Условность границ между преступным и непреступным хорошо известна. Наглядным отражением условного характера «границ» преступления является общий принцип уголовного права о том, что не считается преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. В юридической литературе отмечалось, что установление границ значительности опасности, ее минимального предела, за которым «начинается» преступление, есть всегда оценочное суждение. Определяющим таким образом является размер имущественного ущерба, тяжесть вреда и т.д. Таким образом, между преступлением и административным проступком существует взаимосвязь и взаимодействие. Прежде всего, это касается постоянного процесса декриминализации деяний с переводом их в разряд административных правонарушений. Часть общественных отношений, связанных с правонарушениями, охраняется как уголовным, так и административным законодательством.
Специфика общественной опасности преступления проявляется в ее характере и степени. Есть такие объекты, посягательство на которые всегда является преступным. К их числу можно отнести посягательства против мира и безопасности человечества, па жизнь человека, его половую неприкосновенность и некоторые другие. В иных деяниях их общественная вредность обретает признаки общественной опасности, т.е. преступности деяния только вследствие ее высокой степени, большого количества.
Как правило, законодатель сам проводит разграничение административного проступка и преступления. В одних случаях это делается путем описания характера деяния. Так, ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ под мелким хулиганством понимает нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества. Пункт «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, предусматривающий уголовную ответственность за хулиганство, определяет данное преступление как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Таким образом, законодатель подробно описывает общественно опасные деяния, что дает возможность четко отграничить мелкое хулиганство от хулиганства преступного.
В других случаях законодатель отграничивает административный проступок от преступления путем указания на размер причиненного вреда. В ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ под мелким хищением чужого имущества понимается хищение стоимостью более 1 тыс. руб., но не более 2500 руб. путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты (при отсутствии квалифицирующих признаков преступлений, предусмотренных ч. 2,3 и 4 ст. 158, 158.1, 159, 159.1, 159.2, 159.3, 159.5, 159.6, 160 УК РФ. Следовательно, кража, мошенничество, присвоение или растрата признаются преступлением (при отсутствии вышеуказанных квалифицирующих признаков), если размер похищенного превышает 2500 руб. (10 тыс. руб. для ч. 5 ст. 159 УК РФ).
Здесь наглядно видно, что законодатель в основу отграничения административного проступка от преступного посягательства положил размер материального вреда или тяжесть последствий совершаемого деяния.
Изложенное указывает на то, что характерный для административных правонарушений признак общественной вредности имеет свое качественное содержание, отличное от содержания признака общественной опасности, свойственного лишь преступлениям. «Перерастание» административных правонарушений в преступление возможно лишь в тех случаях, когда и первое и второе регулируют сходные общественные отношения и их отличие заключается в разной тяжести последствий. В таких случаях (с философской позиции) возможно «перерастание» количественных показателей в качественные, что мы и видим применительно, например, к отграничению ст. 7.27 КоАП РФ от ст. 158 УК РФ.
Признак общественной опасности характерен только лишь для преступлений. В соответствии с ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ под административным правонарушением понимается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которым настоящим Кодексом или законами субъектов РФ об административных правонарушениях установлена административная ответственность. Таким образом, признак общественной опасности отсутствует в дефиниции административного правонарушения. Очевидно, что сделано эго не случайно.
Вместе с тем большинство ученых сходятся во мнении, что критерием отграничения административного проступка от преступления является степень общественной опасности. Однако такое понимание противоречит подходу законодателя к понятиям преступления и административного правонарушения, что прямо отражено в ч. 1 ст. 14 УК РФ и ст. 2.1 КоАП РФ, где сказано, что общественно опасными могут быть только преступления.
Как правило, и уголовное, и административное право общественную опасность рассматривает как способность того или иного деяния причинять вред охраняемым законом общественным отношениям. Однако, как указывалось выше, причинение вреда охраняемым законом объектам есть еще не общественная опасность, а только ее предпосылка. В причинении вреда охраняемым законом объектам выражается общественная вредность. Общественную опасность преступления следует рассматривать в качестве вторичного последствия преступного поведения. При этом последствия первого порядка, как указывалось выше, состоящие в причинении конкретного вреда, могут быть охарактеризованы категорией «общественная вредность». И в уголовном, и в административном законодательстве должна быть закреплена данная категория.
Деяния, содержащие высокую степень вредности, порождают новое качество — общественную опасность, влияющую на социальные условия функционирования человека, общества или государства, лежащую, однако, за пределами общественной вредности как таковой, в социальной действительности, поскольку сама вредность является только предпосылкой появления общественной опасности.
Подтверждает мысль о том, что признак общественной опасности характерен только для преступлений и ч. 2 ст. 14 УК РФ, в соответствии с которой (как выше указывалось) не считается преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Очевидно, что речь в данном случае идет об уголовном проступке, деянии более вредном, чем административное правонарушение, но менее вредном, чем преступление. Уголовный проступок выделяется в теории уголовного права и существует в уголовном законодательстве некоторых стран.
Безусловно, к уголовному проступку следует отнести и преступления с административной преюдицией. Под последней в уголовном праве понимается привлечение лица к уголовной ответственности, если оно в течение определенного периода времени после одного или более административных наказаний за административное правонарушение совершит такое же нарушение. Административная преюдиция является средством юридической техники, позволяющим смягчить уголовное законодательство. В основе такой уголовной политики лежит гуманизация уголовного права, подкрепленная в том числе и тем, что УК РСФСР содержали положения об административной преюдиции, т.е. привлечении лица к уголовной ответственности после наложения одного административного взыскания за совершение такого же правонарушения. Реализация идей о восстановлении административной преюдиции от вновь возникших теоретических споров о ее необходимости перешла в чисто практическую область принятия и реализации отдельных законопроектов.
Так, мелкое хищение чужого имущества, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию за мелкое хищение, предусмотренное ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, влечет уголовную ответственность по ст. 158.1 УК РФ.
Административная преюдиция «превращает» неоднократно совершенные административные правонарушения в преступление и требует применения к виновному уже не административного, а уголовного наказания.
В юридической литературе отмечается, что применение уголовно-правовых норм с административной преюдицией нарушает принцип non bis in idem (не дважды за одно и то же). Если в качестве признака основного состава преступления предусмотрена административная преюдиция, то структурным элементом единичного сложного преступления становится деяние, за которое лицо уже привлекалось к административной ответственности. Получается, что административное правонарушение получает двойную юридическую оценку и влечет повторную ответственность — вначале за него налагается административное наказание, а затем это же административное правонарушение учитывается в качестве обязательного структурного элемента преступления, что идет вразрез с принципом non bis in idem.
Институт административной преюдиции размывает границы между преступлением и административным правонарушением, между уголовным и административным правом. Отдельные специалисты в области уголовного права (Зуев В. Л., Ковалев М. И. и др.) отмечали, что сущность института административной преюдиции заключается в том, что состав преступления образуется за счет признаков административного правонарушения, а в качестве критерия разграничения преступления и проступка выступает факт предшествующего наложения административного взыскания за такое же деяние. Однако административное правонарушение, сколько бы ни было оно повторяемым, не приобретает сущностных, материальных свойств и признаков преступления. Повторность проступка не в состоянии превратить его в качественно новое явление, которое требует уже не административно-правового, а другого, более строгого регулирования. Иное противоречило бы органическому принципу нашей правовой системы, согласно которому разграничение различных правонарушений производится по предмету регулирования, а не по его субъекту. Повторность не может изменить внутреннюю сущность поступка как события объективной действительности, следовательно, не может изменить и предмет правового регулирования.
Как выше указывалось, общественная опасность есть сущность преступления, и вольное обращение с ней недопустимо, поскольку, «проявляясь», сущность вещи не поддается точным измерениям, вся сразу не «показывается». Опасность может восприниматься только в каком-то весьма неконкретном, обобщенном виде.
Поэтому сложно увидеть (если признавать само наличие административной преюдиции в принципе) в двух административных правонарушениях признак общественной опасности. Невозможно увидеть того, чего не существует в действительности. Невозможно в таком случае будет и рассмотреть, в чем заключается «характер» и «степень» общественной опасности двух (или более) совокупных административных правонарушений.
В юридической литературе отмечается (Н. А. Лопашенко и другие), что все административные правонарушения, совокупность которых на определенном этапе объявляется законодателем преступной абсолютно по механическому признаку — повторяемости и накоплению самостоятельных административных правонарушений, — никоим образом не связаны между собой; они разные: каждый раз воля лица, совершившего это правонарушение, реализуется в указанном отдельном правонарушении до конца. На этом основании делается обоснованный вывод о том, что преступление с административной преюдицией составляют несколько самостоятельных, окончательно исполненных административных правонарушений, не связанных между собой умыслом лица. Умысел на каждое правонарушение возникает отдельно и реализуется полностью, окончательно.
По своей общественной вредности, скажем, пять краж свободным доступом в магазине по 2000 руб. каждая для потерпевшего равны по тяжести последствий двум кражам по 5000 руб. Однако в первом случае речь идет об административных правонарушениях (при отсутствии административной преюдиции), а во втором — о преступлениях. Казалось бы, в результате таких правонарушений происходят одинаковые последствия первого порядка в виде имущественного вреда, наступают существенные изменения внутреннего характера, направленные на предотвращение возможной опасности новых правонарушений. Однако принципиальная разница между преступлением и административным правонарушением состоит в том, что даже нетяжкое преступление имеет повышенную значимость, общественный резонанс, парализует волю людей, заставляет их испытывать страх и требует от личности обеспечения дополнительных средств защиты для своей безопасности и ряда мер профилактики со стороны правоохранительных органов для предупреждения таких видов преступлений в будущем.
Преступления с административной преюдицией имеют промежуточное (срединное) положение между преступлением и административным правонарушением и обладают статусом уголовного проступка, отличным и от преступления, и от административного правонарушения.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
