Государство и рынок в переходный период

Новое положение государства в условиях перехода к рыночным отношениям

Наиболее видимым проявлением изменения роли государства в экономике в первые годы трансформации была экономическая либерализация. Фактически она сводилась к отказу государства от монополии наведение тех или иных видов хозяйственной деятельности. Например, государство разрешило всем субъектам рынка устанавливать цены (либерализация цен), покупать и продавать валюту (либерализация валютного рынка) и осуществлять экспортно-импортные операции (либерализация внешней торговли). Многим памятен Указ Президента о свободе торговли, который разрешил заниматься торговой деятельностью — от уличной торговли до образования торговых компаний — любым физическим и юридическим лицам.

Государство и либерализация экономики. Многие реформаторы понимали изменение положения государства в новой социально-экономической системе именно как всестороннюю и полную либерализацию.

Самое читаемое за неделю
Введение ковидных паспортов в 2021 году
Должен знать каждый: Сильное повышение штрафов с 2021 года за нарушение ПДД
Введение продуктовых карточек для малоимущих в 2021 году
Доллар по 100 рублей в 2021 году
Новая льготная ипотека на частные дома в 2021 году
Продление льготной ипотеки до 1 июля 2021 года
35 банков обанкротятся в 2021 году

Отказ от всевластия государства означает не «механическую» либерализацию в форме передачи прежде исключительно государственных прав на ведение экономической деятельности другим субъектам рынка, а превращение государства в одного из участников экономического процесса. Занимая очень важные и особые позиции, государство вместе с тем должно подчиняться тем же законам и правилам экономического поведения, что и частные компании. Как мы уже говорили в предыдущих главах, чрезвычайно существенный принцип рыночной экономики состоит в том, что законы в одинаковой мере распространяются на государственные и негосударственные организации, если иное не оговорено в законе.

Выполнение этого требования оказалось одним из наиболее трудных элементов постсоциалистической трансформации. Весь строй хозяйственной, правовой и идеологической жизни нашей страны в течение многих десятилетий отражал представление о безусловном приоритете государства, государственных учреждений и государственных интересов (например, в СССР для рядового гражданина было невозможно выиграть судебный процесс у государственного органа, а кража государственной собственности каралась уголовным правом более строго, чем личной собственности). В переходный период такое положение государства и его органов во многом сохранилось благодаря концентрации в руках государства материальных богатств, несовершенству судебно-правовой системы, слабости большинства частных экономических организаций и господствующему менталитету общества. Все же на пути включения государства в общую для всех правовую систему за последние годы, в России достигнут очевидный прогресс, что выразилось в довольно высокой степени независимости и автономности субъектов рынка от государства (к сожалению, пока не приходится говорить о достаточной защищенности негосударственных субъектов рынка).

Разгосударствление экономики. Одним из проявлений процесса включения государства в правовую систему общества должно стать разделение собственности и власти. Это означает, что право на владение имуществом должно быть независимым от положения индивида в социальной иерархии и занимаемого им поста в органах государственного управления, а приращение богатства должно быть результатом предпринимательской деятельности или выгодного вложения капитала, но не доступа индивида к рычагам государственной власти. Иными (Словами, успехи в бизнесе должны быть результатом усилий предпринимателя по выгодному использованию своего капитала, а не значимости его поста или личных связей. (Широкое распространение лоббирования интересов бизнеса в правительстве и других органах власти свидетельствует о том, что результаты предпринимательской деятельности в России все еще в огромной степени зависят от решений высокопоставленных государственных лиц.)

Разделение собственности и власти означает также, что хозяйствующий субъект должен быть независим от тех решений государственной власти или отдельных чиновников, которые не имеют законной силы, не говоря о произволе и коррупции представителей государственной власти. Это означает, наконец, что государственная власть не должна вмешиваться в хозяйственную деятельность собственников и предпринимателей, за исключением случаев, установленных законом.

Почему это так важно для становления рынка? Потому что в рыночной системе прибыль хозяйствующих субъектов должна быть следствием вложения капитала в производство тех товаров и услуг, которые на каждый данный момент пользуются повышенным спросом общества (и соответственно имеют повышенные цены). Если же вложения капитала определяются другими критериями, в том числе прямыми или косвенными указаниями государственной власти, то это означает неэффективное использование капитала и нарушение принципов действия рыночных механизмов. (Такие нарушения могут быть необходимы и неизбежны как часть социального регулирования, но не должны превышать некий «критический порог», за которым наступает разрушение рыночного механизма.)

Для того чтобы государство начало действовать по общим «правилам игры», необходимо развитие судебной системы.

Как известно, в рамках административно-командной системы судебная власть занимала подчиненное положение по отношению к Коммунистической партии и исполнительным органам власти. Фактически она была частью властного государственного аппарата. Суды очень редко вели дела против государственных органов и практически не занимались регулированием хозяйственных отношений между гражданами.

Между тем в рыночной экономике регулирование отношений между государством и негосударственными экономическими агентами, а также между самими экономическими агентами играет исключительно важную роль. Как отмечалось выше, свободное и добровольное вступление в экономические отношения между хозяйствующими субъектами («контракты») — одна из основополагающих характеристик рыночной системы. Не случайно принцип разделения властей и формирование независимой судебной системы как одной из трех ветвей власти рассматривались еще идеологами Просвещения как непременный и самый важный атрибут «буржуазной» государственности и позднее получили закрепление в конституциях всех стран рыночной экономики.

Тест "На сколько вы активны" Тест "Подходит ли Вам ваше место работы" Тест "На сколько важны деньги в Вашей жизни" Тест "Есть ли у вас задатки лидера" Тест "Способны ли Вы решать проблемы"

Тест "Для начинающего миллионера" Тест который вас удивит Семейный тест "Какие вы родители" Тест "Определяем свой творческий потенциал" Психологический тест "Вы терпеливый человек?"

Роль государства в экономике России. Несмотря на достаточно длительный период постсоциалистической трансформации, государство как административно правовой субъект еще далеко не в полной мере выполняет свои функции создания нормативной базы для деятельности субъектов рынка — защиты прав собственности, принуждения к исполнению контрактов и др. Поясним это на некоторых примерах.

Несоблюдение «правил игры» государством выражается не столько в прямых нарушениях законодательства, которые государственные органы теперь стараются не допускать, скол]ко в нарушении экономических обязательств. Это несоблюдение бюджета (который в строгом юридическом смысле является законом), несвоевременные расчеты по госзаказам, не перечисление полагающихся средств в регионы и т. д. Недостаток нормативно законодательной базы в настоящее время ярко проявляется в деятельности акционерных обществ, правах акционеров, отношениях между акционерами (собственниками) и наемными управляющими, а также в отношениях между работниками и работодателями. В частности, острая проблема — защита так называемых «миноритарных» акционеров, т. е. владельцев небольших пакетов акций: собственники, контролирующие положение дел в компаниях, зачастую игнорируют права Миноритарных владельцев. Слабый контроль над соблюдением законов другими субъектами рынка выражается в том, что многие законы просто не действуют или действуют не полностью, например законы о демонополизации и банкротстве. Наконец, неспособность обеспечить соблюдение «контрактов» находит выражение в том, что многие экономические агенты не получают от государства помощи в защите своих прав и интересов, если они нарушены партнером по сделке. Например, предпринимателю очень трудно через суд добиться санкций по отношению к деловому партнеру, который несвоевременно произвел отгрузку, поставил продукцию ненадлежащего качества или вовремя не расплатился с продавцом. Отсутствие такой защиты оборачивается прямыми экономическими потерями для бизнеса и для общества в целом: отвлечение средств предпринимателей на 100 процентную предоплату, высокие риски, склонность поддерживать деловые отношения только на основе личных связей, а также привлечение криминальных структур для выполнения некоторых функций защиты законных интересов предпринимателей (например, для получения денег от неплательщика). К прямым потерям для народного хозяйства ведет и неспособность государства защитить вкладчиков от недобросовестных финансовых структур — это оборачивается недоверием граждан к банкам, низкой нормой сбережений и нехваткой средств для инвестиций.

Исправление этого положения требует длительной и сложной работы по развитию рыночного законодательства, количественному и качественному расширению судебной системы (увеличение численности судей и юристов, развитие специализированных судов и других юридических организаций), принципиальному улучшению материальной базы судебной и правоохранительной системы.

 Но деятельность государства в переходный период не сводится только к правовому обеспечению реформ. Государство, как мы говорили, еще и экономический субъект.

В переходный период положение государства кардинально меняется по сравнению с тем, которое оно занимало прежде. Теперь государство должно осуществлять обычное экономическое регулирование, косвенно воздействуя на экономическое поведение рынка с помощью налогов, пошлин, кредитного процента, валютного курса и других финансовых инструментов, а также реализуя политику роста с помощью структурной и внешнеэкономической политики. В рамках рыночной экономики косвенное финансовое регулирование очень эффективно, потому что носит не «точечный», а массированный характер (изменение финансовых параметров, например налогов, сразу охватывает огромную массу предпринимателей).

Значит ли это, что государство в переходный период не имеет специфики по сравнению с государством в развитой рыночной экономике? Нет, такая специфика, безусловно, есть.

Она выражается:

Во-первых, в том, что постсоциалистическое государство должно не просто восполнять обычные «провалы» рынка, но и брать на себя некоторые функции, которые в развитой рыночной системе выполняют другие экономические субъекты. Так, в развитой экономике мобилизация финансовых ресурсов для последующего инвестирования в производство осуществляется негосударственным банковским сектором или фондовым рынком. В постсоциалистической экономике банки и фондовые биржи еще не могут в полной мере выполнять эти функции (что и находит выражение в многолетнем инвестиционном кризисе в России). Отсюда следует важная роль государства в инвестиционной сфере. Оно должно быть «локомотивом» инвестиционного процесса, осуществляя капиталовложения в «точки роста», выступая гарантом по частным инвестициям и привлекая капитал из-за рубежа.

Во-вторых, постсоциалистическое государство должно быть инициатором и субъектом экономических реформ. Это реформы отношений собственности (приватизация), предприятий (реорганизация и санация), бюджетной и денежно-кредитной сфер, развитие конкурентной среды, поддержка малого бизнеса и многие другие.

Реформирование экономики в направлении создания рыночной системы — противоречивая, по сути, задача для государства, потому что ее решение ведет к уменьшению возможностей прямого управления народным хозяйством со стороны государства и к формированию независимых от государства экономических агентов.

Казалось бы, это противоречие, которое лишает государство возможности быть инициатором и субъектом реформ. Действительно, влиятельные государственные органы зачастую тормозят преобразования. Все же в целом государственная власть в России, как и в большинстве других постсоциалистических стран, настроена прореформаторски.

Чем объяснить это кажущееся противоречие? Причина состоит в том, что государство постсоциалистического периода в значительной мере утратило административные рычаги управления и экономические возможности (ресурсы) для того, чтобы пытаться удержать за собой прежнее положение в экономике. Поэтому постсоциалистическое государство вынуждено быть инициатором и субъектом рыночных преобразований.

Процесс возникновения рыночных институтов

Переход от административно-командной системы к рыночной — настолько уникальное явление в мировой экономической истории, что теория постсоциалистической трансформации стала складываться в основном одновременно и параллельно с преобразованиями в реальной жизни. Поэтому ответ на многие фундаментальные вопросы трансформации пришлось искать в западных доктринах. Поскольку эти доктрины имеют общетеоретический характер, они не всегда могут учесть особенности переходного периода и поэтому нуждаются в корректировке с учетом специфики постсоциалистических стран.

Самозарождение рыночных институтов. Влиятельные институциональные доктрины обосновывают точку зрения о том, что рыночные институты (в данном случае понимаемые не только как «правила игры», но и как организаций) возникают самостоятельно, без внешнего участия (например, со стороны государства) как продукт согласования интересов автономных экономических субъектов. Так, если два экономических субъекта договариваются о сделке купли продажи, они могут включить в соглашение условие о том, что в случае возникновения споров они передадут дело некой третьей стороне и подчинятся ее решению. Эта третья сторона, наделенная участниками сделки принудительной силой, — прообраз современного суда. Если проиллюстрировать тезис о саморазвитии институтов примером из более близких к нам времен, то можно вспомнить возникновение товарных бирж в России на рубеже 80х и 90х гг. прошлого века, когда в условиях либерализации торговли и цен у предприятий возникла потребность в услугах посреднических организаций, способных сформировать пары «продавец — покупатель» из огромной массы участников рыночного обмена. Возникновение товарных бирж произошло в ответ на потребность экономических агентов и без участия государства.

Экономическая теория утверждает, что в ответ на спрос всегда возникнет предложение, в ответ на появление какой-либо потребности всегда появятся организации или индивиды, готовые удовлетворить эту потребность. Конечно, соединение спроса и предложения происходит не мгновенно.

Нужна:

Во-первых, свободная и конкурентная рыночная среда, создающая одновременно возможности и стимулы для того, чтобы экономические агенты направили свою деятельность на удовлетворение спроса. Обычно для этого достаточно даже весьма ограниченных экономических свобод, о чем свидетельствует пример с товарными биржами в нерыночной экономике России рубежа 80х и 90х гг.

Во-вторых, необходимо, чтобы информация о потребностях (спросе) достигла тех, кто может предложить товары или услуги, так как в современном сложном обществе распространение экономической информации может столкнуться с трудностями.

Тем не менее, рано или поздно спрос и предложение соединяются. Переводя это утверждение й плоскость институционального анализа, можно говорить о том, что в ответ на общественную потребность в каком-либо институте экономические агенты обязательно создадут такой институт, причем без какого бы то ни было принуждения. Причина заключается в фундаментальной экономической характеристике человека как хозяйствующего субъекта — в его стремлении к максимизации полезности (прибыли), или «максимизирующем поведении», которое рассматривалось выше в курсе основ экономической теории. Хозяйствующий субъект всегда стремится использовать открывающиеся ему возможности для увеличения своего дохода.

Из этого можно сделать вывод о возможности самозарождения рыночных институтов в переходной экономике. С точки зрения ученых либерального направления, такое решение было бы не только возможным, но и желательным. В частности, один из виднейших экономистов XX в., Ф. Хайек, посвятил большую часть своего научного творчества доказательству тезиса о том, что попытки сознательного общественного (государственного) регулирования экономической деятельности людей, в том числе процесса создания институтов, бессмысленны или ведут к «экономическому рабств», потому что общество в принципе не способно предвидеть последствия любого акта экономического регулирования. По Хайеку, устойчивы и социально целесообразны только те институты, которые созданы самими экономическими организациями и индивидами для достижения личных целей и прошли отбор в конкурентной борьбе с другими институтами, аналогичный селекции наиболее приспособленных особей в природном мире. (Поясним, что такое «социально целесообразные» и «социально нецелесообразные, неприемлемые» экономические институты. Это институты, которые соответствуют или не соответствуют господствующим в обществе ценностям: эффективности, равноправию, законности. Это оценка институтов обществом. С точки зрения экономических субъектов, создавших институт, он всегда целесообразен, иначе они не стали бы его создавать.)

К этому следует добавить, что формирование институтов «сверху», по инициативе государства, в реальной жизни часто оборачивается созданием таких институтов, которые устраивают одну часть общества и не устраивают другую. Ведь государство — это не абстрактная политическая сила, а комплекс властных органов. Даже подчиняясь общей стратегии, они преследуют интересы определенных групп общества, а также собственные цели роста и расширения влияния. Это особенно характерно для России, где сильный бюрократизм сочетается с недостатком демократического контроля над властью.

Влияние государства. Значит ли это, что развитие рыночных институтов в переходный период должно протекать как спонтанный и нерегулируемый процесс? Экономическая практика последних лет опровергает такой вывод. Российская экономика и общество страдают от несовершенства законов и неэффективности экономических организаций, от бурного развития социально нецелесообразных и социально неприемлемых форм ведения экономической деятельности.

Институциональной теория помогает объяснить этот феномен и понять, почему нельзя надеяться только на конкурентный отбор оптимальных институтов.

В работах современных институционалистов обоснованы следующие утверждения:

Во-первых, селекция по критерию жизнеспособности далеко не всегда ведет к выживанию тех институтов, которые обеспечивают более высокую эффективность экономики, лучшие условия жизни и т. д. Дело в том, что в рамках любого института возникают организации — группы индивидов, стремящиеся использовать возможности, предоставляемые этим институтом. Организации «срастаются» с институтами — возникает симбиоз «институт плюс организация», причем существование организации зависит от существования института. Организация заинтересована в институте и поддерживает его существование. Например, когда возник институт «уполномоченных банков», получивших выгодную возможность вести операции с бюджетными деньгами, он оказался весьма устойчивым и существовал несколько лет благодаря тому, что «уполномоченные банки» добивались через правительство сохранения своего особого положения (т. е. института), несмотря на общественную нецелесообразность этого института. Этот пример показывает, что шансы на выживание имеет любой институт независимо от его соответствия, интересам экономики и общества. Формирование и устойчивое существование социально нецелесообразных институтов называется «институциональная ловушка».

Во-вторых, в социально-экономической жизни присутствует элемент случайности. Возникают и укрепляются не только те институты, которые прошли селекцию или сформировались в результате целенаправленных действий, но и те, которые обязаны своим существованием чисто случайным причинам.

В-третьих, институты развиваются, как правило, по той «траектории», которая задана предшествующим социально-экономическим процессом. Эта «институциональная инерция», как и вышеперечисленные факторы, обусловливает сопротивление рыночной селекции со стороны институциональной системы.

Иными словами, жизнеспособными и устойчивыми могут быть не только социально целесообразные институты, но и нежелательные для общества институты. Поэтому процесс институционального развития не может быть абсолютно спонтанным и требует участия государства. Оно должно санкционировать социально целесообразные самовозникающие институты, наделяя их статусом государственных законов, и само выступать в качестве институционального источника.

Развитие правовой базы рыночных реформ. Воздействие государства на формирование институциональной среды выражается, прежде всего, в законотворчестве и контроле за соблюдением законов.

Корпус рыночного хозяйственного права должен включать как минимум четыре основные части:

1)            права собственности;

2)            контрактные отношения (договоры между экономическими агентами);

3)            порядок начала и окончания хозяйственной деятельности;

4)            поддержание конкурентной среды.

Это очень обобщенная характеристика рыночного хозяйственного права, включающая огромное количество взаимоотношений и взаимодействий. Например, порядок начала и окончания хозяйственной деятельности на практике означает формы хозяйственных объединений, процедуры открытия фирм или регистрации юридических лиц, законы о слияниях, поглощениях и банкротстве. Отношения найма регулируются законами, в которых пересекаются права собственности и контрактные отношения. Отметим, что и контракты, в свою очередь, часто рассматриваются как одна из форм выражения прав собственности (экономические агенты обмениваются правами собственности на определенных, ими же установленных условиях). Таким образом, за лаконичным перечислением основных частей рыночного хозяйственного законодательства скрываются очень сложные юридические отношения. В переходный период к корпусу рыночного права следует добавить особые экономико-правовые процедуры, регулирующие переход к рынку (например, приватизация).

Ряд стран уже в начале рыночных реформ имели хозяйственное законодательство и традиции, которые могли быть непосредственно использованы хотя бы на ранних этапах преобразований. Например, в некоторых восточноевропейских странах использовались законы, принятые в период хозяйственных реформ 80х гг. или даже до Второй мировой войны, с небольшими модификациями (в Польше до 1993 г. применялся Коммерческий кодекс 1933 г.). В Венгрии уже в конце 80х гг. были созданы законодательные основы рыночной экономики. В России же положение выглядело совсем по-другому. Наша страна вступила в период трансформации при отсутствии или крайней слабости формальных (и неформальных) основ для экономической деятельности в условиях рынка.

В течение 90х гг. этот правовой вакуум был в основном заполнен благодаря активной законотворческой деятельности государства. Особо важную роль сыграли «экономические» статьи Конституции РФ, Гражданский кодекс. Бюджетный и Налоговый кодексы, законы о предприятиях и предпринимательской деятельности, о разграничении полномочий в рамках Федерации. Конечно, на практике законы оказали очень неравнозначное влияние на положение дел в экономике: если законы о бюджетном устройстве при всех их недостатках образуют правовую базу реально действующих финансовых механизмов, то антимонопольные законы в основном остались формальными актами. Вначале 2000х гг. после Принятия Земельного кодекса и Закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения произошло существенное продвижение в вопросе о частной собственности на землю, что до сих пор тормозило не только аграрные преобразования, но и приватизацию и развитие кредитной системы (земля может служить залогом под кредит).

Улучшение экономической ситуации, приток инвестиций в производство и устойчивый экономический рост требуют более четкого юридического оформления прав собственников (особенно акционеров) и отношений между юридическими лицами и наемными менеджерами. Неурегулированность этих отношений ведет к слабому контролю собственников акционеров над менеджерами и соответственно к слабой заинтересованности последних в улучшении экономических показателей руководимых ими компаний (не случайно большинство предприятий после приватизации работают хуже, чем до нее). Иными словами, право распоряжения, которым обладают акционеры, уже, чем их же право владения. Это нарушение структуры права собственности проявляется в деградации многих промышленных компаний и в стремлении части собственников (как правило, администрации предприятий) «перекачать» финансовые ресурсы из приватизированного предприятия в ново созданные компании, где они будут обладать правами собственности в полном объеме. Частично эти нарушения были сняты после введения в действие в 2002 г. изменений и дополнений к Закону об акционерных обществах.

Обретение государством и обществом политической устойчивости во второй половине 90х г. дало, наконец, государству возможность активно формировать и поддерживать новую институциональную среду. Наряду с необходимостью дальнейшего развития рыночного хозяйственного права на первый план выходит задача поддержания и защиты институтов. Это требует не только улучшения работы органов судебной системы и государственного управления, но и качественного совершенствования институционального процесса, за счет более сбалансированного и децентрализованного принятия решений, отражающих позиции как исполнительных, так и законодательных властей, причем не только на федеральном, но и на субфедеральном уровне. Необходимость движения в этом направлении связана с тем, что наиболее эффективны и стабильны те институты, которые отражают интересы большей, части общества.

Особенности рынка в переходный период

За исторически короткий срок после начала реформ в 1992 г. российская экономика проделала огромный путь. В России успешно формируются основы рыночной системы.

Проблемы приватизации. В результате приватизации основная часть государственной собственности перешла к новым владельцам. Чаще всего это акционерные общества, в которых контрольный пакет акций принадлежит администрации и работникам предприятия или другим юридическим лицам. Отношения между новыми владельцами обычно бывают неустойчивыми и запутанными. Права собственности неспециализированные, т. е. не определены границы правомочий каждого владельца. Это называется размытостью прав собственности. Поэтому предстоит пройти еще долгий путь урегулирования противоречий, взаимной «притирки» новых собственников и юридического оформления, четко определенных прав собственности, прежде чем на приватизированных предприятиях появятся настоящие частные собственники.

Тем не менее, уже сегодня изменение характера собственности привело к важным изменениям в функционировании российских предприятий, компаний и других экономических организаций. В их экономической деятельности явственно проявляются черты субъектов рынка.

Это выражается в том, что большинство экономических организаций:

—           руководствуются рыночным принципом максимизации прибыли;

—           свободны и независимы в принятии экономических решений. Проблема монополизма в экономике. Как мы уже отмечали, наряду

с частной собственностью рынок как экономическая система характеризуется свободой вступления в экономические отношения (свободой заключения контрактов) и конкуренцией.

Присущи ли эти черты рынку переходного периода? Да, экономические субъекты свободны в заключении любых сделок, не противоречащих закону, с любыми экономическими субъектами. Они вправе договариваться с партнерами о ценах и других условиях сделки. Поэтому контрактные отношения в переходный период отличаются от контрактов между субъектами развитого рыночного хозяйства только слабой защитой со стороны государства, о чем мы уже говорили выше.

Однако в отличие от развитого рыночного хозяйства переходная экономика характеризуется высоким монополизмом и соответственно слабым развитием конкурентной среды. Это прямое наследие административно-командной системы, когда монополии создавались целенаправленно под флагом борьбы с «параллелизмом» и «дублированием». Поэтому производство однородной продукции, особенно сложных технических изделий, обычно концентрировалось на одном двух предприятиях, которые снабжали своей продукцией всю страну.

В переходный период эти монополии сохранились и даже укрепили свои позиции. Дело в том, что в отличие от периода административно-командной экономики в переходный период монополии испытывают гораздо меньшую степень контроля и регулирования со стороны государства. Антимонопольная политика — наиболее слабое звено экономической политики во всех постсоциалистических государствах, что в огромной степени связано с объективными трудностями контроля над монополиями. Ведь почти все крупные и средние российские предприятия — монополисты.

К обычным монополиям следует добавить локальные монополии. Это обычно средние по размерам предприятия, которые поставляют продукцию только на местный рынок и фактически не имеют конкурентов из-за высоких затрат на транспортировку аналогичной продукции из других мест. Типичным примером локальной монополии может служить молочный завод, который не сталкивается с конкуренцией, поскольку скоро портящаяся молочная продукция не может доставляться из других городов.

Тем не менее, в переходный период зарождается конкурентная среда. Прежде всего, это результат открытости экономики, т. е. свободного перемещения товаров и капиталов через границу. Импорт — главный источник конкуренции для российских производителей. Он заставляет предприятия сокращать издержки производства, снижать цены и повышать качество. Ведь в переходный период, как мы говорили, предприятия в своей массе приватизированы и отделены от государства. Как правило, они не могут рассчитывать на прямую, непосредственную поддержку от государства. Таким образом, конкуренция импорта становится важнейшим стимулом к повышению эффективности переходной экономики.

Итак, мы видим, что в переходный период в экономике представлены все три основных института рынка:

—           частная собственность;

—           свободные «контракты»;

—           конкуренция.

Конечно, эти институты пока получили далеко не одинаковое развитие. Однако их реальное присутствие в переходной экономике позволяет с уверенностью утверждать, что основы рынка в России успешно создаются.

Наряду с главными рыночными институтами в современной российской экономике представлены почти все элементы рыночной системы.

Это:

Во-первых, совокупность рыночных экономических организаций. В частности, в современной России имеется почти весь спектр негосударственных финансовых учреждений (коммерческие банки, страховые компании, инвестиционные фонды, фондовые биржи и т. д.).

Во-вторых, это рыночные финансовые механизмы и инструменты: бюджет, налоги, валютный курс и многие другие. Хотя большинство из этих механизмов и инструментов нуждаются в существенном совершенствовании, например налоговая система, по характеру действия они являются полностью рыночными механизмами и инструментами.

Все же рынок переходного периода сильно отличается от развитой рыночной системы.

Это отличие состоит в:

—           институциональной неполноте;

—           структурной асимметричности.

Институциональная неполнота. Термином «институциональная неполнота» обозначают отсутствие или крайне слабое развитие некоторых важных институтов рынка.

В России это отсутствие рынка земли. Эта черта специфична для переходного периода именно в нашей стране и связана с особо сложной и противоречивой историей аграрных отношений в России. В большинстве других постсоциалистических стран такой проблемы нет.

Однако другое проявление институциональной неполноты характерно для всех постсоциалистических государств — это слабость рыночной селекции в форме закрытия несостоятельных предприятий (банкротств).

В России и в других странах с переходной экономикой в самом начале рыночных реформ были приняты законы о не состоятельности и банкротстве и созданы специальные государственные ведомства для претворения этих законов в жизнь. Однако на практике они почти не применяются. Видимыми причинами такого положения являются несовершенство правовой базы и процедуры банкротств, загруженность судов. Но на самом деле причина глубже. Она состоит в том, что в переходный период основная масса предприятий переживает глубокий кризис, и добросовестное применение законодательства о несостоятельности обернулось бы закрытием большинства предприятий и массовой безработицей. В нашей стране эта опасность усугубляется наличием огромного числа «градообразующих» предприятий. («Градообразующее» предприятие — это единственный завод в небольшом городе, дающий работу преобладающей части его жителей.)

Из-за опасных экономических и социальных последствий массовых банкротств постсоциалистическое государство стремится не допустить разорения предприятий. Наиболее важные; стратегические предприятия часто ползают поддержку из госбюджета. В России источником субсидий для стратегических предприятий часто выступают региональные власти, озабоченные проблемой безработицы (так, автозаводы ЗИЛ и «Москвич» долгое время получали помощь от московского правительства). Что касается других предприятий, переживающих спад, то они часто продолжают функционировать, не выполняя своих обязательств перед поставщиками и кредиторами.

Сложность проблемы несостоятельности предприятий в постсоциалистический период связана еще и с тем, что взаимная задолженность и дезорганизация финансовых потоков мешают определить тех, чья несостоятельность действительно вызвана неконкурентоспособностью продукции, плохой организацией производства и маркетинга и другими причинами, типичными для рыночной экономики. Во многих случаях несостоятельность предприятий является результатом неполучения ими средств за отгруженную продукцию, и подвергать такое предприятие процедуре банкротства экономически и юридически неоправданно.

Тем не менее, отсутствие рыночной селекции в форме банкротств является наиболее крупным изъяном в институциональной системе переходного периода, нарушающим действие конкурентного механизма, сдерживающего перелив капитала и структурные преобразования.

С этим тесно связан другой специфический феномен постсоциалистического рынка — неплатежи. Существование хронической задолженности покупателя перед поставщиком, отсутствие перспектив погашения задолженности и неприменение санкций к должнику немыслимы в нормальной рыночной экономике. В постсоциалистический период распространение неплатежей первоначально было обусловлено крайней искаженностью цен, резким и неравномерным подорожанием топлива, материалов, полуфабрикатов и готовой продукции и объективной неспособностью предприятий рассчитаться друг с другом в этих условиях. Позднее основным источником неплатежей стало государство, которое из-за бюджетного кризиса не может рассчитаться по госзаказам, что ведет к распространению долгов по «технологической цепочке» в виде неплатежей.

Неплатежи выступают одной из форм «квази-денег» переходного периода:

Во-первых, принимая на себя долг, предприятие покупатель фактически признает обязанность рассчитаться с поставщиком, но откладывает платеж на неопределенно длительное время.

Во-вторых, долговые требования кредиторов «продаются» и «покупаются» как векселя: третья сторона может выкупить со скидкой за «живые» деньги долговое требование и от своего имени предъявить должнику. Таким образом, неплатежи начинают функционировать в качестве платежного средства.

К неплатежам примыкает другая нерыночная форма расчетов — бартер, или обмен продукцией в натуральной форме. Его распространение в переходный период обусловлено низкой степенью монетизации экономики, т. е. нехваткой нормальных платежных средств у предприятий.

Неплатежи и бартер занимают большое место в системе расчетов между предприятиями переходного периода. Существование неплатежей и их обращение вместо денег противоречат основам рыночной экономики. Последнее означает, что производитель может выпускать продукцию независимо от платежеспособного спроса на нее.

Структурная асимметричность. Вторая особенность пост социалистического рынка — структурная асимметричность. Это означает, что различные сегменты рынка развиты неравномерно.

Так, товарный рынок и рынок услуг в постсоциалистической России мало отличаются от аналогичных сегментов рыночной системы в западных странах по насыщенности товарами и услугами, ассортименту, численности и организационно-юридическим формам компаний и других организаций, действующих на этих рынках.

Это связано с тем, что обмен товарами (услугами) — простейшая форма рыночного обмена, не требующая сложных организационных и правовых условий.

Но другие сегменты рынка — рынок капитала, труда и земли — развиты значительно слабее. Так, кредитование производства коммерческими банками, мобилизация финансовых ресурсов через продажу корпоративных ценных бумаг (акций и облигаций) и другие формы перелива капитала занимают пока незначительное место в финансировании производства. Очень низка мобильность трудовых ресурсов из-за избыточной занятости на большинстве предприятий (за исключением «нового» частного бизнеса), а также отсутствия возможностей для переезда работников из трудо-избыточных в трудо-дефицитные регионы. Не до конца урегулированы юридические аспекты взаимоотношений между работниками и работодателями. За исключением отдельных регионов России, легальный рынок земли вообще отсутствует.

Институциональная неполнота и структурная асимметричность — главные особенности рынка переходного периода. Они порождают нерыночные формы поведения предприятий — неплатежи, бартер, низкую адаптацию к спросу — и служат причиной слабой инвестиционной активности. Это" подтверждает высказанное ранее суждение о том, что экономическая деятельность такова, каковы институты: если институты не поощряют продуктивную деятельность, то не приходится ожидать подъема производства.

Рынки факторов производства в переходной экономике

Рыночная система, как известно, состоит из рынка товаров (услуг) и рынка факторов произвоства. Формирование рынка факторов производства в переходной экономике — долгий и трудный процесс, потому что функционирование этого рынка требует особенно сложной законодательной базы и организационной инфраструктуры.

Факторами производства являются капитал, труд, земля и предпринимательство. Для того чтобы функционирование этих факторов приобрело рыночный характер, необходимо их свободное обращение в экономике, регулируемое спросом, предложением и рыночным вознаграждением каждого фактора.

Рынок капитала. Рынок капитала в форме торговли продукцией производственно-технического назначения стал складываться в нашей стране еще в конце 80х гг. в процессе либерализации материально-технического снабжения. Однако наиболее существенный компонент этого рынка — обращение акционерного капитала, или фондовая торговля, — смог появиться, естественно, только в первой половине 90х гг. параллельно с акционированием, приватизацией и началом выпуска корпоративных ценных бумаг. Корпоративные ценные бумаги — это акции, облигации и другие документы, удостоверяющие право собственности на определенную часть имущества компании и дающие право на получение части ее дохода.

Различают, как известно, биржевой и внебиржевой оборот ценных бумаг. Торговля акциями и облигациями на бирже предусматривает довольно жесткую регламентацию и высокие требования к надежности ценных бумаг. Поэтому на российских биржах сейчас обращается только 10—20% выпущенных акций и облигаций. Однако этот показатель выше, чем в других странах СНГ, что свидетельствует о быстром развитии рынка капитала в России.

Какие цели преследуют участники фондового рынка? Они стремились главным образом к установлению контроля над предприятиями путем приобретения контрольного пакета акций. Во второй половине 90х гг., после завершения наиболее активного этапа перераспределения собственности, на фондовом рынке наметилась тенденция расширения объемов сделок, преследующих инвестиционные цели. Это свидетельствует о более зрелой мотивации участников рынка, которые теперь заинтересованы не только в установлении контроля над собственностью, но и в получении прибыли на инвестированный капитал. Относительно новыми участниками фондового рынка являются российские банки, которые расширяют инвестиции в ответ на снижение доходности государственных ценных бумаг.

В результате кризиса 1998 г. фондовый рынок практически прекратил существование, но через полтора два года начал возрождаться. Наблюдается некоторый рост котировок акций, который связан с хорошими перспективами многих российских компаний, а также с убежденностью участников рынка в том, что стоимость компаний резко возрастет после экономически обоснованной переоценки их имущества, включая земельные участки.

Несмотря на сложности в становлении рынка капитала, он имеет хорошие перспективы. Этот рынок будет расширяться по мере нормализации экономического положения и улучшения финансового состояния предприятий. О потенциале роста этого рынка свидетельствует, в частности, то, что оборот торговли ценными бумагами в нашей стране пока в десятки раз меньше, чем в развитых рыночных экономиках.

Рынок труда. В отличие от рынка капитала, рынок труда имеет значительно большую социальную составляющую. Это означает необходимость учитывать и регламентировать социальные аспекты взаимоотношений между работниками и работодателями, используя для этого экономические, законотворческие и судебные возможности государства.

Может показаться, что цена труда, т. е. заработная плата, в России мало регламентируется (за исключением, разумеется, бюджетной сферы). Однако на самом деле работодатели занимают на рынке труда значительно более сильные позиции, чем работники, которые весьма ограничены в выборе места работы, особенно вне крупных городов. Кроме того, работники в нашей стране не имеют защиты в лице сильных и эффективных профсоюзов. Эти и другие обстоятельства ведут к тому, что даже с поправкой на более низкую производительность труда средняя зарплата в нашей стране, эквивалентная 50—60 долл., в несколько десятков раз ниже средней зарплаты в Западной Европе.

К положительным сторонам российского рынка труда следует отнести сравнительно низкую безработицу. Она составляла примерно 10% по методологии МОТ, что меньше, чем во многих других странах с переходной экономикой, особенно в странах СНГ.

В этом состоит один из парадоксов российской экономики, потому что двукратный спад ВВП за годы реформ должен был бы сопровождаться значительно большим сокращением занятости.

Этот парадокс объясняется:

Во-первых, отсутствием массовых банкротств и увольнений на предприятиях, несмотря на резкое сокращение производства,

Во-вторых, широким распространением вторичной занятости, когда работник официально числится на работе и формально не считается безработным, а на самом деле зарабатывает на жизнь в другом месте, чаще всего в мелком бизнесе. По официальным оценкам, в теневой экономике занято примерно 7 млн. чел., что составляет 12—13% самодеятельного населения.

Кроме того, необходимо эффективное использование трудовых ресурсов и борьба с безработицей требуют государственной политики занятости. До сих пор эта политика в нашей стране сводится к помощи безработным в поиске работы и выплате небольших пособий. Между тем политика занятости должна носить более активный характер. Первым шагом в создании более прочной законодательной основы трудовых отношений стало принятие нового Трудового кодекса. Кроме того, необходимо шире организовывать переобучение работников, в том числе частными компаниями. Региональные и муниципальные органы власти должны вводить квотирование рабочих мест, т. е. выселение рабочих мест для молодежи, женщин и других социально уязвимых групп населения с компенсацией собственникам предприятий дополнительных затрат из госбюджета. Очень важный элемент политики занятости — создание организационных и материальных условий для переезда рабочих в регионы, испытывающие нехватку трудовых ресурсов.

Политика занятости — непременный атрибут государственного регулирования рынка труда в развитых странах. Для России актуальность вопроса о разработке и проведении такой политики многократно возрастает из-за того, что в ближайшие годы положение на рынке труда может существенно ухудшиться в связи с закрытием неконкурентоспособных предприятий.

Рынок природных ресурсов. Третий фактор производства — земля — экономической теорией трактуется широко, как совокупность всех ресурсов, предоставляемых природой. К ним относятся не только собственно земля, но и полезные ископаемые.

Общественная дискуссия о праве частной собственности на землю и вовлечении земель в коммерческий оборот велась в России с 1994 г., когда была отклонена первая попытка принятия Аграрного кодекса (который тогда не включал положения о частной собственности на землю). Центральный вопрос реформирования аграрных отношений был законодательно решен после принятия Земельного кодекса (принят в 2001 г.) и Закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения (вступил в силу с 2004 г.). Понятно, что вложение труда и капитала в обработку земли без полной уверенности в праве собственности на эту землю невозможно. Не меньшим препятствием является и стремление административно-бюрократического аппарата сохранить возможность вмешательства в земельные отношения. И хотя механизмы оборота земель прописаны в упомянутых законодательных актах, практическая реализация их сталкивается со значительными трудностями.

Вопрос о земле имеет значение не только для аграрных отношений. Права собственности на земельные участки необходимо предоставить и владельцам приватизированных предприятий, находящихся на этих участках. В противном случае владельцы все время испытывают угрозу повышения арендной платы городскими властями. До сих пор этот вопрос чаще всего решался путем предоставления земельного участка в долгосрочную аренду с правом выкупа. В последнее время в решении указанных вопросов наметились некоторые позитивные сдвиги. Речь идет, прежде всего, о частичном допуске земель в хозяйственный оборот и о предоставлении предприятиям права официального выкупа занимаемых ими земельных участков.

Что касается других факторов производства природного характера — полезных ископаемых, то большинство из них тоже остаются в государственной собственности, но их добыча и переработка осуществляются частными компаниями. Речь идет, например, о нефти и газе. Добывающие компании рассчитываются с государством путем уплаты специальных налогов, после чего извлеченные полезные ископаемые поступают в их собственность. Сейчас государственные органы и добывающие компании уделяют большое внимание соглашениям о разделе продукции (СРП), которые определяют, каким образом доходы от добычи полезных ископаемых делится между федеральными, региональными властями и добывающими компаниями, в том числе иностранными. Это фактически концессионные соглашения, которые весьма распространены в добывающей промышленности многих стран. Правда, из-за не проработанности экономических и юридических вопросов СРП пока не стали эффективным инструментом привлечения инвестиций в разработку полезных ископаемых.

Предпринимательство. Наконец, последний фактор производства — предпринимательская инициатива. Либерализация условий хозяйственной деятельности вначале 90х гг. позволила заниматься бизнесом миллионам граждан. Однако реальная степень развития рыночных отношений в сфере предпринимательства зависит от многих дополнительных причин, в частности от порядка открытия и регистрации своего дела. В развитых странах принят заявительный характер регистрации, при котором не требуется специального разрешения государства для начала коммерческой деятельности в качестве юридического лица. Хотя для этого и на Западе требуется соблюдение многих формальностей, предприниматель обязан лишь в установленном порядке уведомить государство об открытии своего дела. В России же по-прежнему широко распространен разрешительный порядок создания юридического лица, поскольку для многих видов деятельности нужна государственная лицензия.

Другой серьезной помехой развитию рынка предпринимательской инициативы выступает тяжелое налоговое бремя. Оно часто вынуждает граждан, желающих заниматься бизнесом, уходить в теневую экономику. В 2000 г. на нее приходилось около четверти ВВП России.

Макроэкономические проблемы переходного периода

При изучении макроэкономических процессов необходимо иметь в виду несколько закономерностей:

—           увеличение денежного предложения в пропорциях, превышающих темпы роста ВВП, обычно ведет к инфляции и тем самым подрывает основы для дальнейшего роста;

—           макроэкономические параметры отличаются чрезвычайно высокой взаимозависимостью;

—           снижение валютного курса, т. е. стоимости национальной валюты, выраженной в иностранной валюте (например, снижение курса рубля с 20 руб. за 1 долл. до 27 руб. за 1 долл.) поощряет экспорт и, следовательно, национальное производство, но угрожает усилением инфляции из-за уменьшения предложения на внутреннем рынке;

—           повышение валютного курса поощряет импорт и тормозит национальное производство из-за усиления конкуренции со стороны иностранных поставщиков, но подавляет инфляцию благодаря увеличению предложения товаров на внутреннем рынке;

—           следует принимать во внимание изменения не столько номинального, сколько реального валютного курса, т. е. повышения или снижения стоимости национальной валюты с учетом инфляции на внутреннем рынке.

Макроэкономическая политика представляет собой регулирование макроэкономических параметров — денежной массы, динамики цен, ставки процента, валютного курса, сальдо платежного баланса и др. с целью создания благоприятных условий для экономического роста. В долгосрочном плане макроэкономическая политика должна преследовать цель достижения макроэкономического равновесия, что создает возможности для сбалансированного и устойчивого роста.

Антиинфляционное регулирование

Инфляция в современной экономике. Если посмотреть экономическую статистику за вторую половину XIX в. (именно тогда начали регулярно публиковать подробные данные об экономическом положении), то мы увидим удивительную картину стабильности и даже понижения цен в течение многих лет подряд. Например, в США снижение индекса цен продолжалось тридцать лет — с 1866 по 1896 г., причем за это время цены упали в два раза! Это тем более примечательно, что в ту пору не знали всеобъемлющего государственного регулирования цен.

В XX в. инфляция превратилась в главную экономическую проблему. Ученые дают разные, зачастую противоречивые определения инфляции. Мы будем рассматривать ее просто как общий рост цен в национальной экономике. Он вызывается двумя факторами: или расширением спроса, или повышением издержек. Соответственно различают инфляцию спроса и инфляцию издержек.

Инфляция спроса чаще всего связана с эмиссией денег государством. Когда объем денежной массы, находящейся в распоряжении экономических организаций и граждан, увеличивается или они стараются чаще совершать сделки, избавляясь от обесценивающихся денег, то возникает дополнительный спрос на товары и услуги, предлагаемые на рынке. Это называется монетарные (денежным) фактором инфляционного повышения цен. У экономических агентов (организаций и граждан) возникают инфляционные ожидания, т. е. опасения дальнейшего роста цен и соответственно обесценения денег. Поэтому, чтобы избежать экономических потерь, субъекты рынка вновь предъявляют спрос на товары, избавляясь от обесценивающихся денег (это называется «бегством от денег»). Возникает новый импульс к росту цен. Таким образом, из-за инфляционных ожиданий инфляция приобретает самоподдерживающийся характер. Может появиться инфляционная инерция — устойчивые механизмы повышения цен, заработной платы, налогов, кредитного процента и других стоимостных параметров.

Инфляция издержек вызывается немонетарными факторами — удорожанием производственных ресурсов, чаще всего сырья и энергоносителей. Другой важный источник инфляции издержек — повышение заработной платы наемных работников. Увеличение заработной платы часто следует как уступка работодателей требованиям рабочих и служащих, реальные доходы которых снижаются из-за роста цен. В иных случаях увеличение заработной платы следует за ростом цен автоматически, в форме индексации. Повышение заработной платы расширяет спрос и ведет к новому повышению цен. Так возникает инфляционная спираль «цены — заработная плата».

Инфляция является чрезвычайно сложным феноменом.

Превращение инфляции в главную экономическую проблему XX в. кратко можно объяснить тремя причинами:

Во-первых, стремительное усложнение экономических и социальных связей в экономике уменьшило автоматизм действия рыночных механизмов и привело к тому, что движение всех стоимостных показателей приобрело односторонний, повышательный, характер. Например, производителю конечной продукции при снижении спроса трудно снизить цену на свой товар, потому что это потребует снижения цен «по технологической цепочке» на полуфабрикаты, сырье и т. д.

Во-вторых, инфляция приобрела институциональный характер, д. е. возникли правовые и организационные факторы, препятствующие снижению заработной платы или увольнению работников (сильные профсоюзы, трудовое законодательство, гарантированный государством минимум оплаты труда).

В-третьих, резко возросло участие государства в экономике путем финансирования социальной сферы, военных расходов, фундаментальной науки, природоохранных мероприятий и т. д. Оно создает повышенный спрос на товары и услуги и часто требует финансирования за счет эмиссии денег. Участие государства в экономических процессах наглядно измеряется отношением государственных расходов к ВВП. Если в конце XIX в. этот показатель не достигал 10%, то сейчас в большинстве развитых рыночных экономик составляет от 40 до 60%.

Методы антиинфляционного регулирования. Насколько разнообразны причины инфляции, настолько разнообразны и методы борьбы с ней. В развитых странах для этого сокращают государственные расходы, повышают ставку процента центрального банка и обязательные нормы резервирования, применяют другие меры монетарного, т. е. денежного, характера для того, чтобы сделать деньги более «дорогими» и «труднодоступными» для экономических организаций и населения. Иногда применяют и административное регулирование цен и заработной платы на непродолжительное время.

Но для случаев очень быстрой инфляции, или гиперинфляции (нижним порогом гиперинфляции обычно считают рост цен на 50% в месяц, но на практике к гиперинфляции относят и ежемесячный рост цен на 20—30%), разрабатываются стабилизационные программы. Их чаще всего применяют в развивающихся странах, а в последние годы — и в государствах с переходной экономикой. Если стабилизация осуществляется только путем сжатия денежной массы и спроса через сокращение бюджетного дефицита и ограничение кредитно-денежной эмиссии, то она называется ортодоксальной. Такие стабилизационные программы осуществлялись — не всегда успешно — в 70—80х гг. прошлого столетия в Чили, Бразилии, Аргентине, Боливии. К ортодоксальной стабилизации близка практика финансового регулирования в России в 1992—1994 гг. Если же наряду с ограничением дефицита и эмиссии предусматривается замораживание цен, заработной платы и обменного курса, как в Аргентине, Бразилии, Мексике, Израиле в 80—90е гг., то говорят о гетеродоксальной стабилизации.

Среди ученых нет единства мнений о том, как соотносятся инфляция и экономический рост. Конечно, все признают разрушительные последствия гиперинфляции. Но в умеренной инфляции (15—20% в год) некоторые ученые не видят особой беды. Они ссылаются на опыт латиноамериканских стран, экономика которых в 60—70е гг. росла в условиях инфляции. Более того, иногда высказывается мнение о том, что структурная инфляция, т. е. неравномерное повышение цен по отраслям, отражающее изменение структуры спроса, даже полезна, потому что помогает экономике перестроиться в соответствии с изменениями экономических потребностей общества. По отношению к переходным экономикам также часто высказывается точка зрения о том, что ограничение спроса ради подавления инфляции разрушает производство, которое не имеет сбыта. Поэтому якобы необходимо ослабить финансовую политику, например, Пойти на дополнительную эмиссию денег. Напротив, представители монетаризма выступают категорически .против инфляции, какими бы низкими ни были ее темпы.

Этот спор может быть решен только применительно к конкретным условиям. В странах Латинской Америки высокая инфляция сохранялась несколько десятилетий (например, в Бразилии — с 30х гг.). Возникло явление, которое ученые называют «привыканием экономики к инфляции». Все стоимостные параметры подвергались индексации с учетом многолетнего ожидаемого роста цен. Например, трудовой контракт обязательно предусматривает индексацию заработной платы. Если при этом рост цен на протяжении длительного периода был равномерен и предсказуем, то такая инфляция действительно могла сочетаться с подъемом экономики.

Однако широкому распространению такой политики мешает то, что инфляция часто имеет «само раскручивающийся» характер, т. е. с течением времени увеличивается.

Особенности инфляции в переходных экономиках

При административно-командной системе в СССР и странах Восточной Европы, за исключением Венгрии, Польши и Югославии, не было открытой инфляции. Унаследованная от прошлого чрезвычайная несбалансированность переходных экономик делала их особенно подверженными инфляции. Это состояние усугублялось в последние годы существования административно-командной системы финансовым кризисом, который выражался в переполнении каналов обращения избыточными деньгами, «денежном навесе» и падении валютного курса. Поэтому в первые годы реформ внимание государства было сосредоточено на финансовой стабилизации.

Для проведения эффективного стабилизационного курса необходимо понимание специфики инфляции и инфляционного регулирования в переходный период. Конечно, нужно пользоваться стандартными монетаристскими рецептами ограничения денежной массы. Но этих мер недостаточно, потому что в переходных экономиках, особенно в России, очень велика роль немонетарных факторов, причем долгосрочного характера.

Значение немонетарных факторов.

К немонетарным относится:

Во-первых, структурный фактор. Административно-командная система породила сильные народнохозяйственные диспропорции, т. е. несбалансированность развития отраслей и целых секторов экономики. Кроме того, после распада СССР многие производства остались за пределами России. Такое положение не может быть исправлено быстро, поэтому нехватка тех или иных товаров и услуг долго оказывает давление на цены в сторону повышения.

Другое проявление структурного фактора состоит в том, что преобладание тяжелой промышленности делает всю производственную сферу очень инерционной. Производство не способно быстро реагировать на изменения спроса и объема денежной массы. Следовательно, даже в условиях жестких монетарных ограничений неравновесие между спросом и предложением будет сохраняться.

Во-вторых, инфляция в России тесно связана с монополистическим фактором. Дело в том, что Россия имеет самую высокомонополизированную экономику в мире, и формирование конкурентной среды требует больших и длительных усилий. Кроме того, в российской экономике огромную роль играют топливно-энергетический комплекс и транспортный сектор, предприятия которых относятся к числу естественных монополий.

Применительно к развитому рыночному хозяйству считается, что монополизм не порождает инфляцию, а только приводит к установлению равновесного уровня цен на более высоком уровне. Но если в рыночном хозяйстве монополии вынуждены считаться со спросовыми ограничениями (т. е. неспособностью покупателей приобретать продукцию монополий по сильно завышенным ценам), то в России еще слабы рыночные «санкции» против продавца за повышение цен сверх уровня спросовых ограничений. Такие рыночные санкции, как отказ покупателей от приобретения продукции, обращение к продавцу конкуренту, банкротство продавца, в реальной хозяйственной практике встречаются нечасто, особенно в отношениях между крупными компаниями. Если цены для покупателя слишком высоки, то зачастую он не оплачивает закупленную продукцию, но, тем не менее, принимает ее от продавца для дальнейшей переработки или реализации. Как будет показано ниже, таков механизм образования неплатежей — специфического и чрезвычайно распространенного проявления дезорганизации денежного обращения в переходный период.

Слабость рыночных санкций за повышение цены сверх уровня спросовых ограничений ведет к тому, что цено-повышательный импульс, исходящий от монополиста, может распространиться по «технологической цепочке» на всю экономику и вернуться к монополисту в виде возросших издержек, порождая новый виток инфляции. Именно так и происходило в 1992—1993 гг. после повышения внутренних цен на нефть.

В-третьих, в переходной российской экономике действует институциональный фактор инфляции, или связь повышения цен с особенностями правовых и организационных условий функционирования экономических агентов. Приватизация не устранила связь между предприятиями и государством, тем более Что во многих компаниях государство продолжает владеть частью акций. Поэтому в российской экономике еще долго сохранится государственный патернализм — опека со стороны государства над компаниями с частным и смешанным капиталом. Государство будет продолжать в той или иной форме субсидировать неэффективные и неконкурентоспособные компании с неизбежно возникающим при этом инфляционным эффектом. Более того, в России наблюдается тенденция к укреплению патернализма в связи с образованием мощных экономических группировок («интегрированных бизнес групп»), способных оказывать так называемое «про инфляционное» давление на государство в целях получения льгот и других форм поддержки.

Сочетание монетарных факторов инфляции с немонетарными при высокой роли последних свидетельствует о том, что политика финансовой стабилизации в переходный период не может ограничиваться сжатием денежной массы и требует проведения глубоких структурных и институциональных реформ.

Специфика инфляции в переходный период проявляется и в том, что производство, отягощенное структурными дисбалансами и кризисом неплатежей, не способно быстро отреагировать увеличением выпуска продукции на ослабление спросовых ограничений (расширение предложения денег со стороны государства). Как указывалось выше, некоторым развивающимся странам удалось сочетать инфляцию с экономическим ростом. Однако в отличие от этих стран в постсоциалистических государствах нет механизмов, способных нивелировать негативное влияние инфляции на экономику. Поэтому расширение предложения денег, особенно в период высокой инфляции, не может стимулировать приток капиталов в производственную сферу и расширение выпуска продукции. Только после достижения макроэкономической стабилизации возможно осторожное смягчение финансовой политики, потому что ограничение спроса действительно препятствует подъему экономики.

Вопросы финансовой стабилизации в России

В конце 1991 г. российское правительство приняло решение о либерализации цен с 1 января 1992 г. Практически либерализация состояла в том, что правительство отказывалось от обязательства дотировать (возмещать) разницу между более высокими затратами и более низкими продажными ценами и допускало формирование цен непосредственно производителями и торговыми организациями. Государственной монополии на ценообразование, которая являлась одним из главных механизмов административно-командной системы, был положен конец.

Финансовая стабилизация на начальном этапе реформ (1992—1997 гг.). Рассмотрим основные элементы политики финансовой стабилизации в России в 1992-1997 гг.

Первоначально либерализация цен была неполной. В течение нескольких месяцев торговые организации не имели права начислять на оптовые цены торговую надбавку сверх определенной величины, установленной в пропорции к цене. Вскоре это правило было отменено, потому что оно создавало заинтересованность у торговых организаций в повышении оптовых цен. Для того чтобы смягчить «ценовой шок» для потребителей, правительство сохранило государственные цены на нефть, уголь и другие энергоносители, на хлеб, коммунальные услуги и другие товары и услуги. Кроме того, в течение последующих нескольких лет некоторые формально свободные цены на потребительские товары и услуги дотировались из региональных или местных бюджетов и потому оставались на сравнительно низком уровне. Сохранение государственных цен не всегда было целесообразным, потому что производители часто отказывались продавать товары в ожидании предстоящего повышения цен государством. Это усиливало и без того острый дефицит на рынке.

Было ли оправданным решение о либерализации цен в условиях государственной экономики и монополизации рынка? Первоначальные расчеты реформаторов о повышении цен на 300—400% не подтвердились: рост цен оказался значительно выше. За первые шесть месяцев 1992 г. оптовые цены промышленности выросли на 1850%, а розничные цены в государственной и кооперативной торговле — на 660%. Однако надо принимать во внимание, что в конце 1991 г. наша страна находилась на грани экономической катастрофы. Производство останавливалось, а государство утратило финансовые и административные рычаги для контроля за ценами. В этих условиях решение о либерализации цен было единственно возможным.

Последующий ход экономических реформ подтвердил положения экономической теории о связи между динамикой денежной массы и динамикой цен. Жесткая финансовая политика, хотя и проводимая очень непоследовательно, привела к постепенному снижению инфляции.

В первые два три года после начала радикальных реформ финансовая стабилизация проходила в особенно сложных условиях. В стране отсутствовали нормальные рыночные механизмы и организации. Государственный бюджет сводился с огромным дефицитом (более 10% ВВП), который финансировался в основном за счет кредитов правительству со стороны Центрального банка (это то, что обычно называют «печатным станком», подразумевая под этим эмиссию денег). Только с принятием специального закона о Центральном банке России (ЦБР) взаимо-отношения между ЦБР и правительством приобрели тот характер, который принят в рыночных экономиках: Центральный банк — независимый государственный орган, на который возлагается задача поддержания устойчивости денег, а не покрытия бюджетного дефицита. Огромный урон наносило противостояние между различными ветвями власти, которое мешало принятию обоснованного бюджета и побуждало государственные органы принимать решения о финансировании социальных и производственных расходов, не подкрепленные наличием реальных денег. Вплоть до середины 1993 г. Россия имела единое денежное пространство с другими странами СНГ, что лишало ее возможности проводить эффективную антиинфляционную политику: центральные банки ряда государств «печатали» деньги для покрытия бюджетных обязательств своих правительств, после чего эти деньги попадали на российский рынок.

Разрешение острого политического конфликта между исполнительной и законодательной ветвями власти осенью 1993 г., введение российской денежной единицы в середине 1993 г., развитие системы бюджетного федерализма (особого порядка расчетов между федеральным бюджетом и бюджетами субъектов Федерации) и другие меры позволили Правительству России и ЦБР проводить более последовательную и продуманную денежно-кредитную и бюджетную политику и постепенно стабилизировать денежное обращение.

Антиинфляционное регулирование не может проводиться в отрыве от «реального сектора», включающего промышленность, сельское хозяйство, строительство и транспорт. Совершенно очевидно, что спад производства ведет к повышению расходов на единицу продукции, к нехватке товаров и в итоге к росту цен. Но для подъема производства нельзя прибегать к расширению спроса путем печатания «пустых» (необеспеченных) денег. Скорость обращения «пустых» денег увеличивается всегда быстрее, чем прирост денежной массы, и покупательная способность одной денежной единицы уменьшается. Таким образом, происходит дальнейшее обесценение инвестиций и оборотных средств.

Даже в отсутствие специальных мер по стимулированию спроса путем эмиссии денег их реальная покупательная способность в период высокой инфляции падает, в результате чего возникает демонетизация экономики, или необеспеченность народного хозяйства платежными средствами. Дело в том, что реальная денежная масса связана с ВВП показателем скорости обращения денег (это легко вывести из основного уравнения количественной теории денег: МУ= РО), а для периода инфляции характерно «бегство от денег», т. е. высокая скорость обращения денег (V). В 1995—1996 гг. коэффициент монетизации (отношение денежной массы к ВВП) в России составлял всего 12—13%. Это типичное состояние для периода высокой инфляции и непосредственно после него. В некоторых странах коэффициент монетизации составлял еще меньшую величину, например, в Южной Корее в 70е гг. менее 10%, тогда как нормальная величина этого коэффициента в развитых рыночных экономиках приближается к 100%. Как показывает мировая практика, по завершении высоко-инфляционного периода обычно требуется до 10 лет для постепенного увеличения объема реальной денежной массы.

Нарушения денежного обращения и неплатежи. Для обслуживания хозяйственного оборота российские предприятия широко применяют «квази-деньги», или денежные суррогаты могут быть долги предприятий, которые обращаются как деньги (что соответствует известному положению теории о долговой природе денег), и отдельные товары, пользующиеся широким спросом. Кроме того, большое распространение получил бартер, т. е. обмен товара на товар. О степени нарушения денежного обращения в России свидетельствует то, что во второй половине .90х гг. законными платежными средствами обслуживалось только 20—30% хозяйственного оборота. Остальное приходилось на денежные суррогаты и бартер. Такое положение дел крайне отрицательно сказывалось не только на экономических связях предприятий, но и на состоянии государственных финансов и денежно-кредитной сферы вообще. В частности, возникали дополнительные сложности со сбором налогов и с регулированием экономической деятельности, так называемыми монетарными методами, применяемыми в развитых экономиках (регулированием учетной ставки, или ставки рефинансирования центрального банка, и использованием других финансовых инструментов).

Высокая инфляция в любой переходной экономике сопровождается возникновением кризиса неплатежей. Он связан с неспособностью предприятий расплатиться с поставщиками, государством и своим персоналом из-за высоких цен и нехватки собственных оборотных средств. Связь кризиса неплатежей с особенностями переходной экономики состоит в том, что высокая и устойчивая задолженность предприятия не ведет к банкротству из-за не разработанности механизмов банкротства и нежелания государства применять их в условиях общепромышленного кризиса. Таким образом, возникает немыслимая в рыночной системе ситуация, при которой большинство предприятий продолжают функционировать в обычном режиме, несмотря на то, что по традиционным канонам рынка они должны были бы объявить о своей несостоятельности и приступить к погашению задолженности за счет продажи своего имущества.

Кризис неплатежей возник почти сразу после либерализации цен в 1992 г. Летом того же года правительству удалось ослабить его остроту путем проведения «взаимозачета» долгов, при котором суммы задолженности перед поставщиками и долговых требований к покупателям взаимно погашались. Однако это был далеко не лучший метод решения проблемы, поскольку структура задолженности не совпадала со структурой долговых требований (задолженность покупателя перед поставщиком не совпадает полностью с задолженностью поставщика перед его партнерами), и полностью избавить предприятия от задолженности не удалось. В дальнейшем кризис неплатежей нарастал, причем в начале «долговой цепочки» часто стояло государство, не производившее своевременных и полных расчетов с предприятиями. В свою очередь, предприятия задерживали налоговые перечисления государству, а также выплату заработной платы своим работникам.

Различные виды задолженности образовали чрезвычайно сложный «клубок» взаимных финансовых требований. Задолженность по налоговым платежам и заработной плате послужила признаком неспособности государственных и приватизированных предприятий обходиться без государственной поддержки и свидетельствовала о высокой инерционности (устойчивости) прежних отношений зависимости предприятий от государства. В 1996—1997 гг. в общем объеме задолженности 23—25% приходится на долги перед поставщиками. И—13% — на долги по налогам, 3—4% — на долги по заработной плате.

Как показывают исследования российских специалистов, а также опыт других постсоциалистических стран, решение проблемы задолженности требует прежде всего принятия реалистичного бюджета и сведения государственных закупок до того объема, который государство в состоянии оплатить. Необходима также длительная и кропотливая работа по финансовой санации предприятий — освобождению от долгов за счет кредита, уступки кредиторам части акционерного капитала и других мер. Что касается более быстрых и на первый взгляд простых способов, например списания задолженности перед бюджетом, то они способны привести только к новой вспышке инфляции.

 «Монетарный якорь». В практике проведения стабилизационных программ и текущего антиинфляционного регулирования часто применяют прием контроля (вплоть до фиксации) определенных стоимостных параметров, который дает возможность ограничивать динамику цен. Такие параметры называют «монетарными якорями». Чаще всего в качестве «якоря» выступает валютный курс, потому что сохранение устойчивых и приемлемых для компаний и населения пропорций обмена национальной валюты на стабильную иностранную валюту (обычно доллар США) позволяет резидентам сберегать национальную валюту, вместо того чтобы немедленно избавляться от нее путем приобретения товаров. Естественно, что использование валютного «якоря» требует наличия у национального центрального банка валютных запасов, для чего нередко приходится прибегать к международным валютным займам.

В России удержание валютного курса не было основным методом финансовой стабилизации, но все же играло важную роль в подавлении инфляции. На протяжении всего периода реформ, за небольшими исключениями, валютный курс падал, поскольку из-за роста внутренних цен рубль обесценивался. Антиинфляционный эффект имеет удержание курса таким образом, чтобы он падал по крайней мере медленнее падения покупательной способности рубля (роста внутренних цен). С середины 1995 г., накопив достаточное количество валютных резервов, ЦБР ввел «валютный коридор». Это означало обязательство со стороны ЦБР не допускать колебаний курса, превышающих заранее указанные отклонения от базового показателя, путем скупки рублей за иностранную валюту или наоборот. В течение нескольких лет, до начала 1998 г., «валютный коридор» способствовал устойчивости валютного курса и тем самым российской денежной системы в целом.

Сближение внутренних и мировых цен. Немаловажную роль для финансовой стабилизации сыграло сближение внутренних цен с мировыми. Несмотря на то что понятие «мировые цены» весьма условно из-за разнообразия цен на зарубежных рынках, все же существуют некие усредненные, или базовые, цены. Особенно часто они применяются при сравнении внутренних и мировых цен по топливно-сырьевым товарам, основным продуктам питания и услугам, т. е. тем товарам и услугам, по, которым несложно проводить сопоставления.

К середине 90х гг. к мировому уровню приблизились внутренние цены на нефть, нефтепродукты и электроэнергию, транспортные тарифы, прокат черных металлов, и другие виды промышленного сырья. Весьма тревожна высокая доля — до 50% — транспортных тарифов в ценах руды, угля, металла и металлопродукции по сравнению с 10—20% в зарубежных странах, что отражает высокую долю «транспортной составляющей» из-за большой дальности перевозок. Транспортные тарифы для населения, квартплата и коммунальные услуги остаются значительно ниже мирового уровня главным образом благодаря дотациям со стороны местных бюджетов. По основным продуктам питания — мясу, молоку, молочным продуктам и сахару — уровень цен в России также остается ниже мирового. Однако из-за низкой средней заработной платы по сравнению со среднемировым уровнем основная часть российского населения живет в бедности.

Смысл сближения внутренних и мировых цен состоит в том, что мировой уровень является естественным «потолком» для внутренних цен. Если какие-то товары в России становятся намного дороже, чем за границей, то вслед за этим расширяется импорт и останавливает рост цен. Естественно, в реальной практике этот механизм подвергается ограничениям и искажениям, например, ввиду наличия импортных пошлин или колебаний валютного курса. Поэтому зависимость внутренних цен от мировых проявляется косвенно, в форме средне и долгосрочной тенденции.

Несколько сложнее обстоит дело со структурой системы цен, т. е. соотношениями цен на различные товары. В условиях достаточно открытой экономики (а российская экономика сегодня может быть отнесена к их числу) соотношения цен на внутреннем и мировом рынках должны сближаться. Этому способствует влияние экспорта и импорта на внутренние цены. Однако соотношения цен в большой степени отражают конкретные экономические, социальные и географические условия каждой страны. Например, в России это отмеченная выше высокая «транспортная составляющая» и высокая доля материальных издержек в себестоимости из-за большой ресурсоемкости производства. Это свидетельствует о Том, что цены на внутреннем российском рынке не могут не отличаться от цен мирового рынка.

Регулирование естественных монополий. На протяжении нескольких лет после начала рыночных реформ правительство сосредоточивало внимание на монетарных факторах инфляции, не уделяя должного внимания немонетарным факторам, в частности ценовой политике естественных монополий. Слабость этого направления антиинфляционной политики была связана с общей слабостью административных и контрольных механизмов постсоциалистического государства.

Напомним, что естественные монополии — это компании, действующие в тех отраслях, где в силу особенностей производства товаров или услуг наблюдается ярко выраженный эффект экономии от масштаба. При увеличении производства в рамках компании происходит снижение средних издержек и соответственно цен (а в обычных компаниях, как известно, при увеличении производства средние издержки сначала снижаются, а потом начинают расти). Поэтому для общества выгоднее иметь в отраслях естественных монополий только одну компанию, а не ряд конкурирующих между собой фирм. Но это, в свою очередь, требует регулирования цен и тарифов на услуги естественных монополий, что и составляет одну из основных задач государства в рыночной экономике.

В 1997 г. правительство усилило контроль над ценами на продукцию естественных монополий. Были снижены тарифы на железнодорожные перевозки, на электроэнергию, оптовые поставки газа для промышленности и другие энергоносители.

В связи с известной стабилизацией в монетарной сфере контроль за естественными монополиями становится основным и долгосрочным направлением антиинфляционного регулирования. При этом необходимо преодолеть инерцию «затратного ценообразования» (или ценообразования по принципу «издержки плюс»), не учитывающего ограниченность платежеспособного спроса. Естественные монополии должны обеспечить достоверное калькулирование затрат, а государство — законодательно определить порядок ценообразования на продукцию естественных монополий и добиться «прозрачности» их финансового состояния путем организации квалифицированного аудита и введения современных методов бухгалтерского учета.

Кризис 1998 г. и его последствия. К концу 1997 г. состояние финансовой сферы значительно улучшилось. Но с начала 1998 г. кризисные явления стали нарастать с новой силой.

Рассмотрим две основные причины кризиса 1998 г.

Первая причина состояла в не реформированной бюджетной сферы. Как мы говорили выше, в первые же годы реформ возник острый бюджетный кризис, который выражался в большом дефиците бюджета, т. е. превышении государственных расходов над доходами. Это было связано с тем, что государству приходилось финансировать большую социальную сферу, армию, частично также экономику и перечислять трансферты в помощь отстающим регионам, но поступления средств в бюджет резко сократились из-за экономического кризиса и низкого сбора налогов. Дефицит бюджета провоцировал инфляцию, что усугубляло экономический кризис. Для того чтобы разорвать этот порочный круг. Министерство финансов стало выпускать государственные ценные бумаги, наиболее известными из которых были ГКО, и размещать их (продавать) на денежном рынке. Банки и другие финансовые организации охотно приобретали ГКО, потому что государство регулярно погашало свои обязательства по этим бумагам и выплачивало по ним проценты. Таким образом, ГКО первоначально представляли собой весьма надежное вложение банковских средств — гораздо более надежное, чем промышленность или торговля. Но при этом важно иметь в виду, что государство получало средства для расчета по своим обязательствам, всякий раз размещая на рынке новые выпуски ГКО. Таким образом, на рынке государственных ценных бумаг возникла «финансовая пирамида».

Выпуск ГКО имел смысл только как временная мера, позволяющая несколько улучшить состояние государственных финансов, пока проводятся бюджетные и структурные реформы, способные реально оздоровить финансы. Однако реформы не проводились, и правительство было вынуждено прибегать ко все новым и новым заимствованиям для покрытия дефицита (примерно половина дефицита покрывалась за счет ГКО, а вторая половина — за счет заимствований у международных организаций и иностранных государств).

Вторая причина состояла в том, что на российскую экономику оказал влияние азиатский финансовый кризис. Начавшийся в середине 1997 г., он вскоре перекинулся в Европу и США. Иностранные финансовые спекулянты, ранее привлеченные в Россию перспективами быстрого получения высокой прибыли за счет «игры» на рынке государственных и корпоративных бумаг, стали выводить свои деньги из России для того, чтобы поправить собственные дела на родине.

Таким образом, на российских финансовых рынках возникла нехватка ликвидности. Банки перестали покупать ГКО. Пытаясь остановить «бегство» денег из России, Центральный банк резко повысил ставку рефинансирования, сделав деньги «менее доступными» для коммерческих банков, а правительство обратилось к МВФ и получило согласие на стабилизационный кредит. Однако эти меры не смогли обеспечить правительству достаточный объем ликвидности для того, чтобы рассчитаться по прежним выпускам ГКО (кредит МВФ не успел поступить в Россию), а стремительная скупка долларов участниками финансового рынка, стремившихся избавиться от ненадежной российской валюты, почти полностью истощила валютные резервы ЦБР. В этих условиях и последовало известное заявление Министерства финансов и ЦБР о временном отказе от платежей по государственным обязательствам («дефолт») и снижении курса рубля по отношению к доллару.

Это была подлинная финансовая катастрофа, которая обернулась резкой вспышкой инфляции, девальвацией рубля почти в четыре раза, банкротством большинства банков и крахом фондового рынка. Кризис тяжело ударил по уровню жизни населения и привел к разрушению среднего класса, который едва начал складываться в нашей стране.

Однако уже в первые месяцы 1999 г. положение в финансовой сфере и в реальном секторе стало заметно улучшаться. На протяжении 1999 и 2000 гг. производство росло быстрыми темпами, а макроэкономические показатели значительно улучшились: впервые с начала реформ федеральный бюджет был сведен с профицитом, т. е. с превышением доходов над расходами, темпы инфляции снизились до умеренных показателей (37% в 1999 г. и 21% в 2000 г.), а курс рубля стабилизировался. Это явилось следствием девальвации рубля в августе — сентябре 1998 г., а также очень высоких мировых цен на нефть. Девальвация резко увеличила рентабельность экспорта и сильно ограничила импорт, поскольку иностранные товары стали слишком дорогими для российских потребителей. Образовавшиеся «ниши» на рынке стали заполнять российские производители, что и привело к оживлению экономики.

Кризис 1998 г. восстановил макроэкономическое равновесие, о чем свидетельствует относительная стабильность курса рубля в 1999—2000 гг. Резкий рост производства вслед за кризисом говорит о том, что российская экономика уже стала рыночной и реагирует на изменение макроэкономических параметров так же, как и любая другая рыночная экономика.

Назад | | Вверх