Основные сферы международных экономических отношений в условиях глобализации

Введение

В настоящей статье автор вместе с читателем предпримет попытку осуществить движение (в соответствии с философским гносеологическим принципом восхождения от абстрактного к конкретному) от рассмотренной выше сущности ГЭ к ее проявлениям в дальнейших сферах МЭО, секторах и регионах мирового хозяйства. При этом акцепт будет сделан, — при всем уважении к «стоп-кадрам», показывающим результаты анализа текущего состояния тех или иных глобализационных феноменов, — па выявлении тенденций и перспектив эволюции указанных сегментов с использованием инструментария научного прогнозирования.

В связи с наличием объективно большой, если не сказать: жизненно важной, зависимости России от внешних условий ее развития, формируемых МЭО, не вызывает сомнения целесообразность прогнозирования последних па среднесрочный (45 лет) и более долгосрочный период. Попытка такого прогноза содержится в данной книге. При этом автор выбрал двенадцатилетний горизонт, поскольку менее продолжительный период значительно осложняет выявление и предсказание сколько-нибудь заметных, а тем более радикальных сдвигов в системе МЭО, а выход далеко за пределы десятилетия неизбежно, причем в некой аналогии с «антигеометрической» прогрессией, снижает достоверность прогнозирования такого рода изменений.

Попутно отметим, что горизонт до 2020 г. выбран и по двум другим соображениям, обусловленным не научно-аналитическими мотивами, а «научно-организационными» обстоятельствами.

Самое читаемое за неделю
Введение ковидных паспортов в 2021 году
Должен знать каждый: Сильное повышение штрафов с 2021 года за нарушение ПДД
Введение продуктовых карточек для малоимущих в 2021 году
Доллар по 100 рублей в 2021 году
Новая льготная ипотека на частные дома в 2021 году
Продление льготной ипотеки до 1 июля 2021 года
35 банков обанкротятся в 2021 году

•   Работа над данной монографией велась одновременно с разработкой правительственной концепции социально-экономического развития России до 2020 г., поэтому автор настоящей книги стремился, в том числе посредством публикации ее фрагментов в периодической печати, « по мере своих скромных сил и возможностей оказать хотя бы косвенное содействие формированию этого стратегического документа.

•   В начале 2008 г. увидела свет солидная прогностическая работа «Россия и мир»,  уже вызвавшая широкий позитивный резонанс в научных и политических кругах нашей страны и за рубежом. Это исследование, содержащее прогноз также до 2020 г., было осуществлено авторским коллективом, состоящим преимущественно из специалистов ГУВШЭ, под руководством декана факультета мировой экономики и мировой политики ГУВШЭ С. Караганова, который пригласил автора настоящей монографии к участию в указанном труде в качестве автора главы по эволюции системы МЭО в период до 2020 г. Однако из-за организационно-технических неувязок своевременно представленная глава, не встретив возражений по существу, к сожалению, не вошла в книгу «Россия и мир». Этот пробел и призвана восполнить настоящая глава 2, которую автор рассматривает и как значительно расширенную версию главы по МЭО для книги «Россия и мир», основные концептуальные идеи которой он разделяет (правда, как будет показано ниже, это не относится к отдельным положениям, сформулированным некоторыми участниками ее авторского коллектива).

В своем прогнозе эволюции МЭО как сфере, во многом определяющей внешние (глобальные) условия развития РФ, автор настоящей монографии концептуально исходит из наиболее вероятного (базового) сценария умеренного по темпам прироста валового продукта и другим показателям общемирового развития на основе продолжающейся глобализации и сочетания па уровне отдельных стран дифференцированных, но, как правило, ориентированных на повышение степени открытости национального хозяйства моделей развития и адаптации к вызовам и императивам, которые диктуются этой эволюцией.

В прогнозируемый период 2008-2020 гг. в системе МЭО не произойдет революционных сдвигов, равных по своей глубине переходу интернационализации хозяйственной жизни в ее высшую стадию (форму) — глобализацию, произошедшему, как было показано в предыдущей главе, в 90-х гг. XX века в результате преодоления раскола мира на две противоположные и не стыкующиеся друг с другом экономические и общественные системы. По всей видимости, до 2020 г. следует ожидать главным образом эволюционного развития тенденций, наблюдаемых в последние 10-15 лет или даже несколько ранее в рамках мировой экономики во всех сферах МЭО, рассматриваемых ниже. Вместе с тем во всех этих сферах (торговле, миграции капитала и рабочей силы, валютно-расчетных отношениях и др.) обнаружатся многочисленные модификации и «нюансы», которые значительно повлияют па ситуацию и положение в глобальной экономике отдельных стран, регионов, отраслей и хозяйствующих субъектов.

Предметом нашего дальнейшего анализа в двух последующих разделах настоящей монографии станут проявления глобализационных процессов и тенденций в важнейших формах (сферах, секторах, сегментах) современных МЭО, охватывающих трансграничное движение (миграцию) факторов и результатов производства. При этом, как уже отмечалось выше, автор исходит из существования первичных, базовых (торговля, миграция капитала и рабочей силы, валютно-расчетные отношения) и производных от них вторичных форм (международная миграция знаний, международная производственная и научно-производственная кооперация, международная (региональная) экономическая интеграция и др.) мирохозяйственных отношений. Первичные пронизывают, обслуживают и переплетают ткань производных МЭО, которые в этом смысле носят сложносоставной характер.

Наш анализ начинается с международного движения капитала и его главного субъекта — ТНК, хотя торговля товарами в форме материального продукта — исторически исходная и в этом смысле первая из первичных форм МЭО, зародившаяся в V тысячелетии до н.э. Дело в том, что не менее 1/3 современной мировой торговли (по некоторым оценкам, до 40-50%) по стоимости приходится на внутрифирменный оборот ТИК, базируясь на миграции капитала, прежде всего в форме прямых иностранных инвестиций (ИИИ) инвестиций. Это и многие другие обстоятельства дают основание рассматривать международное движение капитала, в первую очередь ПИИ, как определяющую (и в этом смысле исходную) форму МЭО и начинать анализ именно с нее. В настоящей монографии это определяется и охарактеризованной выше ролью ТИК в становлении и развитии глобализационной стадии процесса интернационализации хозяйственной жизни.

Международная миграция и транснационализация капитала

ТНК как главный субъект и «мотор» глобализации

В качестве ключевой фигуры мировой экономики па стадии ее глобализации прочно утвердились транснациональные корпорации (ТИК) и транснациональные банки (ТНБ), число которых, приводимое в ежегодных докладах ЮНКТЛД, достигло 78 тыс. (при 780 тыс. зарубежных филиалов). Однако среди них действительно ведущую, если по доминирующую, роль в мировой экономике и процессе глобализации играют не более чем 23 тыс. первоклассных, главным образом около 500 ТПК высшего эшелона, и 100150 лидеров среди ТНБ. При этом состав этого эшелона в прогнозируемый период до 2020 г. значительно изменится в результате острейшей глобальной конкуренции, особенно в ключевых для дальнейшего развертывания НТР отраслях: па смену не выдержавшим такой конкуренции компаниям придут новые ТНК, которые сегодня либо еще не родились, либо только готовятся предъявить претензии на лидерство.

Тест "На сколько вы активны" Тест "Подходит ли Вам ваше место работы" Тест "На сколько важны деньги в Вашей жизни" Тест "Есть ли у вас задатки лидера" Тест "Способны ли Вы решать проблемы"

Тест "Для начинающего миллионера" Тест который вас удивит Семейный тест "Какие вы родители" Тест "Определяем свой творческий потенциал" Психологический тест "Вы терпеливый человек?"

О том, что в условиях глобализации столь головокружительные восхождения не только возможны, но и оказывают воистину эпохальное влияние па развитие мировой экономики в целом, свидетельствуют примеры Vodafon (за 10-15 лет она проделала путь от новичка до компании, имеющей к середине 2008 г., по данным Euronews, более 270 млн. абонентов сотовой связи в 60 странах, где расположены ее филиалы), Ericsson, LG  и многих других фирм из рейтинг-листа ЮНКТЛД по 100 ведущим нефинансовым ТЫК, причем всех будущих «нуворишей» в этом списке наверняка особенно вдохновляет пример Nokia.

Будучи еще к началу 1990-х гг. хиреющей, па грани банкротства, фирмой среднего калибра по производству телевизоров (ее хозяев и менеджмента  интересовал главным образом вопрос о ее поглощении на приемлемых условиях одной из солидных ТНК, среди которых предпочтение отдавалось Siemens), она, сумев эффективно воспользоваться рыночным простором, открывшимся в связи с вступлением Финляндии в ЕС, и глобализацией, превратилась в одного из мировых лидеров по производству телекоммуникационной техники, в свою очередь, став одним из важнейших движителей дальнейшего развертывания глобализации.

Современные транснациональные корпорации (компании) высшего эшелона молено оценить как ТНК" пятого поколения. Это понятие, в конце концов — начале нынешнего века прочно утвердилось в российской и зарубежной литературе по мирохозяйственной, в том числе глобализационной, проблематике. Автор настоящей монографии, однако, считает, что за такой периодизацией истории ТНК, которая выражается в ее делении на пять поколений (периодов эволюции), не стоит четкая концепция, базирующаяся па комплексе взаимосвязанных критериев, дающих гомогенное обоснование и толкование тенденций и закономерностей развития ТНК." Однако, поскольку такая трактовка, по всей вероятности, уже неоднократно попадала в поле зрения читателя, автор не может обойти ее вниманием. В этой связи ему представляется необходимым сформулировать свои теоретические представления о ТНК и их роли в процессе ГЭ, показав эту роль, как в ракурсе изготовления «стоп-кадров», так и в динамике.

Как известно, ТНК, если дать им самое общее (в «первом приближении») определение, суть компании (прежде всего крупные) главным образом вторичного (промышленные, строительные) и третичного (торговые, транспортные, банковские, страховые, инвестиционные и других отраслей сферы услуг) макросекторов, деятельность которых выходит далеко за пределы стран их происхождения и базирования, обеспечивая им благоприятные или далее лидирующие позиции в мировом производстве, сбыте, закупке товаров и оказании финансовых, деловых и прочих услуг. Они разрабатывают и осуществляют общую стратегию развития через головной руководящий центр, а также обладают значительными зарубежными активами. Величина последних служит для ЮНКТАД, ежегодные доклады которой по мировым инвестициям обладают репутацией наиболее валеного источника обобщающей статистической и научно-вспомогательной информации по ТНК, исходным и основным критерием для составления рейтингов-листов ведущих нефинансовых и финансовых МК мира.

Наиболее распространенной и, пожалуй, общепринятой является многократно тиражированная в российских и зарубежных учебниках дефиниция ТНК, данная экспертами ЮНКТАД. Но этому определению, ТИК — это фирмы, состоящие из родительских компаний и их зарубежных филиалов. При этом родительская компания контролирует активы дочерних фирм за рубежом, обычно через участие в акционерном капитале последних. Контроль обеспечивается, как правило, долей в 10% и более (такой критерий применятся экспертами ЮНКТАД и для отделения прямых инвестиций от портфельных) обычных акций или голосов в акционерном обществе либо ее эквивалентом в других обществах и товариществах. Правда, следует отметить, что в реальной жизни — в зависимости от степени «рассеивания» акционерного капитала дочерних фирм — материнской компании для приобретения фактического контроля над ними может потребоваться менее 10% , а может не хватить и доли, значительно превышающей 10% . Однако критерий ЮНКТАД (10% и более) правомерно рассматривать как более или менее наделенный ориентир, пригодный для констатации отношений контроля.

Причины и побудительные мотивы к транснационализации производства и капитала у МК, возникающие вследствие неравномерного распределения ресурсов и факторов произвоства по странам и регионам, хорошо известны. Они сопряжены с расчетами на экономию затрат в результате расширения масштабов производства, со стремлением проникнуть на товарные рынки других стран в обход таможенных барьеров. Рассредоточение (диверсификация) производственных мощностей и сервисных центров в различных регионах мира дают ТЫК возможность получать требуемую сверхприбыль за счет использования преимуществ международного разделения труда и специфики национальных внутренних рынков. Вследствие этих и других обстоятельств, подробный анализ которых выходит за рамки данной монографии (к тому нее осуществлен многими исследователями), все большее количество ТНК разворачивают международную деятельность и получают растущую долю прибыли за рубежом. Отметим лишь, что все они действуют в сторону стимулирования процесса ГЭ.

Статистика ООН вплоть до середины последнего десятилетия XX века рассматривала в качестве международных корпораций лишь крупные фирмы с годовым оборотом свыше 100 млн. долл., имевшие при этом филиалы или дочерние компании не менее чем в шести странах мира. В дальнейшем в ходе международной дискуссии о ТНК предлагалось значительно ужесточить эти показатели, характеризующие статус фирмы как международной компании.

На обсуждение был внесен следующий набор критериев:

•             годовой объем продаж достигает не менее 1 млрд. долл.;

•             от 1/5 до 1/3 общего оборота приходится на заграничные операции;

•             доля зарубежных активов в их совокупных активах достигает не менее 25%;

•             филиалы имеются не менее чем в шести странах".

 Однако в действительности критерии в докладах ЮНКТЛД не только не были ужесточены, но подверглись резкому смягчению, суть которого следующая: «Согласно новому подходу, ТНК считается компания: имеющая подразделения в двух или более странах; способная проводить согласованную политику через один или несколько центров принятия решений; в которой материнская компания контролирует активы других экономических единиц в государствах базирования, отличных от страны ее базирования, как правило, путем участия в капитале (курсив авторов цитируемой статьи — В.П.). Нижняя граница такого участия составляет не менее 10% (т.е. оно обеспечивается посредством ПИИВ.П.), что считается достаточным условием для установления контроля за активами. В соответствии с указанным подходом число транснациональных компаний увеличивается на порядок»

Как уже отмечалось выше, согласно последнему докладу ЮНКТЛД о мировых инвестициях, в 2006 г. в мире действовало 78 тыс. ТПК, располагающих 780 тыс. зарубежных филиалов (т.е. в среднем по 10 па одну ТПК), тогда как в 1970 г., по прежним критериям ЮГЖТЛД, ТНК насчитывалось только 7 тыс., а в 1993 г. — 37 тыс. с примерно 170 тыс. филиалов (т.е. в среднем 4,6 на одну ТНК). Из этих данных видно, что усиление транснационального начала в деятельности указанных хозяйствующих субъектов выразилось всего за 13 лет в более чем удвоении среднего числа их зарубежных филиалов, что стимулировало процесс ГЭ. При этом особенно быстрыми темпами росло число филиалов ТПК в постсоциалистических странах, где оно до распада «реального социализма» было близким к нулю. Это стало ключевым фактором перехода от двух разнородных и разноскоростных интернационализаций в рамках двух мировых систем хозяйствования к единому процессу глобализации в масштабе всемирного хозяйства.

Если же нынешние критерии ТНК, приведенные в цитированной выше статье Л. Либмана и Б. Хейфеца, до 2020 г. в очередной раз не подвергнутся ревизии, то к этому времени, если судить по среднегодовым темпам прироста их числа в прошлом и текущем десятилетиях, оно увеличится, как минимум, до 150 тыс. или далее более. В то лее время число ТНК (ТНБ) высшего эшелона изменится, видимо, незначительно (вероятно, в сторону увеличения).

В этой связи отметим, указанный выше рост числа ТНК в 1970-2006 гг. следует объяснять в первую очередь не «статистическими казусами», а реальными процессами внешней экспансии мелких и средних фирм — МСФ (подпадающих теперь под действующие критерии ТНК экспертов ЮНКТЛД) путем создания па базе прямых инвестиций (ПИИ) своих зарубежных филиалов, выноса тех или иных элементов своего воспроизводственного процесса, представляющих собой определенные ступени в процессе создания добавленной стоимости, за национальные границы.

Если еще на рубеже прошлого и нынешнего веков ото было типично главным образом для крупных компаний, реализующих свои стратегии интернационализации и глобализации па фирменном уровне, то уже к середине нынешнего десятилетия ситуация стала радикально меняться. Так, в Германии (она занимает 3е место в мире по объему ПИИ после СШЛ и Великобритании), как показал в своей книге немецкий специалист по ТНК и ПИИ Х. Вильдеманн, произошел следующий сдвиг: «Если до сих пор лишь 8% фирм с годовым оборотом до 10 млн. евро реализовывали перенос за рубеж (вышеуказанных элементов воспроизводственного процесса — В.П.), то в настоящее время это планируют уже 42%»."" Правда, это еще не делает такие МСФ первоклассными ТНК (за транснациональными по своей деятельности МСФ в последние годы все более утверждается название «мини-ТНК»), оперирующими на основе своих глобальных стратегий и сформированных ими многонациональных производственно-сбытовых цепей, что позволяет ТПК высшего эшелона оказывать детерминирующее влияние па состояние и тенденции развития мирового хозяйства. Осуществляя ПИИ, главным образом, и, как правило, в соседних странах и оставляя действительно глобальный вывоз капитала (ПИИ на отдаленных территориях ) прерогативой крупных ТНК, МСФ, тем не менее, таким образом, вовлекаются в ГЭ и способствуют се продвижению вперед.

Следует подчеркнуть, что недостатками страдают не только критерии ЮНКТЛД, в соответствии с которыми те или иные фирмы причисляются к «когорте» ТНК, по и критерии, согласно которым эксперты этой организации составляют ежегодные рейтинг-листы 100 ведущих нефинансовых ТНК. Главным для определения места в данном списке выступает показатель стоимости зарубежных активов. Конечно, он важен, по не является достаточно полным отражением позиций той или иной МК в мировой экономике, степени ее воздействия па мирохозяйственные процессы. Не делают этого и два других показателя: индекс транснациональности (ИТН) и индекс интернационализации (ИИ), причем места компаний в рейтинг-листе ЮНКТАД  по всем трем показателям не совпадают. Думается, для этого необходим либо один синтетический индекс, учитывающий и другие факторы (например, капитализацию, долю па мировом рынке основного профильного продукта и др.), либо более широкий набор показателей в их ранжировании, но относительной значимости.

Вместе с тем, рейтинг-листы ЮНКТЛД по ТНК и ТНБ, как и в целом ее, ежегодные доклады о мировых инвестициях, включающие в себя указанные списки, следует рассматривать как ценнейшие обобщающе статистические материалы, авторы которых заслуживают признательности за разработку такого уникального научно-познавательного источника. Они представляются, как правило, более падежной базой для теоретических обобщений, выводов и оценок, чем разрозненные публикации отдельных авторов и научно-исследовательских центров.

Для ТНК высшего эшелона, прежде всего МК пятого поколения, характерна как раз способность выступать в роли создателя под своей эгидой или в рамках международных стратегических альянсов (МСА) глобальных производственных цепей (включающих в себя и территориальные кластеры) по созданию добавленной стоимости (их называют и «комплексными глобальными товарными цепями», «глобальными цепями накопления стоимости», что также правомерно), особенно в отраслях, определяющих направления дальнейшего развертывания НТР. При этом круг стран, в которых размещены филиалы ТНК в рамках тех или иных цепей, остается относительно стабильным, но в то же время вновь и вновь частично корректируется с учетом потенциала для достижения глобального результата, особенно по таким показателям, как оборот и чистая прибыль. Так, британский телекоммуникационный концерн уже в течение нескольких лет, занимающий 2-е место в рейтинг-листе ЮНКТЛД по 100 ведущим нефинансовым ТНК, в 2007 г. установил контроль над родственными по отраслевому профилю компаниями (Турция), поглотив ее, и (Индия), приобретя в ней пакет акций в 52% . Телекоммуникационные рынки этих стран руководство концерна относит к наиболее быстро растущим. В то лее время оно продало миноритарные пакеты акций компаний мобильной телефонной связи в Швейцарии и Бельгии, где оно не усматривает перспектив роста. Это способствовало увеличению оборота данной ТНК до 35,5 млрд. ф. ст. в 2007/08 финансовом году (на 14,1% по сравнению с предшествующим 2006/07 финансовым годом), а валовой прибыли до 10,1 млрд. ф. ст. (+ 5,7%).1

В этой связи подчеркнем, что создание траснациональных (глобальных) цепей создания добавленной стоимости осуществляется не только посредством ПИИ, в результате которых те или иные элементы процесса воспроизводства ТНК переносятся за рубеле, как и соответствующие внутрифирменные бизнес-функции. Вторым, путем, который тесно взаимосвязан с первым (так что оба пути выступают как две взаимодополняющее друг друга стратегические линии), является формирование отношений производственной кооперации с самостоятельными зарубежными компаниями-субпоставщиками, особенно по линии приобретения комплектующих узлов и другой промежуточной продукции. Этот процесс быстро развивается во всех центрах мирового хозяйства. Так, доля импорта в приобретении промышленностью Германии промежуточной продукции возросла с 24% до 28%, во многом благодаря «аутсорсингу» с хозяйствующими субъектами в постсоциалистических странах ЦВЕ. В сопоставимых с немецкой экономиках Франции и Италии последний показатель еще выше. Это правомерно рассматривается как «одно из выражений эффективного международного разделения труда, которое углубляется в ходе глобализации».

В ходе формирования и развития транснациональных (глобальных) цепей создания добавленной стоимости происходят важные структурные сдвиги, среди которых выделим два:

•             Среди находящихся за пределами страны происхождения и базирования ТНК элементов этих цепей по-прежнему преобладают производственные звенья, Вместе с тем в текущем десятилетии в численности зарубежных филиалов быстро растет доля звеньев, выполняющих бизнес-функции в сферах администрирования, сервиса, сбыта (эксперты прямо связывают ото с глобализацией рынков, требующей непосредственного присутствия там, где товар реализуется) и НИОКР.

•             Перемещение за рубеж производства вещественной продукции все более активно влечет за собой соответствующее перенесение производства сопутствующих услуг, причем последнее происходит особенно интенсивно. В результате эти услуги ускоренными темпами начинают импортироваться странами базирования соответствующих ТИК. Так, в результате перемещения из государств ЕС-15 в страны ЦВЕ и Индию производства продукции, изготавливаемой па базе информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), импорт указанными государствfvb услуг па базе ИКТ из этих стран возрос среднегодовыми темпами соответственно в 13 % и 14% .

Сформировав свою глобальную цепь по производству добавленной стоимости и совершенствуя ее под углом зрения своих интересов с учетом новых мирохозяйственных возможностей, вновь и вновь открывающихся в ходе эволюции мирового производства под воздействием НТР, первоклассные ТНК обеспечивают не только высокую динамику, но и прочную стабильность своего бытия и развития, во многом обусловленную именно глобальной диверсификацией как своего доступа к ресурсам, так и процесса достижения конечного материального и финансового результата.

Дело в том, что мирохозяйственная среда, в которой функционируют и развиваются первоклассные ТНК, характеризуется несколькими видами глобальной общности: прежде всего общностью цен, обмена и платежей (финансовых потоков). Первая дает им возможность определить ценность товара под углом зрения наиболее благоприятных условий его производства и реализации в «планетарном» масштабе; вторая — использовать факторы производства (экономические ресурсы) с учетом их относительной редкости (ограниченности) во всей мировой экономике; третья — защищает финансовые потоки фирмы от потерь в связи со спонтанными колебаниями процентных ставок и валютных курсов, а также искусственным манипулированием этими параметрами.

Стабильность ТНК от прямого участия в ГЭ и воздействия па нее со стороны последней находит довольно причудливое, по закономерное отражение в удивительной стабильности состава их правящих элит, что нашло отражение в исследовании экспертами упомянутой выше компании Booz Company ситуации высших менеджеров 2500 важнейших кооперированных МК мира. Как оказывается, работа топ-менеджером одной из этих ТНК — занятие далеко не самое рискованное для карьеры конкретного лица.

Так было уволено только 4,2% высших менеджеров (Chier Executive Officers-CEO) этих МК (при этом сменилось по различным причинам всего 14% СЕО), что примерно соответствует среднегодовому показателю (3,8%) предыдущих семи лет. Заметное увеличение показателя уволенных СЕО по сравнению со средним за 1990-е гг. авторы исследования объясняют тремя обстоятельствами: реакцией хозяев ТНК на участившиеся скандалы внутри и вокруг их фирм, введением новых норм корпоративного управления в ЕС и возросшим внутрифирменным влиянием организованных групп. Как оказалось, увольнения обусловлены главным образом противоречиями и борьбой за власть в руководстве МК между конкретными людьми и их покровителями, но не прослеживается сколько-нибудь заметная связь увольнений с результатами хозяйственной деятельностью компаний, за исключением явных провалов (например, падения курса акций данной МК на более чем 25% па протяжении двух лет). Однако вследствие отвечающей высшим критериям рациональности и эффективности организации дела в указанных ТНК, включающей в себя «утилизацию глобализации», такого рода провалы являются весьма редким исключением из общего правила получения высоких фирменных результатов и следствием не столько упущений во внутрифирменном планировании и администрировании, сколько принятия неоправданно рискованных решений.

Ведущая, лидирующая роль МК (ТНК) системе МЭО в эпоху глобализации закономерным образом нашла соответствующее отражение в эволюции не только мирохозяйственной «отрасли» экономической теории, но и теории международных отношений (МО). Так, если доминировавшие в теории МО в доглобализационным период 50-80-е гг. школы (неофункциональная, неолиберальная институциональная, неореализм) по существу рассматривали международные процессы как функциональные связи между государствами, отводя МК лишь ту или иную периферийную роль, то уже теория режимов, выдвинувшаяся на авансцену в прошлом десятилетии, т.е. в эпоху глобализации, сделала МК (ТНК) одним из важнейшим объектов своего анализа системы МО. В новейших концепциях МО неолиберального, неомарксистского и иного толка, в воззрениях современных глобалистов и антиглобалистов МК (ТНК) рассматриваются как один из главных либо как доминирующий субъект МО, что так или иначе (с той или иной степенью полноты и адекватности) отражает реальную ситуацию в мировой экономике, политике и других сферах МО в условиях глобализации.

Теоретически можно выделить два типа (формы, разновидности) международных корпораций, что и неоднократно делалось различными авторами:

• МК с преимущественно национальным акционерным капиталом и характером контроля над деятельностью всей корпорации (именно им по их сути наиболее адекватен термин «транснациональные корпорации») осуществляют свои операции в других странах с помощью организации там филиалов и дочерних компаний, обладающих самостоятельными службами производства и сбыта продукции, научно-исследовательскими центрами и т.д. Сам процесс перевода деятельности за рубеж происходит через новые капиталовложения в форме прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в капитал существующих компаний за рубежом или строительство там новых объектов, становящихся дочерними компаниями материнского холдинга. В компаниях такого рода контроль за деятельностью подразделений осуществляется через единую систему процедур, утвержденную национальным руководством холдинга и его центрального аппарата. Типичным примером подобных ТНК являются такие всемирно известные гиганты, как лидеры рейтинга ЮНКТАД среди нефинансовых ТНК (Великобритания) и (США).

• МК, которые являются международным фирмами не только по ареалу их деятельности, но и по контролю над их капиталом — компании этой группы нередко называют многонациональными, мультинациональными или межнациональными корпорациями (МНК). МНК объединяют через переплетение акционерного капитала и интегрированную систему управления и контроля за их хозяйственной деятельностью некогда самостоятельные национальные компании двух и более стран на производственной и научно-технической основе, которые принадлежат собственникам этих стран. Внутренние процедуры контроля разрабатываются совместно исходя из национальных особенностей, норм и правил как стран происхождения, так и принимающих стран в соответствии с общими интересами. В качестве примера такой многонациональной корпорации могут служить англо-голландский химико-технологический концерн Unilever существующий с 1907г., англо-голландский концерн Royl Dutch-Shell, англо-итальянский резинотехнический концерн DUNLOP-Pirelli. При этом сразу же отметим, что численно явно преобладают корпорации первого типа, причем периодически в обе стороны происходят переходы от одного к другому, касающиеся отдельных МК.

Отметим, что разделение указанных двух форм если и проводится более или менее четко, то только в некоторых научных трудах. Если же говорить о бесчисленных публикациях научно популярного характера и в различного рода справочных изданиях, то все ТНК рассматриваются под одной рубрикой. Это относится и к приведенным выше данным ЮНКТАД.

Международные компании второго типа (МНК) необходимо отличать от международных корпоративных союзов, которые чаще всего выступают в организационной форме консорциумов. Эти образования формируются на производственной, научно-технической и коммерческой основе и представляют собой специальные объединения промышленных, инвестиционных и других концернов, создаваемых для решения крупных экономических задач, часто под видом долговременного капиталоемкого проекта. Классическим примером такого международного союза концернов является западноевропейский аэрокосмический консорциум EADS, включающий в себя Airbus Industry. Указанные союзы образуются несколькими ТНК (МНК) и ТНБ, представляя собой одну из важнейших форм международных стратегических альянсов, сыгравших самостоятельную важную роль в переходе мирового хозяйства к стадии его глобализации и стимулирующих дальнейшее продвижение ГЭ.

Исторически можно выделить ряд этапов становления и развития МК, причем как в российской, так и в зарубежной литературе данный вопрос трактуется различными авторами неоднозначно. Вместе с тем, па основе обобщения различных российских и зарубежных публикаций прослеживается следующая периодизация. Автор, сознавая уязвимость такого рода периодизации из-за отсутствия в пей единого (сквозного) критерия (или взаимосвязанного, субординированного набора критериев) выделения нижеследующих этапов развития ТНК (поколений ТНК), в то же время не проходит мимо нее, внося в нее определенные нюансы, ибо она позволяет глубине осмыслить роль ТНК в переходе к высшей стадии интернационализации хозяйственной жизни и дальнейшем развертывании ГЭ.

Деятельность ТНК первого поколения в значительной мере была связана с разработкой метрополиями сырьевых ресурсов колоний посредством использования политической зависимости последних от первых, так что указанные компании можно определить как «ТНК колониально-сырьевого типа». Эти ТНК, сложившиеся в конце XIX — начале XX вв., объединили своими связями многие страны и привели, в конечном счете, к созданию мирового капиталистического хозяйства.

На втором этапе, в период между двумя мировыми войнами, а также некоторое время после них все более существенную роль на мировой арене начинают играть ТНК трестового типа, связанные с производством военно-технической продукции. Многие из них сохранили свою мощь и в настоящее время.

60-80 гг. XX века стали периодом усиления роли ТНК третьего поколения на основе использования в их деятельности достижений НТР. На данном этапе в 1960-е гг. интенсивно развиваются международные компании интегрирующего типа, — как по капиталу происхождения головной компании (многонациональные компании, что особенно характерно для стран Западной Европы), так и по сфере деятельности. Интеграция производства к 1960-м годам шла по горизонтали и по вертикали. ТНК третьего поколения способствовали распространению достижений НТР в периферийные зоны мирового хозяйства, и, самое главное, создали экономические предпосылки появления международного производства с единым рыночным и информационным пространством, международным рынком капитала и рабочей силы, научно-технических услуг.

К 70-80 гг. XX века международные корпорации, используя достижения НТР, преимущества межстрановой кооперации производства и поддержку правительств своих стран все больше ориентировались па внешнеэкономическую сферу своей деятельности, которая становилась для них основным источником их прибыли. В этот период зарубежные филиалы и предприятия международных корпораций, работая по единым стандартам и принципам с материнской компанией в сфере производства, сбыта и менеджмента, стремятся преодолеть сложившееся негативное отношение в принимающих странах (приведшее к национализации многих из них) и стать органичной частью их национальных экономик. С этой целью многие международные компании отказываются от стратегии «сброса» грязных и трудоемких производств в развивающиеся страны, становятся проводниками достижений НТР (НТП) в периферийные страны, используют национальные инженерно-технические кадры, вступают в партнерские отношения с местными фирмами, интегрируя их в свой состав.

На этом этапе международные корпорации приобретают и другие качественно новые черты:

- происходит отказ от четкой отраслевой ориентации;

- промышленный капитал все теснее переплетается с финансовым и торговым, а также с наукой;

- активизируются процессы унификации и стандартизации производства, НИОКР.

На такой базе ТНК превращаются в комплекс международного производства, науки, капитала, товаропроводящей сети, новых форм маркетинга и менеджмента. При ужесточении борьбы за рынки сбыта ТНК третьего поколения всячески стремились к получению конкурентных преимуществ в цеповой конкуренции. Перенос сборочных мощностей в принимающие страны помог многим ТНК обойти импортные пошлины.

В начале 80-х годов XX века постепенно появлялись и утвердились глобальные ТНК четвертого поколения, отличительными чертами которых являются:

- планетарное видение рынков и осуществление конкуренции в мировом масштабе;

- дележ мировых рынков с немногими такими лее глобальными ТНК;

- координация действий сети своих филиалов на основе новых сетевых информационных технологий;

- интеграция своих филиалов, заводов и совместных предприятий в единую международную сеть управления;

- осуществление экономического и политического влияния на государства, в которых размещен бизнес ТНК.

Именно в эпоху ТНК четвертого поколения стали в широком формате использоваться такие формы объединений интересов, как стратегические альянсы, слияния и поглощения.

Сегодняшние МК высшего эшелона можно оценить как ТНК пятого поколения, сущностными чертами которых, по нашему мнению, являются:

-  глобальные экономические и политические условия функционирования, а также участие в мировом хозяйстве в качестве автономного субъекта, во многом независимого от национальных государств (своих и зарубежных) в развертывании своей трансграничной экспансии;

- общемировая стратегия развития, нацеленная на завоевание уже не отдельных сегментов мирового рынка, а ключевых мирохозяйственных позиций в производстве и реализации продукции приоритетного для данной ТНК профиля, чему подчинены организация НИОКР и инновационного процесса, корпоративное управление, глобальные маркетинг и послепродажное обслуживание, постоянная связь с потребителями (реальными и потенциальными);

- гибкое сочетание в этой планетарной стратегии, с одной стороны, слияний и приобретений (поглощений) капиталов (СиП), ведущих к образованию новых или расширению действующих компаний, и, с другой стороны, формирования международных стратегических альянсов (МСА) как взаимосвязанных и в то же время альтернативных инструментов для дальнейшего развертывания трансграничной экспансии ТНК, причем в определенные отрезки времени в зависимости от мирохозяйственной конъюнктуры предпочтение отдается тому или другому — СиП или МСА;

- всемирный характер воздействия на движение и использование факторов производства (капитала, рабочей силы, природных ресурсов, предпринимательских способностей и др.): 380 крупнейших корпораций сосредоточили сегодня в своих руках контроль над 40% глобального ресурсного потенциала и 80% тсхнологических нововведений;

- всемирная система международного производства, размещенного в большинстве стран мира, т.е. вынесение большей части производственной, сбытовой и сервисной деятельности за пределы экономического пространства страны базирования головной штаб-квартиры; преобладание внутрифирменных каналов перемещения (трансферта) промежуточных результатов (комплектующих изделий);

- формирование широкой, по существу планетарной сети филиалов, дочерних и ассоциированных компаний в различных государствах.

Эти сущностные черты у ТНК-2020 сохранятся, подвергнутся частичной модификации, обогащению и усложнению, но вряд ли будут заменены и дополнены существенными другими характеристиками. Иными словами, до конца прогнозируемого периода до 2020 г. едва ли появятся веские основания говорить о ТНК шестого поколения.

ТНК пятого поколения внесли решающий вклад в переход интернационализации хозяйственной жизни к ее высшей глобализационной, стадии. Вместе с тем нельзя недооценивать и вклад в это других первоклассных фирм, которые не вполне отвечают критериям пятого поколения.

Эволюция организационных форм и структур ТНК в условиях глобализации проходит под влиянием борьбы двух тенденций:

 во-первых, централизации и укрепления власти центра, ядра компании;

во-вторых, децентрализации управления и передачи компетенций по исполнению функций власти на нижние уровни иерархии, где осведомленность о конкретных процессах, протекающих в данном сегменте ранка и в данной стране, выше.

Одновременно происходит эволюция стратегий ТНК. В этой связи следует, прежде всего, отметить то обстоятельство, что руководители ТНК осознают остроту проблем, связанных для принимающих государств с отмеченным выше противоречием между глобализацией и национальным суверенитетом, как и необходимость активного поиска компромиссов между ТЫК и государствами. Поэтому стратегии ТНК все более ориентируются на поиск таких компромиссов.

Представители ТНК и национальных государств серьезно заинтересованы в многостороннем взаимодействии на основе общих или соприкасающихся интересов, в том числе посредством установления соответствующих стандартов с помощью ООН и других международных организаций, а также применения межгосударственных конвенций по окружающей среде и другим, глобальным и трансграничным вопросам. Международные финансово-промышленные компании должны играть полезную роль в продвижении универсальных ценностей и общих стандартов. Для достижения более высокой эффективности в сферах международной торговли и развития посредством стимулирования конкуренции, осуществления контроля за концентрацией экономического могущества и поощрения новаторской деятельности необходимы энергичные усилия по нейтрализации негативных последствий практики ограничения предпринимательства и конкурентной борьбы.

В ходе совещания ООН по Глобальному договору около 50 ТНК, представляющих различные сферы деятельности, взяли на себя обязательства по практическому осуществлению положений договора путем отстаивания, провозглашенных в нем принципов, касающихся трудовых отношений, прав человека и экологических стандартов. Также было решено содействовать привлечению новых участников и в течение трехлетнего периода обеспечить присоединение к коалиции Глобального договора еще 100 крупнейших ТНК и тысячи других компаний, осуществляющих деятельность во всех регионах земного шара.

В условиях современного этапа НТР и жёсткой глобальной конкуренции модифицируются стратегические целевые установки: главной целью их деятельности является не максимизация нормы прибыли (руководители ТНК, как правило, отводят ей сейчас 56 место в иерархии целей), а обеспечение финансовой устойчивости и «максимизация рынка», долгосрочная стабильность сбыта и финансового положения корпорации.

Вывоз капитала ТНК нацеливается не только па увеличение количества зарубежных филиалов и их потенциала, но и на унификацию качества изделий и услуг, производимых их филиалами. Это качество, независимо от страны пребывания филиала, должно соответствовать мировым стандартам.

Весьма интенсивно происходит диверсификация деятельности международных корпораций по формам (их насчитывается около 15). Наиболее эффективными считаются гибридные, или комплексные, формы внешнеэкономической деятельности (ВЭД), сочетающие в себе движение товаров, капиталов, технологий, знаний. Все большее распространение в мировой практике ТНК получает «ликсфрэксдинг» — комплексное сочетание обмена лицензиями, франчайзинга, экспорта товаров и НИИ. В то же время в сфере нематериального производства четко обозначена специализация на определенном виде ВЭД (финансах, сбыте, менеджменте, страховании).

Место ТНК в современном мире определяется не столько изобилием рабочих рук и сырья, сколько качеством человеческого капитала, уровнем образования и практического использования знаний, инновационной активностью. Пятерка ведущих стран, где базируются большинство из 100 крупнейших ТНК, — США, Япония, Германия, Франция и Великобритания — расходует ныне на НИОКР больше средств, чем все остальные страны мира, вместе взятые, причем доля США в указанной группе превышает 50%.

Глобализация, осуществляемая ТНК в области НИОКР и в инновационной сфере, проявляется прежде всего в растущей доле зарубежного финансирования в совокупных затратах на НИОКР в большинстве развитых и новых индустриальных стран, в создании все большего числа исследовательских подразделений ТНК в благоприятных для такой деятельности регионах независимо от государственной принадлежности последних. В среднем в развитых странах (на их территории) доля зарубежного финансирования в совокупных затратах на НИОКР достигла на Рубенсе прошлого и нынешнего веков примерно 10% , причем этот показатель обеспечивается в основном ТНК, базирующимися в других государствах ОЭСР. Полюсами этого процесса являются, с одной стороны, Япония с долей зарубежного финансирования НИОКР, равной всего 0,3% , и, с другой стороны, Великобритания, где эта доля составляет почти 15% .

Стратегические установки ТНК находят особенно отчетливое выражение в важнейшей в условиях ГЭ сфере их деятельности — в области прямого инвестирования (ПИИ).

Трансграничное движение прямых инвестиций

В 90-е годы прошлого века развитые страны, особенно США, захлестнула небывалая волна слияний и приобретений (поглощений) — СиП, которые наряду с капиталовложениями в «проекты с нуля», воплощающиеся в создании новых предприятий за пределами страны базирования той или иной ТНК, относятся к главным первичным формам ПИИ. При этом одной из важнейших причин (если не самой главной) СиП стало стремление МК обеспечить для себя стабильность условий и механизма хозяйственной деятельности в условиях быстро меняющихся и переживающих процесс быстрой дифференциации рынков.

В Северной Америке количество подобных сделок практически удвоилось, в основном это произошло благодаря крупнейшим сделкам в области природных ресурсов (Xstrata PLG) (Швейцария)+Falconbridge Ltd (Канада), Cia Vale do Rio doce SA (Бразилия) + Inco Ltd (Канада). В Европе СиП также оставались на высоком уровне. Большое количество сделок в Европе отражало усиление европейских корпораций в результате проведения ими в нынешнем десятилетии активной политики снижения издержек и реструктуризации. Наиболее привлекательной страной ДЛЯ стратегических инвесторов из континентальной Европы была Великобритания. 3 из 6 крупнейших сделок по СиП проходились на покупку британских компаний европейскими инвесторами: 02PLC была приобретена испанской Telefonica SA, BAA PLC — опять же испанской Airport Development, BOC Group PLC перешла под контроль немецкой Linde AG, что явно отражало наличие в Соединенном Королевстве особенно благоприятного инвестиционного климата для совершения столь масштабных операций. Кроме того, активно поглощаемыми стали компании из стран — новых членов Евросоюза. Крупнейшей «жертвой» по стоимости сделки стал румынский банк Comercial Romana (его приобрел австрийский Erste Bank), остальные же сделки не превышали стоимости в 1 млрд. долл., однако были многочисленны. Все больше увеличивали свою значимость в качестве покупателей и развивающиеся страны, а также страны с переходной экономикой. Наибольшую роль играли Китай, Бразилия, Индия и РФ.

Если рассмотреть сделки типа СиП по секторам (отраслям), то наиболее популярными оказываются сектора, связанные с добычей и переработкой природных ресурсов (нефть, металлы, органическая химия) и сектора услуг (банковские услуги, страхование, телекоммуникация). Кроме того, достаточно четко выявляется ряд сделок, направленных на диверсификацию деятельности инвестора. Результаты изучения динамики СиП показывают, что их объем в энергетическом секторе вырос вдвое, в секторе недвижимости — втрое, в финансовом секторе объемы сделок остались примерно на уровне, а в секторе технологических, медиа и телекоммуникационных компаний снизились на либо там крупнейшие СиП, видимо, уже произошли на рубеже двух веков и имевшийся для этого потенциал был в основном исчерпан.

К моменту завершения работы над настоящей монографией и передачей ее в редакцию ЮНКТАД World Inverstmen еще не был опубликован и, соответственно, автор не мог располагать для своих обобщений и выводов данными наиболее авторитетной международной статистики по ПИИ и СиП. Вместе с тем, имеются многочисленные данные о продолжении волны мега-СиП, но под воздействием других обстоятельств, чем в условиях благоприятной мировой конъюнктуры. В условиях снижения мировых темпов экономического роста и резкого ухудшения ситуации в мировой валютно-финансовой сфере под воздействием начавшегося в конце августа — начале кризиса на рынке ипотечного кредитования США в состоянии острых финансовых затруднений, неплатежеспособности или даже па грани банкротства оказались даже весьма именитые ТНК из различных отраслей и ТНБ, которые поглощались более крупными и стабильными субъектами.

Весьма ярким примером такого рода сделки стало объявленное в середине сентября поглощение немецким концерном ВА8Г, крупнейшей химической ТНК мира, известной ТНК (швейцарского происхождения) той нее отрасли США, причем последняя, несмотря на ее обремененность крупными долгами, была приобретена за 3,8 млрд. евро, что к указанному моменту на 32% превысило рыночную капитализацию последней. В результате годовой оборот объединенной корпорации достиг 62 млрд. евро, оставив далеко позади соответствующие показатели даже ближайших конкурентов. Что же касается ТНБ, то их в условиях мирового финансового кризиса захватила целая волна мега-СиП.

В прогнозируемый период до 2020 г. процессы роста трансграничных СиП в целом получат дальнейшее развитие, но с заметными колебаниями по годам, прямо зависящими от общего состояния мировой общехозяйственной и финансовой конъюнктуры.

При этом в годы, когда динамика СиП окажется вялой или даже отрицательной, ТНК будут компенсировать это активизацией своей деятельности в области создания новых и активизации операции уже существующих МСА. Таким, образом, СиП и МСА будут и впредь выступать одновременно и как взаимодополняющие, и как альтернативные формы транснационализации и глобализации капитала.

В текущем десятилетии в регулировании собственных ПИИ со стороны ТПК наметился важный сдвиг, имеющий первостепенное значение для России: наблюдается опережающий рост их затрат на НИОКР, проводимых в рамках их дочерних фирм за рубежом, по сравнению с аналогичными инвестициями в странах базирования. ТНК прежде традиционно занимались НИОКР в основном как раз в странах базирования материнской компании (холдинга). При этом впервые ТНК выносят за границы развитых стран такие НИОКР, которые выходят за рамки адаптации к требованиям местных (зарубежных) рынков, являющихся объектом их внешней экспансии. Отмеченный сдвиг обусловливается тем, что в некоторых развивающихся странах, а также переходных экономиках Центральной и Восточной Европы и СНГ для снижения затрат на НИОКР и повышения их экономической эффективности имеется приемлемый по качеству подготовки и сравнительно низкооплачиваемый персонал. В этих странах ТНК все чаще ориентируют свои НИОКР па глобальные рынки, интегрируя их в ключевые направления своей инновационной деятельности.

ТНК Motorola создала первую иностранную лабораторию для НИОКР в Китае, число зарубежных подразделений, занимающихся НИОКР в этой стране, увеличилось примерно до 700. В Индии в НИОКР, которые General Electric ведет в таких областях, как авиационные двигатели, потребительские товары длительного пользования и медицинское оборудование, занято уже 2,4 тыс. сотрудников. Число примеров, характеризующих указанный сдвиг, обнаруживает тенденцию к росту.

Более того, проведенный ЮНКТАД и консалтинговой компанией Roland Berguer  опрос крупнейших европейских ТИК показал, что все виды услуг, включая ИИОКР, сегодня являются кандидатами для офшоринга. Указанную тенденцию можно считать несколько неожиданной потому, что ИИОКР представляют собой такую форму услуг, которая требует высокого уровня квалификации и знаний, а также мощной поддержки со стороны со стороны государств, где расположены штаб-квартиры ТПК. Эти потребности традиционно могли удовлетворяться лишь в развитых странах с их мощной национальной инновационной системой. Кроме того, ИИОКР считаются наименее «дробимым» видом хозяйственной деятельности, поскольку в ходе НИОКР создаются имеющие стратегическую ценность для компаний знания и поскольку для их проведения часто требуется тесный обмен информацией (во многом негласный) между потребителями и производителями в рамках местных территориально-производственных комплексов.

С точки зрения принимающих стран такая форма интернационализации и глобализации НИОКР, развитие которой в прогнозируемый период до 2020 г., вероятно, будет протекать весьма динамично, открывает возможности не только для передачи технологий, созданных в других странах, но и для их разработки. Это может позволить некоторым принимающим странам укрепить свой технологический и инновационный потенциал. В то же время это может усилить отставание тех, кто не смог влиться в глобальную инновационную систему. Все это имеет прямое отношение к РФ.

Отмеченный выше сдвиг в организации и финансировании НИОКР высококлассными ТНК особенно важен как раз с точки зрения России, располагающей на своей территории таким ресурсным потенциалом для успешного проведения НИОКР и инновационного процесса, которого не имеет ни одна другая постсоциалистическая или развивающаяся страна. Отсюда следует однозначный вывод: российскому государству необходимо принять адекватные меры для активной адаптации к указанному сдвигу, чтобы реализовать имеющиеся у РФ в данной области очевидные сравнительные (компаративные) преимущества. В такой адаптации автор настоящей монографии видит одно из валеных направлений соединения все еще значительного, хотя и заметно «поредевшего», интеллектуального потенциала РФ в области НИОКР с дополнительными — экзогенными — источниками его пополнения ресурсами, прежде всего финансовыми и материально-техническими.

С учетом ожидаемого удорожания добычи и транспортировки многих видов полезных ископаемых, особенно энергоносителей, можно ожидать продолжения данной тенденции в прогнозируемый период, хотя и не такими темпами, как в предыдущие два года. Вместе с тем РФ для осуществления прогрессивных структурных сдвигов в народном хозяйстве испытывает потребность в дополнительном притоке ПИИ, прежде всего именно в обрабатывающие, особенно высокотехнологичные, отрасли индустрии, причем как в финансовом, так и в материальном воплощении. В то же время российские топливно-сырьевые компании в последние годы, как правило, не испытывают «голода» на финансовые ресурсы. Если они и нуждаются в ПИИ, то не столько в финансовом, сколько в материально-техническом аспекте, т.е. в получении новейших оборудования и ноу-хау для повышения технологического уровня и снижения издержек добычи. Чтобы не пострадать от относительного снижения активности ТПК в области прямого инвестирования в отрасли обрабатывающей индустрии, российским хозяйствующим субъектам при поддержке государства необходимо принять меры для обеспечения соответствующей национальным интересам отраслевой, технологической, а также региональной структуры ПИИ как в добывающую, так и в обрабатывающую промышленность. Это касается и сферы услуг, на которую, по-видимому, и в прогнозируемый период до 2020 г. будет приходиться преобладающая часть мирового стоимостного объема ПИИ и СиП.

В связи с высокой степенью автономности операций ТНК пятого поколения существует определенная опасность подрыва государственного суверенитета различных стран, широко открывших двери для их инвестиций. Надежно защитить ту или иную страну от чрезмерного влияния ТНК и злоупотребления ими своими корпоративными интересами призвано государственное регулирование их деятельности. Государства продолжают вводить в действие новое законодательство и другие нормы регулирования операций ТНК, чтобы сделать свой инвестиционный климат более привлекательным для последних. Но данным ЮНКТАД, из 2451 изменений, внесенных в национальные режимы для ПИИ в 2225 случаях речь шла об открытии новых областей для ПИИ и о дополнительных мерах стимулирования.

Па международном уровне количество двусторонних инвестиционных договоров (ДИД) и договоров об избежании двойного налогообложения (ДИДН) достигло 2495 и 2758, причем большинство ДИД и ДИДН развивающиеся страны заключали между собой. На региональном и глобальном уровнях были заключены такие международные инвестиционные соглашения, которые призваны способствовать повышению открытости национальных экономик перед ПИИ. Указанные нормативно-правовые акты и соглашения, как правило, строятся в соответствии с Кодексом либерализации движения капиталов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), что является императивом и для России, которая официально выражает намерение присоединиться к 0ЭСР.

Таким образом, в области государственного и межгосударственного регулирования ПИИ явно преобладает либеральное и стимулирующее («привлекающее») начало. Это является отражением чрезвычайно важной роли ПИИ в динамичном и стабильном развитии национальных экономик подавляющего большинства стран мира, обеспечении и поддержании высокого уровня занятости самодеятельного населения в них, в результате чего сегодня мировой рынок ПИИ выступает как одна из наиболее либерализованных и высоко глобализированных сфер МЭО. Вместе с тем, в текущем десятилетии, особенно как раз в последние 23 года, в этой сфере появились новые моменты, давшие повод ставить в СМИ и даже в научных кругах вопрос о зарождении нового «инвестиционного национализма». Так, хотя число изменений режимов регулирования в сторону большего благоприятствования ПИИ, как видно, по-прежнему явно превалирует.

Следует подчеркнуть, что возможность — при определенных условиях — ужесточения национального законодательства в отношении иностранных инвестиций, причем не только прямых, предусматривается нормами ОЭСР. Более того, ею давно пользуются многие государства, в том числе те, которые не входят в ОЭСР, но считаются с решениями последней по либерализации трансграничного движения капитала или далее фактически выполняют их.

Нормативные документы ОЭСР по международной миграции капитала можно подразделить на две категории. К первой относятся  межгосударственные  соглашения, имеющие обязательную юридическую силу для стран-участниц. Правда, каких-либо инструментов принуждения (штрафов или санкций за несоблюдение) к их выполнению ОЭСР предусмотрено. Наоборот, есть важная оговорка, что такие соглашения могут выполняться лишь в той мере, в какой они не вступают в противоречие с национальным законодательством.

Ко второй категории можно отнести документы, именуемые декларациями или конвенциями. Де-юре они не накладывают па отдельные страны, каких либо регламентирующих обязательств, но де-факто имеют немалое значение как своего рода рекомендации по внедрению наилучшим образом зарекомендовавшего себя обобщенного опыта национального регулирования иностранных капиталовложений (прямых, портфельных и прочих). Речь идет о таких вопросах, как способы улучшения инвестиционного климата, разрешения проблем и конфликтов, связанных с трансграничным перемещением капитала, средства защиты прав инвесторов и акционеров, с одной стороны, и национальных интересов страны-реципиента — с другой.

Среди документов первой категории следует, прежде всего, отметить принятый Кодекс либерализации движения капиталов. В дальнейшем в пего было внесено в общей сложности около 200 поправок. Кодекс возложил на подписавшие его государства «добровольно-принудительную» обязанность постепенно снижать, а затем и полностью устранить существующие барьеры па пути трансграничной миграции капиталов, а также воздерживаться от введения новых рестрикций и ужесточения действующего порядка регулирования капитальных операций. Однако твердых обязывающих сроков либерализации в Кодексе не обозначено, а отмена либо смягчение ограничений должны в каждом конкретном случае проводиться каждой страной-участницей в одностороннем порядке без каких-либо межгосударственных согласований. Что касается собственно функций ОЭСР в процессе либерализации, то действует механизм странового мониторинга, осуществляемого Комитетом по движению капиталов и невидимой торговле.

Если возникает подозрение, что государство — участник Кодекса осуществляет законодательные, административные, налоговые и иные действия, ставящие под угрозу уже осуществленную либерализацию, затрудняющие совершение сделок или трансфертов в области международных инвестиций, и тем более носящие дискриминационный характер, то любая страна ОЭСР может подать жалобу в этот комитет, что может привести к последующему ее рассмотрению на Совете ОЭСР. Правда, опять таки, далее если органы ОЭСР установят обоснованность таких подозрений и жалоб, это не влечет за собой применение каких либо санкций к стране-нарушителю. Статья 16 Кодекса наделяет организацию лишь правом «высказать свои соображения» относительно необходимости отмены тех мер национальной экономической политики, которые вступают в противоречие с принципами либерализации, закрепленными в данном документе. Предусмотрено также, что в подобных обстоятельствах страна, инициировавшая запрос о совершенных каким либо членом организации нарушениях или подавшая соответствующую жалобу, может вступить в двусторонние переговоры с прочими государствами-членами, интересы которых также оказались затронутыми указанными обстоятельствами (то есть, без посредничества органов ОЭСР).

Мягкий, консенсусный характер регламентации выражается и в том, что Кодекс допускает для членов ОЭСР ряд возможностей и оснований для введения и реализации изъятий (оговорок) из общего порядка либерализации в области международной миграции капитала. Страны могут изменять свои законодательные, подзаконные и иные нормативно-правовые акты, регулирующие трансграничные инвестиции, а организация просто ставится в известность о соответствующих национально-государственных решениях. Как свидетельствует практика, почти все страны-члены ОЭСР достаточно активно используют предоставленные им возможности для изъятий из общего порядка либерализации. По числу сделанных оговорок молено довольно четко судить о том, насколько либерализован инвестиционный режим той или иной страны. В ОЭСР этот показатель варьирует в широком диапазоне, но все молено выделить некоторые общие моменты.

Прежде всего, налицо обратная зависимость от достигнутого уровня социально-экономического развития страны: более развитые государства обычно проводят более либеральную внешнеэкономическую политику в целом и, в том числе, в области регулирования трансграничных потоков капитала. Менее развитые страны ОЭСР (прежде всего Греция, Португалия и Турция) активно пользуются своим правом па сохранение отдельных ограничений.

 Количество оговорок обычно находится в обратной зависимости от масштабов экономики страны, и, соответственно, от степени ее «самодостаточности». Так, Люксембург, имея самую малую из экономик, целиком зависящую в своем развитии от экзогенных (внешнеэкономических) факторов, и сделавший ставку на привлечение к себе региональных штаб-квартир ТНК, вообще не прибег ни к одной оговорке. Минимальное их число характерно для Нидерландов и Дании.

С точки зрения интересов России важно обратить внимание на то обстоятельство, что изъятия весьма характерны для крупных стран с диверсифицированной экономикой, развитие которой опирается на эндогенные факторы. В процессе хозяйственной либерализации государства «большой семерки» прибегали к довольно большому числу оговорок, причем как в отраслевом, так и в функциональном разрезе. Так, в США из под действия общего порядка выведены прямые инвестиции в атомную энергетику, электронные СМИ, воздушный транспорт и внутреннее судоходство, гидроэнергетику. Целый ряд ограничений действует и в отношении допуска иностранных финансовых инструментов на американский рынок. Достаточно длинный перечень аналогичных рестрикций имеется у Японии и Германии.

Кодекс дает странам ОЭСР также право временно приостанавливать либерализацию и вводить некоторые ограничения па движение капитала в случае неблагоприятных изменений макроэкономической ситуации, в частности, при резком ухудшении платежного баланса и исчерпании валютных резервов (ст. 7). Единственное требование: о принятии подобного решения страна должна немедленно известить организацию и объяснить причины своего шага. Далее если органы ОЭСР сочтут действия страны обоснованными, они обязаны не позднее чем через полгода вернуться к рассмотрению возникшей проблемы. В принципе предполагается, что срок действия введенных ограничений не должен превышать 18 месяцев. По истечении 10 месяцев страна должна представить в Комитет по движению капитала и невидимой торговле официальный доклад о перспективах своего возвращения на путь либерализации.

Если же Комитет сочтет, что действия той или иной страны необоснованны, то с ней проводятся консультации и даются рекомендации по отмене введенных ограничений. В случае если, несмотря на критику со стороны Комитета, страна продолжает использовать ограничения в течение длительного времени, вопрос может быть передан на рассмотрение Совета ОЭСР.

В Кодексе декларировано, что государства, установившие у себя те или иные изъятия и прибегнувшие к временным ограничениям по причинам макроэкономического свойства, не исключаются из общего процесса либерализации. Они могут наравне со всеми пользоваться выгодами от либерализации, проводимой другими членами ОЭСР (ст. 8). Для развивающихся стран Кодекс допускает более широкие основания для отказа от выполнения обязательств по либерализации, в частности включая в их число нестабильность валютно-финансового положения (ст. 14).

Странам ОЭСР, входящим в валютные или таможенные союзы, разрешено вводить у себя более либеральные нормы регулирования движения капиталов, чем это предусмотрено Кодексом (ст. 10). Любая страна ОЭСР может выйти из числа присоединившихся к Кодексу, уведомив об этом генерального секретаря организации. Решение вступает в силу через год после уведомления (ст. 23). Однако этим правом пока не воспользовалось ни одно государство-член ОЭСР.

Сходные нормативно-правовые конструкции содержатся и в Кодексе либерализации текущих невидимых операций. Этот документ содержит развернутый перечень подлежащих либерализации видов сделок, связанных с международной торговлей, трансграничными услугами и денежными трансфертами, многие из которых, так или иначе, имеют отношение к инвестиционной деятельностиинвестиционной деятельности.

В приложениях к Кодексу регулируются условия учреждения и операций банковских и страховых организаций, контролируемых нерезидентами. Установлено, что режим для отделений и агентств иностранных банков и страховых компаний не должен отличаться от условий, действующих в отношении аналогичных национальных предприятий. Это требование касается и мер, предпринимаемых отдельными государствами для обеспечения устойчивости своих финансовых систем, а также защиты интересов вкладчиков банков и держателей страховых полисов.

Нормы, регулирующие привлечение и вывоз прямых инвестиций, содержатся в принятой государствами ОЭСР в 1976г. Декларации о международных инвестициях и транснациональных корпорациях. За прошедшие десятилетия в документ неоднократно вносились изменения. К настоящему времени, помимо стран-членов ОЭСР к Декларации присоединились Аргентина, Бразилия, Чили, Израиль, Литва, Эстония и Словения.

Принципиальным вкладом Декларации в совершенствование международных норм инвестиционного регулирования явилась развернутая характеристика понятия «национальный режим» для иностранных инвесторов. Его действие распространяется па инвесторов-нерезидентов из стран-партнеров вне зависимости от возможных в этих странах политических сдвигов, сопровождающихся сменой правительств. Декларация выступает инструментом еще более мягкой интеграции, нежели Кодексы.

Что касается ожесточений режимов ПИИ, принятых в последние годы, то они умещались в правовые рамки рассмотренных выше документов ОЭСР. Большинство из них принимались в традиционном русле: в добывающих отраслях, например, с целью фиксации более высокой доли доходов, причитающихся государству от использования его недр субъектами ПИИ. Так, в этот контекст укладываются ограничения в Алжире (государственным нефтяным и газовым предприятиям теперь должно принадлежать не менее 51% капитала) или Боливии (только после подписания новых контрактов с государством ТНК вернули себе право собственности па нефтяные резервы государственной нефтяной компании).

В последнем десятилетии XX века значительно расширился круг стран, либо подписавших указанные документы ОЭСР (помимо новых членов этой организации из числа СПЭ — Венгрии, Польши, Чехии и Словакии, — это, как отмечалось выше, еще целый ряд государств), либо придерживающихся заложенных в них норм. Предоставление иностранным субъектам ПИИ национального режима и другие, либеральные международно-правовые нормы ОЭСР стали по существу общепринятыми в подавляющем большинстве стран мира, придерживающихся модели рыночной экономики. В результате либерализация в области трансграничных прямых капиталовложений, далеко продвинувшаяся вперед в 1990е гг., в ходе преодоления раскола мира на две системы, и ставшая одной из основ перехода к ГЭ и гомогенизации мирового хозяйственного пространства в целом, сделала сферу ПИИ по степени глобализации одним из ведущих сегментов МЭО. Данная сфера продолжает играть ключевую роль

 В дальнейшем развертывании процесса ГЭ. В этом контексте отмеченная выше проблема нового «инвестиционного национализма», симптомы которого обнаружились в текущем десятилетии (в последние 35 лет), вызывает обоснованное беспокойство тех, кто заинтересован в продолжении ГЭ как объективного процесса, способствующего технологическому, экономическому и социальному прогрессу всего мирового сообщества.

Вопрос об «инвестиционном национализме» встал в первую очередь в связи с разработкой, принятием и введением в действие в это же время в США закона, серьезно ограничивающего возможности инвестиций в американскую экономику государственных компаний и суверенных фондов зарубежных государств, каковые имеются главным образом у развивающихся стран (под эту рубрику подпадают Россия и КНР). Аналогичный документ в настоящее время разрабатывается Евросоюзом. Если «инвестиционный национализм» получил бы дальнейшее развитие вширь и особенно вглубь, превратившись в некую тенденцию, то оп угрожал бы стать весомым фактором, не только сдерживающим ГЭ, но и подрывающим сами ее основы. Поскольку вопрос об «инвестиционном национализма» прямо затрагивает интересы России и ее адаптации к ГЭ, а также может наложить глубокий отпечаток на дальнейшее развертывание всего процесса глобализации.

Либерализация и глобализация в сфере международной торговли

Одной из важнейших предпосылок перехода к ГЭ явилась либерализация мировой торговли, во многом обусловившая после застойных явлений в ней периода между двумя мировыми войнами (объем мировой торговли 1913 года после резких сокращений в указанный период восстановился лишь в 1950 г.) ее опережающий рост па сравнению с мировым ВВП: по подсчетам автора на основе данных ВТО, в реальном выражении мировой экспорт вырос в 29,4 раза, тогда как мировой ВВП — в 7,9 раза. Правда, следует иметь в виду, что до начала последнего десятилетия XX века либерализация развертывалась в основном за рамками «социалистической системы мирового хозяйства», если не считать торговых уступок и преференций, представлявшихся СССР и другими странами «реального социализма» развивающимся государствам и ответных шагов последних. Что касается торговли в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), на который приходилась подавляющая часть товарооборота между соцстранами, то здесь она велась беспошлинно, но на основе жесткой регламентации путем ежегодной координации планов взаимных поставок, к чему не применимы понятия «свобода торговли» и «либерализация», имманентные только рыночной экономике.

Ключевую роль в либерализации мировой торговли сыграла созданная в 1947 г. международная организация — Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), на базе которой была, затем сформирована Всемирная торговая организация (ВТО), начавшая свою деятельность в 1995 г. и включающая в себя в настоящее время (после вступления в нее Украины в мае 2008 г.) 152 члена (151 страна, в том числе все страны Евросоюза как таковые, а также ЕС как единый таможенный союз). Постсоциалистические страны после распада «мирового социализма» либо вступили в ВТО, либо добиваются членства в ней (Россия с 1993 г.), стремясь соблюдать ее нормы и правила. В результате сегодня мировая торговля более чем на 9/10 ведется по международно-правовым канонам ВТО, проистекающим из самой сути рыночной экономики (это одно из наиболее отчетливых проявлений ее всемирного, глобального характера в условиях преодоления раскола мира на две системы хозяйствования), что стало одним из наиболее весомых факторов ГЭ, мощным инструментом и стимулом дальнейшего развертывания последней.

Роль ВТО (ГАТТ) в глобализации экономики и ее современный кризис

С середины прошлого века, после образования ГАТТ, процесс либерализации в международной торговле, как и в других областях мирохозяйственных отношений, достиг впечатляющего прогресса. С одной стороны, это происходило на историческом фоне торможения интернационализации хозяйственной жизни и даже понятных движений в сторону уменьшения степени открытости национальных экономик, характерных для периода между двумя мировыми войнами, что делало результаты либерализации особенно заметными и впечатляющими. В первую очередь либерализация выразилась в многократном снижении ставок таможенных пошлин — «тарифном разоружении». Так, для развитых стран средневзвешенный уровень импортных таможенных пошлин снизился, по данным ВТО, с 40% в 1948 г. (т.е. ко времени создания ГАТТ) до 5,4% к 2006 г. Кроме того, до 50% стоимостного объема мировой торговли осуществляется в преференциальных режимах.

Вместе с тем, «тарифное разоружение» в значительной мере, хотя и далеко не полностью, компенсировалось путем все более активного применения протекционистских нетарифных мер (НТМ) защиты внутренних рынков от импорта. В результате проблематика НТМ стала в конце 1980 — начале 1990е гг. одним из главных предметов Уругвайского раунда переговоров в рамках ГАТТ об очередном этапе либерализации мировой торговли, приведшего к преобразованию ГАТТ в ВТО с 1995 г. Одним из главных итогов раунда явилось решение о постепенной ликвидации НТМ путем их преобразования в тарифные ограничения при параллельном снижении последних. Если бы это решение было последовательно реализовано, это означало бы достижение качественно более высокого уровня гомогенизации мирового экономического пространства, а значит и глобализации экономики. Однако применение НТМ в дальнейшем не только не сократилось, но скорее активизировалось, причем во всех известных формах (технические барьеры в торговле, санитарные и фитосанитарные нормы, антидемпинговые и компенсационные расследования и меры и др.). Поэтому проблематика НТМ неоднократно поднималась многими участниками министерских конференций ВТО как одна из наиболее болезненных для этой организации, однако она не приобрела соразмерную ее сложности и значению роль в ходе Дохийского раунда торговых переговоров, начало которому было положено решением конференции ВТО па министерском уровне в конце 2001 г. в Дохе, столице Катара.

При этом инициаторы ПТМ обнаружили возрастную изобретательность, если не сказать: изощренность, — на этом поприще. Так, новые протекционистские ПТМ все чаще создавались вне сферы собственно внешнеторговой политики, вырастая на базе внутреннего нормотворчества отдельных государств, и лишь затем фактически превращались в нетарифные рестрикции как таковые. Причем подобное нормотворчество развернулось далеко не только па уровне центральных (федеральных) органов. На этом «поприще» весьма преуспели также региональные (земельные) и даже местные (муниципальные) власти многих стран-членов ВТО.

Официально такого рода НТМ не направлены против импорта, поскольку предъявляют формально одинаковые требования ко всем изделиям и нормам их применения, вне зависимости от страны происхождения. Они формально уравнивают иностранные товары с товарами местного производства и т.п. Однако часто эти НТМ фактически создают дискриминационный режим (административный, фискальный) для импортных товаров и протекционистски укрепляют конкурентные позиции национальных фирм. Так, нормы, отличающиеся от обязательных (согласованных на межгосударственном уровне) стандартов требуют от экспортеров-нерезидентов соответствующей адаптации к ним, что в большей или меньшей мере, по обязательно сопряжено с дополнительными материально-финансовыми издержками и затратами времени. Последние дают местным конкурентам возможность «играть на опережение».

В целом весь набор современных НТМ действует в тесной увязке с обширным инструментарием тарифного регулирования импорта, что формирует многозвенный механизм протекционизма, который лишь постепенно и со «скрипом» подвергается либерализации, о чем свидетельствуют и результаты развития ВТО после завершения Уругвайского раунда и претворения в жизнь его решений. С тарифными и нетарифными ограничениями иностранный товар сталкивается на всех этапах его сбыта — от таможенной границы до окончательной реализации, они сопровождают его на всем пути следования до конечного потребителя, т.е. во всей цепочке: ввоз — платеж — продажа внутри страны — потребление. При прохождении любого из звеньев этой цепочки импортный товар может стать и становится объектом одновременного воздействия нескольких протекционистских мер, — как тарифных, так и нетарифных.

Отмеченные выше и другие проявления и факторы протекционизма, сдерживая глобальную тенденцию к либерализации мировой торговли, в целом противодействуют дальнейшему развертыванию процесса ГЭ. К сожалению, переговоры в рамках Дохийского раунда с самого начала протекали в обстановке упорного противоборства его участников (причем далеко не только по традиционной линии Север-Юг) по всем ключевым проблемам, от взаимоприемлемого решения которых зависит продолжение указанной тенденции, а тем более ее ускорение. К этим проблемам, ставшим основными помехами на пути успешного завершения Дохийского раунда, относятся субсидии национальным производителям (главным образом сельскохозяйственным) и ввозные пошлины в развитых странах, а также барьеры в сфере импорта продукции обрабатывающей промышленности крупными развивающимися странами (прежде всего из «четверки» БРИК — Бразилией, Индией и Китаем).

Нынешняя тупиковая ситуация па переговорах Дохийского раунда, побуждающая многих экспертов и наблюдателей не без оснований говорить о кризисе ВТО, стала складываться уже на старте этих переговоров в 2002 г. В результате их участникам потребовалось около двух с половиной лет только до принятия в июле 2004 г. рабочей программы раунда, соответственно, получившей полуофициальное название «Июльский протокол».

После этого члены ВТО неоднократно получали пересмотренные проекты модальностей (формата) переговоров, подготовленные тремя переговорными группами: по сельскому хозяйству, по доступу на рынки промышленных товаров (НАМА) и по торговле услугами, — и представленные их председателями (в последнем случае — 8 февраля 2008 г.). По всем трем направлениям, — хотя в нюансах ситуация в каждом из трех случаев заметно отличается от двух других по характеру и глубине разногласий, — пока не прослеживаются реальная перспектива, а тем более конкретные параметры для нахождения взаимоприемлемого компромиссного решения. При этом из-за невозможности достичь согласованного решения в ряде случаев параметры модальностей для дальнейшего обсуждения не изменились по сравнению с показателями к моменту вынужденного перерыва в переговорах, объявленного в июле 2007 г., что в значительной мере предопределило скудость результатов дальнейших переговоров по февральским проектам 2008 г.

Так, в сельскохозяйственном пакете от Евросоюза требуется, как и ранее, сократить потолок общих расходов па поддержку внутренних производителей (фермеров и др.), искажающую конкуренцию в мировой торговле, на 7585%, а от США — на 6673% (т.е. до 1316,4 млрд. долл.). Правда, февральский аграрный пакет включал в себя и признаки продвижения вперед по сравнению с предыдущим: включение в текст модальностей требования по минимальному среднему уровню сокращения тарифов для развитых стран (54%) и максимальному — для развивающихся стран (36%); сокращение в тексте количества квадратных скобок (в них указывается на отсутствие консенсуса по тому или иному вопросу и суть расхождений) с 700 до 170. Вместе с тем, камнем преткновения остались многие моменты, особенно вопрос об особых продуктах, для которых только развивающиеся страны смогут использовать менее жесткие требования по сокращению тарифов (по соображениям продовольственной безопасности; для обеспечения источниками средств к существованию и развития сельских районов). Глубина разногласий внутри ВТО по аграрному пакету гротескно выразилась в том, что уже 18 февраля 2008 г. Франция от имени участников встречи министров сельского хозяйства 20 государств ЕС заявила о негативном отношении к февральским модальностям (причем и к тем, которые содержались в двух других пакетах), сославшись па их негативное влияние на первичный сектор экономики этих стран.

В пакете по НАМА, тоже представленном 8 февраля 2008 г., также сохранился ключевой набор цифр июльского документа 2007 г., прежде всего коэффициенты для расчета процентов сокращения таможенных тарифов на промышленную продукцию развитыми и развивающимися странами. Прогрессом по сравнению с июльским пакетом здесь можно было считать разве что отражение позиций различных групп стран по величине этих коэффициентов. При этом главной проблемой стал не столько торг по коэффициентам, сколько вопрос о гибкости механизма согласованного (связанного) снижения таможенных тарифов, касающийся возможности различных стран, прежде всего развивающихся, делать для себя исключения из общих правил либерализации по тем или иным оговоренным товарным позициям. В ходе дальнейших переговоров не удалось прийти к общему знаменателю по предоставлению развивающимся странам более широких возможностей для защиты отдельных видов продукции от снижения тарифов. Переговоры были серьезно осложнены и тем, что все их участники фактически исходили из взаимоувязки уступок одних по сельскому хозяйству с уступками других по НАМА.

Переговорная группа по услугам с самого начала ставила перед собой более скромные цели, чем две другие группы. Тем не менее, здесь удалось представить 12 февраля 2008 г. лишь доклад председателя группы по услугам Ф. де Матео о ходе консультаций по вопросам, которые следует рассмотреть для завершения переговоров по услугам. В докладе были выделены элементы, по которым консенсус почти достигнут: призывы к завершению предусмотренных мандатом переговоров по внутренним мерам регулирования, а также по защитным мерам в чрезвычайных ситуациях, правительственным закупкам услуг и связанным с услугами субсидиям. Предполагалось, что переговоры будут завершены до представления окончательных предложений по доступу на рынки. Поскольку существенных разногласий в отношении доклада не возникло, члены ВТО могли рассматривать его в качестве проекта платформы для выработки соглашения по услугам.

Из того, что было сказано выше о трех февральских проектах, видно, что они практически не создавали прочной основы для успешного завершения переговоров в рамках Дохийского раунда ВТО. Это относится и к трем в очередной раз модифицированным проектам, представленным в конце мая 2008 г. и получившим в свой адрес массу критических оценок и замечаний, как от участников переговоров, так и от наблюдателей. Так, майский проект по услугам был не без оснований оценен одним из наиболее авторитетных по мирохозяйственным вопросам изданием как «скорее политически обусловленный, чем по существу необходимый документ со многими неясностями».

Вполне закономерно, что 29 июля 2008 г. ВТО объявила о приостановке переговоров в рамках Дохийского раунда на неопределенное время. Непосредственным поводом к этому послужили непреодолимые разногласия между СШЛ, с одной стороны, и Индией, Китаем и Индонезией, с другой стороны, по вопросу о защитных мерах против дешевого аграрного импорта. Однако важнее то, что пи по одной из ключевых проблем раунда не наметилась перспектива достижения взаимоприемлемых договоренностей. На этом фоне можно было бы считать «крупным достижением», — правда, не без доли сарказма, — согласие ЕС на снижение таможенных пошлин на бананы, представляющее первостепенный интерес, прежде всего для латиноамериканских стран. Однако для этого уже нет оснований: Евросоюз аннулировал свое согласие па это, поскольку оно было дано только при условии успешного в целом завершения Дохийского раунда.

После опубликования мировыми СМИ заявления ВТО о приостановке переговоров Дохийского раунда П. Лами, генеральный секретарь этой организации, заявил о своем намерении сделать все от него зависшее для их возобновления. Однако в реализации этого своего намерения он объективно поставлен в узкие рамки, делающие перспективы Дохийского раунда, как и его возобновления под измененным названием, весьма туманными.

Это обусловлено рядом причин, среди которых выделим два взаимосвязанных обстоятельства:

• Если Уругвайский раунд, принесший подлинный (международно-правовой, т.е. де-юре, но, как оказалось в последствии, не де-факто) прорыв в либерализации и глобализации мировой торговли, занимался фундаментальными для исторических судеб последней вопросами, в стратегическом решении которых в той или иной степени и форме были заинтересованы все члены ВТО, то Дохийский раунд был посвящен по существу и главным образом выбору форм дальнейшей реализации Уругвайских договоренностей с их соответствующей детализацией. Для радикальных идей типа предложения СШЛ принять обязывающее решение об отмене в пределах того или иного согласованного временного горизонта всех пошлин на промышленные товары ко времени Дохийского раунда явно не был подготовлена мирохозяйственная и политическая «почва». В результате противоречия между участниками раунда мозаично распались па разногласия по сравнительно частным вопросам, их деталям и нюансам. При этом позиции сторон по таким моментам, как, например, величина коэффициентов для расчета снижения пошлин не имели, да и не могли иметь сколько-нибудь объективного научного обоснования, часто сводясь к политически обусловленным соображениям, на которые у других участников всякий раз находились свои контраргументы, подчас противоположного свойства.

•   Если по принципиальным проблемам Уругвайского раунда велась дискуссия главным образом по линии Север-Юг с более или менее ясной конфигурацией «фронтов», что облегчало нахождение компромиссных решений, в чем так или иначе были заинтересованы все, то по более частным вопросам Дохийского раунда развернулась полемика между многочисленным старыми и умножающимися в своем числе новыми группировками (АКТ/Группа-90, Группа-4, Группа-6, Группа-20, Группа-33, Кэрнская группа и т.д.) и коалициями, причем нередко с изменяющимися конфигурациями по каждому отдельному вопросу из всех трех вышеуказанных пакетов. При этом почти все, если не все, существующие в ВТО коалиции стали в основном тактическими группировками, способность которых добиваться более весомых, а тем более стратегических решений вызывает большие сомнения.

В этой обстановке, с одной стороны, координаторы групп стали привлекаться к работе ключевого звена переговоров — «зеленой  комнаты»   (переименованной  в Консультативную группу переговоров), что, как не без оснований отмечают многие эксперты и наблюдатели, способствовало большей транспарентности переговоров и их демократизации в смысле включения в них развивающихся стран на основе равенства. Вместе с тем, с другой стороны, такая «псевдо-парламентская» система сделала ВТО как орган принятия существенных для ее участников, а косвенно и для всех государств мира решений менее дееспособной. При этом отмеченные выше неформальные изменения в процессе достижения компромиссов и консенсуса не могут компенсировать отсутствие назревших формальных реформ ВТО, которые повысили бы ее дееспособность и эффективность. Однако Дохийский раунд не получил мандата па разработку такого рода реформ.

Кроме того, вне поля пристального внимания участников Дохийского раунда остались еще, по меньшей мере, две проблемы, имеющие (особенно первая из них) существенное значение для дальнейшей либерализации, глобализации и в целом для прогресса мировой торговли: о невыполнении решений Уругвайского раунда по НТМ, главному инструменту и очагу протекционизма, и о необходимости упрощения торговых процедур (в этой области ВТО до сих пор вообще не заявило о себе как ведущая международная организация), наблюдаемое нагромождение которых существенно тормозит этот прогресс.

Таким образом, после резкого повышения мирохозяйственного значения ВТО (ГАТТ) и его выдвижения на роль главного институционального (некоммерческого) субъекта и двигателя ГЭ в последнем десятилетии XX века с начала нынешнего столетия такого рода «ореол» этой организации заметно поблек. Думается, что с учетом рассмотренного положения дел в ВТО правомерно вести речь как о кризисе ВТО, как международной организации, так и о кризисе ее «глобализаторской миссии». В этой ситуации ВТО не имеет возможности уделить пристальное внимание некоторым новым проблемам развития мировой торговли, решение которых путем создания благоприятных для этого условий способствовало бы дальнейшему продвижению вперед процесса ГЭ. Среди таких проблем одной из наиболее значимых является определение международно-правовых условий, содействующих прогрессу электронной торговли.

Электронная торговля в глобальной экономике

Зарождение электронной торговли пришлось па последнее десятилетие XX века, т.е. по времени совпало с переходом интернационализации хозяйственной жизни к стадии глобализации, что дает, по меньшей мере, повод рассматривать эту новую форму мировой торговли как своего рода «дитя глобализации». В этой связи вполне закономерно, что ей подчас придается непомерно высокая роль в современной мировой экономике и ее глобализации. Постараемся выяснить, какова эта роль в действительности. Во всяком случае, данный вопрос требует обстоятельного рассмотрения, тем более что по нему высказываются различные точки зрения.

Электронная торговля (ЭТ) — один из новейших феноменов в мировой экономике: первые акты купли-продажи через Интернет, — а на него ныне приходится более 90% сделок в сфере ЭТ, состоялись. Благодаря своим преимуществам по сравнению с традиционными формами обмена для всех контрагентов торговли ЭТ (ее также принято называть электронной коммерцией — ЭК) с момента своего зарождения переживает процесс бурного роста и уже заняла видное место в системе мирохозяйственных отношений, содействуя глобализации экономики, повышению эффективности национальных хозяйств и более полному удовлетворению потребностей потребителей. Авторитетные российские и зарубежные эксперты практически единодушно признают за ней большие перспективы дальнейшего развития.

Вместе с тем, в России ЭТ — в отличие от развитых стран — только переходит от начального к продвинутому этапу своего развития, что требует углубленного изучения зарубежного опыта в данной области для разработки государственной концепции ее развития. Поскольку проблематика ЭТ действительно нова и уже, поэтому недостаточно исследована, а трактовки целого ряда ее аспектов различными российскими и зарубежными учеными подчас заметно расходятся между собой, для разработки такой концепции необходимы более глубокое проникновение в сущность ЭТ, адекватная оценка ее роли в мировой экономике и процессе ее глобализации. При этом, поскольку развитие ЭТ протекает быстрее, чем развертываются посвященные ей исследования, связанная с ней проблематика сохраняет свою актуальность, вновь и вновь требуя осмысления и оценки изменяющихся реалий в этой области.

Сущность, формы и механизм электронной торговли

За последние 30-40 лет отношения между потребителями и производителями претерпели существенные изменения в сторону индивидуализации запросов потребителей. В условиях перехода от эры унифицированного спроса к «эре качества» ЭТ представляет собой одно из важных средств реализации и поддержки таких изменений в глобальном масштабе. Инфраструктурная база для развития ЭТ, или, что то же, ЭК (получил распространения также термин «безбумажная торговля») сложилась благодаря формированию всемирной сети Интернет.

По мнению автора, Интернет представляет собой глобальное информационное сообщество (своего рода «кооператив»), не имеющее владельца и единого централизованного органа управления. Правда, в его «бытии» явно доминирующую роль играет ограниченный круг известных фирм-лидеров, производящих программный продукт и технические средства в области ИКТ и микроэлектроники, а также обеспечивающие дееспособность механизма его функционирования. Тенденция к глобализации достигает в Интернете своего завершения: практически все национальные, региональные и отраслевые информационные системы стремятся интегрироваться в его сеть.

По мнению автора настоящей монографии, сущность понятия «электронная торговля» следует непосредственно связывать с конечной целью этого процесса, то есть с продажей товара или услуги с целью извлечения прибыли, иными словами, с общественно (социально) экономической стороной ЭТ. Информационно-технологическая лее сторона выступает лишь как средство (инструмент) реализации данной цели, нередко облегчая ее достижение, что особенно отчетливо выражается в более высокой норме прибыли (рентабельности) по сравнению с теми случаями, когда применяются традиционные коммерческие технологии.

Если рассматривать ЭТ (ЭК) во всем ее многогранном содержании, то следует выделить шесть главных каналов (инструментов) ее реализации:

•             Интернет (включая электронную почту);

•             телефон (при этом в области ЭТ в последнее время все более активно используется технология IP-телефонии);

•             факс;

•             интерактивное телевидение;

•             системы электронных платежей и переводов денежных средств;

•             электронный обмен данными

 Правда, в научной литературе при употреблении термина «электронная торговля» («электронная коммерция») чаще всего имеется в виду лишь использование ЭОД, Интернета и прочих сетевых технологий. Именно так трактуют ЭТ авторы доклада ЮНКТАД об электронной торговле и развитии. Тем не менее, такие инструменты, как телефон, факс и телевидение, давно и с успехом используются для коммерческих трансакций, особенно в промышленно развитых странах. Однако именно появление Интернета открывает совершенно новые возможности: с его помощью все элементы коммерческой сделки могут быть проведены на интерактивной основе, с сопутствующим окружением  в виде звука, видео и передачи текста, при относительно низких (и постоянно снижающихся) издержках. Это делает Интернет более многосторонним и универсальным, чем прочие инструменты ЭТ. Последние обычно нуждаются в дополнении более традиционными инструментами — такими, как почта или физический контакт, — для осуществления сделки. Интернет же способствует устранению многих барьеров при подготовке и проведении коммерческой сделки, а также позволяет вести торговлю на более широком (даже глобальном) уровне.

Наиболее адекватное сущности ЭТ общее определение данной экономической категории представляется следующим: электронная торговля — это сфера реализации товаров в форме материального продукта и услуги главным образом посредством Интернета, а также при помощи ряда других информационно-телекоммуникационных средств (телефон, факс, интерактивное телевидение) и технологий, например, IP- телефония).

В этой связи следует отметить, что, поскольку роль Интернета в реализации ЭТ, но сравнению с другими указанными каналами повышается, причем Интернет все более интегрирует эти каналы, широкая и узкая трактовки ЭТ все более сближаются. Без Интернета, даже при использовании прочих каналов, практически не обходится ни одна сделка в рамках ЭТ, тем более, если для ее осуществления требуется электронная подпись хотя бы одного из ее контрагентов.

Как известно, общая дефиниция того или иного понятия (категории) лаконично выражает сущность обозначаемого им явления. В приведенной выше дефиниции кратко выражено толкование автором сущности ЭТ. Однако раскрытие этой — социально-экономической (как было принято говорить в советское время: политэкономической) — сущности требует более полного формулирования совокупности ее основных характерных черт (атрибутов), делающих данный феномен самим собой, т.е. электронной торговлей как таковой. Таким путем в настоящей монографии была определена категория «глобализация экономики». По нему пойдем и в отношении ЭТ.

В этой связи необходимо сделать пояснение. В постсоветское время вузовский предмет «политическая экономия» был переименован в «экономическую теорию». Соответственно изменилось название диссертационной специальности 08.00.01. Очевидно, тем самым преследовалась благородная цель: освободить общую экономическую теорию как фундаментальную науку об экономических отношениях в обществе от псевдо и антинаучных наслоений советской эпохи, обильно содержавшихся в «марксистсколенинской политэкономии» в ее де-факто неосталинистском толковании. С этой целеустановкой нельзя не считаться.

Вместе с тем понятие «политическая экономия» ввели науку не К. Маркс или Ф. Энгельс, а тем более не В. Ульянов (Ленин). Это сделал еще в 1614 г. французский меркантилист А. де Монкретьен. Великие классики У. Петти, Ф. Кенэ, А. Смит и Д. Рикардо обозначали разрабатываемую ими науку также этим термином. Вполне закономерно, что им нередко именуются до сих пор кафедры зарубежных вузов, особенно западноевропейских (французских, немецких, австрийских и др.) и никто там не видит в подобном названии «марксистсколенинскую крамолу». Этот термин по-прежнему вхож и на страницы солидных научных журналов, в том числе российских. Так, авторитетный российский журнал «Экономист» регулярно публикует статьи под рубрикой «Принципы политэкономии»."

Автор настоящей монографии не имеет претензий на роль арбитра в данном вопросе, поскольку это выходит за рамки ее задач. Он считает правомерным и вполне научным употребление термина «политическая экономия» в классическом понимании. В этом смысле он будет далее вести речь, как о социально-экономической, так и политэкономической сущности ЭТ, рассматривая то и другое обозначение этой сущности как синонимы.

ЭТ обладает рядом имманентных ей характерных черт (атрибутов), в которых выражается ее социально экономическая (политэкономическая) сущность.

Среди этих черт необходимо выделить, прежде всего, следующие характеристики.

1.       ЭТ суть часть «электронной экономики», являющейся одним из направлений формирования и одним из важнейших элементов так называемой новой экономики.

Электронная экономика включает следующие аспекты:

•             электронные торговые системы (ядро ЭТ) — электронные торговые площадки и средства коммуникаций между продавцами и покупателями;

•             электронные платежные системы;

•             электронные системы доставки вещественных товаров и услуг;

•             арбитраж на основе электронных технологий;

•             электронный рынок капиталов;

•             электронные биржи (товарные, фондовые, валютные).

Помимо этого, в «новую экономику» входят, по меньшей мере, также НИОКР и производство в сфере ИКТ, собственно, и составляющие фундамент, или основание (базу) такого рода экономики."" Именно благодаря разработке и изготовлению ИКТ и опирающихся на последние технических средств и зародилась ЭТ как элемент электронной и повой экономики. Поэтому автор не согласен с точкой зрения, согласно которой «новая экономика» базируется на ЭТ." В действительности базой той и другой выступают НИОКР и производство в сфере ИКТ.

2.ЭТ воплощает в себе особый, сформированный па основе ИКТ, тип инфраструктуры рынка товаров в форме материального продукта и услуг.

З.ЭТ выступает как особая социально-экономическая форма рынка, для которой характерны:

•             работа товаропроизводителей на более известный и предсказуемый для них рынок по сравнению с традиционными рынками товаров массового спроса, что смягчает негативные последствия спонтанных колебаний спроса и  предложения, исконно присущих частнокапиталистической рыночной экономике, и содействует приданию последней большей социально-экономической устойчивости.

•             специфический рынок совершенной («чистой») конкуренции на основе ИКТ, более транспаретный с точки зрения потребительной стоимости, чем традиционный массовый рынок вещественных товаров и услуг, предлагаемых мелкими и средними производителями (поставщиками, продавцами).

•             особый рынок несовершенной (олигополистической, монополистической) конкуренции, предполагающей дифференциацию продукта и сегментацию рынка — также па основе использования ИКТ — по сравнительно сложным с точки зрения потребительной стоимости, относительно дорогим вещественным товарам и услугам, предлагаемым крупными производителями (поставщиками, продавцами), особого ТИК мирового класса. Подобный рынок формируется также в связи с тем, что Интернет облегчает цеповой сговор между крупными поставщиками. Поэтому, как это ни странно на первый взгляд, олигополистические структуры с доминированием немногих продавцов сложились и па рынках сравнительно простых и наиболее ходовых в ЭТ товаров — книг, видео и аудионосителей. На этих рынках доля четырех крупнейших зарубежных Интернет магазинов превзошла 90%.

4.ЭТ представляет собой особую разновидность рыночных институтов (институциональных форм), включающих в себя в первую очередь следующие моменты:

•             совокупность рыночных субъектов, связанных между собой па основе ИКТ уже до заключения сделок по поводу обмена (сделок купли-продажи) и независимо от заключения такого рода сделок;

•             совокупность правил, на основе которых взаимодействуют рыночные субъекты с использованием ИКТ.

Необходимо различать понятия «электронная торговля» («электронная коммерция») и «электронный бизнес», который можно рассматривать как сферу деловых операций, включающую электронный документооборот, электронную систему платежей и электронную торговлю. Таким образом, электронный бизнес как сфера деятельности охватывает не только ЭТ, но и другие бизнес-операции между компаниями главным образом через Интернет, а также прочие электронные средства массовых коммуникаций.

Социально-экономическая сущность (природа) ЭТ неразрывно связана с глобализацией (мировой) экономики. При этом данная связь становится все более тесной, что сопровождается повышением роли ЭТ в дальнейшем развертывании процесса глобализации. Вместе с тем, как уже неоднократно отмечалось выше, степень глобализации отдельных мировых рынков неодинакова. Она в целом наиболее высока па рынках товаров в форме материального продукта и капиталов. Что же касается сферы ЭТ, то к оценке состояния и степени глобализации в отдельных ее секторах (товарных сегментах) следует подходить дифференцированно.

С одной стороны, Интернет и другие ИКТ, применяемые в ЭК, делают возможными трансконтинентальные (глобальные) согласования любых торговых сделок и при любом пространственном удалении контрагентов друг от друга. Вместе с тем, с другой стороны, действительно глобальные сделки прочно вошли в практику ЭТ или даже стали доминирующими лишь там, где их предмет (например, программный продукт для компьютеров, услуги доступа к определенным сайтам в Интернете и др.) может переходить от продавца к покупателю электронным путем, т.е. посредством использования Интернета и других ИКТ.

Что же касается вещественных товаров, то электронная торговля ими (в том числе довольно простыми изделиями, как то: компактными видео и аудиодисками, игрушками и т.д.), — до сих пор ведется преимущественно на крупных региональных (субконтинентальных) рынках, прежде всего в Западной и Центральной Европе, в Северной Америке и Юго-Восточной Азии, поскольку при трансконтинентальных поставках товаров в форме материального продукта большие транспортные затраты лишь в ограниченной степени уменьшаются вследствие экономии издержек, достигаемой путем использования инфраструктуры ЭТ, основанной на применении ИКТ. В результате, по оценке авторитетного экспертного агентства, западноевропейский бизнес в области ЭК ориентирован в первую очередь на свои национальные (внутренние) рынки — доля экспорта за пределы ЕС составляла немногим более 2% от оборотов ЭТ, а экспорт за пределы национальных границ стран внутри этого субрегиона — 7%. Подобные пропорции в целом могут рассматриваться как репрезентативные для всей современной ЭТ в мире. В этом смысле на рынках многих товаров интернационализация в сфере ЭТ не достигла стадии глобализации, но продвигается в этом направлении.

Под углом зрения состава ее участников (субъектов) ЭТ в настоящее время общепринято разделять на ряд направлений (секторов).

Основными из них обычно считаются:

•             бизнес—бизнес;

•             бизнес—потребитель;

•             потребитель—потребитель.

Нередко рассматривают также взаимоотношения бизнеса и потребителей с государственными и иными органами, регулирующими ЭТ:

•             бизнес—администрация;

•             потребитель—администрация.

Среди приведенных выше направлений (секторов) ЭТ превалирующую роль по доле в стоимостном объеме (обороте) ЭТ играют два из них — В2В и В2С (при этом в стоимостном отношении В2В многократно превосходит В2С).

Основные формы электронной торговли довольно многочисленны и многогранны.

К ним, по нашему мнению, относятся следующие формы ЭК:

•             торговля через интернет-магазины;

•             предоставление услуг доступа в Интернет;

•             поисковые сервисы в виде каталогов, поисковых систем;

•             информационные услуги: интернет-трейдинг, интернет-банкинг;

•             финансовый сервис в виде платежных систем;

•             рекламный бизнес;

•             предоставление услуг связи и средства общения;

•             реализация    торговых    площадок (интернет-бирж, аукционов);

 •            дистанционное обучение и one-line консультации;

•             игорный бизнес.

На основе проведенного автором анализа действующего в развитых странах механизма функционирования ЭТ и ее основных институционально-структурных элементов и форм он выделил преимущества ЭК перед другими (традиционными) формами торговли:

•             почти неограниченная доступность виртуального пространства ЭТ и возможность свободного перемещения в нем, что особенно благоприятно для малых и средних предприятий (МСП).

•             отсутствие временных ограничителей: бизнес-процессы в данной сфере могут осуществляться и действительно реализуются субъектами ЭТ круглосуточно и ежедневно.

•             меньшая чувствительность (или полное отсутствие таковой) к неблагоприятным природно-климатическим сюрпризам и катаклизмам.

•             скорость исполнения коммерческих операций.

•             саморазвитие на базе производственно-сбытовой кооперации между хозяйствующими субъектами, участвующими в ЭТ.

•             относительно низкие издержки.

Последнее преимущество во многом детерминируется перечисленными выше достоинствами ЭТ. Так, в США, средняя стоимость операции, выполняемой традиционными банковскими способами, составляет 1,2 долл., а аналогичная операция, проведенная с применением Интернета, стоит лишь 0,1 долл.

Правда, нельзя отрицать и некоторые недостатки ЭТ по сравнению с традиционными «бумажными» формами обращения вещественных товаров и услуг:

•             сложность документооборота в электронной форме;

•             его недостаточная национально-правовая и особенно международно-правовая база (например, в области решения торговых споров через арбитраж);

•             повышенные риски проникновения в него посторонних лиц (хакеров), что ставит под удар сохранение коммерческой тайны, и др.

Однако указанные преимущества ЭТ явно превалируют над ее недостатками.

Мировые тенденции и зарубежный опыт развития электронной торговли

В результате отмеченные выше преимущества ЭК обусловливают ее бурный рост. Так, число ее участников на уровне физических лиц в мире увеличилось в 2005 г. по сравнению с 2000 г. примерно в 2,3 раза (с 330 до 780 млн.). Значительные масштабы и мощная динамика ЭТ стали возможными благодаря весьма динамичному развитию ее материально технической базы, воплощаемой в вещественной и программно-продуктовой инфраструктуре сети Интернета, соответствующих ей технологий, а также других ИКТ и средств, применяемых в ЭК.

Лидером рынка В2В-коммерции, для которого самым привлекательным является сектор торговли биржевыми товарами (энергоносители, металлы, продовольствие, ценные бумаги), в ближайшие годы останутся США. В 2003 г. их доля на этом рынке составила 59% (747 млрд. долл.) и с тех пор она стабильно превышает 50%. По некоторым оценкам. Западная Европа отстает от США по развитию ЭТ па 12 года, а Россия — на 34 года. США — явный лидер и в сфере В2С. Вместе с тем сумма продаж в секторе В2С в США составляет лишь примерно 2% совокупного оборота розничной торговли в этой стране.

Важной составной частью В2В в последние годы стали электронные корпоративные площадки, рынки, электронные биржи. Они внедряются в сферу торговли сырьевыми (нефть, газ, лес и др.), продовольственными (зерно, бананы и др.), промышленными (металлы, трубы, автомобили), фармацевтическими (лекарства, субстанции) товарами, разного рода услугами, а также инструментами фондового рынка и валютами. Следует отметить, что электронные товарные биржи пока еще не играют заметной роли в международной торговле, постепенно вырабатывая наиболее эффективные механизмы функционирования и стремясь потеснить традиционные методы организации и ведения торговли.

Дифференцированная в страновом разрезе картина развития ЭТ предстает перед нами и еще по целому ряду аспектов. Как показывают исследования аналитического агентства International Data Corp (IDC), интернет пользователи ряда стран более склонны совершать онлайновые покупки определенных вещественных товаров и товаров услуг, чем потребители в США. Так, пользователи Китая больше предпочитают получать акции и инвестировать в сплайне (26%), нежели их американские коллеги (24%). 75% венесуэльцев, пользующихся сетью, склонны покупать программное обеспечение в Интернете, тогда как подобные покупки популярны лишь у 69% пользователей СШЛ. Это почти на одном уровне с Бразилией, Нидерландами, Австралией и Японией (6,8%). Похожая ситуация наблюдается и в медиа секторе: желающие купить информацию в Интернете в США составляют лишь 37% , в то время как в Аргентине — 47% , Перу — 45%, Германии — 43%, Китае38%

Практика свидетельствует, что Интернет торговля не за меняет, а дополняет традиционные прямые продажи, увеличивая их эффективность. По результатам одного из репрезентативных опросов 140 менеджеров по продажам из 60 компаний в США, Интернет торговля является удачным дополнением к традиционному способу продаж. Она высвобождает у менеджеров по продажам время для налаживания долгосрочных отношений с клиентами. Многие компании, участвовавшие в исследовании, отметили увеличение годового уровня продался на 37% , а уровня доходов — на 17%.

Вследствие дополняющей функции Интернет торговли по отношению к традиционной торговле, структура мировой Интернет торговли в части операций В2В в целом совпадает со структурой традиционной мировой торговли.

Постепенно, с ростом числа пользователей Интернет, которое в период с 1995 г. по 2005 г. возросло более чем в 20 раз, увеличивается и значение розничной Интернет торговли. В 2005 г. число пользователей Интернет в мире превысило 1 млрд. В 14 странах, в которых сосредоточено 50% мирового ВИН, уже к 2003 г. более 40% населения использовало Интернет. При этом число не англоговорящих пользователей растет быстрее, чем англоговорящих и в 2006 г. достигло, согласно оценке фирмы Computr industry Almaure Inc., 57% . Это в очередной раз подтверждает то, что экспансия Интернет вышла далеко за рамки англоязычного пространства, где он зародился и сделал первые шаги. Дальнейший рост числа пользователей Интернет будет форсирован благодаря повсеместному распространению доступа в Интернет через мобильные телефоны.

В силу высокой привлекательности Интернет торговли для продавцов и быстрому росту числа потенциальных покупателей в Интернет растет и число фирм, предлагающих свои вещественные товары и услуги в Интернет конечным потребителям. Так в США, по оценке авторитетной школы бизнеса DUKE-Fuqua School of Business,, в 2006 г. % компаний в той или иной мере делало закупки через Интернет. В среднем 7,9% от суммы их общих закупок пришлось на Интернет.

В настоящее время в Интернет представлено большое число торговых центров (порталов), па которых располагаются десятки или даже сотни отдельных Интернет магазинов. Их совокупные обороты представляют собой весьма существенную величину. Около 15% всех покупателей Интернет магазинов попадают па них через эти порталы. Порталы сдают в аренду свои «торговые площади» всем желающим по аналогии с традиционными торговыми центрами. Торговцев привлекает не только возможность использования программного обеспечения, позволяющего организовать торговлю, по и наличие в таких центрах больших потоков посетителей (потенциальных покупателей). Они позволяют за считанные секунды сравнить цепы, время доставки товаров и качество обслуживания сразу па множестве торговых сайтов, при этом они еще и способствуют росту оборота па этих сайтах.

Постепенно Интернет торговля становится все более прибыльной. По данным фирмы Activmedia, 35,2% фирм сектора В2В электронной коммерции работали прибыльно, 19,1% начинали приносить прибыль в течение ближайших 12 месяцев, 9,9% — в ближайшие 2 года, 3,1% — 5 лет. 31,5 % владельцев В2В web-сайтов полагают, что их бизнес может так и остаться бесприбыльным. Среди web-сайтов в целом 45,2% сегодня приносят прибыль, 19,3% должны стать прибыльными в ближайшие 12 месяцев, 9,1% — за три года, 5% — за пять лет, 20,6% — могут остаться бесприбыльными.

Начался бум по покупкам акций и других цепных бумаг Интернет компаний па ведущих в мире фондовых рынках. Так, в США на приобретение таких бумаг Интернет компаний было потрачено 12,9 млрд. долл., по сравнению с 250 млн. долл. Это означало рост более чем в 52 раза всего за 12 месяцев. При этом было приобретено 45 компаний. Это свидетельствовало о резком изменении отношения к Интернету со стороны крупного бизнеса, знаменующем собой вступление Интернет в новый этан развития. Вместе с тем наметился некоторый спад в этой области. Однако это было связано, в первую очередь, с уменьшением обычного стартового ажиотажа и постепенной стабилизацией рынка. Первоначальные спекулятивные вложения финансовых средств в Интернет компании начинают уступать свое место стратегическому инвестированию. Это не означает, что сделки, рассчитанные на быструю капитализацию и последующую продажу Интернет компании, полностью теряют свои позиции. Но многие инвесторы начинают рассматривать Интернет не только как возможность для быстрого заработка, по и как реальную основу для долговременного бизнеса.

Интернет-экономика стремительно растет, стимулируя общий экономический рост. Министерство торговли США считает, что электронная коммерция и рынок информационных технологий обеспечили почти 1/3 всего экономического роста США. Согласно расчетам ШС, в США в 2003 г. Интернет-экономика дала 7% ВВП. К сожалению, более новых данных на этот счет автору найти не удалось.

ЭК не только содействует росту мировой экономики в целом, но и снижению энергопотребления за счет общего повышения эффективности. Сотрудники компаний, работающие через Интернет, на 65% более продуктивны по сравнению с прочим персоналом. Таким образом, постепенно Интернет становится новой информационной и финансово-экономической инфраструктурой, позволяющей повысить эффективность осуществления целого ряда хозяйственных операций, в том числе международного характера. Уже сегодня эта инфраструктура активно используется, и в ближайшие годы ее значение существенно возрастет.

Правда, ожидания, что Интернет станет так же популярен, как телевидение, пока что не оправдывают себя даже в таких развитых странах, как США, хотя там Интернет «подошел» к телеаудитории ближе всего: согласно данным фирмы Strategic Group, среди взрослого населения страны насчитывается 53% пользователей Интернет против 97% телезрителей. Очевидно, в плане стимулирования развития ЭК существенно большие возможности есть у интерактивного телевидения. С приходом интерактивного ТВ станет возможным не только рекламировать покупку по телевидению, дать возможность покупателю задавать вопросы и получать информацию о товаре во время телепрограммы или рекламы, но и тут же оплатить покупку. Это то, о чем мечтают владельцы современных телемагазинов: обратная связь с покупателем и возможность оплаты покупки уже при оформлении заказа.

Другим важным фактором, стимулирующим развитие ЭК, является развитие сети доступа в Интернет. Это весьма сложная проблема далее для лидеров в области ЭТ, а тем более для России. Телефонные линии, посредством которых рядовой пользователь подключается к 1Р у нас в стране, не всегда лучшего качества, что отражается на кондициях связи и скорости передачи информации.

Итак, у пользователя есть компьютер, есть подключение к Интернету и желание совершать покупки, не выходя из дома. Разумеется, для этого нужны еще и платежные средства. Первые шаги к созданию современных платежных систем в нашей стране уже сделаны. В странах лидерах в области ЭТ это произошло в прошлом десятилетии. Сегодня человек, собирающийся сделать покупку через Интернет, имеет несколько возможностей на выбор: оплата по факту получения покупки и предоплата с использованием пластиковых карт или электронной наличности. Однако заплатить по карте можно далеко не во всех магазинах. Основная причина заключается в том, что Интернет торговцы не верят, с одной стороны, в честность покупателей и, с другой стороны, в надежность платежных систем. Смошенничать при проведении платежа по пластиковой карте через Интернет легче, чем при платеже в обычном магазине. В США около 1% платежей по пластиковым картам оказываются мошенническими. Половина этих мошеннических платежей приходится па Интернет (это при том, что удельный вес платежей через Интернет как таковых составляет менее 10%). В последнее время создаются новые системы платежей через Интернет с использованием т.п. электронной наличности. С появлением Интернета и электронной почты, а также современных систем криптографии стало возможным создание точного электронного эквивалента наличных денег.

Ценовая политика фирм в секторе В2В связана с ориентацией на мировые цены: цены каталогов, торгов, аукционов, посреднических рынков, биржевые котировки. Большую роль приобретают различные виды скидок: прогрессивные (за количество или объем приобретаемого товара), экспортные, специальные, товарообменный зачет и т.п.

Внедрение технологий ЭТ в сферу госзакупок, относящихся к сектору бизнес—администрация, как показывают многочисленные исследования зарубежных экспертов, влечет за собой позитивные последствия, как для поставщиков, так и для государств. В плане внедрения технологий ЭТ в сфере госзакупок весьма интересен опыт ряда стран, входящих в Организацию Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (ЛТЭС), в члены которой была принята Россия. Наибольшего размаха данное направление ЭК достигло в Мексике, где около 50% госзакупок было полностью реализовано по электронным каналам. В развитых странах-членах ЛТЭС извещения о предстоящих тендерах госзакупок и конкурсная документация, как правило, публикуются в Интернете. В то же время, если говорить об электронной поддержке последующих стадий проведения конкурсов, то применяемые здесь формы разнообразны — вплоть до полной электронной реализации проведения конкурса.

Своего рода стержень механизма электронной торговли — это веб-страницы. Веб-страницы наполняются информацией в виде текста и графических объектов. Применяемые хозяйствующими субъектами методы и инструменты привлечения покупателей из числа пользователей Интернета при помощи веб-страниц для расширения объема и повышения эффективности операций в сфере ЭТ разнообразны и многочисленны.

Проблемы интернационализации и глобализации электронной торговли

О степени интернационализации и глобализации электронной торговли довольно сложно судить, ибо по этому вопросу нет точных и надежных количественных данных. Это не вызывает удивления, если иметь в виду, что история ЭК посредством Интернета во временном исчислении едва перешагнула десятилетний рубеле. «Па международном уровне требуются коллективные усилия по координации методологической работы и созданию глобальной базы данных для расчета показателей в области ИКТ. Секретариат ЮНКТАД начал новый проект сбора статистических данных по коммерческим операциям в развивающихся странах, с которыми можно будет ознакомиться в ежегодном Докладе об электронной торговле и развитии (курсив оригинала — авт.)), — отмечается в документе с таким названием. Однако после его публикации — вопреки обещаниям экспертов ЮНКТАД, взявшей на себя ведущую роль в формировании международной статистики по ЭК, — докладов с таким названием на сайте этой организации не появлялось. Правда, важные сведения, касающиеся ЭК, содержатся в также цитируемых в настоящей монографии докладах ЮНКТАД об информационной экономике. Однако и они не дают обобщающей статистической картины ЭТ в мире. Кроме того, в докладах ЮНКТАД об информационной экономике, увидевших свет в 2006 и 2007 гг., есть не стыкующиеся и противоречащие друг другу данные, так что автор пользовался в каждом конкретном случае теми материалами из обоих докладов, которые он оценил как более достоверные.

Таким образом, по ЭТ до сих пор не создана столь высококачественная и регулярная статистическая база, каковая давно имеется по традиционной торговле. Сегодня такая база содержится, например, в ежегодных докладах ВТО, в которых, в частности, приводится географическая структура экспортно-импортных операций. О такой структуре, позволяющей — вкупе с другими показателями — судить о масштабах, степени и направлении интернационализации и глобализации в сфере торговли, применительно к ЭТ можно судить лишь по отдельным, во многом разрозненным экспертным оценкам. Тем не менее, они дают основание для вполне определенных заключений.

Прежде всего не вызывает сомнения то, что преобладающая часть объема ЭТ в мире пока осуществляется в рамках национальных границ, а трансграничное движение товаров-услуг и особенно вещественных товаров происходит преимущественно в субрегиональных масштабах (прежде всего между странами Северной Америки, Западной Европы и Юго-Восточной Азии). Так, по оценке уже упоминавшегося выше экспертного агентства The Boston Consulting Group, западноевропейский бизнес в области ЭК ориентирован в первую очередь на свои национальные (внутренние) рынки — доля экспорта за пределы Западной Европы в 2003 г. составляла немногим более 2% от оборотов ЭТ, а экспорт за пределы национальных границ стран внутри этого субрегиона — 7%. По всей видимости, аналогичная структура ЭТ существует и в Северной Америке, хотя количественные показатели более или менее заметно отличаются от приведенных цифр по Старому Свету. Таким образом, интернационализация хозяйственной жизни в области ЭТ, как уже отмечалось выше, не достигла стадии глобализации, а находится только на начальном этапе пути к ней. Тем не менее, ЭТ — вследствие действия рассмотренных выше факторов и тенденций — все более вовлекается в процессы интернационализации и глобализации. В сфере Интернет-торговли ЭК стала включать в себя трансграничные сделки, особенно по электронным услугам, с первых своих шагов в прошлом десятилетии.

Это, как и очевидные выгоды, для всех субъектов ЭК от применения ее инструментария, потребовало согласованных международных усилий по формированию международно-правового инструментария для ее регулирования и стимулирования.

Причем этот инструментарий (пока он находится только в начальной стадии формирования, гармонизации, систематизации и унификации па международном уровне) должен включать в себя, по меньшей мере, три компонента:

•             адаптированные друг другу, а в идеале и унифицированные национальные нормативные акты (важный инструмент такой адаптации — международные типовые, или модельные, «законы»);

•             правовые и институциональные механизмы международного (межгосударственного и наднационального) регулирования трансграничного движения вещественных товаров и товаров-услуг в рамках ЭТ;

•             комплекс экономических, организационно-правовых, институциональных и иных мер по стимулированию прогресса материально-технической базы ЭТ в рамках общего содействия развитию информационного общества и глобального информационного пространства, согласованных и реализуемых на межгосударственном уровне.

Следует подчеркнуть, что нормативно-правовая сфера ЭТ весьма обширна и многогранна. Она охватывает, прежде всего, общие для всех форм торговли предметы регулирования, возникающие в связи с любыми отношениями коммерческого характера в рамках торговой сделки, включая куплю-продажу, поставку, соглашение о распределении продукции, торговое представительство или агентство, факторинг, лизинг, проектирование, консалтинг, инлеиниринг, инвестиционные контракты, страхование, соглашения об эксплуатации и концессии, банковские услуги, совместную деятельность и др. Вместе с тем особое место принадлежит специфическим для ЭТ предметам нормативно-правового регулирования, особенности которых в каждом случае определяются своеобразием рассмотренных выше свойств и характеристик ее материально-технической базы и самих торговых процессов в сфере ЭК.

Исходные, фундаментальные юридические категории (понятия) ЭТ уже в прошлом десятилетии, т.е. в ее «младенческом» возрасте, нашли закрепление в национальном законодательстве и торговых обычаях развитых и некоторых других стран, а также в международном праве: «электронная коммерция (торговля)», «электронный обмен данными», «электронная (в том числе цифровая) подпись». Одновременно было так или иначе узаконено значительное число правовых конструкций, связанных с указанными базовыми понятиями: электронная сделка, электронные документы и сообщения, электронные платежи и расчеты и т.д.

Наряду с этим были разработаны и получили применение нормативные акты и положения, относящиеся к электронным торговым сделкам нового поколения, предметом которых выступают т.н. услуги информационного общества. Указанные акты и положения определяют и регламентируют правовой статус поставщиков «услуг информационного общества, их обязанности предоставлять клиентам сведения о порядке действий, необходимых для заключения договора или отмены ошибочных заказов, обеспечивать клиентам реальную возможность предварительно ознакомиться с условиями договора, в том числе посредством технологической отсылки к какому либо иному документу и др. Целью создания таких специальных норм является обеспечение повышенных юридических гарантий всем участникам электронной торговли, совершающим сделки в Интернет.

ЭТ в целом и ее важнейшие аспекты (особенно легитимизация электронной цифровой подписи) в развитых и некоторых других странах стала предметом регулирования на уровне специальных законов — общегосударственных (федеральных) и региональных (земельных, провинциальных и т. п). Примерами специальных нормативных актов, регулирующих электронные цифровые подписи, являются соответствующие законы Германии, Италии и особенно Федеральный закон СШЛ «Об электронных подписях в международных и внутригосударственных торговых отношениях», принятые в конце последнего десятилетия XX века.

Среди первых международных документов, призванных содействовать разработке и адаптации национальных нормативно-правовых актов по вопросам ЭТ, а также международно-правовых регулирующих предписаний в этой сфере, следует отметить подготовленный экспертами Комиссии ООН по праву в международной торговле  примерный свод правил (модельный, или типовой закон) «Об электронной торговле» 1996 г. также принятые Комиссией ЕС в конце прошлого десятилетия директивы Евросоюза «О заочной торговле» и «Об электронной торговле». Этому же были призваны способствовать документ «Инфраструктура всемирной электронной коммерции», выпущенный администрацией США во главе с Б. Клинтоном, а также доклад Европейской правительственной ассоциации «Потенциал глобальных информационных сетей», выпущенные в те же годы.

Модельный закон UNICITRAL 1996 г. в течение первого десятилетия после его принятия адоптировали и внедрили в свою нормативно правовую базу, по данным ЮНКТАД, уже более 20 государств: Австралия (1999 г.), Венесуэла (2001), Доминиканская Республика (2002), Индия (2000), Ирландия (2000), Иордания (2001), Китай (2004), Колумбия (1999), Маврикий (2000), Мексика (2000), Новая Зеландия (2002), Пакистан (2002), Панама (2001), Сингапур (1998), Словения (2000), Филиппины (2000), Франция (2000), Таиланд (2002), Шри-Ланка (2006), Эквадор (2002), ЮАР (2002), Южная Корея (1999).

Благодаря указанному закону и ряду других инициатив Комиссии ООН по праву в международной торговле достигнута значительная (правда, еще недостаточная с точки зрения объективных потребностей интернационализации и глобализации в сфере ЭТ) международная унификация нормативно-правовых условий для ведения ЭК. Наиболее важная из этих инициатив — Конвенция ООН об использовании электронных сообщений в международных договорах, которая была принята Генеральной Ассамблеей ООН в ноябре 2005 г. и открыта для подписания в январе 2006 г. Данная конвенция способствует, например, решению такой важной для развития ЭТ проблемы, которая заключается в том, будут ли сообщения, которые пересылаются между контрагентами и помимо этого необходимые в соответствии с законом, например, налоговые накладные, приемлемыми для государственного органа, отвечающего за регулятивный контроль.

Типовой закон UNICITRAL 1996 г. стал ориентиром для всех стран, в том числе для РФ, разрабатывающих нормативно-правовую базу для сферы ЭТ. Однако в документе выявились пробелы, и поэтому было решено внести в него поправки и дополнительные статьи. Совершенствованием данного закона в настоящее время занимаются эксперты ВТО, в том числе по правовым аспектам электронной торговли, касающихся таможенного, налогового обложения товаров и услуг, передаваемых электронным путем, в том числе через Интернет. К ним относится идентификация подписи под документами, защита конфиденциальности, снижение таможенных и других барьеров (компьютеры, программное обеспечение, телекоммуникационное оборудование и др.).

В ГАТС, принадлежащем наряду с ГАТТ-1994, ТРИПС и ТРИМС к основополагающим, фундаментальным документам ВТО, определяющим международно-правовой режим мировой торговли, содержатся правовые нормы, охватывающие операции в режиме электронной торговли услугами, в том числе в Интернете, а также оказываемые в цифровой форме (финансовые, компьютерные, коммерческие, развлекательные, почтовые услуги, программное обеспечение, электросвязь).

Однако процесс формирования механизма международно-правового регулирования ЭТ по линии ВТО пока не принес весомых результатов, протекает медленно, «ни шатко, ни валко». Это во многом связано с рассмотренными выше кризисными явлениями в ВТО более общего характера, обнаружившимися в ходе Дохийского раунда. В результате такой ситуации в ВТО проблематика ЭТ закономерным образом оказалась на периферии деятельности ВТО, если не сказать: была отложена в «долгий ящик» как далеко не самая актуальная. В пользу этого нетрудно найти и «железный» аргумент, указывающий на сравнительно невысокую степень интернационализации сферы ЭТ.

Что касается выше упомянутого документа Европейской правительственной ассоциации «Потенциал глобальных информационных сетей», то он носит по сравнению с американским документом «Инфраструктура всемирной электронной коммерции» более общий и менее детализированный характер. Тем не менее, в целом документы более или менее повторяют друг друга. В целом оба указанных документа мало продвинули вперед разработку эффективного механизма нормативного регулирования ЭТ, особенно на международно-правовом уровне.

Первое межгосударственное соглашение по вопросам ЭК было подписано между Сингапуром и Индией в 2002 г. Оно касалось проблематики сотрудничества обеих стран в развитии ЭТ, а также создания законодательства, регулирующего электронный бизнес. Среди целей двустороннего сотрудничества между Ирландией и Сингапуром особое внимание уделено развитию частного сектора в обеих странах в направлении адаптации к режиму ЭК, нормативно-правовому регулированию, а обучению потенциальных и реальных участников ЭТ по ее правилам. Сингапур в 2002-2005 гг. заключил несколько соглашений, касающихся развития информационных технологий на международном уровне. В то время как в рамках интеграционной организации АСЕАН стран Юго-Восточной Азии было начато несколько глобальных электронных проектов, Сингапур заключил двусторонние соглашения с Индией и Японией. Значительные усилия по развитию ЭТ на региональном и глобальном уровнях предпринимает организация Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

Развитию международной ЭК во многом препятствует несовершенное с точки зрения правил организации этой сферы товарообмена таможенное законодательство. Таможенные процедуры вновь и вновь оказываются существенной преградой для интернационализации и глобализации ЭТ. Так, большинство компаний США, специализирующихся на ЭТ, ориентируются в первую очередь на местных потребителей во многом не только из-за местного неудовлетворенного спроса па виртуальные услуги, но и из-за деятельности таможенных органов. В результате, по данным Forester Research, 85% интернет-компаний не способны выполнять заказы, поступающие из других стран". Фактически получается, что ЭК, будучи с точки зрения ее материально-технической весьма пригодной для глобализации и потенциально глобальной, пока таковой не является. Причин тому, правда, немало, но одна из главных среди них — таможенные препоны нормативно-правового характера и соответствующие рестриктиктивные действия таможенных органов. Развитие ЭТ во многом способствовало тому, что Всемирная таможенная организация (ВТамО) призвала своих членов усовершенствовать действующие в их странах таможенные процедуры.

Общее содействие прогрессу ЭТ призвано оказать формирование механизма международного регулирования информационной экономики. Определенный общий импульс развитию такого регулирования дало подписание на Окинаве (2000 г.) руководителями государств «большой восьмерки», в том числе Президентом РФ В.В. Путиным, Хартии глобального информационного общества. Правда, поскольку данный документ носил характер общей декларации о намерениях, он не накладывал на подписавшие его государства каких либо четко сформулированных обязательств, регламентирующих их действия в избранном направлении.

Таким образом, благодаря принимаемым мерам по линии ООН, ВТО, ВТамО, региональных интеграционных блоков, правительственных учреждений, неправительственных организаций улучшаются условия для развития информационной экономики, что благоприятствует и прогрессу ЭТ. Однако в целом правовые, институциональные, организационно-экономические и другие международные механизмы регулирования и стимулирования трансграничной ЭК либо находятся в зародышевой форме, либо обладают недостаточными компетенциями и дееспособностью. Во всяком случае, они не обеспечивают и в их нынешнем виде не обеспечат в обозримой перспективе глубокую интернационализацию, а тем более глобализацию. В результате ЭТ в преобладающей степени пока ориентирована на либо национальные внутренние, либо субрегиональные рынки. Процессы реальной глобализации в сфере ЭК только начинают разворачиваться, находятся в начальной стадии, по характеризуются быстрой экспансией. Для поддержки этой экспансии требуется многократное увеличению усилий по созданию адекватных режиму ЭТ механизмов ее регулирования и стимулирования, особенно по линии ВТО.

Состояние и тенденции эволюции электронной торговли в России

В России ЭК развивается по сценарию, во многом сходному с новыми индустриальными («пороговыми» ) странами второго поколения (Бразилия, Мексика, Аргентина, Малайзия, Индонезия и др.). Для этого сценария, прежде всего, характерно бурное, скачкообразное формирование и развитие национальной сети Интернета как важнейшего элемента материально-технической базы и инфраструктуры ЭТ, а также других информационно-коммуникационных средств и технологий, применяемых в данной сфере. Интернет-аудитория в России показывает тенденцию к быстрому росту. Так, по данным ЮНКТАД, число пользователей Интернета в России возросло с 4,3 млн. в 2001 г. до 21,8 млн. в 2005 г., т.е. в 5,1 раза. Наряду с общим ростом числа пользователей происходит плавное перераспределение долей юридических (корпоративных клиентов) и физических лиц в сторону первых — с 60% в 1998 г. до 65% в 2005 г.

Экспансия Интернета создает базу для быстрого роста ЭТ в РФ. Так, в 2006 г. оборот российской Интернет-розницы вырос по сравнению с 2005 г. на 40%, достигнув 1,2 млрд. долл. Согласно отчету Национальной ассоциации участников электронной торговли (НАУЭТ) в основном это были: бытовая техника и электроника, компьютерное оборудование, игрушки, товары для детей и подарки. Весь рынок ЭТ в РФ, по оценке НАУЭТ, в 2005 г. достиг стоимостного объема 4,47 млрд. долл. — на 38% больше, чем в предшествующем году. Динамика роста сегмента В2В в 2005 г. была максимальной (по сравнению с сегментами В2С и В2Сг), его объем по сравнению с 2004 г. практически утроился и составил 1,3 млрд. долларов, при этом 62% торговых операций совершили компании ТЭКа. Что же касается структуры ЭТ услугами в РФ, то почти Уз этой торговли в России приходится на банковские (28%), страховые и информационные (по 17%) услуги.

Как было показано выше, ЭТ включает в себя целый ряд компонентов: маркетинг и заказ товаров, платежные системы и системы предоставления услуг, в частности связанных с доставкой товаров, и др. На сегодня в РФ наиболее развиты первые два компонента ЭК, а именно: электронный маркетинг и механизм заказа товара в электронных магазинах.

Наряду с этим заметен дефицит специалистов в области ЭК (это наряду с недостатками в их подготовке связано с «утечкой умов» данной категории за рубеж), которыми всегда считались программисты и знатоки компьютерной техники. Годовой выпуск в вузах РФ дипломированных специалистов по ИКТ не превышает 10 тыс., тогда как в КНР этот показатель примерно в 15 раз выше. При этом большинство из имеющихся специалистов в области ИКТ обладают лишь поверхностным представлением о маркетинге и торговле в Интернете. Как видно на нижеследующем графике 2.4., по степени доступности ИКТ для населения страны РФ заметно уступает не только странам Запада, но и соседней постсоветской Эстонии, лишь немного превосходя Китай.

В то же время нельзя не отметить тот факт, что сегодня торговля через Интернет в РФ еще недостаточно востребована, чтобы как сфера хозяйственной деятельности приносить серьезную, а тем более впечатляющую по сравнению с наиболее прибыльными отраслями коммерческую выгоду. Тем не менее, от этапа количественного роста и освоения возможностей сети Интернет Россия переходит к этапу качественного роста и профессионального использования этих возможностей. Для нового этапа характерно предоставление таких услуг электронной коммерции, как Интернет-маркетинг и Интернет-реклама. Второй этап можно считать именно таковым, если иметь в виду заметное с начала нынешнего десятилетия оживление деятельности на российском рынке WEB-дизайна, Интернет-рекламы и Интернет-маркетинга, достижение определенного профессионального уровня работ и предоставляемых услуг. Рост количества заключенных контрактов на десятки и сотни тысяч долларов позволяет сделать вывод, что Интернет привлекает все большее внимание крупного российского бизнеса. Малые и средние предприятия (МСП) активно осваивают эти формы уже в течение минимум 35 лет, и заметное количество фирм этой категории уже имеют свои Web-сайты.

Среди положительных тенденций в области ЭТ в РФ следует выделить формирование электронного рынка государственных закупок, особенно на уровне целого ряда субъектов федерации. Так, весьма позитивный опыт организации ЭТ в сфере госзакупок накоплен в Новосибирской и Челябинской областях. Позитивному развитию в этой сфере способствовало принятие и введение в действие федерального закона № 94-ФЗ о госзаказах. Благодаря новым правилам (открытые торги) и ужесточению контроля, предписанным указанным законом, в 2006 г. госбюджет сэкономил на размещении госзаказов 135 млрд. руб. Этому способствовало и внедрение в рынок госзаказов технологии электронных торгов через Интернет, использование которой, по оценке экспертов НАУЭТ, дает по сравнению с традиционными формами размещения госзаказов экономию в размере от 10 до 17% выделяемых для госзакупок бюджетных средств (это еще одно подтверждение отмеченных выше преимуществ ЭТ). По оценке НАУЭТ, объем электронных госзакупок в 1м полугодии 2007г. составил 38,3 млрд. руб., что на 25% больше аналогичного показателя предыдущего года, превысив 5% общего объема госзаказа на текущий год. По этому показателю РФ в 2 раза обгоняет, например, Норвегию, Швецию и Данию, которых в мире давно относят к лидерам в области внедрения перспективных практик госуправления, по заметно отстает от партнера по АТЭС — Мексики.

В РФ ЭТ до сих пор (за исключением, пожалуй, фондовых операций) охватывает почти исключительно внутренний рынок. Российская ЭК в силу ряда причин (правовых, таможенных психологических и др.) пока не может активно выйти на международный, а тем более па глобальный уровень. Видимо, первопричиной такого положения является все же недостаточный для масштабной внешней экспансии уровень ее развития в РФ.

Весомую ответственность за развитие ЭК во всех странах-лидерах в данной области несет государство, координирующее, направляющую и стимулирующую роль которого трудно переоценить. В РФ государство только осваивает эту роль, тогда как в развитых странах она уже вполне сложилась и выступает как одна из несущих опор «здания» ЭТ.

Итак, ЭТ объективно благоприятствует все более глубокому «сцеплению» и взаимопереплетению всей совокупности структурных элементов мировой хозяйства, дальнейшему поступательному продвижению процесса ГЭ. Вместе с тем до сих пор ЭК осуществляется преимущественно в национальных и региональных (субконтинентальных) рамках. Глобализация в сфере ЭК пока находится на ранней стадии развития, но неуклонно и быстрыми темпами продвигается вперед.

В то же время мирохозяйственную роль данного феномена нельзя переоценивать. Так, даже в США, где розничная ЭК (сектор В2С) получила наибольшее распространение, ее доля в общем объеме розничной торговли составляет (2005 г.) лишь около 2%. Однако, если иметь в виду ее лишь десятилетнюю историю (первые акты купли-продажи через Интернет были датированы 1996 г.) и то обстоятельство, что этот показатель в 2000 г. составлял лишь 0,91%, трудно оказаться не под впечатлением от ее динамичного роста. Вполне закономерно, что авторитетные зарубежные и российские эксперты по существу единодушно предсказывают ЭТ благоприятные перспективы развития на всех континентах и в большинстве стран, в том числе в РФ.

Мировая торговля на пути к 2020 г.: тенденции и перспективы эволюции

Как уже отмечалось в п. 1.1., степень глобализации отдельных форм МЭО, секторов мирового хозяйства, а тем более их сегментов далеко не одинакова. Это в полной мере относится и к мировой торговле, где наблюдается значительная дифференциация рынков по степени их глобализации. Так, по сравнению с товарными рынками в целом, как правило, значительно менее глобализированы рынки услуг, если не считать новейшие информационно-коммуникационные и некоторые деловые услуги (прежде всего инжиниринг и консалтинг). Интернационализация, не достигла стадии глобализации в сфере электронной торговли и находится здесь только в начале пути к ГЭ. В этом смысле и в области мировой торговли в целом сохраняется широкий простор для дальнейшего развития глобализации не только вглубь (в смысле повышения ее глобального качества на каждом ее направлении), но и вширь.

Под углом зрения развертывания процессов ГЭ проследим происходящие и прогнозируемые до 2020 г. сдвиги в мировой торговле, уделив особое внимание ключевым секторам, во многом определяющим состояние и развитие мирового хозяйства.

Вследствие дальнейшего углубления международного разделения труда (МРТ), прежде всего внутриотраслевого, в прогнозируемый период до 2020 г. продолжит развитие тенденция к опережающему росту мировой торговли по сравнению с мировым производством ВВП. Это будет обусловлено, опережающими темпами прироста мировой торговли по сравнению с мировым ВВП, что и станет отражением дальнейшего прогресса МРТ, прежде всего внутриотраслевого. Развитие внутриотраслевого МРТ будет происходить главным образом в рассмотренной выше форме глобальных производственно-сбытовых цепочек по созданию и реализации добавленной стоимости в рамках ТПК и создаваемых ими МСА. Таким образом, в сфере торговли товарами в форме материального продукта в прогнозируемый период до 2020 г. будет происходить дальнейшее развертывание глобализации вширь и вглубь, особенно в том случае, если удастся добиться весомого прогресса в либерализации этой сферы, прежде всего по линии ВТО (это, как будет показано ниже, относится и к торговле услугами).

На торговлю товарами окажут влияние две группы разнонаправленных факторов. С одной стороны, успешные усилия бизнеса и государств по снижению материалоемкости и энергоемкости производства будут действовать в сторону продолжения роста удельного веса в мировой торговле (по стоимости) продукции обрабатывающей индустрии при соответствующем уменьшении доли добывающей промышленности (это отражается в более высокой динамике показателей мирового экспорта изделий обрабатывающей индустрии по сравнению с экспортом продукции добывающей промышленности). Такому структурному сдвигу будет способствовать развертывание нового этапа НТР, частично связанного с внедрением нано-технологий, которые дадут импульс снижению материалоемкости производимого глобального ВВП, а также капиталоемкости производства в целом. Правда, этот эффект особенно интенсивно проявит себя, видимо, за горизонтом 2020 г.

С другой стороны, этому будет противодействовать вероятное удорожание энергоносителей, прежде всего традиционных — нефти и газа, и повышение спроса на них, что обусловит высокую стоимостную динамику мировой торговли продукцией ТЭК, а, как следствие, и добывающей промышленности в целом. В этой связи необходимо подробнее остановиться на тенденциях эволюции и перспективах мировых рынков важнейших энергоносителей, тем более что это напрямую затрагивает национальные интересы России и ее участие в процессах глобализации.

В обозримой перспективе спрос на все производимые в мире, в том числе российские, энергоносители будет оставаться стабильно высоким. Этому будет способствовать прогнозируемый ведущими мировыми экспертами быстрый рост энергопотребления в мире с 16 млрд. т у. т. в 2005 г. до 22 млрд. т у. т. в 2020 г. Значительно вырастет энергопотребление в основных странах потребителях, решающим образом зависящих от импорта: США, Китае, Индии. Так, доля импорта в потреблении нефти США вырастет с 58% в 2005 г. до 75% в 2020 г., что будет свидетельствовать об усилении зависимости этой страны от ввоза данного продукта.

Правда, следует иметь в виду, что энергопотребление в АТР (Китай, Индия, США и др.) и спрос на импортные энергоресурсы будут расти значительно быстрее, чем в ЕС. Более того, например, в Германии, в импорте энергоносителей которой доля РФ особенно высока, возможности дальнейшего наращивания импорта нефти невелики. Из опубликованного в августе 2007 г. прогноза роста потребления нефтепродуктов в ФРГ, разработанного экспертами союза предпринимателей нефтяной и нефтеперерабатывающей отрасли, следует, что объем потребления нефтепродуктов уменьшится к 2010 г. по сравнению с 2006 г. на 1,7% , незначительно изменившись по отдельным видам этой группы изделий. В результате потребности в сырой нефти для изготовления нефтепродуктов также останутся на уровне 2005-2006 гг., « что найдет отражение, хотя бы краткосрочное, в стагнации спроса (по физическому объему) на импортную нефть (в том числе российскую).

Вместе с тем в прогнозируемый период и даже за его пределами спрос на нефть и другие основные энергоносители будет, вероятно, расти быстрее, чем ее предложение. Для изменения такой ситуации нужны коренные сдвиги в сторону энергосбережения путем создания для этого соответствующей (во многом принципиально новой) технологической базы. Сегодняшняя технологическая база энергопотребления сформировалась в эпоху низких цен на энергоносители, характерных для прошлого и начало нынешнего десятилетия. Для ее изменения требуются радикальные, прорывные инвестиционные решения. С учетом высокой капиталоемкости и инерционности сферы ТЭК

Для их реализации потребуется не один десяток лет. Поэтому, чтобы привести в более или менее устойчивое соответствие производство и потребление, а также спрос и предложение энергоносителей, прежде всего нефти и газа, на мировом рынке, потребуется не один десяток лет. Добиться этого до 2020 г. можно лишь при выполнении (по возможности одновременном) двух условий: свершении революции в энергопотреблении и резком замедлении роста энергоемких отраслей в наиболее динамично развивающихся странах, прежде всего в государствах БРИК. То и другое по своему весьма проблематично, хотя в обоих направлениях (особенно в первом) будут предприняты серьезные шаги.

В обозримой перспективе связанная с этим проблема дороговизны и удорожания энергоносителей, в первую очередь нефти, останется весьма острой. Рынок нефти — один из наиболее глобализированных рынков, детерминирующий состояние (прежде всего по ценам) смежного с ним рынка газа, а через издержки производства так или иначе влияющий на все мировое хозяйство. Поэтому в книге о глобализации невозможно уйти от рассмотрения этой проблемы.

С период с мая 2004 г. до конца мая 2008 г. котировка барреля нефти на Нью-Йоркской бирже, играющая определяющую роль в мировом ценообразовании на этот продукт, выросла с 30 до 135 долл. После окончания Второй мировой войны не было столь продолжительных отрезков времени с повышательным трендом цен на нефть — ранее такие тренды длились только 23 года. В середине июля указанный показатель достиг рекордной за всю историю отметки в 147 долл. (по сравнению с концом прошлого десятилетия это означает повышение номинально примерно в 13 раз), а затем претерпел многочисленные колебания вниз и вверх. И это в обстановке, когда спрос на нефть регулярно удовлетворялся, и не было оснований в каждый данный момент вести речь о разительных диспропорциях между спросом и предложением в ту или другую сторону.

Нынешняя ситуация с ценами является результатом как фундаментальных  объективных  обстоятельств,   ведущих к долгосрочному удорожанию производства такого количества нефти (и, соответственно, нефтепродуктов), которое отвечает потребностям растущей мировой экономики, так и спекулятивно-конъюнктурных наслоений, во многом связанных с издержками глобализации в валютно-финансовой сфере мирового хозяйства. Доля спекулянтов среди участников торгов на мировых нефтяных биржах доходит до 80%.

С одной стороны, запасы сравнительно дешевой нефти, — не только вследствие их естественной убыли, но и из-за недостатка инвестиций в их разведку и более полную разработку за полтора десятилетия низких цен, — не обнаруживают тенденции к заметному приращению. Более того, некоторые из ранее значительных запасов такого рода уже выбыли из эксплуатации, например, в Индонезии, из-за чего эта страна была вынуждена в мае 2008 г. объявить о своем выходе из ОПЕК, поскольку окончательно превратилась из экспортера в нетто-импортера нефти и не заинтересована в поддержании высоких цен на нее. Проблема быстрого выбытия сравнительно рентабельных запасов нефти характерна также для таких крупных игроков на мировом рынке нефти, как Мексика и Великобритания.

Для удовлетворения мирового спроса в разработку вовлекаются месторождения, требующие все больших затрат на добычу и транспортировку. В такой ситуации среди крупных неосвоенных ресурсов становятся весьма рентабельными даже запасы шельфа и дна Каспийского моря, « хотя по причине морского залегания они еще совсем недавно относились бы к категории сравнительно дорогих. Таким образом, мировое ценообразование на нефть оказалось под долговременным воздействием такого фактора, как его относительная редкость, причем в растущей мере. На этот фактор ориентируются нефте-экспортирующие (нефтедобывающие) страны, мотивируя повышение цен па нефть необходимостью экономии данного энергоносителя в связи с грядущим уже в ближайшие годы дальнейшим обострением глобальной энергетической проблемы. Это сопряжено с рядом обстоятельств, порождающих в долгосрочном аспекте диспропорцию между, с одной стороны, производством нефти и ее предложением на мировом рынке и, с другой стороны, мировыми потребностями в данном продукте.

Данная диспропорция уже выступает достаточно отчетливо: так, с 2000 г. по середину 2008 г. мировой суточный спрос на нефть вырос примерно на 12 млн. барр., а суточная добыча — лишь па 4 млн. барр. Этот дефицит удалось покрыть благодаря сложившимся в предыдущем десятилетии недогруженным и (или) резервным мощностям, которые к настоящему времени почти исчерпаны. Международное энергетическое агентство (МЭА) бьет тревогу в связи с тем, что исчерпание используемых запасов не будет компенсировано новыми проектами, так что к 2015 г. возникнет дефицит в размере около 15% мировых потребностей в нефти. «Эта брешь означает, — по мнению главного статистика МЭА Ф. Бироля, — что мы в ближайшие годы станем свидетелями тупиковых ситуаций в поставках нефти и очень высоких цен на нее»."

С другой стороны, в сторону повышения цеп па нефть в период с 2004 г. действуют и не столь глубинные факторы, во многом носящие конъюнктурный и субъективный характер: заметное обесценивание доллара США (определенную роль в этом сыграл и отказ Ирана в 2007 г. впредь продавать нефть за доллары) и наполнение спекулятивного «пузыря» в виде производных финансовых инструментов, торгуемых на мировом рынке сырой нефти. Так, если в сырьевые фьючерсы в мире было инвестировано в 2001 г. лишь 5 млрд. долл., то к средине 2008 г. этот показатель достиг 240 млрд. долл., увеличившись только с начала этого года на 60 млрд. долл. При том, что мировое потребление нефти в сутки ныне составляет около 87 млн. барр., примерно в 30 раз больший ее фиктивный объем «прокручивается» через бумажные контракты на товарных биржах. «Это показывает, в каких объемах ведется спекуляция», — справедливо отмечает Х.У. Энгель, член правления ВАSF, ответственный за торговлю нефтью и газом этой известной ТНК.

Кроме того, в нынешнем повышении цен на нефть оказался «замешанным» и кризис на рынке ипотечного кредитования США. Об этом наглядно свидетельствует то обстоятельство, что резкий скачок цен на нефть начался в августе 2007 г., т.е. как раз в тот момент, когда произошел обвал на указанном рынке. По всей вероятности, значительная часть капитала, ранее размещенного там, перетекла на рынок нефти, причем бум (как в количественном, так и в монетарно-ценовом выражении) на нефтяном рынке в 2008 г. продолжался, хотя с осени 2007 г. мировая конъюнктура ослабла, что исторически обычно вело к снижению цен на сырую нефть.

Спекулятивный «пузырь» на мировом рынке нефти должен был раньше или позже лопнуть, что и произошло в сентябре 2008 г. когда произошло снижение цен на сырую нефть до примерно 100 долл. за баррили далее менее того с последующим повышением до 120 долл. В долгосрочном же плане эра дешевой нефти вследствие действия рассмотренных выше и других факторов (среди них следует особо выделить ускоренный рост потребления и потребностей в нефти и других энергоносителях государств БРИК и других наиболее динамичных развивающихся стран, идти в ногу, с которым мировой добыче этих продуктов будет крайне сложно) фундаментального характера закончилась. Минэкономразвития России в конце июля 2008 г. обнародовало прогноз, согласно которому цены на нефть к 2011 г. снизятся до 88 долл. за барр. Представляется, что 7080 долл. будут в прогнозируемый период базовым уровнем, вокруг которого эти цены будут подвергаться конъюнктурным колебаниям, причем, как правило, превосходя его.

В то же время периодически будут возможны резкие скачки цен вверх от указанного базового уровня, причем не только по неэкономическим причинам, связанным прежде всего с негативными изменениями военно-политической обстановки на Ближнем и Среднем Востоке, в основном регионе мировой нефтедобычи. Дело в том, что сама «архитектура» мировых финансовых рынков в условиях глобализации такова, что она делает возможным возникновение спекулятивных «пузырей», подобных нынешнему, в любое время, хотя и по другим (многочисленным) конкретным причинам, которые сегодня трудно себе представить. В таких случаях станет возможным временное повышение нефтяных цен до 130-150 и более долл. за барр. с их последующим падением примерно до базового уровня.

Принципиально иная экономическая и институциональная ситуация сложилась на другом важнейшем энергетическом рынке — газовом, хотя последний тесно взаимосвязан с рынком нефти. Как известно, динамика мирового ценообразования на газ находится в исторически сложившейся корреляции с движением цен на нефть, поэтому рассмотренные выше проблемы нефтяного рынка неизбежно скажутся на соответствующем изменении ситуации в газовом секторе, хотя здесь обеспеченность запасами, поддающимися довольно рентабельной добыче и транспортировке, значительно выше, чем в нефтяном секторе. В обоих сегментах газового рынка, субрынках природного (ПГ) и сжиженного (СПГ) газа, интернационализация не достигла стадии глобализации или во всяком случае, не вышла из зародышевого состояния, когда правомерно вести речь лишь о некоторых наметках ГЭ. Причем перспективы глобализации всего рынка газа решающим образом зависят от взаимо переплетения обоих субрынков па базе опережающего развития сектора СПГ, которое сделало бы оба продукта полностью взаимозаменяемыми (субституирующими друг друга) и конкурирующими между собой во всемирном масштабе, что обусловило бы и унификацию ценообразования на газ.

Такая ситуация на международном рынке ПГ во многом обусловлена технологической привязкой его распределения и реализации к сети магистральных трансграничных газопроводов.

Такие международные газотранспортные сети (МГТС), сопряженные с расположенными там же или в сопредельных (соседних) странах районами газодобычи, пока сложились всего лишь в нескольких регионах мира, причем степень их интегрированности (гомогенности) далеко не одинакова:

•             МГТС России и СНГ, опирающаяся на газодобычу в РФ, Казахстане, Туркмении и Узбекистане и представляющая собой трансконтинентальную систему с высокой степенью интегрированности.

•             МГТС Европейского экономического пространства Евросоюза и ЕАСТ, состыкованная с МГТС России и СНГ, а также с газодобычей в Северной Африке.

•             Формирующаяся МГТС в Юго-Восточной Азии (Китай, страны АСЕАН), отдельные фрагменты которой пока не интегрированы. Более того, гомогенной газотранспортной инфраструктурой, охватывающей всю национальную территорию, пока не располагает даже Китай, несмотря на его значительные усилия в этом направлении.

•             МГТС Северной Америки, охватывающая территорию стран Североамериканской ассоциации свободной торговли (НАФТА) — США, Канады и Мексики с выходами на Центральную и Южную Америку. При этом даже крупнейшая по протяженности и наиболее разветвленная ГТС в мире — сеть США не является единым целым. В то ясе время территории указанных стран соединены сетью магистральных газопроводов, способствующих формированию континентального рынка ПГ.

Таким образом, международный рынок ПГ сегодня складывается из нескольких региональных (региональных, субконтинентальных, континентальных и отчасти трансконтинентальных) сегментов, функционирующих автономно друг от друга. Что же касается международного рынка СПГ, то он вообще находится в «младенческой» стадии своего развития (криогенная технология сжижения газа применяется с 1964 г.). По состоянию на 2006 г. СПГ производился только в 13 странах мира, где действовали 64 комплекса по его производству. Доля СПГ в общем объеме мирового потребления ПГ к этому моменту достигла лишь 7,4% (в 2002 г. — 5,92%). При этом его удельный вес в международной торговле газом составил соответственно 28,21% и 25,8%. В качестве основных мировых экспортеров СПГ выступают Катар, Индонезия, Малайзия и Алжир. Ожидается, что уже к 2010 г. мировые мощности по производству СПГ возрастут по сравнению с 2008 г. на 36% , достигнув 380 млн. т в год. В целом эксперты прогнозируют быстрый рост мирового производства и экспорта СПГ и на более отдаленную перспективу. Заметную роль в этом может и должна сыграть Россия.

Формирование мирового рынка СПГ может резко продвинуть вперед глобализацию всего газового сектора мирового хозяйства и мировой энергетики в целом. Дело в том, что рынок СПГ (в отличие от ПГ) может быть в принципе организован по аналогии с одним из наиболее глобализированных рынков — рынком нефти.

Высокая степень глобализации последнего обусловлена, прежде всего, следующими обстоятельствами:

•             наличием сети признанных мировых центров биржевой торговли (Нью-Йорк, Лондон и др.) нефтью, обеспечивающих единство ценообразования на этот продукт в глобальном масштабе, а как следствие — гомогенность данного рынка в целом. Это со временем — по мере формирования гомогенной транспортной и институциональной инфраструктуры рынка СПГ, каковая давно имеется по нефти, — вполне возможно и по сжиженному газу.

•             наличием дееспособной Организации стран экспортеров нефти (ОПЕК) и его регулирующей деятельностью. Не вдаваясь в известные подробности этой деятельности, подчеркнем, что она прямо или косвенно влияет на производство и сбыт нефти во всем мире.

Аналога ОПЕК на рынке газа нет, но может появиться при определенных условиях. Проблема «газового ОПЕК» требует пояснения в связи с проблематикой настоящей монографии. Фрагментация рынков ПГ и СПГ, характерная для их современного состояния, делает объективно невозможным более или менее эффективное регулирование производства, а через него — и сбыта газа по модели, сходной с ОПЕК (через устанавливаемые картелем квоты на добычу), или каким либо иным способом, известным из практики международного регулирования товарных рынков.

Ситуация может заметно измениться к концу прогнозируемого периода до 2020 г., главным образом в том случае, если рынок СПГ приобретет «архитектуру» подлинно глобального рынка по аналогии с отмеченными выше чертами рынка нефти. Это оказало бы глобализирующее влияние и на рынок ПГ по линии унификации ценообразования, интеграции транспортно-сбытовых сетей, создания стабилизационных запасов, что в совокупности обеспечивало бы устойчивый баланс между спросом и предложением. Только в такой обстановке создание «газового ОПЕК» станет для основных производителей и поставщиков газа насущной необходимостью. Если подобная организация будет образована к концу прогнозируемого периода или даже раньше, она ускорит формирование глобального газового рынка, что произойдет, вероятно, лишь в третьем десятилетии нынешнего века, т.е. через 15-20 лет.

Пока же на конференции представителей 14 стран (эти страны, прежде всего РФ, Иран, Катар и Алжир, контролируют около 42% мировой добычи газа, что сопоставимо с соответствующим показателем для ОПЕК) — крупнейших экспортеров газа, состоявшейся в Дохе в апреле 2008 г., было решено создать орган, не обладающий регулирующими полномочиями, — координационный комитет на уровне министров государств-участников этого форума, что отражает реальную ситуацию в газовой сфере мирового хозяйства. Если этому органу удастся организовать действенный международный мониторинг и изучение вопросов, связанных с возможным формированием в будущем некоего аналога ОПЕК в газовой сфере, это уже в краткосрочной перспективе дало бы импульс глобализации газового сектора мирового хозяйства в общих интересах его стабильного развития.

Заслуживает особого внимания ситуация на мировых рынках продовольствия, которые, как и рынок нефти, следует рассматривать как глобальные. В 2007-2008 гг. по целому ряду причин на этих рынках сложилась драматическая ситуация, приведшая к резкому обострению глобальной продовольственной проблемы. За один лишь 2007 г. мировые цены на продовольствие выросли примерно на 40%, а по отдельным продуктам — значительно сильнее. Только за первый квартал 2008 г. цены на рис повысились на 52%, а на зерно — па 84%, что привело к голодным бунтам и массовым беспорядкам в целом ряде развивающихся стран. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), число голодающих в мире достигло 862 млн. Это побудило ФАО созвать в июне 2008 г. чрезвычайную Всемирную конференцию по проблемам обеспечения продовольственной безопасности с участием представителей (среди них было более 50 глав государств и правительств) 191 государств-членов ООН.

Причины скачка цен на продовольствие многообразны. При этом рассмотренные выше проблемы основных энергетических рынков и коллизии рынков продовольствия оказались тесно взаимоувязанными. Так, одним из важных факторов скачка цен на продовольствие явилось использование продукции растениеводства (зерна, сахарного тростника и др.) для изготовления биотоплива (этанола и биодизтоплива) в качестве заменителя традиционных видов моторного горючего и субсидирование рядом государств производства биотоплива. В том же направлении одновременно подействовали отмеченная выше динамика цен на основные энергоносители, заметный рост платежеспособности населения в наиболее динамично развивающихся странах (особенно Китае и Индии), а также засухи в ряде регионов мира и другие временные факторы, в том числе неэкономического характера (например, войны в Африке).

В прогнозируемый период эти проблемы могут быть решены только путем существенного наращивания инвестиций в производство продовольствия. Создание фондов срочной продовольственной помощи (например. Всемирным банком в размере 1,2 млрд. долл. по состоянию на июнь 2008 г., из которого помощь сразу же была оказана Либерии, Джибути и Гаити) беднейшим странам следует рассматривать как важный, но лишь вспомогательный инструмент в решении глобальной продовольственной проблемы (точнее сказать, в ее смягчении).

Для прогнозирования дальнейшего развития ситуации в продовольственной сфере сошлемся на совместный доклад ОЭСР и ФАО 2008-2017», опубликованный в мае 2008 г. Согласно этому докладу после исчерпания временных факторов, обусловивших пиковые показатели цен на продовольствие в 2007-2008 гг., они упадут, но в предстоящем десятилетии 2008-2017 гг. они в целом будут заметно выше, чем в предыдущем десятилетии 1998-2007 гг. В наибольшей степени поднимутся цены на молочные продукты и растительное масло, а менее всего на мясо. При этом волатильность цен будет высокой из-за уменьшения по сравнению с предыдущим десятилетием уровня товарных запасов и роста значения для инвесторов рынка продовольственных фьючерсов, который станет ареной экспансии спекулятивных операций.

Для удовлетворения мирового спроса на продовольствие ОЭСР и ФАО, как и ВТО, рекомендуют государствам воздержаться от протекционизма и государственных интервенций (субсидирования и т.д.) в аграрной сфере (отметим, что такое воздержание способствовало бы дальнейшему продвижению ГЭ). Однако, как было показано выше, в ВТО проблема аграрного протекционизма стала одним из камней преткновения, заведших в тупик Дохийский раунд переговоров о дальнейшей либерализации мировой торговли. Более того, высокие цены на продовольствие в предстоящем десятилетии могут вынудить многие государства, не дожидаясь принятия решений по насущным продовольственным вопросам па международном уровне, прибегнуть для этого, за неимением реально доступной альтернативы, к «подручным» национальным средствам, т.е. как раз к тем самым интервенционизмам, что стало бы одним из весомых факторов, противодействующих ГЭ.

Попутно отметим, что ожидаемая в прогнозируемый период на мировых рынках продовольственных товаров высокая динамика цен и спроса па эти продукты будет благоприятствовать тем странам, в которых ость существенные резервы (прежде всего в виде неиспользуемых сельхозугодий) для наращивания производства высококачественной сельскохозяйственной продукции на экспорт, что в первую очередь относится как раз к нашей стране, которой необходимо воспользоваться представляющимися здесь шансами для прогрессивной диверсификации товарной структуры своего экспорта, а также импортозамещения и, соответственно, укрепления своей экономической безопасности.

На рынках готовой промышленной продукции, особенно относящейся к высоким стадиям обработки и высокотехнологичной, интернационализация повсеместно уже достигла стадии глобализации, хотя степень ее неодинакова в зависимости от характера потребительной стоимости и применяемой в их производстве технологии. В целом наиболее глобализированы сектора обрабатывающей промышленности, изготавливающие наукоемкую, технически сложную и материало-сберегающую продукцию и характеризующиеся особенно высоким уровнем развития внутриотраслевого разделения труда. Соответственно, в этих отраслях наибольшее распространение получила производственная и научно-производственная кооперация, которая осуществляется через глобальные цепочки создания добавленной стоимости, формируемые ТНК, в том числе па базе МСА. Подробный анализ направлений эволюции этих секторов и прогнозирование их развития выходит за рамки задач настоящей монографии.

В мировой торговле услугами наиболее глобализированы рынки деловых услуг (в статистике ВТО, делящей услуги на три категории: транспортные, туристические и прочие, деловые услуги причисляются к последним): информационных, консультационных, финансовых, страховых. При этом на рынке страховых услуг, т.е. в одном из секторов сферы услуг с наиболее давней историей, сложилась особенно высокая степень его глобализации. Если еще 2030 лет назад мировой рынок страховых услуг представал как поле деятельности страховых компаний-резидентов различных государств, то сегодня его скорее можно квалифицировать как своего рода самостоятельную сферу мирохозяйственных отношений, субъекты которого (ведущие страховые ТНК мира) определяют состояние национальных страховых рынков.

В прогнозируемый период процесс повышения удельного веса услуг в мировой торговле (как и в производстве глобального ВВП), в целом характерный для всего периода после Второй мировой войны, замедлится или даже приостановится. График в приложении 5 показывает, что в прогнозируемый период до 2020 г. можно ожидать примерно одинаковых среднегодовых темпов прироста мирового экспорта, как по вещественным товарам, так и по услугам, причем эти темпы в отдельные годы будут заметно отклоняться вверх или вниз от линии тренда.

В мировом экспорте услуг повысится доля прочих услуг (особенно услуг в области НИОКР, информационно-телекоммуникационных, консультационных, инжиниринговых и других услуг из разряда деловых) по сравнению с транспортными и туристическими. К этим тенденциям российскому бизнесу будет необходимо адаптировать свой производственный и экспортно-сбытовой аппарат.

В прогнозный период российский экспорт мог бы расти быстрее мирового, так что доля РФ в мировой торговле повысилась бы. Но это станет возможным только в том случае, если действительно удастся диверсифицировать товарную структуру нашего экспорта в сторону повышения доли готовых, особенно высокотехнологичных, изделий, а также его географическую структуру.

Международная трудовая миграция

Под трудовой миграцией следует понимать мотивированные экономическими соображениями территориальные перемещения населения с целью улучшения условий занятости. Такие соображения нацелены па изменение в лучшую сторону как собственно условий труда на рабочем месте, так и внешних по отношению к рабочему месту сопутствующих обстоятельств: природно-климатических, экологических, социокультурных, жилищно-бытовых и т.д. Международная (внешняя) трудовая миграция связана с выездом за границу, а внутренняя — с перемещением в пределах одного государства. В своей легальной форме трудовая миграция сопровождается заключением официального трудового договора. Международная трудовая миграция регламентируется нормами национального законодательства и межгосударственных соглашений с учётом стандартов и принципов, зафиксированных в Международной конвенции ООН о защите прав всех трудящихся-мигрантов и их семей (1990) а также в конвенциях и рекомендациях Международной организации труда (МОТ).

В области международной трудовой миграции (МТМ) глобализация 1юка не достигла такой глубины и размаха, как в миграции других факторов производства (капитала и знаний) и его результатов — товаров и услуг. В этой сфере до сих нор сложился действительно глобальный рынок только высококвалифицированного труда, причем лишь для гражданских секторов экономики. В секторах военно-промышленного комплекса (ВПК) формированию такого рынка препятствуют, и будут противодействовать в прогнозируемый период известные барьеры, связанные с режимом обеспечения обороноспособности государств, сохранности военной и государственной тайны и т.п., в том числе ограничения на выезд из страны — не только в данный момент, но и в течение установленного срока после ухода сотрудника из ВПК.

Вместе с тем, в сфере МТМ в прошлом и нынешнем десятилетиях обнаружился ряд изменений и новых тенденций, так или иначе связанных с ГЭ, ее проявлениями в других областях МЭО и различных сегментах мирового хозяйства.

Среди этих сдвигов выделим следующие:

1. Повысилось относительное значение МТМ по сравнению с другими наиболее распространенными формами миграции населения, что выразилось, прежде всего, в повышении доли трудовых иммигрантов в общем числе иммигрантов в основных странах-реципиентах. Данное обстоятельство обусловлено, среди прочих причин, по меньшей мере, следующими моментами, относящимися к сущностным чертам и противоречиям ГЭ.

Во-первых, усиление экономического расслоения в мире, повысив экономическую мотивацию к эмиграции, способствовало большому притоку трудовых мигрантов в основные страны-реципиенты.

Во-вторых, в том же направлении подействовало преодоление раскола мира па две системы. Получив относительную свободу трансграничного передвижения после десятилетий «не выездного» состояния и имея весомые мотивы для трудовой эмиграции, особенно в условиях глубочайшего трансформационного кризиса постсоциалистических стран 1990х гг., приведшего к масштабному обнищанию их граждан, последние в массовом порядке устремились за рубеж в поисках «работы и хлеба».

В-третьих, информационно-технологическая революция, будучи неотъемлемой чертой глобализации, сделала образ и качество жизни в наиболее благополучных странах мира наглядным примером для значительно более широких слоев населения прочих государств, чем это было ранее, и тем самым усилила субъективные мотивы к трудовой (как и к прочей) эмиграции из последних.

Для многих постсоциалистических стран денежные переводы па родину их граждан, работающих за рубежом (в России для их обозначения утвердился немецкий термин «гастарбайтер» — Gastarbeiter, хотя многим, как и автору, он режет слух), стали весомым, если не главным источником пополнения ВВП (ВПД) и выживания их экономик и населения. Так, согласно опубликованному в 2008 г. Всемирным банком справочнику «Миграция и переводы», содержащему данные по 194 странам, для Таджикистана и Молдавии такого рода трансферты составили в 2006 г. но 36% их ВВП, для Киргизии — 27% .

Для развивающихся стран переводы их соотечественников мигрантов стали вторым после прямых инвестиций из-за рубежа источником частного капитала, превысив в нынешнем десятилетии примерно в полтора раза официальную (от иностранных государств и международных организаций) помощь на цели развития. В целом эти трансферты, по оценке Всемирного банка, достигли в мире за 2006 г. 240 млрд. долл. Лидеры, но таким трансфертам — Индия, Китай и Мексика — приобрели подобным образом от 25 до 27 млрд. долл.

2. Усилилось и модифицировалось воздействие ТНК па международную трудовую миграцию, особенно в рамках глобальных цепочек создания добавленной стоимости, благодаря которым новым явлением стало движение профессионалов не только «к капиталу», но и «одновременно с капиталом», что проявилось в нескольких формах.

• В первоклассных ТПК вошла в практику непрерывная частичная ротация персонала, особенно менеджеров и других высококвалифицированных специалистов, путем их перемещения между штаб-квартирой и находящимися в различных зарубежных странах филиалами, а также между последними, активное участие в которой стало для сотрудников одним из обязательных условий их карьерного роста. Такая форма МТМ рассматривается как один из важных инструментов углубления международного разделения труда и более полного использования его преимуществ.

•   Привлечение в свои зарубежные филиалы технических специалистов из третьих стран. Данная проблема нередко обусловливается нехваткой такого рода специалистов нужного профиля по месту расположения филиалов, причем даже в развитых странах с высоким общим уровнем образования и квалификации кадров. Так, известная ТПК Alstom" сформировала персонал технических специалистов своего швейцарского филиала Alstom-Schweiz на 1/3 из швейцарцев, также на 1/3 — из граждан Германии и на Уз из граждан 70 других стран. «В Швейцарии невозможно, — отмечает глава указанного филиала В. Грэпихер, — найти достаточно технических специалистов. Только благодаря открытым границам мы вообще можем справляться с этим. Если бы это не получалось, это было бы катастрофой для Alstom от и всей промышлености». Поэтому кадровые службы ТНК, как правило, имеют в своих рядах сотрудников, ответственных за поиск необходимых специалистов за рубежом.

В той связи отметим, что нехватка квалифицированных кадров, причем как ИТР, так и лиц рабочих профессий, в большей или меньшей степени характерна для всего мира, став своего рода «глобальной проблемой». Об этом свидетельствуют результаты исследования данной проблематики авторитетной экспертной фирмой Manpower, основанного на репрезентативном опросе 42 500 фирм в 32 странах. В среднем 31% опрошенных работодателей заявили о трудностях в нахождении и найме сотрудников требуемой квалификации. При этом речь идет не только о ИТР в высокотехнологичных отраслях (специалистов по ИКТ, программистах и т.д.), но и о квалифицированных рабочих — электриках, сварщиках, жестянщиках, столярах, плотниках и др. Цифры на уровне отмеченного выше среднего значения или близкие к нему показали Франция — 31%, Германия — 34 и  Швейцария — 36%. Более всего страдают от дефицита квалифицированных кадров Румыния (73%), Япония (63%), Гонконг (61%), Сингапур (57%), Австралия (52%) и Тайвань (51%), менее других — Индия (12%), Великобритания (12%), Ирландия (14%), Китай (15%), Нидерланды (15%) и Италия (18%).

При этом, оценивая приведенные страновые показатели, следует иметь в виду, что квалификационная структура спроса на рабочую силу и уровень требований к ней в указанных странах далеко не одинаковы. Однако, как бы то ни было, из них видно, что дефицит квалифицированной рабочей силы — проблема глобальная. При этом лишь слабым «утешением» для опрошенных работодателей и других заинтересованных лиц может служить то обстоятельство, что два предыдущих аналогичных опроса, проведенных фирмой Manpower в 2006 и 2007 гг., принесли еще более негативные средние результаты — соответственно 48% и 37%. Во всяком случае, из-за ограниченности промежутка времени, в течение которого они проводились, динамика этого индикатора не позволяет определенно сделать вывод о смягчении данной проблемы.

3. Глобализация «миграции умов» (с 50-х гг. прошлого века ее было принято именовать «утечкой умов»), сопровождаемая эволюцией ее географической структуры и модификацией ее форм, что решающим образом было обусловлено совпадением во времени двух всемирно-исторических свершений: преодоления раскола мира на две системы и формирования «экономики знаний». Именно эти два свершения в их взаимодействии придали рынку «умов» глобальный характер, правда, только в гражданских отраслях экономики.

Сразу же отметим, что до сих пор нет общепризнанного на международном уровне (как, впрочем, и в России) определения «утечки умов» и нередко заменяющего это понятие термина «интеллектуальная эмиграция». Правда, к этому феномену, безусловно, и повсеместно принято относить миграцию за рубеж деятелей науки и высшей школы, имеющих ученую степень, сопоставимую с российским кандидатом и доктором наук." Вместе с тем, с точки зрения причисления к нему нет единого подхода к ученым без такой ученой степени и специалистам высокотехнологичных отраслей, лицам творческих профессий, людям умственного труда, работающим за границей на основе временных контрактов и др. Как правило, в контексте «утечки умов» речь идет о высококвалифицированных специалистах с высшим образованием. Такой трактовки придерживается и автор данной монографии.

Следует также подчеркнуть, что более адекватным обозначаемому феномену представляется термин «миграция умов», поскольку «утечка умов» песет в себе однобоко негативный смысл, фиксируя внимание на ущербе от нее для стран-доноров. Однако именно в эпоху глобализации «интеллектуальная интеграция» стала по своим последствиям значительно более дифференцированной и взаимовыгодной для обеих участвующих в ней сторон. Для стран-доноров, особенно как раз из числа постсоциалистических государств, она нередко не означала никакого ущерба, ибо последние в обстановке трансформационного кризиса вообще не могли использовать свои «умы», которые, покинув родину, напротив, различными способами приносили ей заметную пользу.

Важнейшие изменения в «движении умов» выразились в следующих моментах:

• На смену «утечке умов» в строго определенном направлении (из менее развитых стран в более развитые) пришли их интенсивный, взаимный и взаимопереплетенный круговорот, диверсификация географических потоков «миграции умов».

Среди таких потоков более или менее четко выделяются:

- из одних развитых стран в другие страны этой нее категории (прежняя улица с односторонним движением из Западной Европы в СШЛ стала лишь одной из дорог, причем и со встречной полосой);

-  из стран с переходной экономикой (СПЭ) в развитые;

- из развивающихся стран в развитые (без прежнего полного доминирования США как страны-реципиента); из развитых в развивающиеся; из СПЭ в развивающиеся; из развивающихся в СПЭ (главным образом в Россию);

- из СПЭ в СПЭ (опять же главным образом в Россию).

-  Миграции из развитых стран в СПЭ (прежде всего в Россию) пока что носят скорее единичный характер, что не позволяет говорить о закономерно сложившемся направлении «миграции умов».

К сожалению, общепринятой обобщающей статистики (наподобие статистики ВТО по мировой торговле), которая позволяла бы достоверно судить о масштабах и динамики «миграции умов» в целом и по указанным выше потокам, не существует. Правда, имеется масса отрывочных, эпизодических сведений, в совокупности показывающих, что она стала важным мирохозяйственным феноменом глобального характера, и ее значение как такового растет.

•             Уменьшение роли экономического фактора в мотивации «миграции умов». Именно этим во многом объясняется значительная активизация этого движения между странами с примерно одинаковыми или сопоставимыми уровнями экономического развития и доходов. Носителями «умов» все больше принимается во внимание не только ожидаемый доход, но и вся совокупность обстоятельств, позволяющих им за рубежом более полно раскрыть себя как творческая личность. К этому их побуждает сама обстановка «экономики знаний». При этом речь идет не только об условиях труда в собственном смысле (оснащенность высококлассным исследовательским оборудованием, возможность трудиться в рамках передовой научной школы и т.д.), но и социальная значимость и престижность их положения в принимающей стране, возможность сохранять верность своим мировоззренческим установкам и др.

•             Становление и быстрое распространение в глобальном масштабе повой формы международной мобильности субъектов интеллектуального труда — оффшорного аутсорсинга, который молено квалифицировать как «квазимиграцию умов», поскольку при этом соответствующие индивиды не переезжают за рубеж, а остаются работать у себя на родине, но по контракту с иностранной ТНК и, таким образом, в интересах зарубежной науки и практики. Оффшорный аутсорсинг стал одним из важный звеньев в глобальных цепочках создания добавленной стоимости, являясь, таким образом, непосредственным продуктом деятельности ТНК, т.е. транснационализации капитала как атрибута ГЭ. Особенно широко он распространен в сфере ИКТ и других высоких технологий. В этой связи отметим, что как раз эффективным участием Индии в оффшорном аутсорсинге во многом объясняется такой важный, новый для системы МЭО, феномен, как превращение этой страны в одного из ведущих в мире производителей и экспортеров программного обеспечения и ИКТ.

4.            Глобализация потенциала нелегальной МТМ в результате включения в него значительной части трудовых ресурсов постсоциалистических стран как следствие преодоления раскола мира на две системы. Масштабы такой МТМ, движущейся главным образом из менее развитых стран в более развитые, постоянно растут. В наибольшей мере ото почувствовали на себе ведущие страны ЕС, находящиеся в географической близости от СПЭ. Правда, точно установить масштабы распространения этого феномена по определению невозможно, но известно, что в основных странах-реципиентах нелегальных иммигрантов она достигла такого размаха, что наносит существенный ущерб экономике, безопасности граждан и другим сферам общественной жизни. В этом смысле ее бурная экспансия не без оснований ассоциируется в общественном сознании этих стран с ростом злокачественной опухоли и рассматривается как одно из негативных последствий глобализации. Поскольку Россия в эпоху ГЭ стала одной из стран, наиболее затронутой нелегальной иммиграцией, в которой связанные с этим проблемы выступают «во весь рост».

5.            Формирование вокруг России нового мирового центра притяжения международных трудовых мигрантов как прямое следствие краха «реального социализма» и перехода к глобализации, модификация миграционных процессов в ранее сложившихся центрах МТМ (Северная Америка, Западная Европа, Юго-Восточная Азия, Ближний и Средний Восток, Австралия) в условиях и под воздействием ГЭ.

По данным Международной организации по миграции (МОМ), для 192 млн. мигрантов мира Россия (данные за 2006 г.), принявшая 8% всей мигрантской массы (15,4 млн. человек), — вторая по популярности страна после США, куда внедрилось 20% всех мигрантов. По оценке экспертов Всемирного банка, в настоящее время мигранты составляют 10% населения РФ. Для «гастарбайтеров» и других мигрантов, в значительной мере или далее большей частью находящихся и работающих (так, в 2007 г. разрешение на работу имели лишь 700 тыс. «гастарбайтеров») в РФ нелегально, наша страна — при всех ее проблемах — такая лее «Эльдорадо», как США для мексиканцев и др. Российская «армия» легальных и нелегальных мигрантов рекрутируется главным образом из граждан государств СНГ, а также ряда стран «дальнего зарубежья», прежде всего Китая и Вьетнама.

Одним из главных мировых центров МТМ остается Евросоюз, который 2004 и 2007 гг. расширился в результате вступления в него стран постсоциалистической Центральной и Юго-Восточной Европы (ЦВЕ), что стало прямым результатом краха «реального социализма» и глобализации. Основными странами-реципиентами мигрантов остаются Германия, Франция, Великобритания, Швейцария, Бельгия, Швеция и Нидерланды.

Оба отмеченных выше центра МТМ можно рассматривать как сообщающиеся между собой миграционные субсистемы на территории Европы, каждая из которых имеет высокую степень целостности (не менее 60-70% трансграничных миграционных передвижений с их участием происходит в пределах каждой из них). В ЕС и связанных с ними договором о Европейском экономическом пространстве (вступил в силу в 1995 г.) странах ЕАСТ реализуется принцип свободы передвижения рабочей силы (правда, «новоевропейцы» подключаются к этому процессу не сразу после вступления в ЕС, а поэтапно).

На другие указанные выше центры МТМ глобализация оказала влияние главным образом по линии притока иммигрантов из постсоциалистических стран. Эволюция этих центров как таковых была во многом обусловлена и другими причинами, в том числе регионального характера — например, формированием НАФТА в Северной Америке, хотя договор о НАФТА и не предусматривает внедрение свободы трансграничной миграции рабочей силы. Тенденции эволюции глобальных центров МТМ находят отражение в их миграционной политике.

6. Эволюция миграционной политики на национальном и международном уровнях, прямо или косвенно связанная с глобализацией.

Современная миграционная политика развитых государств мира, прежде всего европейских, все более несет па себе отпечаток двух противоположных подходов к ней: с одной стороны, уже с 1970-х гг. разворачивается процесс последовательного ужесточения этой политики по отношению к мигрантам из третьих стран; с другой стороны, происходит её дальнейшая либерализация, появление все более «прозрачных» границ во взаимных отношениях между ними, особенно в рамках региональных интеграционных блоков.

На разных исторических этапах в миграционной политике на уровне национальных государств преобладали то эмиграционная, то иммиграционная её составляющая, которая, соответственно, определяла её направленность и характер. В этой связи следует иметь в виду, что на рубеже прошлого и нынешнего веков в мировом миграционном процессе стало размытым ранее достаточно четкое разделение мирового сообщества на страны эмиграции, иммиграции и транзита.

Многие страны изменили свой статус на противоположный или сочетают характеристики этих трех категорий. В Европе потеряли статус доноров МТМ такие страны, как Греция, Италия, Португалия и Испания, в Азии Южная Корея, Малайзия, Тайвань, Таиланд. Даже Мексика и Тунис столкнулись с наплывом иностранных работников. В Европе образовался поток мигрантов с Запада на Восток, особенно в Польшу, Чехию, Венгрию как в страны с экономическим будущим. Эти страны вместе с Болгарией, Россией, Белоруссией, Украиной становятся странами транзита мигрантов, особенно из Африки, Центральной Азии и Среднего Востока. Эти объективные обстоятельства не могли остаться вне поля зрения миграционной политики указанных государств.

В современной миграционной политике развитых стран определяющей однозначно является ее иммиграционная составляющая, с акцентом на целенаправленное регулирование притока легальных иммигрантов и сдерживание нелегального компонента импорта трудовых ресурсов. Именно эти страны в целом определяют современную миграционную ситуацию в мире. К ним относятся прежде всего, США, Канада, Австралия, страны Западной и Северной Европы, аравийские монархии на Ближнем Востоке, Венесуэла и Аргентина в Южной Америке, ЮАР, Заир и Кот — д-Ивуар в Африке, Сингапур, Япония в Азии, Россия на постсоветском пространстве.

По характеру проводимой в отношении иностранцев политики до середины последнего десятилетия XX века все западноевропейские страны можно было квалифицировать как «не иммигрантскими странами», проводившие рестриктивный курс в отношении третьих стран, не входивших в ЕС и ЕАСТ. Это выражалось, например, в весьма жестких условиях натурализации по сравнению с другими центрами МТМ: если для США, Канады, Австралии и Новой Зеландии факт рождения на их территории является основанием для получения гражданства, то западноевропейские государства в большинстве своем опирались на т.н. этническую модель государства, при которой сам факт рождения и само по себе проживание в стране не могут служить основанием для получения долговременного или бессрочного вида на жительства, а тем более последующей натурализации. В результате этой политики за годы после Второй мировой войны здесь образовалась значительная прослойка постоянных жителей из числа рожденных и выросших в этих странах детей мигрантов, искусственно удерживаемых в маргинальном статусе лиц, не имеющих местного гражданства (подданства).

На рубеже прошлого и нынешнего веков в связи с падением «железного занавеса» западноевропейские государства в определении своей миграционной политики оказались перед повой, трудноразрешимой дилеммой. С одной стороны, мощное давление на их рынки труда со стороны иммигрантов, особенно нелегальных, из постсоциалистических стран, возникшее в процессе ГЭ, побуждало к ужесточению иммиграционной политики, что диктовалось также падением темпов экономического роста и снижением уровня занятости населения Западной Европы. С другой стороны, негативная демографическая ситуация и нехватка квалифицированной рабочей силы, особенно в «новой экономике», требовала придания иммиграционной политике более гибкого и селективного характера.

 Поэтому вполне закономерно, что с конца 1990-х гг. стали постепенно складываться контуры нового этапа миграционной политики западноевропейских стран, содержание которого можно охарактеризовать, хотя и с некоторым упрощением, как переход от этнической модели к иммигрантской модели. Отмеченные выше факторы, а также кризис пенсионной системы, критическая доля «новых меньшинств», существование которых стало невозможным оставлять без внимания, безудержный рост нелегальной миграции привели к изменениям в законодательной политике западноевропейских стран в области миграции. Это выразилось во внедрении некоторых элементов иммигрантской модели, которая включает в себя разработку интеграционных программ по вовлечению иммигрантов в социальную жизнь общества стран-реципиентов.

На новом этапе миграционная политика западноевропейских государств в отношении лиц из третьих стран включила в себя, прежде всего следующие компоненты:

•             имплантацию более либеральной процедуры получения гражданства;

•             меры по социальной интеграции беженцев;

•             меры по интеграции в общество давно проживающих иммигрантов посредством реформирования системы образования их детей и тренинга взрослых: специальные школы и курсы (языковые, профессиональные и др.), в том числе без отрыва от производства в отпускное время, помощь в поиске жилья, улучшение доступа к системе здравоохранения и т.д.;

•             принятие в Италии, Испании, Дании, Греции, Норвегии, Франции, Германии и других западноевропейских странах специальных законодательных актов по искоренению и предотвращению ксенофобии и расизма по отношению к иностранцам, проживающим в этих странах.

Кроме того, страны Западной Европы модифицировали меры, которые применялись ранее, что выразилось в следующем:

•             уменьшении сроков натурализации (с 15 лет для многих стран до 78-лет);

•             переходе в деле определения критериев натурализации от принципа происхождения к принципу места рождения и времени проживания;

•             введении системы квот по специальностям и (или) странам исхода (установление квот по специальностям связано, например, с нехваткой, по имеющимся экспертным оценкам, специалистов в области ИКТ в количестве примерно 2 млн.);

•             легализации нелегальных мигрантов, которые уже работали в Западной Европе (до этого времени из-за нелегального проникновения в страну они подвергались штрафам с отсрочкой в подаче заявления на постоянное проживание и натурализацию);

•             мерах по снижению численности беженцев и предоставлению убежища;

•             мерах по облегчению воссоединения семей (уменьшение сроков натурализации для жен и мужей граждан западноевропейских стран);

•             активизации набора иммигрантов на работу через образовательные каналы (трудоустройство студентов-иностранцев).

Основным направлением борьбы с нелегальной миграцией стало сотрудничество со странами исхода на основе межгосударственных соглашений. Оно предусматривает общий контроль границ (включая распространение информации между странами о миграционной ситуации); связи с агентствами по рекрутированию трудовых мигрантов; меры по интеграции иммигрантов в общество принимающей страны.

Важные сдвиги в области регулирования миграции происходят в Евросоюзе в связи с его преобразованием из ЕС-15 в ЕС-27. Обеспечение провозглашенной Евросоюзом в Маастрихтском договоре и других стратегических интеграционных документах свободы миграции населения (включая трудовых мигрантов) внутри него пока остается одним из наиболее острых нерешенных вопросов развития интеграции как вширь, так и вглубь, но в этом направлении происходят, хотя и «со скрипом», поэтапные изменения. Граждане (подданные) государств ЕС-15 имеют право передвигаться и работать внутри Евросоюза без получения виз и разрешений на работу, к чему особенно стремились «новоевропейцы», вступившие в ЕС в 2004 и 2007 гг. Однако для них были установлены особые правила «переходного периода», означавшие своеобразный мораторий на полную либрализацию для них рынка труда ЕС-15. По Афинским соглашениям, принятым в 2003 г. и определяющим порядок трудовой миграции в ЕС для «новоевропейцев», все барьеры на пути трудовой миграции в 2004 г. были сняты только для Кипра и Мальты.

ЕС-15 получили право сохранять ограничения на трудоустройство у себя «новоевропейцев» в течение 2-х лет с возможностью продления этих ограничений сначала на 3, а затем — «в порядке исключения» — еще на 2 года. Таким образом, максимальная продолжительность моратория — 7 лет. Только три государства — Великобритания, Ирландия и Швеция — с самого начала не воспользовались правом на такую отсрочку (мораторий) и открыли свои рынки труда для новых стран с 1 мая 2004 г. С 1 мая 2006 г. ещё четыре страны (Испания, Португалия, Греция и Финляндия) отменили мораторий, но остальные 8 государств из ЕС-15 сохранили прежний порядок, при котором «новоевропейские» мигранты могут работать только при наличии соответствующих разрешений. Примечательно, что группу соблюдающих мораторий в полном составе входит первоначальная шестерка стран-участниц Римского договора от 25 марта 1957 г., образовавших в 1958 г. согласно этому документу Европейское экономического сообщество, из которого и вырос Евросоюз в его нынешнем виде. Такое положение вещей по-своему провоцирует «новоевропейцев» к поиску там каналов для нелегального трудоустройства.

В отличие от западноевропейских стран, сильно изменивших свою миграционную политику в указанном выше направлении, Канаду, Австралию и Новую Зеландию традиционно продолжают квалифицировать — и не без оснований — как иммиграционные страны. Они, как и ранее, проводят активную политику привлечения квалифицированных иммигрантов из разных стран мира (при этом после краха СССР и «реального социализма» большое внимание уделяется реальным и потенциальным иммигрантам из РФ и других постсоциалистических государств). Во всех этих странах достаточно проста процедура получения вида на жительство для инвесторов и квалифицированных специалистов, причем официальный список требуемых профессий довольно велик. Сразу же по приезду в страну иммигранты получают статус постоянного жителя, дающий те же права пользования социальными благами, что имеют местные граждане (подданные). Достаточно проста и сама по себе процедура получения гражданства (подданства), которое предоставляется спустя два-три года постоянного проживания на территории этих стран.

Правительства не только не препятствуют получению постоянными жителями статуса граждан (подданных), а скорее, наоборот, поощряют и ускоряют этот процесс, исходя из того, что он в целом для местной экономики.

Что касается США, то нынешняя модель их миграционной политики представляет собой некий симбиоз двух отмеченных выше моделей, причем она ближе к первой из них (западноевропейской), чем ко второй, поскольку не несет в себе установку на общее стимулирование иммиграции, тем более с предрешенной и почти автоматически следующей за пей натурализацией. При этом некоторые черты модели США (акцент на привлечение в страну высококвалифицированных специалистов необходимого профиля, жесткое квотирование прочей иммиграции) были внедрены в США раньше, чем в Западной Европе.

Международный уровень регулирования трудовой миграции, помимо деятельности ЕС и других региональных интеграционных объединений, представлен уже упомянутыми выше в связи с Западной Европой межгосударственными соглашениями, а также глобальными мерами «мягкого воздействия по линии ВТО, МОТ, МОМ и некоторых других, всемирных по формату своих компетенций организаций. Помимо квот на трудоустройство, эти соглашения обеспечивают легитимное поле для деятельности различных институтов в области трудовой миграции, в первую очередь, лицензированных фирм по трудоустройству. Двусторонние соглашения с принимающими странами, которые подписывают государства-доноры, призваны обеспечить легальность пребывания трудового и иного иммигранта в стране-реципиенте. Эта легальность защищает жизненные права иммигрантов, давая им, например, возможность обращаться в суд в случае нарушения работодателем контракта. Указанные соглашения нацелены также на то, чтобы фирмы-лицензиаты, занимающиеся трудоустройством мигрантов, равно как и их клиенты, были защищены от нередко сопутствующих этому процессу обмана и мошенничества. В этой связи отметим, что механизм, который позволил бы фирмам по трудоустройству российских граждан за рубежом делать свое дело надежно и легально, в РФ до сих пор не сложился.

Вследствие сохранения и даже усиления известных предпосылок (прежде всего разрыва по уровню и качеству жизни между богатыми и бедными странами) для международной трудовой миграции, которая протекает главным образом по линии Юг-Север, данная форма МЭО в прогнозируемый период до 2020 г., безусловно, получит дальнейшее развитие, причем, вероятно, ускоренными темпами. Интернационализация и процесс глобализации в сфере трудовой миграции затронут главным образом международные рынки труда средней и низкой квалификации, которые сложились вокруг отмеченных выше «гравитационных центров» МТМ.

До 2020 г. можно с большой степенью уверенности прогнозировать усиление экзогенного давления на основные мировые рынки труда для мигрантов (США, ЕС-15, РФ и др.). Поэтому можно ожидать продолжения и интенсификации действия отмеченных выше тенденций в данной сфере МЭО.

Сфера международных валютно-финансовых отношений

В эпоху глобализации сформировалась действительно глобальная мировая валютно-финансовая сфера (МВФС), предпосылки к чему стали складываться с середины XX века в рамках капиталистической интернационализации хозяйственной жизни, а затем и «глобализации по-капиталистически». Международные валютно-финансовые отношения (МВФО), нередко именуемые также международными валютно-кредитными (МВКО) и международными финансовыми отношениями (МФО), — сложная, производная форма МЭО, которая состоит из ряда тесно взаимосвязанных, но самостоятельных, относительно обособленных сегментов (элементов), обладающих соответствующими рынками.

Важнейшие из этих сегментов:

• международные валютно-расчетные отношения, функционирующие с 1976 г. в рамках Ямайской мировой валютной системы (МВС) и реализуемые через мировые рынки валют и золота (с рынком золота тесно сопряжен рынок других драгоценных металлов, прежде всего платины и серебра) и регулирующую деятельность национальных государств (прежде всего в лице центральных банков и финансовых ведомств) и международных институтов (МВФ, Европейская валютная система и др.);

•             международные кредитные отношения (мировые кредитные рынки);

•             международные финансовые отношения, реализуемые на мировых фондовых рынках (рынки ценных бумаг — акций, облигаций, сертификатов инвестиционных корпораций и др.), а также рынках производных финансовых инструментов (финансовых деривативов), т. е. инструментов торговли финансовыми рисками (опционы, варранты, фьючерсы, свопы).

В прошлом и нынешнем десятилетиях, в условиях преодоления раскола мира па две системы, в МВФС произошли следующие фундаментальные изменения, в которых, прежде всего и выразились переход к глобализации в данной сфере МЭО и ее дальнейший прогресс:

•             произошло объединение указанных сегментов (рынков), ранее функционировавших в рамках «капиталистической системы мирового хозяйства», с зародившимися в ходе трансформации в сторону рыночной экономики аналогичными рынками постсоциалистических стран, в результате чего сложилась действительно глобальная МВФС с высокой степенью «сцепления» всех ее элементов, существенную роль в котором играет возникший в это же время Интернет как материально-технологическая база ее экономической инфраструктуры;

•             наблюдается тенденция к усилению взаимопереплетения и взаимозависимости всех элементов глобальной системы МВФО, что порождает не только позитивные, но и нередко отрицательные или, по меньшей мере, неоднозначные последствия, ставящие под удар стабильное развитие МВФС и мирового хозяйства в целом.

Международные валютно-расчетные отношения в эпоху ГЭ в целом обеспечивают в аспекте своего функционального назначения нормальную дееспособность мировой экономики, но претерпели ряд потрясений, связанных с резким колебаниями курсов валют, прежде всего доллара, и другими обстоятельствами, переживают процесс сложной эволюции и требуют серьезного реформирования. Тем не менее, в прогнозируемый период до 2020 г., по всей вероятности, сохранятся оба «столпа» ныне действующей (с 1976 г.) Ямайской МВС — плавающие обменные курсы валют и ведущая роль доллара США как резервной валюты и валюты международных расчетов. Вместе с тем роль доллара в рамках этой системы с начала нынешнего десятилетия показывает тенденцию к снижению, которая с большей или меньшей интенсивностью и попятными движениями, видимо, будет продолжена до конца второго десятилетия XX века.

Правда, прогнозируемый многими учеными и экспертами переход к системе, основанной на нескольких резервных валютах, более или менее сопоставимых по своему весу и роли в мировом хозяйстве, возможен скорее за горизонтом 2020 г. В то же время в прогнозируемый период продолжат свое развитие тенденции, действующие в этом направлении. Так, доля доллара США в общемировых валютных резервах (запасах) уже сократилась примерно с 80% к началу 1990х гг. до 70% в 1999 г. и 66% в 2005 г. (напротив, удельный вес евро за это время повысился с 17,9% до 25%) и в прогнозируемый период будет показывать тенденцию к дальнейшему снижению. Вместе с тем доллар США еще на протяжении десятилетий способен быть весьма заметной валютой с долей в мировых резервах порядка 30-45% .

Евро может превратиться в главную резервную валюту мира в третьем десятилетии нынешнего века или даже раньше, если британский фунт и другие продолжающие самостоятельное существование валюты стран ЕС задолго до указанного срока вольются в еврозону и «канут в Лету», сама еврозопа охватит все страны ЕС и полностью консолидируется, а экономика Евросоюза по конкурентоспособности перестанет уступать США. Однако такое развитие событий представляется маловероятным.

До сих пор же возвышение евро выступает как результат не столько силы этой валюты, сколько слабости доллара, обусловленной гигантскими дефицитами госбюджета и торгового баланса США, а также другими известными причинами временного (причем во многом неэкономического характера), т.е. не какими либо фундаментальными изъянами экономики США по сравнению с ЕС. Что же касается евро, то, по расчетам экспертов Gredit Sulisse , одного из лидеров среди мировых ТНБ, эта валюта, с учетом ее покупательной способности, переоценена на 38.% Так что многие эксперты считают возможным прекращение падения курса доллара к евро и изменение этого процесса на противоположный еще до конца 2008 или в 2009 гг. В краткосрочном аспекте это уже наблюдалось в августе сентябре 2008 г.

Превращению евро в ведущую резервную валюту препятствуют нынешний кризис ЕС как интеграционного блока, очевидный провал принятой в 2000 г. Лиссабонской стратегии, направленной на превращение к 2010 г. экономики Евросоюза в ведущую в мире, ее явное отставание от США по ряду ключевых показателей хозяйственного и особенно научно-технологического развития. Тем не менее, евро уже преобладает над долларом как валюта для долгосрочных вложений, а также на международных рынках долговых обязательств и производных валютных инструментов. Целый ряд стран стремятся значительно повысить долю евро за счет доллара в системе своих внешних расчетов и платежей. Тегеран же 10 декабря 2007 г. и вовсе официально заявил, что прекращает продажу своей нефти за доллары и намерен перейти на евро. Более того, 10 февраля 2008 г. генеральный секретарь ОПЕК Абдалла Аль-Бадри заявил, что весь картель сделает то же самое, причем к новой схеме расчетов за нефть можно будет перейти в течение 10 лет.

К этому следует добавить тенденцию к возрастанию значения евро и еврозоны для народного хозяйства и внешнеэкономических связей России. Доля евро в валютных резервах РФ, по официальным данным председателя Банка России С. Игнатьева, достигла 45%, сравнявшись с удельным весом доллара, и поддерживается на этом уровне (фунт стерлингов — 10%). Средства Стабилизационного фонда РФ, помещенные с 24 июля 2006 г. на специальный валютный счет Банка России, содержатся в той же пропорции в тех же валютах. Евро все более активно используется как расчетная валюта во внешней торговле и других сферах внешнеэкономической деятельности России. Таким образом, повышается роль евро и еврозоны как экзогенного, мирохозяйственного фактора и императива, к которому должна, руководствуясь национальными интересами нашей страны, активно адаптироваться валютная и вся внешнеэкономическая политика, и стратегия российского государства.

Все же доллар, безусловно, является сегодня ведущей валютой мира. Любые его потрясения самым негативным и болезненным образом сказываются на всей мировой экономике, как это имеет место в 2007-2008 гг. уже только вследствие такого «локального» по меркам эпохи глобализации обстоятельства, как кризис на рынке ипотечного кредитования США. В этой связи трудно согласиться с зам. министра финансов РФ Д. Панкиным, что если «раньше проблема доллара была проблемой всего мира, то сейчас это одна из прочих, но не самых важных». «" Такая оценка не способствует, в частности, разработке реалистичного прогноза дальнейшей эволюции сферы МВФО и вряд ли может служить отправным пунктом для формирования стратегического курса РФ в этой сфере.

Доллар останется и до 2020 г. ведущей мировой валютой, в том числе основной резервной валютой, даже если до этого времени Китай и (или) Индия обойдут США по валовому объему ВНД (ВВП) по ППС. Экономика США в качественном отношении останется мировым лидером. Валюта никакой другой страны не будет в состоянии взять на себя нынешнюю «ношу» доллара в мировых валютных резервах. Правда, в этом качестве с ним, возможно, будет более активно конкурировать евро. Позиции других нынешних резервных валют (швейцарского франка, фунта стерлингов и йены, имеющих долю в мировых официальных резервах 0,4%, 4,4% и 4,8% соответственно) в лучшем случае не ослабнут.

В то же время на роль резервных валют будут, особенно па региональном уровне, более активно выдвигаться другие валюты, прежде всего российский рубль и китайский юань. Правда, выполнению юанем такой роли существенно препятствует то обстоятельство, что как раз кредитно-денежная система Китая в наибольшей степени песет в себе рудименты центрально-администрируемой экономики и нуждается в особенно глубоком реформировании по мере дальнейшего движения этой страны от «социалистической смешанной» к зрелой рыночной экономике. Такому реформированию будет явно не благоприятствовать сохранение нынешней политической системы Китая, которая представляется довольно прочной в ее нынешнем виде (в противоположность советской политической системе в период горбачевской «перестройки», т.е. накануне развала СССР).

Для получения той или иной национальной денежной единицей реального статуса резервной валюты экономика страны-эмитента должна отвечать, по меньшей мере, следующим критериям: должна быть большой по объему ВВП и обеспечивающей высокую степень контроля за производством, транспортировкой и потреблением стратегических ресурсов (особенно энергетических), товаров и услуг, показывать позитивную динамику основных макроэкономических индикаторов роста, располагать заметной долей в мировом экспорте, характеризоваться низкой инфляцией (не выше среднего уровня, который до 2008 г. был типичен для ЕС и США, т.е. не более 23% в год, и остается характерным для Японии), обладать зрелой, высокоразвитой монетарной (банковской) системой, крупными золотовалютными резервами, большими и ликвидными финансовыми рынками. Такая страна должна быть политически стабильной и самодостаточной в смысле обеспечения своей военно-стратегической безопасности.

Китай, который до 2020 г. может обойти СШЛ по общему объему ВВП по ППС или вплотную приблизиться к этому и уже в значительной мере удовлетворяет ряду из приведенных выше критериев, для придания юаню роли резервной валюты в мировом масштабе должен, как уже отмечалось выше, коренным образом реформировать свою финансовую систему (пока она даже не приближается не только к стандартам зрелой рыночной экономики, по и — по мировым меркам — даже среднеразвитой экономики рыночного типа), для чего ему определенно не хватит (во многом по политическим причинам, связанным с сохранением монополии КПК на власть) прогнозируемого периода до 2020 г. С учетом политического фактора Китаю для формирования зрелой рыночной экономики с мощной и высоколиквидной финансовой системой, венчаемой первоклассной свободно конвертируемой валютой, может не хватить и времени до середины нынешнего века.

В этой связи представляется весьма сомнительным прогноз главного экономиста Deutsche Bank, одного из мировых лидеров среди ТНБ, Н. Вальтера, согласно которому через 20-30 лет может сложиться трех-полярная мировая валютная система, основанная на долларе, евро и юане. Исходя из сегодняшних реалий и прогнозов развития мировой экономики до 2020 г., можно скорее ожидать формирование в третьем десятилетии нынешнего века многополярной валютной системы при двух валютах «первого эшелона» (доллар и евро при преобладании первого) и несколькими резервными валютами «второго эшелона» — России и других стран БРИК, а также Японии. В то лее время уже в период до 2020 г. юань определенно будет занимать все более видное место в валютных резервах некоторых сопредельных и близлежащих государств.

С точки зрения достигнутой степени реформирования народного хозяйства России, в котором не осталось рудиментов планового хозяйства, в сторону зрелой рыночной экономики рубль имеет даже больше оснований претендовать па роль одной из резервных валют, чем юань. Подробнее о возможной и вероятной эволюции роли рубля в МВС будет сказано ниже.

Нынешняя мировая валютная система, именуемая Ямайской МВС, в основном адекватна глобализационной стадии интернационализации хозяйственной жизни в том смысле, что она в целом обеспечивает для хозяйствующих субъектов быстрое и надежное проведение расчетов за приобретенные товары в форме материального продукта, услуги и факторы производства, а также разного рода некоммерческих платежей с участием также других физических и институциональных субъектов — национальных и международных (государственные институты, международные организации и т.д.) В тоже время она подвержена вновь и вновь проявляющимся потрясениям, которые весьма ярко выражаются в резких скачках валютных курсов, приводящих к существенным потерям для многих контрагентов и неблагоприятно сказывающихся на макроэкономических и социальных процессах во многих странах и регионах, а подчас и в глобальном масштабе. Это во многом обусловлено ее чрезмерной зависимостью от состояния одной экономики (США) и ее валюты. В целом Ямайская МВС нуждается в серьезном реформировании, что оспаривается разве что ее самыми заскорузлыми и недальновидными адептами, которых трудно отыскать среди именитых международных экспертов.

Что же касается характера реформирования нынешней МВС и основных контуров будущей мировой валютной системы, призванной стать полностью адекватной императивам глобализации, то они пока не просматриваются более или менее четко. По этому вопросу имеются различные представления. При рассмотрении данного вопроса автор исходит из того, что следует отбросить, по меньшей мере, три гипотезы о будущем устройстве МВС.

В-первых, невозможна реанимация некоего подобия Бреттон-Вудской системы с одной ключевой валютой, тем более привязанной к золоту. Бреттон-Вудская система была основана на безусловном господстве ко времени ее формирования США в мировой экономике и изжила себя к началу 1970-х гг., т.е. к тому времени, когда позиции СШЛ резко ослабли." В перспективе до 2020 г. доля СШЛ в мировой экономике будет снижаться. Другой, безусловно доминирующей силы не появится. В мире в еще большей мере, чем сегодня, будет наблюдаться «глобальный полицентризм», при котором валюта ни одного из ведущих центров объективно не сможет тянуть на себе все мировое хозяйство по какой либо аналогии с тем, как это делал доллар США в 50-е и первой половине 60-х гг. XX века в рамках Бреттон-Вудской МВС.

Во-вторых, предлагаемая некоторыми авторами реанимация некоего подобия системы золотого стандарта невозможна по ряду причин как общего, фундаментального, так и более частного характера. Такая система соответствовала и была имманентна рыночному хозяйству зрелого капитализма свободной конкуренции последней трети XIX — начала XX века, которому был присущ «однослойный механизм» регулирования хозяйственной жизни, включавший в себя только уровень спонтанно-рыночного регулирования. Вполне закономерно, что в период между двумя мировыми войнами, когда сложился «регулируемый капитализм» с трехслойным хозяйственным механизмом (добавились уровни корпоративного и государственного регулирования, причем не спонтанного, а сознательного, целенаправленного), все попытки воссоздать систему золотого стандарта в той или иной модифицированной форме (золотодевизный или золотослитковый стандарт) не привели к успеху.

В том же направлении действуют, по меньшей мере, еще три более частных обстоятельства: четко проявляющаяся в последние три десятилетия объективная и неуклонная тенденция к снижению доли золота в официальных золотовалютных резервах мира (с 50% в 1980 г. до 10% в 2006 г.); наблюдаемая на протяжении десятилетий ярко выраженная нестабильность мирового рынка золота, прежде всего, но таким ключевым параметрам, как количество предлагаемого товара, цена и спрос; вероятная физическая нехватка золота из-за ограниченности его ресурсов для обслуживания мирового хозяйственного оборота в качестве мировых денег, особенно в случае реализации достаточно реалистичных прогнозов на его быстрый рост.

В-третьих, гипотетически можно представить себе мировую коллективную валюту наподобие евро или СДР (последнюю в отличие от сегодняшней со всеми атрибутами денег). Однако данная гипотеза представляется нежизненной в условиях резкого снижения дееспособности международных институтов регулирования экономической и других сфер мировой общественной жизни, побуждающего серьезных экспертов не без оснований говорить о кризисе (не) управляемости в мире.

С учетом этих и других обстоятельств наиболее вероятным в прогнозируемый период представляется постепенная модификация и эволюция Ямайской системы в сторону поливалютной МВС во главе с долларом и евро (скорее всего именно в таком порядке, но с изменением нынешнего соотношения сил между ними в ту или иную сторону в различных сферах МЭО) и группой из нескольких резервных валют второго эшелона, место среди которых имеет серьезные основания прочно занять российский рубль. К этой проблеме мы вернемся в п. 4.2.4.

Наиболее противоречиво процессы глобализации проявились в сферах международных кредитных и финансовых отношений, на относящихся к ним соответствующих рынках, характеризующихся особенно высокой степенью глобализации. Прежде всего, для всех ученых, занимающихся ГЭ, очевидна диспропорция между обращающимися в мировом хозяйстве кредитно-финансовой и товарной массами (на нее неоднократно указывал в своих предыдущих публикациях и автор настоящей монографии, не считая это своей заслугой). Довольно удачно сформулировали суть этой проблемы А. Татаркин и С. Бурысов, указав на наличие «специфического противоречия глобализации, определяющего особенности нынешнего этапа трансформации мирового хозяйства, а также конкретные формы структурных изменений национальных и наднациональных экономических систем... такое противоречие выражается в опережающем росте мировых финансовых ресурсов по сравнению с ростом объема товарной продукции, т.е. в возрастающем противоречии между фиктивным и реальным капиталом в структуре мировой экономики» (курсив источника — В.П.).

О размерах этой диспропорции, ставшей очевидной с начала прошлого десятилетия, можно судить по многим цифрам и фактам, на которые не без оснований сослались Л. Татархсин и С. Бурысов. Так, в 1990 г. в денежные спекуляции было вовлечено 600 млрд. долл. ежедневно, а в 1997 г. — уже более 1 трлн. долл., что в 29-30 раз превышало стоимость продаваемых за день товаров и услуг. К 2001 г. дневной оборот мирового валютного рынка в 55 раз превысил оборот мирового рынка товаров и услуг. О размере нынешних диспропорции между финансовой и товарной массой особенно наглядно свидетельствуют приведенные выше цифры, характеризующие ситуацию на одном из важнейших сегментов мирового рынка — нефтяном.

Весьма ярким «свежим» примером такого рода стал кризис на рынке ипотечного кредитования, разразившийся в США в августе 2007 г. Для его объективной оценки необходимо иметь в виду тот факт, что этот сегмент не относится к самым крупным рынкам кредитов, определяющим долгосрочные основные тренды американской экономики и влияющим на стратегические направления ее развития. Более того, во всей совокупности сегментов кредитного рынка США, а тем более международного рынка кредитов данный сегмент можно оценить скорее как второстепенный. Однако масштаб последствий (кризис ликвидности в мировой финансовой системе) оказался более чем внушительным.

Произошло это из-за того, что па этом рынке активно действовали так называемые «нестандартные» кредиторы: в погоне за «шальными» прибылями они использовали менее требовательные и более «лояльные» подходы к оценке платежеспособности своих «проблематичных» заемщиков, предоставляя последним неоправданно рискованные кредиты и тем самым искусственно перегревая конъюнктуру на рынке ипотечных кредитов. В качестве их заемщиков выступили не только американские банки и другие хозяйствующие субъекты, но и международные инвесторы. Рост доли проблематичных кредитов, приведший к не платёжеспособности первичных («нестандартных») кредиторов, отразился также на покупателях (держателях) ценных бумаг последних. В результате ипотечного кризиса сократилось предложение кредитов на мировых рынках, что привело к их подорожанию. При особенно высоком уровне глобализации МВФС все это породило цепную реакцию неплатежей в ее смежных сегментах и привело к заметному ухудшению конъюнктуры мирового хозяйства, поставив его на грань рецессии. И это стало результатом авантюрных действий всего лишь небольшой группы субъектов второстепенного сегмента кредитного бизнеса одной страны, пусть даже располагающей ведущей экономикой мира. Более наглядную иллюстрацию глубины современной глобализации и ее подчас удручающих последствий трудно себе представить.

 С этой точки зрения довольно безобидными выглядят невзгоды заемщиков ипотечных кредитов в США, которым пришлось вернуть приобретенные ими в рассрочку дома и квартиры своим кредиторам. Это уже к весне 2008 г. коснулось более чем 1 млн. американских семей, число которых, как ожидается Ассоциацией ипотечных банков США (МВА), превысит 3 млн., что стало абсолютным рекордом с 1953 г., когда МВА начала собирать подобную статистику.  Это частная трагедия конкретных физических лиц без глобальных последствий, которые, однако, не заставили себя ждать.

Мировые лидеры среди ТНБ, наиболее ангажировавшиеся в этом бизнесе в преддверии кризиса, понесли крупные убытки (правда, огромный финансовый потенциал этих ТНБ позволил им «переварить» эти потери, избежать неплатежеспособности, а тем более банкротства и остаться «на плаву»). Так, пятерым из числа ТНБ высшего эшелона, активно оперировавшим на рынке ипотечных кредитов в США и потому особенно глубоко вовлеченным в данный кризис, пришлось к середине 2008 г. списать на убытки от операций с такого рода кредитами впечатляющие суммы (в млрд. евро): City Group — 27, UBS — 24, Marryl Lynch — 20, HSBC (лидер по рыночной капитализации среди европейских банков) 10, Fortis — 1, 8. Ясно, что эти потери самым негативным образом сказались на их кредитном бизнесе, значительно ухудшив для их клиентов условия заимствования, особенно в части доступности кредитов и процентных ставок. Потрясения, пережитые столь крупными фигурами мирового кредитного рынка, в условиях глобализации не могли не повлиять на последний в том же направлении. Ипотечный кризис, хотя и в меньшей мере, затронул подавляющее большинство ведущих финансовых корпораций мира.

Относительно потерь отдельных секторов, а тем более всей американской и мировой экономики от указанного кризиса были обнародованы различные экспертные оценки. Так, в феврале 2008 г. министр финансов Германии П. Штайнбрюкк предсказал прямые потери мирового хозяйства от ипотечного кризиса в 400 млрд. долл. Однако реальный ход событий показал чрезмерную «оптимистичность» этого прогноза. Наиболее обоснованной среди более поздних предсказаний представляется предварительная оценка МВФ, обнародованная в апреле 2008 г.: 945 млрд. долл. только для мировой банковской системы, не считая прочих прямых и косвенных потерь мировой экономики. Однако и она будет, по всей видимости, намного превышена: эта цифра наверняка намного превзойдет триллион «зеленых».

При оценке долгосрочных последствий указанного кризиса для банковской системы США следует иметь в виду уроки финансового кризиса в Японии в последнем десятилетии XX века, где также лопнул финансовый пузырь, причем частично тоже из-за спекуляций банков с недвижимостью, но и по другим причинам. Для восстановления доверия к себе со стороны клиентов не только непосредственным виновникам кризиса, но и банковской системе Японии в целом потребовалось целое десятилетие. Правда, существенное отличие сегодняшнего кризиса от японского состоит в гораздо более конструктивной и деятельной позиции властей США по разработке и принятию антикризисных мер, что внушает определенный оптимизм в отношении ограничения «глобальных издержек» первого.

Ситуация па мировом кредитном рынке стала обнаруживать явные признаки текущей стабилизации только после утверждения Сенатом США в конце июля 2008 г. законодательного акта о государственной поддержке двух ведущих ипотечных компаний США —Fanny Mae и Freddie Mac, защитившего их от угрозы банкротства, а американскую и мировую экономику — от дальнейших потрясений. Попутно отметим, что эта весть была весьма благозвучной и для правительства РФ, ибо оно вложило в облигации указанных компаний около 75 млрд. долл. из средств российского Стабфонда.

Указанный кризис привел к усилению спекулятивных процессов в других секторах, что, например, подтолкнуло вверх цены на такой ключевой продукт, как нефть — со всеми вытекающими отсюда последствиями для мировой хозяйственной конъюнктуры. Дело в том, что значительные массы финансовых ресурсов, которые до августа 2007 г, размещались в секторе ипотечного кредитования, стали уходить отсюда именно в сулящий также «шальные» прибыли нефтяной сегмент. В пользу такого предположения говорит тот факт, что гонка нефтяных цен началась также как раз в августе 2007 г. и не утихала до осени 2008 г. Успешные спекуляции с нефтяными фьючерсами породили приток дополнительных вложений в этот финансовый инструмент, что вновь и вновь подогревало эту гонку и было чревато прорывом новых финансовых «пузырей» в других секторах. Так или иначе, рекордные цепы на нефть в разгар лета 2008 г. поставили мировую экономику на грань рецессии.

Ипотечный кризис особенно наглядно продемонстрировал глубину взаимосвязи всех сегментов мирового хозяйства в условиях ГЭ и чрезвычайно высокую степень финансовой глобализации. Последнюю в определенном контексте можно рассматривать и как высшую форму интернационализации процесса перераспределения международных потоков денежного и фиктивного капитала через национальные и мировые финансовые рынки, которая перманентно таит в себе угрозу более или менее болезненных сбоев во всей мировой экономике. Ослабление связи международных финансовых потоков с реальными объемом и динамикой мирового ВВП, появление между производством последнего и его реализацией конечным потребителям все большего числа опосредствующих звеньев (хозяйствующих субъектов и других институтов) в целом осложняет обеспечение и поддержание устойчивого развития мировой экономики, а в ее рамках — и национальных хозяйств, в том числе и особенно российской экономики из-за ее переходного характера.

Кроме того, отметим, что перманентная угроза потрясений содержится и в самой материально-технологической инфраструктуре ежедневного принятия решений на мировых финансовых рынках. Как справедливо отмечает в этой связи Л. Мясникова, это связано с тем, что «полезная стандартизация информационного представления бизнес-процессов и методов принятия бизнес-решений превращается в стандартизацию поведения людей, принимающих решения, — происходит информационное клонирование человеческого поведения. Агенты фондового рынка располагают одинаковыми ИТ. (информационными технологиями — В.П.) и методами «компьютерной подсказки», что приводит к однородным решениям «клонированных» брокеров. Возникает цепная реакция на биржах, приводящая к потере устойчивости фондового рынка, кризисам, пузырям и т.д. Теория осреднения решений независимых брокеров теряет смысл. С информационным клонированием связана волна финансовых катастроф, прокатившаяся в конце XX в. по развивающимся странам от Аргентины до Индонезии».

Подобные сценарии могут повториться в мировой экономике в любое время и по той же причине, причем, к сожалению, и применительно к России, правда, далеко не в таких масштабах, как в 1998 г. Некоторые экспертные оценки показывают масштабы связанных с этим угроз: при массированной игре на понижение короткие позиции глобальных инвесторов могут достигать 37% ВВП (с последующим бегством капиталов, обрушением национальной валюты стран, затронутых такой игрой, и запуском механизма финансового кризиса).

Рассмотренные выше изъяны МВФС весомы, но их не следует переоценивать, а тем более возводить в некий абсолют. При всех своих недостатках современная МВФС, полностью сформировавшаяся и быстро развивающаяся в эпоху глобализации, дееспособна, делая возможным гибкое обслуживание производства и реализации мирового ВВП и создавая глобальную «смычку» между ними. Она, безусловно, обеспечивает динамичное мировое расширенное воспроизводство основных факторов и результатов мирового производства (причем темпами, которые па историческом фоне выступают как высокие в сравнении с доглобализационным этапами, кроме послевоенного восстановительного периода 1950-х гг.), хотя и не без излишних опосредующих звеньев, не лучшим институциональным и не самым дешевым способом. Эта система, безусловно, нуждается в глубоком реформировании, что далеко не всегда отвечает умонастроениям «сильных мира сего», ибо она позволяет многим из них неплохо удовлетворять свои меркантильные интересы и личные политические амбиции.

Также отметим, что вопросами, рассмотренными в разделе 2, не исчерпываются проблемы адаптации России в прогнозируемый период к вызовам и императивам, вытекающим из эволюции МЭО в условиях продолжения глобализации. Вместе с тем они очерчивают наиболее вероятные сценарные рамки развития России, задаваемые ее мирохозяйственным окружением, и тот минимум задач, которые пашей стране предстоит обязательно решить в области МЭО до 2020 г.

Назад | | Вверх