противостоять злу;
– добродетельность;
– не допускать в себе порочности.
Моральный долг – это осознание необходимости того, что предписывается моральным идеалом. Как пишут А. А. Гусейнов и Р. Г. Апресян, неправильно понимать долг как форму общественного контроля за индивидуальным поведением. Мораль представляет собой систему взаимных обязанностей. Моральным долгом в отношениях с другими людьми является такое отношение, при котором человек является только целью и никогда средством. Это утверждение является одной из формулировок категорического императива И. Канта. Моральный долг выражается в бескорыстном, доброжелательном отношении друг к другу. Категорический императив должен действовать при любых условиях. Он основан на чистой воле, не затронутой чувствами. Долг суров и требует от человека спокойного и последовательного служения.
Моральный долг перед самим собой состоит в том, чтобы никогда не становиться средством в чужих руках, не соглашаться на кабальные отношения, попытаться быть счастливым. Человек не должен забывать о своём счастье, это позволит лучше выполнять нравственный долг перед другими людьми.
Стыд является переживанием своего несоответствия моральным требованиям перед лицом других людей. Стыд характеризует зависимость человека от мнений окружающих людей. Человек может испытывать стыд даже в тех случаях, когда убеждён в своей нравственной правоте. Проявляя свои негативные качества, человек подвергается осуждению со стороны других людей, сердится на себя самого. Маркс, характеризуя такое состояние человека, писал: «Стыд – это гнев, обращенный внутрь».
В стыде мы понимаем важность связи с другими людьми, переживаем, как трудно быть не принятыми. Стыд – это наши реальные действия, которые предстают перед глазами других людей.
Человек испытывает стыд в следующих ситуациях:
– когда осознаёт своё несоответствие ценностям, господствующим в обществе (ценности успешности, морального достатка, культуры, образованности и т. п.);
– будучи не в состоянии воспроизвести существующие в обществе стандарты поведения: ничего не понимать в Интернет и т. п.;
– в случае вмешательства других людей во внутреннюю, интимную жизнь;
– когда не способен проявить качества (смелость, честность и т. п.), необходимые в конкретной ситуации.
Ложный стыд возникает, когда человек чувствует своё несоответствие перед лицом аморальных требований (например, человек стыдится неумения проявлять агрессивность).
Одной из проблем маленьких деревень в давние времена был высокий процент детей рождающихся с генетическими отклонениями. Причина этого крылась в том, что муж и жена из-за того, что людей в деревнях мало, часто могли приходиться друг другу родственниками.
Вопрос: Какое изобретение конца 19 века резко снизило процент детей рождающихся с генетическими отклонениями в сельской местности?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
